Тепло розового цвета обои.
Я мучился с зубной болью. Совсем нездоровилось, видимо, поднялась
температура. А я все сидел на синем кресле, укутанный в оранжевое одеяло
и смотрел на дом, находящиеся за окном моей маленькой комнатушки.
В этом болезненном угаре все цвета были еще ярче, чем обычно.
Мне нравилось подчеркивать этой яркостью окружающее меня пространство, но когда
ты лежишь и не можешь толком раскрыть глаза - ужасно. Хочется собрать весь этот хлам и выкинуть.
Не знаю как так получилось. Как вышло, что позавчера я вернулся пьяный от друзей и плюхнулся на кресло
а проснулся с дикой болью. Десна, над передним зубом, настолько опухла, что губа выпирала,
как у ботоксной блондиночки.
Я сходил в аптеку за каким то бессмысленным обезболивающим, которое нихрена мне не помогло.
Вот поэтому я сейчас сижу и не выкупаю, что делать.
Нужно к стоматологу, но у меня нет денег. Все это сложно, когда нет денег даже на врача.
Считаю, что когда все слишком хреново, можно припасть к бутылке и плакать, обнимаясь с ней. Но сегодня было как то не так.
Я хотел побыть с кем то, потому что с этой дикой Болью я пробыл весь день, хотелось бы скрасить вечер Кем то.
Написал нескольким близким знакомым, с которыми обычно коротал время,
предварительно обьяснив сложившуюся ситуацию.
Но не все так просто.
Один недавно связал себя с дамой штампом в паспорте, поэтому очень часто с его стороны слышался отказ.
Я и не виню его. Уже давно пора собираться с мыслями и двигаться дальше - к новым горизонтам.
Другой же сказал, что через пару часов приедет. Я встал с кресла и поплелся выпить хотябы жаропонижающее,
что бы выйти из полной прострации и вести конструктивный диалог.
Знакомый приехал через час.
Он был моей полной противоположностью. Мы учились вместе на юридическом.
В итоге, он ушел в бизнес, а я подрабаотывал написанием статей для исторического журнала. Тоже женат,
но у них были настолько доверительные отношения, что любая счастливая, в ковычках, семья, будет подбирать
слюнки, есть пятилетняя дочка. Вот так.
Но бывают определенные
периоды моей или его жизни, когда мы собираемся. И дико пьем.
Пьем все что горит, до состояния, что он валяется в своем дорогом костюме в моей несуразной квартире
плача и смеясь одновременно.
Очень странно? Вовсе нет.
Мы поздоровались, он посмеялся над моим лицом, точнее над тем во что оно превратилось.
И спросил:
-Это,- обвел указательным пальцем, в воздухе мое лицо,- повод выпить?
Прояснив ситуацию, что денег нет, да и обезбол не действует, он достал из сумки два пузыря элитной водки, сказав
-Для начала
Мы сидели, разговаривали о жизни.
Он промывал мне мозг, говоря о том, что нужно уже просто осесть
и заканчивать с поястоянными тусовками и подбором новой мебели.
-Тебе уже тридцать лет, говорит он мне. А что ты имеешь? Даже оплатить врача не можешь.
Так и есть.
Но вслух я этого не сказал - стыд или отказ признавать свою бесполезность. Под тишину мы сходили за еще одной бутылкой.
После того, как мы ее допили и еще немного потрепались, он вызвал себе такси.
Все таки, я считаю его другом, - подумалось мне. Обнялись, точнее поддержали друг друга, чтобы не упасть, и он укатил. Я вышел на балкон, закурил.
Первые лучи начали пробираться через облака. Я выдохнул дым на окно.
На тумбочке лежало несколько пятитысячных купюр. Зуб уже не болел.