Люблю я слушать песни юности своей. Настоящие песни, не чета нынешним. Я и воду попью из Беловежской пущи, и малиновки голосок услышу, и с радостью, прямо детской какой-то, опять узнаю, что мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз.
А сейчас слушал песню «Над землёй летели лебеди», пел Евгений Мартынов. И я так ясно увидел свою встречу с ним. Да, да, была такая встреча.
В составе делегации молодых хлеборобов Оренбуржья я был в Москве зимой 1979 года. Мы в тот год очень уж ударно поработали в составе студенческого механизированного отряда «Искра». Для того, кто понимает толк в уборочных делах, скажу, что каждый наш комбайн скосил на свале хлебов по 1130 гектар, а мы с моим напарником, Егором Ермаковым, сделали рекордную выработку – 118 гектар за сутки уложили в валки пшеницы.
Делегация была собрана со всей области. Там такие были передовики!!! Взрослых за пояс заткнуть могли свободно, намолачивая по десять тысячь центнеров за сезон.
В один из дней, после экскурсии по Москве, после вручения нам комсомольских наград в ЦК ВЛКСМ, подкатил наш «Икарус» к телецентру Останкино. Проверка на входе, в телестудии программы «Адреса молодых» рассадили нас за столиками, и началась беседа. Мы ребята деревенские, говорить много не умеем, но тут ведущая (вот уж и не помню фамилии), так сумела нас разговорить, что минут сорок мы остановиться не могли. Перерыв объявили, мы курить бегом. А в телецентре такие длиннющие коридоры, столько закоулков, что заблудиться можно.
Смотрю – парень стоит у огромного окна, курит. Ну а чего ещё искать, раз он курит – и нам можно. Волнистые волосы, назад зачёсанные, чёрный, в мелкую полоску, вельветовый костюм, туфли-платформа на высоком каблуке и брови нарисованные.
Батюшки! Да это же Женя Мартынов! Подошёл- спросил – Женя не Женя? - Да, я. Разговорились, познакомились. Я не удержался и спросил: «Женя! А почему у тебя такие брови нарисованные и ресницы огромные, ты же мужик?» Снимался Новогодний огонёк, и, чтобы на экране всё было красиво, вот и рисовали всем артистам и брови, и ресницы. Тонкости телевидения, так сказать. Разговорились, я сказал ему, что сына-первенца мы с женой назвали Алёшей, в честь героя его песни "Алексей, Алёшенька сынок", он расспросил - кто, откуда, почему здесь? Ответил на все вопросы. Достаю из кармана удостоверение к ЦКовской награде, прошу у Жени автограф. Он смущается. – Нельзя же на такой бумаге? – У меня другой нет под рукой, Женя! Для тебя можно! -
Он пишет пожелания успехов и здоровья. И пишет номер телефона.
- А телефон зачем? – спрашиваю. – Как зачем? Ты в следующий раз приедешь в Москву, думаешь, тебя так же за ручку везде водить будут? Нет, конечно. А это мой домашний номер, позвонишь – я тебя встречу, на первое время у меня поживёшь, Алексея, жену с собой возьми, познакомлюсь с крестником.-
Я тогда прямо обалдел, как и сейчас опять. Так просто, так заботливо сказаны были эти слова, что я ни на минуту не усомнился в их искренности. Ох, Женя, Женя! Добрый ты человек! Не успел я позвонить тебе – рано ты ушёл из жизни.
И сейчас, слышу твой голос в чудесных звуках, чудесных, чуточку наивных, песнях, я думаю, а есть ли среди теперешних выкидышах фабрик звёздных, да и всей этой попсы, такие люди? Нет. Не-ту!
Гонорар в 19 рублей пятьдесят копеек за сьёмки в Останкино я получил месяц спустя, и себя в «Адресах молодых», и Женю в Новогоднем огоньке я увидел.