Медовый месяц История 4, сцена 10

  * ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!! Текст с гомосексуальной тематикой. Предназначен для чтения аудиторией старше 21 года. Те, кому не исполнилось 21, покиньте эту страницу!!!               





История 4 "Идеальная жизнь"

; «Идеальная жизнь» глава 1

- Эй? Joke? Ты ведь Цяо Кенан?
Цяо Кенан только что вышел вместе с клиентом из зала заседаний Тайбэйского окружного суда и едва успел объяснить ему некоторые детали дела, как его настиг этот беспрецедентный по своему энтузиазму окрик. Он обернулся и увидел какого-то лысого толстяка… Удивлённо кашлянув, Цяо Кенан без всякого злого умысла просто озвучил то, что увидели его глаза:
- Это… Ты?..
Незнакомец погладил себя по голове и сконфуженно засмеялся:
- Вероятно, я сильно изменился, не удивительно, что ты меня не узнал, я Айю! Ну, тот самый Айю, который каждый раз просил тебя помочь сделать перекличку, Чэнь Ю!
И Цяо Кенан сразу вспомнил, вернее, можно сказать, что он и не забывал:
- Ю? Ты?
- Верно, я был в Гаосюне, и только в прошлом месяце переехал сюда… Я только что пришёл в суд и увидел тебя. Ты теперь адвокат? – человек говорил очень дружелюбно, на его полноватом лице цвела добрая улыбка. – А ты нисколько не изменился, и волосы всё такие же густые, и живота нет, только кожа побелела, выглядишь совсем как благородный!
Цяо Кенан внимательно вглядывался в его лицо, выискивая прежние черты, и вдруг улыбнулся:
- Очевидно, в Гаосюне тебе жилось весьма… привольно. Где ты сейчас работаешь? В суде?
- Секретарём, - ответил Чэнь Ю, - А ты не слишком хорошо поступаешь, приятель. Как только закончил универ, сразу удрал, тебя несколько раз приглашали на встречи с однокурсниками, а ты не явился.
Цяо Кенан улыбнулся, но ничего не ответил. На самом деле для него так было лучше, потому что Чэнь Ю был отпетым гомофобом. Сейчас он был не похож на себя прежнего, симпатичного, яркого, стройного. Студенческая среда отличается более свободными нравами, нежели общество в целом, в общежитии к Чэнь Ю частенько приставали с недвусмысленными намерениями, и это неизбежно сказалось на его восприятии представителей известных меньшинств.
Цяо Кенан не винил его и не собирался переубеждать, а поскольку они принадлежали к разным «лагерям», он предпочитал избегать общения… Даже если если когда-то их дружба была очень крепкой.
Чэнь Ю:
- Надо же, редчайшая встреча старых друзей, давай поужинаем вечером? Гостю из дальних краёв полагается угощение… Не беспокойся, я стараюсь ограничивать себя в пище, так что не разорю тебя.
В студенческие годы Цяо Кенан был известен своей бережливостью, но все понимали, что он сирота, живущий из милости родственников; не имея поддержки родителей, ему приходилось подрабатывать и экономить на всём. Поэтому все, кто что-то не доел или не допил, всё отдавали ему, а Чэнь Ю был самым богатым среди всех и значит, самым щедрым.
Цяо Кенан не считал, что все обязаны заботиться о нём только потому, что он сирота, и всегда в знак благодарности брал на себя бо;льшую часть хлопот по уборке территории. * Особенно он помогал Чэнь Ю выполнять его обязанности старосты курса, начиная от переклички присутствующих студентов и кончая взаимодействием с профессорами… Пожалуй, только в одном деле он был перед ним в долгу.
(*В программу обучения студентов 1 курса тайваньских университетов входит интересный предмет - «подметание». Называется он несколько иначе, но суть заключается в том, что все первокурсники обязаны весь год подметать и мыть пол в родном университете в любое время на выбор: с 7.00 до 8.00, с 14.00 до 15.00, с 18.00 до 19.00. В конце года необходимо получить за эту деятельность зачет, иначе дорога на следующий курс будет закрыта. Кроме того, если куратор решит, что студент убирался в течение года недостаточно качественно, то эта обязанность пролонгируется еще на год).
Он посмотрел на часы. Вечер был свободный, но сегодня Лу Синьчжи должен быть дома. Цяо Кенан сказал Чэнь Ю:
- Подожди, я сейчас.
Он достал смартфон и написал в LINE сообщение Лу Синьчжи:
«Я хочу поужинать с однокурсником, вернусь попозже».
Вернулся ответ:
«Что за однокурсник?»
«Жили в одной комнате в университетском общежитии, очень давно не виделись, случайно встретились в суде… Он жил в Гаосюне, а теперь переехал в Тайбэй. На мою долю ужин не готовь».   
На эту тираду ответа не пришло. Цяо Кенан цыкнул языком. Лу Синьчжи снова желал монополизировать его внимание, конечно же, Цяо Кенан изъявлял полное согласие, однако, от своего круга общения не отказывался. Он не мог позволить мужчине запереть его в клетке, поэтому выполнял только обязательство информировать его о своих передвижениях. Лу Синьчжи в свою очередь знал, что не ответив, он таким образом выражает как нежелание давить на Цяо Кенана, так и своё неудовольствие. Цяо Кенан вполне демократичен и способен выслушать все мнения. Но как он должен ответить, если слово Лу Синьчжи всегда было решающим?
Глазастый Чэнь Ю углядел обручальное кольцо на пальце Цяо Кенана и воскликнул:
- Joke, ты женат?
- А? Ах, да.
Чэнь Ю упрекнул:
- Вот ты редиска, даже на свадьбу не пригласил! А я, когда женился, хотел просить тебя быть у меня свидетелем…
Хотел, а друг испарился в неизвестном направлении, пропал – и ищи-свищи.
Цяо Кенан усмехнулся:
- У меня тогда даже денег не было на красный конверт для тебя, после этого с каким лицом я бы мог пригласить тебя на свою свадьбу?
(Обычай делать на свадьбу денежные подарки; каждый китаец знает, что поднося на свадьбу друга “красный конверт”, он как бы делает некое вложение, потому что эти деньги ему потом вернутся в виде свадебного подарка от того же друга; а если ты не был на свадьбе друга и не поднёс ему “красный конверт”, то приглашать его на свою свадьбу и ждать подарка – бессовестно с точки зрения китайца. Информация от kirillasoe).
Лу Синьчжи по-прежнему не отвечал, и он приглашающе помахал рукой Чэнь Ю:
- Раз уж мы встретились после долгой разлуки, давай сделаем селфи.
- Ого! Давай.
«Щёлк!» - и селфи готово, Цяо Кенан тут же переслал его Лу Синьчжи. Ответ пришёл немедленно:
«Желаю приятно провести время».
Цяо Кенан внутренне закатил глаза и похлопал Чэнь Ю по плечу:
- Прости, друг.
Чэнь Ю не понял, полагая, что он извиняется за то, что не сообщил ему о своей женитьбе:
- О чём ты, у тебя была своя душевная рана…
Да, у него на самом деле была настоящая душевная рана, но даже с такой раной нельзя было так поступать: как только окончил университет, сразу подал заявление о скорейшем поступлении на военную службу, как будто спасался бегством, да ещё, боясь, что не удастся убежать подальше, специально подговорил родственницу вытянуть для него счастливый лотерейный билет, в котором, как и ожидалось, «золотая лошадь», и под взрыв аплодисментов поблагодарил, что ему вытянули квоту на место в хорошем армейском подразделении.
Отслужив в армии, Цяо Кенан плавно влился в рынок труда в поисках места, где можно было пройти стажировку, потом была встреча на вечеринке, о которой он предпочитал теперь не вспоминать, а потом… Как-то незаметно пролетело больше десяти лет. Первая любовь прошла, его чувства изменились. Он поменял двуспальную кровать на более удобную и был очень доволен.   
Они договорились о времени, Чэнь Ю сказал:
- Я не привередлив в еде, ем всё подряд, ресторан выбери сам.
Цяо Кенан тоже был не привередлив, но он понимал, что Чэнь Ю сказал это скорее по привычке. В то время Цяо Кенан был очень беден, из-за недостатка средств ему было неловко участвовать в совместных пирушках, он отказывался от приглашений. Конечно, можно было присоединиться к компании просто так, не заказывая еду, но боясь испортить людям настроение, он предпочитал придумывать любые предлоги, лишь бы не пойти вместе со всеми в ресторан.   
Об этом знал только Чэнь Ю, и когда они отправлялись на обед вдвоём, специально выбирал дешёвые рестораны; пусть кормили там паршиво, но он никогда не жаловался. Цяо Кенан не ожидал, что через столько лет друг вспомнит об этом. Цяо Кенан тепло улыбнулся:
- Поеди;м в «Красном доме».
Чэнь Ю:
- Да-а?
(Ресторан «Красный дом», по-другому «Red House Steak House» - известный отель-ресторан Тайбэя с европейской кухней. Основан в 70-х годах Китайской республики, и уже 30 лет является одним из лучших ресторанов Тайбэя. Его основатель и генеральный директор Сюй Вэньсин несколько лет стажировался в Германии, изучая европейскую кухню).
Это старейший в Тайбэе стэйк-ресторан, средний чек с одного посетителя составляет тысячу тайваньских долларов, это не маленькая цена. Цяо Кенан не часто там бывал, но сегодня особый случай. Цяо Кенан вновь улыбнулся:
- Не могу позволить, чтобы твои воспоминания обо мне всегда ассоциировались с плохой едой.
Чэнь Ю рассмеялся:
- Хорошо, в семь вечера увидимся!
Цяо Кенан вышел из здания суда. Зима заканчивалась, близилась весна, порывы ветра приносили прохладу и воспоминания о его первом любимом парне… Чэнь Ю был его первой любовью. В то время он был худым, с тонкими чертами лица, но очень подвижным и хорошо играл в футбол. Цяо Кенану исполнилось восемнадцать, когда он съехал из дома родственников и одинокий, имея лишь сумку с вещами, появился на пороге университетского общежития.
В тот день была великолепная погода, послеполуденное солнце вливалось в окна комнаты с двумя двухэтажными кроватями, на одной из которых внизу сидел Чэнь Ю и небрежно листал журнал. Он услышал шорох у двери, повернулся, увидел Цяо Кенана, улыбнулся и сказал:
- Привет.
Внешность Чэнь Ю нельзя было назвать красивой, просто было видно, что он очень молод. В первый раз он не произвёл на Цяо Кенана такого уж потрясающего впечатления. Возможно, Цяо Кенан не хотел сам себе в этом признаться, но он на самом деле придавал слишком большое значение внешности. Он совсем недавно обнаружил свои наклонности и совершенно не представлял, каким образом можно встречаться с мужчиной. Он не ожидал, что эти четыре года **в университете, начиная с этого небрежного «Привет!», принесут ему сладость, счастье, но также и мучительную борьбу со своими чувствами, боль и страдания. В конце концов ему оставалось только с позором скрыться.
(**Базовой ученой степенью на Тайване, как и во многих других странах, является степень бакалавра, которую, как правило, можно получить за 4 года обучения. Минимальное количество зачётных баллов, необходимое для получения степени бакалавра в ходе четырехлетнего обучения — 128. Помимо дисциплин, за которые начисляются зачётные баллы, все студенты должны посещать занятия физкультуры и военной подготовки. Степень бакалавра можно получить во всех высших учебных заведениях Тайваня кроме «неполных» колледжей).
Но когда Цяо Кенан увидел его в первый раз, всё это было ещё впереди, а тогда он просто ответил на приветствие, поставил сумку на пол и спросил:
- Приятель, скажи, где я буду спать?
Чэнь Ю махнул рукой на две кровати слева и ответил:
- Ты пришёл последним, кроме того, две койки уже заняты. Что же касается расположения… Хотя и говорится, что выигрывает тот, кто пришёл первым, однако, мне кажется, что это не великодушно, давай, погадаем на кулаках, кто будет первым выбирать, верх или низ?
Цяо Кенану было без разницы, где спать, и он ответил:
- Ничего, меня устраивает то, что осталось.
- Нет, так нельзя, мне кажется, что обижаю первокурсника… Да, кстати, я брал год академического отпуска, только что вернулся к учёбе, так что я условно старше тебя на курс.
Он приготовил кулаки:
- Давай, камень, ножницы, бумага…
……
Цяо Кенан выиграл и выбрал верхнюю койку. Чэнь Ю удивился, обычно все выбирают именно нижнюю, чтобы только спрыгнул – и уже можно отправляться на перекличку. Цяо Кенан:
- А мне нравится смотреть на людей сверху.
Чэнь Ю рассмеялся:
- Да ну тебя! Кстати, меня зовут Чэнь Ю. Ю – это значит «зажиточный», «богатый», соответственно Ю – это не девичье имя, осмелишься сказать, что я девушка, я тебя выебу! Можно называть меня Айю, это нормально… А тебя как?
- Цяо Кенан, можно Ке, Нан (;) – это юг… А вообще можешь звать меня Joke.
- Joke n;n? (;, n;n – мужчина, омофон к ;, n;n – юг) Ха-ха-ха-ха, как забавно, я своего сына так назову!
Цяо Кенан мысленно возразил: «Не сто;ит, твой сын тебя возненавидит за это…» Но сам он не успел возненавидеть, родители ушли, и эта кличка осталась одним из наследий, что они оставили ему после себя, тем более, что в кличке «шутка» он не чувствовал ничего плохого. Ведь умение шутить и смеяться в жизни гораздо лучше, чем развозить нюни и сопли. Если к некоторым тяжёлым и горьким вещам отнестись как к анекдоту, они пройдут.   
Чэнь Ю:
- Это что, твой багаж? И всё? Так мало… У тебя там флэшка с порнухой на несколько гигабайт, да?
«Оу. Всего лишь фильмы категории G (ЛГБТ-тематика), и совсем немного, но если я скажу, то напугаю тебя». Конечно, Цяо Кенан ничего не сказал ему ни тогда, ни потом… Чэнь Ю до сих пор ничего не знает. Наверное, только этому человеку он никогда ничего не скажет.   



; «Идеальная жизнь» глава 2

Домой Цяо Кенан заявился в двенадцать ночи. Пошатываясь, он неверным шагом ступил в прихожую и захлопнул дверь. Лу Синьчжи налил стакан воды, вышел из кухни и удивлённо спросил:
- Ты пьян?   
- Чуть-чуть.
Цяо Кенан разулся, подошёл, взял из рук Лу Синьчжи стакан с водой и залпом выпил. Сегодня он не перебрал – ну, по его меркам – но тело само, помимо воли хозяина, отдалось хмельным ощущениям. Он повис на шее Лу Синьчжи и пьяно расцеловал его, как щенок, обслюнявив всё лицо. Лу Синьчжи молча обнял его и легонько подталкивая, сопроводил в спальню, а там уложил на кровать. Потом пошёл умываться.
Вернувшись, он застал Цяо Кенана непристойно извивающимся на кровати. Тот ёрзал задницей по покрывалу и громко стонал, пытаясь сорвать с себя галстук, как будто он его душил. Лу Синьчжи присел рядом, сжал его ширинку и сердито спросил:
- Что ты там пил, вино или афродизиак?!
- Наверно вино попалось слишком хорошее, я перебрал.
«Если он перебрал, то как же тот, другой…»
- А твой друг?
- Я проводил его, а потом пошёл домой.
Цяо Кенан наконец справился с галстуком и вздохнул полной грудью.
Они поужинали в «Красном доме», поговорили за жизнь, вспомнили все те годы, что разметали их по жизни, а когда вышли из ресторана, считая, что на сегодня хватит, Чэнь Ю неожиданно потребовал:
- Joke, пошли в бар, выпей со мной.   
Способность Цяо Кенана пить подобна морской бездне… или чёрной дыре. Это было известно всему университету и даже за его пределами, лучше него собутыльника не сыскать. У кого-то несчастная любовь, кто-то завалил экзамен, захотелось утопить горе в вине – позовите за свой стол Цяо Кенана, и можете безбоязненно надираться, домой вас доставят в лучшем виде. Возиться с пьяными тяжело, и угощать Цяо Кенана выпивкой для всех означало некоторую компенсацию издержек ему за доставленное неудобство. Поэтому, выйдя в самостоятельную жизнь, Цяо Кенан отказывался составлять компанию пропойцам, он слишком утомился душой, ещё в студенческие годы получив прозвище «монах Цяо».
Однако самое сложное во всём этом вовсе не необходимость упиваться до поросячьего визга, а неосознанное желание натуралов лезть к нему с пьяными признаниями в вечной дружбе, с объятиями, поцелуями и прочей лабудой, которая для них ничего не значила, а его невольно заводила. Это то же самое, как например, девка, трущаяся большими сиськами об пьяного мужика… какой натурал это выдержит?
К счастью, нынешний Чэнь Ю в этом смысле для него абсолютно безопасен. Не из-за его изменившейся внешности. Просто все чувства к нему уже давно похоронены в веках, развеялись, как дым по ветру, оставив только слабый аромат.
Видимо, Чэнь Ю что-то беспокоило. Поначалу он просто люто накидывался алкоголем, потом постепенно расслабился и наконец, начал говорить, как бы обращаясь к самому себе:
- Вот скажи мне, зачем люди женятся?
Цяо Кенан скосил глаза на его обручальное кольцо, в отличие от его собственного, строгого и элегантного, немного пригламуренное, изукрашенное, явно выбранное в соответствии с женским вкусом.
- Потому что тебе нравится человек, и ты не хочешь её потерять, ты стремишься создать с ней семью. Брак – это самое лучшее для мужчины и женщины, можно произвести потомство и жить всем вместе долго и счастливо… Ты же говорил, что у тебя идеальная жизнь, разве нет?
Собственная последняя фраза добила самого Цяо Кенана. Он никогда, никогда не будет соответствовать картине идеальной жизни этого человека. Любовь женщины, счастливая семья – для таких, как он это невозможно. Неожиданно Чэнь Ю усмехнулся:
- Идеальная… Идеальная… Ха! - он резко опрокинул в глотку очередную стопку, - Когда-то я был таким наивным…
Цяо Кенан замялся. Раньше он спросил бы прямо, но их отношения уже давно не те, что прежде. Стараясь не переходить границ, он осторожно сказал:
- Я помню, твоя жена в те годы была первой красавицей на факультете, ты так долго её добивался…
- О-о, ты так говоришь о ней? Да, она до сих пор ещё моя жена.
В этих словах Чэнь Ю не прозвучало никакой эмоциональной составляющей. А в те годы он устраивал засады за углом здания университета, чтобы исподтишка полюбоваться, как его красавица проходит мимо, а потом умолял Цяо Кенана:
- Пожалуйста, помоги мне написать ей любовное письмо, прошу тебя, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-ааа!
Писать любовное письмо своей сопернице, как это бесчеловечно, Цяо Кенан предпочёл бы умереть.
- Отстань! – отвечал он, но Чэнь Ю не отставал.
- А если я тебя поцелую… Напишешь?
Чэнь Ю с видимым отвращением поцеловал его, сверкая злобным взглядом.
- Если ты не согласишься, я буду целовать, целовать и целовать, непрерывно!
Цяо Кенан:
- …
Он специально упрямился, чтобы хотя бы так наслаждаться поцелуями Чэнь Ю, пока наконец, не согласился, делая вид, что поступается своими принципами:
- Ладно уж!
Ох, у этих натуралов нет никакого такта. Неужели так сложно написать любовное письмо самому?
Вспоминая то время, Цяо Кенан рассмеялся:
- Лу Синьчжи, а я писал тебе любовные письма?
Лу Синьчжи:
- Нет.
Цяо Кенан обнял мужчину за шею:
- Скажу тебе по секрету, я впервые в жизни написал любовное письмо… женщине, представляешь?
«Своей сопернице».
- Ты писал за кого-то?
Цяо Кенан удивлённо поднял брови:
- А ты писал?
Лу Синьчжи:
- Я только добросовестно копировал.
Цяо Кенан прыснул смехом, он действительно не мог представить, чтобы Лу Синьчжи мог заниматься подобной чепухой. «Ты ж моё яблочко дикое, как же я тебя люблю…» Он обнял мужчину, представляя, как он бегло пишет своим размашистым почерком слащавые слова любви:
- А давай, ты мне напишешь, м-м?
Лу Синьчжи чмокнул его в нос и ответил:
- Я с этим не справлюсь.
- Как? – Цяо Кенан расстроенно поднял бровки домиком, он-то считал, что таких слов в словаре его мужчины не водится.
Лу Синьчжи прошёл поцелуями по его щеке до шеи и засосал бледную полоску застаревшей метки:
- Все слова слишком банальны, они не смогут выразить моего чувства…
Даже если его заставят перелопатить весь китайский энциклопедический словарь (он называется «Море слов», 1-е издание 1915г, последнее – 2009г), он не найдёт ни одного достаточно ёмкого слова, способного выразить его любовь к мужчине, которого он держал в своих объятиях. Все слова слишком мелкие для такого глубокого чувства, лучше совсем ничего не писать. Он подлез рукой под рубашку Цяо Кенана. Он только что умывался, да и пора была достаточно холодная, рука была ледяная, а тело молодого мужчины, как всегда, было горячим.
Несмотря на то, что холодные прикосновения были не совсем приятны, Цяо Кенан не оттолкнул любимого, напротив, он схватил его холодную руку и прижал к груди:
- Почему у тебя вечно холодные руки?
Лу Синьчжи улыбнулся:
- Согрей, и они станут горячими.
- Нашёл себе грелку… - обиженно пожаловался Цяо Кенан, но только плотнее прижался к мужчине и крепче сжал его руку. Он дышал парами алкоголя, но Лу Синьчжи не было противно, его любовник был как раз в самой подходящей кондиции, не до беспамятства, но достаточно расслабленный, чтобы насладиться им и не быть выжатым, как лимон. Лу Синьчжи ущипнул его за сосок, сразу почувствовав ответную дрожь в пояснице молодого человека. Ноги Цяо Кенана были стеснены брюками, но это не могло скрыть его реакции.
Он попытался прикрыться полой пиджака, но Лу Синьчжи отвёл её в сторону и наоборот ещё сильнее потеребил сосок, а потом прикусил его через рубашку. Цяо Кенан охнул, отстраняясь:
- Не надо, у меня завтра с утра суд…
- Гражданское дело?
- Уголовное.
Лу Синьчжи, словно в наказание, щёлкнул по соску пальцами:
- Тебе с утра выступать в суде, а ты являешься домой за полночь и пьяный, ты настолько самоуверен?
Цяо Кенан:
- Не настолько, но почти на 90%.
Лу Синьчжи поднял брови:
- Ты ещё заносчивее, чем я.
Его рука расстегнула ремень, пролезла под брюки Цяо Кенана, почёсывая лобковые волосы, проникла в трусы, погладила полувозбуждённый о;рган и достигла яичек:
- Ну, раз почти на 90%, может, я тебе всё-таки присуну?
Его длинный палец дотянулся до сморщенного колечка сфинктера и игриво надавил.
Цяо Кенан:
- А-аа… Синь…Синь… чжи… чжи?
Лу Синьчжи:
- …
Цяо Кенан прерывистым голосом, задыхаясь, начал излагать:
- Завтра… ну, это дело… Мужчина завёл на стороне любовницу… доходился до того, что она родила ребёнка… Вот посмотришь, как я возьму меч победы и убью одного… а если надо, и двух… Изменник должен умереть!
Его глаза горели, а последний грозный возглас так напугал отважного Лу Синьчжи, что он даже вздрогнул и мысленно возрадовался тому, что предпринятая им сто лет назад попытка изменить не удалась, кроме того, между ними тогда не было определённых отношений, иначе, не говоря о 500%, пять миллионов процентов вероятности, что он был бы уже инвалидом, и они бы сейчас не разговаривали.
Цяо Кенан неожиданно дал отбой и проваливаясь в сон, пролепетал:
- Завтра в семь утра… разбуди меня…
После минутного пафосного взлёта, словно израсходовав последние силы, Цяо Кенан мгновенно уснул. Лу Синьчжи пожал плечами, неохотно убрал руку из его брюк, а потом покорно раздел, протёр влажным полотенцем, одел в пижаму и уложил под одеяло, ухаживая, как денщик за подвыпившим генералом. Цяо Кенан спал так глубоко, что даже не реагировал, пока Лу Синьчжи переворачивал его и так, и сяк, как тряпичную куклу.
Но Лу Синьчжи не долго смотрел на всё это. Внезапно в его голове возникла одна вредоносная идея. Он опять раздел любовника, открыл ящик в тумбочке, вытащил первый попавшийся гаджет и взвесил его в ладони. Нехорошо пьянствовать до ночи, а потом вернуться домой, раздразнить мужа и завалиться спать… Перестав сомневаться, он поцеловал крепко спящего Цяо Кенана и раздвинул его ноги.
Скрытая между ягодицами дырочка выглядела очень целомудренно и лишь время от времени шевелилась, следуя за дыханием спящего. Лу Синьчжи приблизился и облизал складочки. Цяо Кенан сладко вздохнул, но не проснулся. Пальцы мужчины осторожно проникли внутрь, без смазки это было довольно трудно. Лу Синьчжи взял смазку, выдавил немного; дырочка мягко разошлась и вскоре поглотила пальцы мужчины, всхлипнула, присасываясь.
Молодой мужчина по-прежнему спал, и его член спал вместе с ним, уютно устроившись между его бёдер и склонив головку набок. «Вс-сс…» - пальцы втянуло полностью, дыхание Цяо Кенана немного участилось, с губ слетел тихий стон.
«Я не виноват, что ты такой милый…»



; «Идеальная жизнь» глава 3

«Динь-ди-линь, динь-ди-линь, динь-ди-линь» – прозвенел будильник. Цяо Кенан открыл блуждающие глаза, выключил будильник, посмотрел на время и моментально протрезвел: 8.20! Его процесс сегодня первым, начало в 9 утра.
Цяо Кенан вскочил с постели, помчался в ванную умываться, через секунду вернулся с зубной щёткой во рту и принялся выбирать костюм, одновременно чистя зубы; схватил мантию, побежал в ванную, выплюнул пену и прополоскал рот, попутно завязывая галстук. На всё про всё ушло десять минут. Он кинулся на поиски портфеля и обнаружил, что кое-кто поставил его у входной двери, положив сверху записку: «Ты так крепко спал, я будил тебя несколько раз, но ты не просыпался. Я перевёл будильник и собрал тебе портфель. Желаю успешного слушания».
Лу Синьчжи будил его? Что-то не припоминается.
Цяо Кенан сомневался, но анализировать было некогда, времени было в обрез. Боясь, что не найдёт места для парковки, он вызвал такси и спешно отправился в суд. Уже во время процесса у него возникло чувство какого-то дискомфорта внутри, но он не стал выяснять источник, и решив, что это оттого что он не успел сходить по-большому, просто старательно сдерживался. Он успел к самому началу судебного разбирательства, все участники были уже на месте, судебный пристав пригласил их в зал.
Цяо Кенан вытащил материалы и приготовил свой отточенный меч. Из всех гражданских дел он больше всего любил дела об адюльтерах, не важно, была ли виновная сторона мужчиной или женщиной, он уничтожал всех. «Плевать, что ты ничего не можешь поделать со своей жизнью, плевать, за кого там вышла замуж твоя мама, всё равно, разорить тебя под корень будет самым правильным!»
Трое судей, в соответствии с рангом, заняли свои места. При рассмотрении дел о преступлениях на почве супружеской измены публики обычно бывало немного, только друзья и родственники сторон. Процесс проходил как обычно, но примерно через час в зал кто-то вошёл. Это был Лу Синьчжи.
Цяо Кенану это показалось удивительным, Лу Синьчжи почти никогда не приходил на слушания его дел. В удивлении Цяо Кенан пребывал совсем недолго… Не прошло и пяти минут, как он всё понял.
- … Как было изложено выше, супруг моей клиентки не только не выполнил свои предсвадебные обещания, но и совершил прелюбодеяние с посторонней женщиной. Теперь, когда ребёнок вырос, его мать подала заявление на его регистрацию по месту жительства отца. Моя клиентка оказалась поставленной перед фактом, более того, муж угрожал, что перестанет оплачивать хозяйственные расходы, если она не даст разрешение на регистрацию ребёнка…
По мере того, как Цяо Кенан говорил, он всё больше чувствовал, что происходит что-то странное. Он посмотрел на места для публики и сразу заметил в руках мужчины серебристый предмет, похожий на зажигалку. Лу Синьчжи бросил курить и давно не нуждался в таких безделушках. Глядя в глаза Цяо Кенану, мужчина поднёс предмет к губам и легонько поцеловал.
Молодой человек не успел опомниться, как внутри него возникло крохотное, но вполне явственное сладкое трепетание.
- … Адвокат? – поторопил его судья.
Цяо Кенан утёр пот со лба:
- Всё в порядке.
Лучше бы всё было в порядке! У Цяо Кенана подкосились ноги, что это за игрушка? Когда он успел засунуть её в него? Всё, чего ему сейчас хотелось, это подойти к местам для публики, поднять мужчину за шиворот и швырнуть через плечо – при условии, что он сможет двигаться. Единственное, что радовало, это то, что Лу Синьчжи пока ещё не зашёл слишком далеко. Оставалось только догадываться, что именно тот в него запихнул… Что-то круглое? И какой скорости может достигнуть его вибрация? Сейчас скорость пока небольшая, вещица просто слегка вибрировала внутри него и перемещалась вверх-вниз в ритме его дыхания, как раз то, что надо.
Цяо Кенан, терпеливо выдерживая поднимающуюся вдоль копчика щекотку, закончил речь.
- Фух… - еле слышно выдохнул он и аккуратно присел.
Сладкая боль, запертая внутри его тела, потихоньку отступила. Цяо Кенан медленно повернул голову в зал и увидел, что Лу Синьчжи уже нет на месте, как будто он зашёл чисто случайно и почти сразу вышел. Дистанционный пульт от игрушки лежал на его месте, он не унёс его с собой… не унёс… не унёс. Если до этого у него было единственное желание умереть на месте, то сейчас хотел вырвать из груди этого злодея сердце. Цяо Кенану пришлось обратиться к сидящим неподалёку родственникам клиентки, усиленно делая вид, что ничего не происходит:
- Можно вас попросить… передайте мне зажигалку, которая лежит на стуле, мой друг забыл её.
- Ага.
Человек схватил предмет, и Цяо Кенан немедленно отозвался:
- Твою мать… Я протестую!
Судья стукнул молотком:
- Адвокат, сейчас не ваша очередь говорить.
Цяо Кенан:
- Я… знаю… ох…
Ему передали пульт, и он сразу его выключил – вернее, он думал, что выключил, так как человек перед этим уже на что-то нажал, и в результате вибрация мгновенно усилилась, ударив его изнутри. «Ну, Лу Синьчжи, тебе крышка, в этом месяце я с тобой буду спать в разных комнатах!»
Судебный процесс в конечном итоге закончился благополучно, после полугода отчаянной борьбы это был неплохой результат: мужа обязали выплатить жене немаленькую компенсацию, любовницу приговорили к тюремному сроку, однако, для пострадавшей клиентки, раздавленной тяжёлой психологической травмой это было, что мёртвому припарки. Чувства не могут быть измерены законом, поэтому наказание за супружескую измену всегда были одной из наиболее горячо обсуждаемых тем в обществе.
Цяо Кенан вздохнул: как бы ни менялись времена, желания людей всегда остаются одинаковыми, вначале все искренне хотят прожить рука об руку идеальную жизнь и ради этого без ума от радости женятся, а потом заканчивают наихудшим образом. Но несмотря на то, что их на каждом шагу поджидают готовые взорваться бомбы, всё равно смельчаки раз за разом ступают на это минное поле, не желая оставаться в одиночестве, мечтая создать семью с любимым человеком и достичь так называемой «идеальной жизни».
- М-мм, - тужился Цяо Кенан, сидя в туалете, пока наконец из него не вышел злополучный предмет.
Это был маленький силиконовый шарик, чуть меньше мячика для настольного тенниса. «До какой же степени морального падения надо дойти, чтобы равнодушно засунуть в меня эту игрушку?!» Он сфотографировал предмет и переслал его по LINE Лу Синьчжи, сопроводив словами: «Я тебе это припомню». Сегодня после работы он решил сразу отправиться в спортзал и найти Алекса, чтобы снова попрактиковаться на подвесных тренажёрах, «чтобы зажать тебя как следует, GG Лу!» Он хорошенько отмыл предмет и убрал в портфель, и первое, что он увидел, выйдя из туалета, это летящий к нему на всех пара;х Чэнь Ю:
- О, а я уже думал, что ты ушёл!
Цяо Кенан:
- Да?
Вчера они обменялись кое-какой контактной информацией, впрочем, своей визитной карточки Цяо Кенан ему не дал. В нашей жизни конечно необходимы те или иные «связи», однако, по возможности ими лучше не пользоваться.
- Сегодня вечером я пас, кроме того, я занят, - сказал Цяо Кенан.
Он подумал, что Чэнь Ю снова ищет его компании, чтобы выпить. Вчера Цяо Кенан достаточно насмотрелся на его несчастную рожу, было и так понятно, что жизнь у приятеля не слишком удалась, но расспрашивать и выслушивать подробности совершенно не хотелось. Одно дело просто посплетничать о том, о сём, но обсуждать жену Чэнь Ю… От этого он хотел держаться как можно дальше.
Прежде всего, потому что она была виновницей того, что они с Чэнь Ю отдалились друг от друга, и Цяо Кенану было трудно иметь хорошее мнение о ней. И вовсе не потому, что Чэнь Ю полюбил её…
Женская интуиция на самом деле может быть очень сильной. Чэнь Ю был парнем компанейским, но он всегда и везде появлялся только с ней. Они засиживались в шумных компаниях до полуночи, девушка ко всем его друзьям относилась ровно, и только Цяо Кенан вызывал у неё особую неприязнь. Порой она даже бросала им в лицо:
- Не слишком ли вы близки? Вы похожи на геев, это омерзительно!
Туповатый Чэнь Ю не воспринимал это всерьёз, он смеясь обнимал Цяо Кенана за плечи и преувеличенно громко орал:
- Да, мы геи, а ты всего лишь прикрытие!
А потом запечатлевал на щеке Цяо Кенана звонкий поцелуй.
По спине Цяо Кенана струился холодный пот, особенно, когда он ловил на себе презрительные взгляды девичьей половины компании… Это его пугало. Со временем, чтобы не ставить лучшего друга в неловкое положение, Цяо Кенан стал старательно отказываться от приглашений на совместные сборища, хотя сам же страдал от этого. Это очень болезненно и очень мучительно – намеренно держаться подальше от человека, который тебе безумно нравится. Поэтому по окончании университета он убежал в армию. Просто смазал пятки салом и ускользнул далеко-далеко.
Воспоминания, как и прежде, покрыты мраком, Чэнь Ю, как и прежде, равнодушно хохочет:
- Боишься? Небось, жена по тебе соскучилась!
Цяо Кенан мысленно фыркнул, «кто по ком соскучился, того никто не узнает!»
- Но сегодня мне действительно есть, что тебе рассказать, - Чэнь Ю сконфуженно потёр руки, - Можно, я зайду к тебе в офис после работы?
Интуиция не подвела Цяо Кенана, ибо в следующую секунду он вполне ожидаемо услышал:
- Я хочу развестись со своей женой.
Цяо Кенан:
- …



; «Идеальная жизнь» глава 4

Чэнь Ю:
- Я хочу развестись со своей женой.
Цяо Кенан:
- …
Во всё время своей профессиональной карьеры он чаще всего слышал это категоричное «я хочу развестись со своей/своим женой/мужем», как обычное приветствие, которое уши давно уже не воспринимают. Но услышать такое из уст Чэнь Ю было приятно, в сердце поднялся вихрь эмоций. Всё-таки в те годы Чэнь Ю был очень влюблён в неё, и вся их любовь проходила на глазах у Цяо Кенана.
Тогда все могли воспользоваться доской объявлений на сайте BBS в интернете, там можно было вести дневник и вообще писать всякую всячину. (Международный сайт BBS, или по-другому, интернет-доска объявлений, предоставляет обширное поле для всякого рода объявлений: поиск партнёров – от велопробегов до БДСМ – съём жилья, знакомства, эскорт и пр. В России сайт называется ББС). И Чэнь Ю периодически размещал там следующие признания: «Я не могу представить свою жизнь без тебя», «У моего будущего есть только одно направление… это ты», и тому подобные тошнотворные признания, от которых у людей кровь в жилах застывала.
Он добился успеха и создал красивую сказку. Берег озера, где он признался в любви, стал местом паломничества подростков-школьников, где они теперь по традиции объяснялись в любви. Но вопреки ожида-ниям, традиции остались прежними, а люди изменились… Принц и принцесса из сказки в реальности совсем не были счастливы.
Для Чэнь Ю, как занимающего должность судебного секретаря, сверхурочная работа являлась нормой. Цяо Кенан ждал его до восьми часов вечера, когда тот робко вошёл в его офис. Цяо Кенан пригласил его в комнату для приватных встреч, налил чашку кофе. Чэнь Ю отпил глоток, и его напряжённо сдвинутые брови расслабились:
- Ты ещё помнишь, какой вкус кофе я люблю?
Цяо Кенан улыбнулся:
- Три кусочка сахара, два молочных шарика, как для ребёнка. Слишком немногие пьют так, как ты, сложно забыть.
Чэнь Ю поставил чашку на стол и проронил:
- А кое-кто так и не смог запомнить… Действительно, настоящий друг – это на всю жизнь.
Цяо Кенану вдруг вспомнилась притча о миске лапши. Её основной смысл был в том, что маленькая девочка поцапалась со своей матерью и ушла из дома в ближайшую лапшичную. Услышав урчание её голодного желудка, хозяин пожалел девочку и предложил ей миску лапши. Девочка расплакалась и принялась растроганно благодарить, но хозяин строго прервал её: «Почему ты благодаришь меня за какую-то миску лапши, а не свою матушку, которая готовит для тебя каждый день?»
Однако, он не знает истинного положения дел Чэнь Ю, и возможно, судит слишком однобоко. Он вынул свой блокнот и спросил:
- Из-за чего ты хочешь развестись?
Чэнь Ю:
- Она мне не подходит!
Этот аргумент Цяо Кенан слышал 78 миллионов раз… Как там поёт Сюй Цзяин? «Если туфли не подходят, ты в них долго не проходишь, будет больно».
(Сюй Цзяин – китайская/тайваньская певица, упомянутая песня называется «Идеальная жизнь», *полный перевод текста и ссылка на клип под главой).
Но ведь в тот момент, когда вы выбирали эти туфли, вы же не могли на них наглядеться. Как же могло случиться, что проносив их так много лет, вы вдруг говорите себе, что они вам не подходят, и вы больше не будете их носить? В конце концов и люди, как самые настоящие туфли, надоедают вам, и вы больше не хотите их носить, и точка.
Цяо Кенан:
- По правде говоря, чтобы развестись, совсем не обязательно нанимать адвоката, ну разве что твоя жена не согласна… И в её нежелании должна быть причина. Ты с ней разговаривал?
Чэнь Ю:
- Разговаривал. Она требует, чтобы я ушёл из дома, в чём есть… Я всегда следовал её желаниям, но этот дом нам подарили мои родители, она в него не вложила ни копейки, почему я должен отдать его ей?
Цяо Кенан:
- В таком случае, нужно выяснить пропорциональное соотношение вашего обоюдного вклада в супружеский союз. Чем она сейчас занимается?
- Преподаёт на подготовительных курсах.
- Как вы обычно распределяли домашние обязанности?
- Я работал в Гаосюне, а она в Тайбэе, мы в основном жили порознь…
Цяо Кенан остановился:
- Ты же знаешь, если раздельное проживание длится более трёх лет, ты можешь подать заявление на расторжение брака.
Чэнь Ю горько усмехнулся:
- Конечно, знаю. Но если судья посчитает, что брак должен быть сохранён, он не вынесет решения о разводе… У нас есть ребёнок, дочка, и жена не хочет разводиться.
- Сколько лет ребёнку?
- Семь. Три года назад она стала жить со мной в Гаосюне, а её мать изредка навещала нас… Но большую часть времени о дочке заботились я и мои родители.
Да, наличие ребёнка усложняет дело.
- Твоя жена собирается бороться за право на опеку над ребёнком?
- Да.
Чэнь Ю потёр руки, это была его обычная реакция, когда ему трудно даются слова. Прежде, когда Цяо Кенан видел, как он непрерывно потирал руки, он мог его одёрнуть:
- Трёшь и трёшь, чего ты трёшь, хочешь разжечь огонь? Лучше расслабься и пёрни, я даже готов это понюхать!
Но теперь та близость между ними давно утрачена, и Цяо Кенан предпочёл промолчать и подождать, пока Чэнь Ю заговорит сам.
- Вот, собственно, и всё, - тот вздохнул и решился продолжить, - В Гаосюне я познакомился с одной женщиной, судьёй…
Когда до Цяо Кенана дошло, что сказал Чэнь Ю, он вытаращил на него глаза:
- Ты завёл роман на стороне?!
- Нет! Мы просто друзья!
Чэнь Ю пустился в объяснения:
- Я – представитель закона, как ты не понимаешь? Если бы я имел внебрачную связь, она давно бы обвинила меня в супружеской неверности.
- … Но в душе; ты ей изменил, - беспощадно подчеркнул Цяо Кенан.
- Да, - вздохнул Чэнь Ю, не отрицая, - Когда меня направили на работу в Гаосюн, жена отказалась поехать со мной, сказав, что там плохие условия… Ты знаешь, что я из Гаосюна? Я там родился и вырос! Она побывала там всего лишь дважды, и так отозвалась. Мне было обидно, но я не стал её переубеждать и просто уехал один…
Брак – это могила любви, и дальнее расстояние убивает любовь. В данной ситуации сошлись оба условия, какая нелепая судьба.
Цяо Кенан:
- С точки зрения здравого смысла и закона, у тебя абсолютно невыгодное положение. Ни один адвокат не возьмётся за это дело.
Ни одно из гражданско-правовых положений, касающихся развода, не призна;ет обоснованным иск о разводе того, кто подозревается в адюльтере. Такой иск заведомо обречён на провал, даже если не будет доказан факт супружеской измены. Однако, если не будет веских доводов, можно попытаться договориться в частном порядке.
Кроме того, могут быть особые обстоятельства, заставляющие адвоката согласиться: высокие комиссионные и отсутствие материальных претензий со стороны истца, но в данной ситуации ничего подобного не предвиделось.
Чэнь Ю:
- Я всё понимаю, но всё-таки надеюсь расстаться с ней по-хорошему… С большой натяжкой можно выделить ей часть дома, но дочку я ей не отдам, она единственная отрада моих родителей.
Пройдя через многолетнее «горнило» семейных дел, Цяо Кенан вовсе не считал супружескую измену чем-то непостижимым, недоступным его пониманию. Измена – это не что иное, как встреча с человеком, который понравился вам больше, чем ваш партнёр, или… просто банальный зуд в одном месте. Короче, чужая душа – потёмки, чувства к делу не пришьёшь, за исключением случаев, когда человек пойман за руки.
Кроме того, кто в жизни не оступался? Цяо Кенан не считал себя вправе резко осуждать кого-то с высоты своих моральных принципов, ему было вполне достаточно побеспокоиться о себе самом.
Проблема в том, что это дело практически неразрешимо, оно ставило перед Цяо Кенаном почти непреодолимый барьер.
Цяо Кенан:
- Я…
Он не успел продолжить, как Чэнь Ю прервал его умоляющим тоном:
- Прошу тебя, это дело… нельзя предавать огласке. Я понимаю, что закон не на моей стороне и не хочу судиться. Я очень надеюсь уладить дело миром, я действительно… больше не могу выносить её.
                ***
Слухи о женитьбе Чэнь Ю дошли до Цяо Кенана, когда он уже расстался с Су Пэем. В то время в его отношениях с Лу Синьчжи не было никакой ясности, и ему, откровенно говоря, не было никакого дела до того, кто остался в прошлом. Тем более, что невеста была одним из тех немногих людей, к которым он испытывал неприязнь. Так что эту новость он пропустил мимо ушей.
Перед тем, как собрать свои вещи, Су Пэй тогда сказал ему:
- На первый взгляд ты кажешься человеком, способным на серьёзную, искреннюю привязанность, но как только человек станет тебе не нужен, ты бросишь его, не оставив ни малейшего шанса.
Именно поэтому Су Пэй не стал оправдываться и просить остаться, когда уходил, он понимал, что это бесполезно. Совершенно неожиданно Лу Синьчжи, не знавшему об этом свойстве его характера, единственному удалось заново склеить их отношения, переупрямить его и занять почётное место в его жизни. В некотором смысле он реализовал жизненную мудрость, заключённую в фразе: «получится или не получится – как ты узна;ешь, если не попробуешь?»
Цяо Кенан очень сомневался, сто;ит ли ему браться за дело Чэнь Ю. Вместе с тем, он был убеждён, что противной стороне тоже особо некуда деться, нужно только встретиться и побеседовать с ней. Перед уходом Чэнь Ю крепко пожал ему руку:
- Несмотря ни на что, я очень рад, что встретился с тобой.
Он ещё долго чувствовал тепло его ладони, навевающее новую волну воспоминаний. Однажды, когда он серьёзно заболел, Чэнь Ю буквально на себе оттащил его к врачу, ** а потом заставил перелечь на нижнюю койку, сказав:
- Не беспокойся, друг позаботится о тебе.
В тот момент Цяо Кенан почувствовал, что умер бы без сожалений. Он тогда очень боялся, что из-за высокой температуры как-то выдаст себя, что его чувства, так тщательно им скрываемые, вдруг выйдут из-под контроля и все узнают… Он бы не вынес отвращения Чэнь Ю, и очень боялся, что кое-кто разнесёт эту весть всем, и друзья отвернутся от него. Сейчас этот «кое-кто» естественно, является женой Чень Ю и не желает с ним разводиться.
Цяо Кенан заставил себя отнестись к этому делу разумно и не предвзято, и записал в своём блокноте: «Супружеская измена». Наверное, это естественно, что человеческие чувства непостоянны, сначала мы любим, потом ненавидим. В этом мире ничто не вечно… кроме бриллиантов.
Цяо Кенан поставил напротив слов «супружеская измена» вопросительный знак и закрыл блокнот.

*Идеальная жизнь ; слова / Гэ Давэй; музыка / Сюй Цзяин

Смой макияж, отдохни, улыбнись.
Если туфли не подходят, ты в них долго не проходишь,
Будет больно, и я больше не заставлю тебя.
Скучать по тебе – это всего лишь привычка, а не преступление.
Я больше не держу тебя, как ты и хотел.

Станем ли мы счастливее, если будем порознь,
Каждый по отдельности жить своей идеальной жизнью?
Я знаю, что ты самый лучший для меня,
Никто тебя не заменит.

Смой макияж, отдохни, улыбнись.
Если туфли не подходят, ты в них долго не проходишь,
Будет больно, и я больше не заставлю тебя.
Моя слабость – это хроническая болезнь, но я не хочу рецидивов.
Не смотри на мою гордость – это всего лишь защита.

Станем ли мы счастливее, если будем порознь,
Каждый отдельно жить своей идеальной жизнью?
Другие тёплые ладони сожмут мою руку,
Но они не заменят твоё тепло.

Тренировки сделают твою внешность достойной,
Но не слишком ли это жестоко? Я не знаю.
Стали ли мы совершеннее, чем раньше?
И кто больше преуспел и достиг идеальной жизни?
Иногда я скучаю о том, кому могла бы довериться.

Я наконец-то залечила царапины, нанесённые временем.
Я больше не сомневаюсь в твоём выборе.
Я буду жить надеждой на счастье,
И не важно, насколько извилист путь к нему.

Мне всё так же тепло при мысли о тебе.
Мне всё так же тепло при мысли о тебе.
Клип на песню здесь: https://youtu.be/ZtJhdFVZYI4
**Система здравоохранения в Тайване считается одной из лучших в мире, благодаря низким страховым взносам и большой поддержке государственного бюджета. Однако, существенным минусом является отсутствие возможности вызова врача на дом при серьезных недомоганиях – даже если температура под сорок, рвота и другие симптомы необходимо явиться в больницу самостоятельно. Подробнее здесь: http://peopleandcountries.com/article-912-1.html

; «Идеальная жизнь» глава 5

Цяо Кенан долго думал, с кем бы посоветоваться в деле Чэнь Ю. Лу Синьчжи посвящать в это он не хотел, хоть он и муж… нет, хитросплетения мозговых извилин этого типа слишком запутаны, он боялся, что тот опять слишком глубоко проникнет в его маленький мирок.
Думал, думал, но так и не придумал ничего лучше, чем поговорить с Хризантемой. В Skype Цяо Кенан в своей обычной иносказательной манере изложил суть дела:
«Короче, в университете у меня был один сосед по комнате в общаге, назовём его А, в общем, недавно он встретил женщину, судью и надумал развестись, а жена не хочет разводиться… Предположим, я возьмусь за это, стану помогать им в переговорах, тогда, если я умолчу об этом, получится, что я скрываю факт измены А жене».
Будучи много лет адвокатом, ему порой приходилось в интересах судопроизводства обходить стороной сложные вопросы и больше сосредоточиваться на мелочах, либо попросту замалчивать некоторые факты, но участвовать в таком полном обмане… ему было как-то неудобно.
На другом конце Ань Жюле сходил на кухню налить себе воды, открыл в телефоне софт для набора текста, внёс несколько поправок в документы, затем вернулся к компьютеру, попутно поцеловав любовника, смотревшего телевизор, и наконец, взглянул на сбивчивую писанину Цяо Кенана.
«Ты знаешь, как тебя можно назвать в этой ситуации?»
Joke n;n:
«Как?»
Чёрная Хризантема:
«Сентиментальная шлюха».
Joke n;n:
«…»
Чёрная Хризантема:
«Ты хочешь помочь ему, но при этом чувствуешь, что идёшь против своей совести. Помнишь, я просил тебя помочь мне и моему маленькому волчонку?»
Joke n;n:
«Я помог, я выучил наизусть закон о благополучии несовершеннолетних».
«… Спасибо». Чёрная Хризантема продолжил:
«Ты поддерживаешь развратные действия в отношении несовершеннолетних?»
Joke n;n:
«Естественно, нет».
Чёрная Хризантема:
«Значит, в моей ситуации ты тоже идёшь против своей совести? Будь на моём месте кто-то другой, ты бы встал на сторону родителей и потребовал наказания вплоть до смертной казни? А вдруг это настоящая любовь, а ты возьмёшь и всё разрушишь. Ну и ну, как печально…»
Joke n;n:
«…»
Чёрная Хризантема:
«Пусть даже ты догадываешься, что речь не идёт о вселенской любви, ты всё равно никогда не узнаешь всё, до конца. Даже у мёртвых есть свои скрытые мёртвые страдания, что же говорить о живых? Поэтому не надо слишком много думать, помогать или не помогать, брать это дело или не брать, всё равно под крылышком подонка Лу ты можешь вообще ни черта не делать, при этом обжираться и жить припеваючи».
Этого Цяо Кенан стерпеть не мог:
«Эй, эй, эй, расходы на жизнь мы делим пополам, ясно? И я, ****ь, пока ещё ни разу не взял с него квартплату!»
… Увы, возможно Хризантема не так уж далёк от истины, всё это время он неизбежно потворствовал себе в выборе дел, стараясь не браться за слишком сложные (а следовательно, выгодные). Это не касалось дела Чэнь Ю, но других дел точно. Да, они с Лу Синьчжи совместно вели хозяйство, а как насчёт отчислений на депозит? А в пенсионный фонд? Раньше он думал и старался планировать свой бюджет, теперь всего, что он зарабатывал, ему хватало на еду и прочие текущие траты, и он считал, что этого достаточно. И это благодаря присутствию в его жизни человека, на которого он мог опереться.
Гора может рухнуть, люди, от которых зависишь, могут исчезнуть, он всё это уже испытал, но неизвестно, в какой момент, вдруг утратил чувство опасности и даже перестал откладывать что-то на чёрный день.
Чёрная Хризантема:
«Как хочешь, но я бьюсь об заклад, что его утверждения, будто они не спят, это чистая фикция. Муж с женой столько лет живут раздельно, встречаются от случая к случаю, а тут, слева поблизости, у него на самом деле просто дружба? Да он наверняка уже давно ввинтился в эту судейскую ****у…»
Joke n;n:
«…»
 «Ай, я неверно выразился, он просто нашёл для своего вожделения правильную щель в законе…»
Щель в законе у Платона… Цяо Кенан абсолютно не хотел ничего исправлять и только закатил глаза, поглядев на монитор.
Чёрная Хризантема:
«Если хочешь помочь другу, просто помоги, зачем так заморачиваться какими-то принципами? Честно, я не хочу видеть, как ты становишься сентиментальной шлюхой…»
Цяо Кенан:
«…»
Он закрыл диалоговое окно и погрузился в размышления. Хризантема как всегда всё правильно рассудил, он действительно хотел помочь другу. Раз уж он и сам не святой, зачем так заморачиваться? На следующий день он снова пригласил Чэнь Ю в свой офис. И как только тот пришёл, сразу спросил:
- Прежде, чем заняться твоим делом, я должен прояснить для себя одну вещь. Ты всё-таки оприходовал эту… То есть, нет, у тебя с той женщиной-судьёй был половой акт?
Чэнь Ю молчал. Цяо Кенан:
- Половой акт – это юридическое определение… Мне же не надо тебе объяснять?
Чэнь Ю глубоко вздохнул и наконец, признался:
- Ну, было несколько раз…
Цяо Кенан решительно ответил:
- Хорошо, я берусь за твоё дело.
Чэнь Ю вздрогнул. Цяо Кенан рассмеялся. После такого откровения всем сразу стало легче.
- Ты знаешь, что самое важное между адвокатом и клиентом?
Чэнь Ю растерянно пожал плечами, Цяо Кенан ответил ему:
- Это откровенность и взаимное доверие, собственно, так же и в любых отношениях между людьми. Если ты хочешь успешно сотрудничать со мной, я должен первым знать все факты, в том числе и самые грязные и отвратительные. Я прошу тебя проявить сознательность в этом вопросе, в противном случае, мне только останется сказать, что я сожалею.
Чэнь Ю смотрел на своего друга, которого не видел столько лет, и на его лице отражалась целая гамма сложных чувств. Наконец он проговорил:
- Joke, вначале мне показалось, что ты ни капли не изменился, но ты, оказывается, стал совсем другим.
«А кто не меняется в течение жизни?» Цяо Кенан:
- Надеюсь, я изменился в лучшую сторону.
Чэнь Ю невесело хмыкнул:
- Конечно, в лучшую. Тогда ты учился кое-как и вечно всё путал, по всем предметам еле-еле наскребал удовлетворительные баллы… Конечно, все понимали, что тебе тяжело совмещать работу с учёбой. Но…  - он вздохнул, - Потом ты пропал, мы не общались, и мне оставалось только догадываться, знаешь ли ты… что мы тогда немного презирали тебя.
- …
«Это как это?» Цяо Кенан не мог скрыть потрясения:
- За что?
Чэнь Ю:
- Ты не знал?
Цяо Кенан покачал головой:
- Даже не догадывался… Вы хорошо притворялись.
Его и правда столько лет все считали неудачником? Чэнь Ю смутился:
- Ты не прав, ты всем нравился, только иногда ты был слишком нерадивым, поэтому на тебя смотрели свысока. Ты же знаешь, какая жёсткая конкуренция была на факультете, каждый имел цель изучить законодательство, независимо от того, хотел ли сдать экзамен на должность и поступить на государственную службу или остаться в университете и заниматься научной деятельностью… или попасть в хорошую контору, набраться опыта и потом заняться самостоятельной практикой. Только ты один целыми днями занимался посторонними делами, как будто попал в университет случайно, но вопреки всему, самый вредный профессор любил тебя, курсовая руководительница всегда тебя покрывала, знаешь, это вызывало у простых студентов какой-то психологический дисбаланс.
Он вздохнул, словно сожалея о чём-то:
- А теперь, оказывается, у тебя действительно есть способности… Я вот тоже считал вначале, что у меня будет идеальная жизнь.
Перед уходом Чэнь Ю сказал:
- Я правда, восхищаюсь тобой.
                ***
Что такое идеальная жизнь? После ухода Чэнь Ю Цяо Кенан обдумал его слова. Пока он учился в школе и в университете, и даже придя на работу в контору Юйвэнь, он был как зомби, жил, как в пьяном угаре, совершенно бесцельно: пришёл на работу – отметился, ушёл с работы – отметился, а посередине было пусто.
До тех пор, пока не услышал, как о нём хорошо отзываются, и это породило в нём чувство ответственности. А потом на его пути встретился Лу Синьчжи, который принялся толкать его в зад, в буквальном и в переносном смысле. Если бы не это, у него вряд ли появились бы какие-то перспективы в жизни, он хотел бы просто спокойно и бесконфликтно существовать, мирно и тихо жить рука об руку с близким человеком. Однако, пройдя через испытания, он стал совершенно другим.
Он знал, что в сфере разводов приобрёл себе исключительную репутацию, но на самом деле он больше всего ненавидел заниматься этим: разводить мужчин и женщин, когда-то давших друг другу клятву никогда не расставаться. Но, как сказал Лу Синьчжи, эти люди не обязаны оправдывать чьи-то надежды, они просто снимают и выбрасывают туфли, которые жмут или просто разонравились, и идут дальше.
Это очень больно. Поэтому он делал всё, что в его силах, чтобы помочь. А если не удавалось помочь, он сожалел. И он признавал, что это часть его профессии, которой он посвятил себя со всей ответственностью. Когда же это началось? Он погрузился в размышления.
Вечером, за ужином, Цяо Кенан сообщил Лу Синьчжи:
- Я взялся за это дело.
Лу Синьчжи поднял брови. Цяо Кенан почти никогда не обсуждал с ним свои дела, соблюдая тайну клиента, как порядочный адвокат, да у них и не было достаточно возможностей углубляться в обсуждения, но сейчас ему хотелось услышать подробности.
Цяо Кенан:
- Это мой университетский друг… Назовём его А. Он хочет развестись, но этому предшествовал роман с другой женщиной.
Удивлённый Лу Синьчжи мысленно перебрал все статьи закона, касающиеся расторжения брака, и пришёл к выводу, что если жена не согласится на развод, да ещё если выплывет факт супружеской измены, клиенту могут вчинить иск за прелюбодеяние, так что, дело однозначно проигрышное.
В этой области Цяо Кенан, пожалуй, мог дать ему фору, но и он не мог ума приложить, как решить это дело. Он сердито посмотрел на мужчину:
- Не смотри на меня так, я знаю, что в суд соваться с этим не имеет смысла, можно только попробовать посредничество в примирении в приватном порядке.
Лу Синьчжи удивился:
- Ты же терпеть не можешь изменщиков, разве нет?
- Да, я их ненавижу, но это работа. Тем более, они столько лет в университете мозолили мне глаза своими муси-пусями, что теперь я только рад помочь им расстаться… И всё же, я расстроен.
Лу Синьчжи:
- Почему?
Цяо Кенан задумался, не зная, как выразить:
- Наверное, меня гложет совесть.
У Чэнь Ю есть любовница, а его жена об этом ничего не знает; как адвокат, он не имеет права выдавать тайну клиента, он может использовать только какие-то другие аргументы, чтобы склонить её к разводу. Это похоже на мошенничество. Лу Синьчжи хлебнул бульона:
- У тебя же будет предварительная беседа с его женой. Не вижу ничего плохого в том, чтобы уговорить расстаться по-хорошему двух человек, которые не подходят друг другу.
Цяо Кенан посмотрел на Лу Синьчжи так, словно тот только что открыл ему Америку. Дядя Лу:
- Ну чего?
Цяо Кенан:
- Мой друг сказал, что я изменился. Я чувствую, что ты тоже очень сильно меняешься.
Раньше в подобных случаях, когда Цяо Кенан пытался из благих побуждений обойти закон, Лу Синьчжи только презрительно фыркал и обзывал его непроходимым глупцом, который ради человеческих чувств занимается ерундой и в результате не добился ничего существенного. Теперь они стали другими. Они два адвоката, между которыми установился своего рода паритет в профессиональных дискуссиях.
Цяо Кенан чувствовал, что его распирает от гордости за себя… Немного смешно и трогательно, и радостно. Ему вдруг захотелось отложить палочки для еды и поцеловать мужчину, но они едят пельмени в остром бульоне…  наверное, лучше сделать это немного позже.
После ужина он потащил Лу Синьчжи чистить зубы. Чистка зубов – не самое красивое занятие, приходится надувать щёки, издавать всякие булькающие звуки. Цяо Кенан хихикал и корчил рожицы, а Лу Синьчжи рассердился и захотел треснуть его зубной щёткой по лбу. Цяо Кенана уклонился и вдруг, что-то вспомнив, спросил:
- Я слышал, что у тюрьме есть такой обычай: когда в камеру попадает новенький, ему зубной щёткой полируют залупу, это правда?
У него не было в производстве уголовных дел, он не контактировал с серьёзными преступниками, но сейчас его почему-то разбирало любопытство. Лу Синьчжи:
- Раньше когда-то было такое.
Цяо Кенан уставился на свою щётку. У неё очень мягкий ворс, но в тюрьме наверняка такими не пользуются.
- Наверное, это ужас, как больно…
Лу Синьчжи покосился на него:
- Хочешь попробовать?
Цяо Кенан:
- Ты что?



; «Идеальная жизнь» глава 6

Цяо Кенан:
- Ты что?
Ничего не ответив, мужчина быстро завалил его на столешницу рядом с раковиной и стащил с него штаны. Цяо Кенан пытался отбрыкиваться, к сожалению, с нулевым результатом – Лу Синьчжи тоже недавно присоединился к рядам поклонников TRX-тренажёров, но если Цяо Кенан в основном тренировал нижнюю часть, включая промежность, то Лу Синьчжи бо;льшее внимание уделял своему торсу и рукам.
(TRX — это вид спортивного оборудования для занятий с весом собственного тела, представляющий собой подвесные петли, видео здесь: https://youtu.be/hete5jhXveI).
- Лу Синьчжи! Сначала подумай хотя бы три минуты! Я не в форме, с кем ты собираешься играть?!
Лу Синьчжи спустил с него трусы и захватил в ладонь мирно спавший до этого момента о;рган. Затем весьма эротично лизнул его от основания к головке, отчего по позвоночнику Цяо Кенана побежали мурашки:
- Не волнуйся, я приведу тебя в форму, ты же не откажешь в этом своему мужу?
«****ь, ты говоришь одно, а делаешь другое!» Цяо Кенан посмотрел на свой член, оживающий под умелыми ласками мужчины, его взгляд помертвел:
- Я больше не доверяю своему херу…
«Бедный мой дружок, ты глух к рассудку, разве ты не знаешь, что тебя ждут жестокие и бесчеловечные пытки?» К сожалению, «дружок» не внял его предупреждениям, его круглая головка с большим воодушевлением раскрылась навстречу языку мужчины, доверчиво оголяясь и выпуская соки удовольствия из румяного «ротика».
Лу Синьчжи слизнул эти соки, затем взял из стаканчика зубные щётки и одну за другой попробовал на тыльной стороне своей ладони; Цяо Кенан неожиданно почувствовал в его действиях какое-то домашнее тепло… Вероятно, Лу Синьчжи – это его неизлечимая болезнь, пронизавшая всё его нутро сверху-донизу, и медицина здесь бессильна.
Видимо, одна из щёток удовлетворила Лу Синьчжи, он смочил её водой и осторожно, почти не задевая, провёл ею по головке члена. Цяо Кенан вскрикнул, нежные ткани онемели, он этого нестерпимого ощущения поджались пальцы его ног. Лу Синьчжи довольно улыбнулся:
- Оказывается, это может быть приятно? Потренируемся перед тем, как отправиться в тюрьму, да?
Ну конечно, как же он забыл, это же самое любимое занятие его почтенного муженька: ролевая игра.
Цяо Кенан:
- Нет… Не надо… уй!
Прикосновения щетины стали более интенсивными, покалывающие электрические разряды пронизывали ствол до основания и оттуда выстреливали прямо в лоб. Член Цяо Кенана твердел, секреция увлажняла щетину щётки. Лу Синьчжи одной рукой задрал рубашку Цяо Кенана, добрался до соска и стал перебирать его пальцами.
- А-ах…
Мужчина мягкими движениями «чистил» головку, то и дело передней тупой стороной щётки пытаясь раскрыть побольше отверстие уретры. Тончайшие волоски щетины не имели никакой убойной силы, выполняя всего лишь бутафорскую роль, однако, при длительном воздействии даже такой щадящей «чистки» сложно избежать боли. Лу Синьчжи убрал щётку, наклонился и взял в рот. Цяо Кенан вздрогнул и выгнулся дугой:
- А-ах!!
Его залупа онемела, невидимые простым глазом крохотные ранки были мгновенно зализаны. По мере сосания из боли рождалось особое удовольствие; эта невыразимая словами трансформация закручивалась жаркими вихрями внизу живота. Не стоит говорить, что кончил он ровно через три минуты.
- Ха… ха… ха…
Цяо Кенан уронил голову на плечо и схватился рукой за грудь, словно боясь, что её разорвёт от бурного дыхания. Лу Синьчжи не успел даже опомниться, как его рот заполнился спермой. Он без возражений проглотил, утёрся и поцеловал любовника:
- Ты такой чувствительный, тебе ни в коем случае нельзя совершать преступления и попадать в тюрьму.
Цяо Кенан сердито посмотрел на него. Он спустился со столешницы, подобрал с пола трусы и штаны, оделся и пока Лу Синьчжи занимался повторной чисткой зубов, снова завёл тот же разговор:
- Я слышал, что насильникам могут так «начистить» член до крови?
Лу Синьчжи:
- Сейчас уже нет, потому что из-за борьбы за права человека для уголовников, всех насильников теперь сажают вместе, в одну камеру, там они делятся опытом, и многие из них, выйдя из тюрьмы, объединяются и совершают уже групповые преступления.
Цяо Кенан открыл рот, не зная, что сказать, выходит, не только херу, но даже этому обществу доверять нельзя. Лу Синьчжи сплюнул пену и изящно прополоскал рот:
- Теперь ты понял, что в мире не было и никогда не будет абсолютной справедливости, ты можешь с чистой совестью заниматься этим делом и раз уж взялся, то сделай его хорошо.
Цяо Кенан засмеялся. Он вдруг вспомнил, как по-настоящему почувствовал ответственность за свой статус «юриста», когда впервые вошёл в кабинет Лу Синьчжи, и тот строго сказал ему:
- Отныне я буду звать тебя адвокат Цяо. Надеюсь, ты не забудешь свою цель до того момента, как официально получишь судейскую мантию.
Он уже почти забыл события тех давних лет, теперь снова вспомнил суровость, педантичность, въедливость мужчины, заставлявшие его жить в постоянном нервном напряжении и бороться со своей расхлябанностью; и он не стеснялся учиться и принимать критику, которые явились движущей силой для его успехов, благодаря чему он уже не воспринимал работу как болото со стоячей водой. Он даже рассказал мужчине о смерти своих родителей, ничего не скрывал от него и во всём на него полагался. Цяо Кенан вздохнул:
- … Не слишком ли я зависим от тебя?
Лу Синьчжи:
- Скорее, недостаточно зависим.
Цяо Кенан:
- Как это?
Лу Синьчжи погладил его по голове:
- Я надеюсь, что ты каждый день будешь рядом со мной, что твоё питание, сон, твои оргазмы – всё будет зависеть только от меня…
Он говорил и трогал Цяо Кенана за разные места, заставляя того дышать чаще и тихо постанывать.
- Ты просто приворожил меня и лишил воли, - сказал Цяо Кенан, - Я столько дел перевидал, когда муж сначала заботился о жене, а жена привыкала, становилась беспечной… да… а муж потом бросал её…
Лу Синьчжи укусил его губы:
- Разве твой муж такой?
Цяо Кенан укусил его в ответ:
- Кто его знает…
Лу Синьчжи укусил его сильнее, но когда увидел выступившую на губах кровь, расстроился и принялся зализывать рану. Цяо Кенан улыбнулся, они искусали друг другу губы, и молодой человек наконец вспомнил, что привёл Лу Синьчжи в ванную, чтобы он почистил зубы, а не для того, чтобы тот «начистил» ему член… Он обнял любимого и поцеловал, чувствуя, как по рту растекается прохладный, сладковатый вкус мяты.
Изменения, произошедшие в Лу Синьчжи за эти годы, заставили его бесконечно полюбить мужчину, чем дальше, тем больше они шагали по жизни в ногу, сливаясь в единое целое не только плотью, но всей жизнью, бытом, работой, мыслями. Закончив поцелуй, Лу Синьчжи сказал:
- Все те люди не смогли идти по жизни вместе, потому что один из них топтался на месте, но к нам ведь это не относится, верно?
Цяо Кенан:
- Нет, конечно…
Они оба всё время меняются, учатся друг у друга, только так они смогли дойти до настоящего момента.
- По правде говоря, я не решаюсь слишком сильно полагаться на тебя, но полагаясь на тебя… я чувствую себя очень спокойно.
Они уже давно вместе и собирались жить вместе и впредь, и Цяо Кенан не намеревался препираться с Лу Синьчжи по поводу «твоё отдельно, моё отдельно», но и такое положение, как сейчас, нельзя принимать, как должное. Эти слова – «принимать, как должное» – разрушили множество супружеских союзов, он знал это, как никто другой, поэтому он никогда не забудет об осторожности.
Его мужчина только что не получил «ответного жеста». Цяо Кенан скользнул вниз, стянул с него штаны и прижался лицом к его горячим гениталиям, наслаждаясь такой близостью. И вдруг вспомнил всё о том же:
- … Погоди-ка.
Лу Синьчжи:
- ?
Цяо Кенан:
- Я не помню, куда ты поставил ту щётку, которой только что чистил зубы?
Лу Синьчжи:
- …
Хорошо, что он тоже забыл.



; «Идеальная жизнь» глава 7

В этот день Цяо Кенан так волновался, что не мог усидеть на месте и беспрерывно ходил туда-сюда по офису. Его хождение уже всем надоело, и Линь Чешэн взорвался:
- Что это такое?! У тебя завелись глисты?! Ты умрёшь, если сядешь?!
«Тем более, что эта маленькая задница так и крутится, так и крутится… Остановись! Хоть беги лечиться от неумеренных фантазий, о-оо…»
- Ох…
Цяо Кенан послушно сел на своё место. Оставалось пять минут до встречи с женой Чэнь Ю. Даже после некоторого периода самоуговоров и глубоких вздохов он по-прежнему паниковал, как будто чувствовал приближение маленького демона. Нельзя не признать, что женщины действительно безжалостные и страшные существа. Мрачные воспоминания об этой женщине до сих пор тяготели над Цяо Кенаном, как грозовые тучи.
Ровно в два часа дверь открылась, и в офис вошла очаровательная женщина в тёмном платье, сшитом по европейской моде.
- Давно не виделись, адвокат Цяо.
По сравнению с Чэнь Ю, его жена почти не изменилась, она по-прежнему была красива, только более зрелой, знойной красотой, завитые волосы мягкими локонами ложились на плечи, создавая волнующий образ прелестницы. К сожалению, Цяо Кенана этот образ взволновать не мог, ему просто хотелось кричать: «это чудовище… это чудовище…» Он прокашлялся, вздохнул полной грудью и с трудом произнёс:
- Давно не виделись, однокурсница.
- Оставь, здесь незачем сообщать всем, что мы однокурсники.
Её слова, исходящие из искривлённых усмешкой губ, сочились неистощимой, едкой иронией. И правда, кому нужны здесь эти лживые расшаркивания, они же не на встрече однокурсников, а Цяо Кенан вместо своего «сердечного друга А» призван договориться с его женой о разводе по обоюдному соглашению сторон. Он ещё раз вздохнул и успокоился.
- Итак, госпожа Ван, прошу сюда.
Ван Цзинпин проследовала за ним в переговорную. При появлении красивой женщины Линь Чешэн весь обратился в сплошную любезность и самолично вызвался налить госпоже кофе. В их маленькой конторе все трое работников взаимно помогали друг другу. Напарник Цяо Кенана, Сюй Шанцянь, с утра уехал в суд в качестве ассистента своему брату, Сюй Шан’яну, а оставшиеся трое мужчин поочерёдно занимались делопроизводством.
Ван Цзинпин с предельной вежливостью поблагодарила Линь Чешэна:
- Спасибо.
Линь Чешэн довольно заулыбался:
- Откуда…
Цяо Кенан бросил на него возмущённый взгляд и перебил:
- Пожалуйста, принеси ей стакан воды. У неё тахикардия, и кофе ей противопоказан.
Ван Цзинпин удивлённо выкатила глаза, но ничего не сказала.
- Ах вот как? – Линь Чешэн подобострастно хихикнул, - Прошу прощения, прошу прощения, я немедленно заменю.
Линь Чешэн забрал чашку с кофе и вышел. В переговорной стало тихо. Линь Чешэн принёс стакан воды, и после того, как он ушёл, Ван Цзинпин спросила:
- Я могу закурить?
Цяо Кенан был удивлён. Когда в студенческие годы Чэнь Ю курил, Ван Цзинпин это жутко не нравилось, и она заставляла его бросить. Чэнь Ю осмеливался курить только по ночам, тайком, прячась в комнате общежития, и боялся курить много, потому что если от него будет пахнуть табаком, любимая девушка непременно это обнаружит. Он любезно поставил перед Ван Цзинпин пепельницу.
Выкурив половину сигареты, она запила её водой и заговорила первой:
- Мои условия очень просты: у меня остаются дом и дочь, остальное ему.
Сильно. Цяо Кенан подавил внутри горькую усмешку и ответил:
- Мой клиент согласен уступить вам часть дома, но опеку над дочерью… Позволю себе говорить откровенно, ребёнок живёт в Гаосюне с отцом примерно около пяти лет, а ваше время посещений дочери составляет в целом примерно один месяц, для матери вы проводили не слишком много времени с дочерью, и это будет большим препятствием для вас в борьбе за родительские права в суде.
Ван Цзинпин:
- Вот как вы рассудили? Это я ходила беременной девять месяцев, родила её, кормила, убирала все её какашки. Это он потребовал отвезти ребёнка в Гаосюн, вынуждал меня бросить работу, но я не согласилась. Разве он сам заботился о ребёнке? Он свалил всё на дедушку с бабушкой! С какой стати он собирается отнять у меня ребёнка?
«Потому что у него новая женщина». Стараясь скрыть смущение, Цяо Кенан потянулся к стакану с водой и продолжил:
- Может, и так, но судья выносит решение, как правило, основываясь на том, кто из родителей больше времени проводит с ребёнком и соответственно, кто ближе ему. В этой части ваше положение крайне невыгодное, и вот, что поручил мне сказать мой клиент: «Дом или ребёнок, пожалуйста, выберите что-то одно», так мы не будем впустую тратить время на судебные разбирательства…
Ван Цзинпин уже открыла рот, собираясь возразить и вдруг испуганно замолкла, заметив на его руке обручальное кольцо. Переговорная снова наполнилась тишиной.
Ван Цзинпин:
- …Ты женат?
Цяо Кенан отодвинул стакан с водой:
- Да.
Ошеломлённая Ван Цзинпин как будто зависла в безбрежной пустоте. Через некоторое время она собралась с духом и уже без всякого апломба устало спросила:
- Зачем ты взялся за это дело?
Цяо Кенан озадаченно посмотрел на неё. Ван Цзинпин усмехнулась:
- Потому что Чэнь Ю твой друг, а я… для тебя враг?
Цяо Кенан:
- Нет, это всё было так давно…
Ван Цзинпин:
- Если нет, то как ты мог принять сторону клиента, у которого есть внебрачная связь?
«Она знает?!» Цяо Кенан был потрясён. Ван Цзинпин это показалось забавным:
- Вы правда оба считали, что я ничего не знаю? Верно говорят, чужая душа – потёмки, но муж и жена – не чужие люди, они ничего не могут скрыть друг от друга. Без моего согласия судья не вынесет решения в вашу пользу. Кроме того, теперь я соберу доказательства и подам в суд на ту женщину-судью за прелюбодеяние. Зная законы, судья имела связь со своим секретарём, я предам всё огласке, а потом ещё приглашу СМИ, чтобы их засняли, думаю, эффект будет потрясающий.
Цяо Кенан закрыл лицо ладонью, сбылись его самые наихудшие предчувствия, гром грянул. Он спросил:
- Зачем ты так держишься за него, если ты его не любишь?
Ван Цзинпин рассмеялась:
- Я не люблю? Я не люблю? Кто тебе это сказал?
Цяо Кенан молчал. Ван Цзинпин:
- Ну конечно, это тебе сказал твой лучший друг, Чэнь Ю, я права? Мне довольно любопытно, ребёнок приравнивается к дому, он готов уступить что-то одно… Это ты ему посоветовал?
Да, он считал, что раз Чэнь Ю изменил первым, он должен расплатиться за свою ошибку, тем более, если человек хочет и рыбку съесть, и на ёжика не сесть, *тут не о чем говорить, но в его представлении…
(В тексте идиома;;;;;; - y; y; xi;ngzh;ng ji;nd; – обладать и рыбой, и медвежьей лапой, т.е. иметь всё и сразу, “чтобы всё было, и ничего за это не было”, идентично нашим ходячим выражениям).
- Ты, конечно, считал, что я выберу дом, - абсолютно верно угадала Ван Цзинпин, - но нет. Я выбираю ребёнка, более того, я заявляю, что не пойду на компромисс, я хочу и то, и другое. Я не поехала к нему в Гаосюн, потому что у меня была работа в Тайбэе. Мы ещё до брака договорились не заводить детей, потом он передумал, сказал, что это не семья; хорошо, я родила, с трудом дождалась, пока ребёнок более-менее подрос, и я снова смогла работать в полную силу. И тут он опять заявил, что хочет уехать в Гаосюн…
Цяо Кенан слишком часто встречался с подобными распрями, в которых каждая сторона доказывала, скольким она пожертвовала, на какие компромиссы пошла, в таких делах можно никогда не договориться, поэтому Цяо Кенан решил ограничиться фактами:
- Да, но по части ребёнка вы всё-таки допустили халатность.
- Я и не отрицаю, - со всей прямотой ответила Ван Цзинпин, - но это не означает, что я её не люблю и не хочу заботиться о ней, мы все разные люди, и выражаем свою любовь по-разному.
Ван Цзинпин сделала глоток воды и продолжила:
- У него есть его идеальная жизнь, а у меня есть моя жизнь, и моя жизнь не заключается в том, чтобы служить ему… Кроме того… Я не знаю, когда это случилось в первый раз, но это не первая его измена.
Цяо Кенан посмотрел на неё расширившимися глазами.
- Но он впервые захотел развестись со мной, - закончила Ван Цзинпин, - Теперь скажи, люблю я его или нет?
Любила, потому и прощала раз за разом, потому и верила его обещаниям «я больше так не буду» … а потом ей никто не сочувствовал, даже она сама себе не сочувствовала.
- Он врёт, как дышит, ложь – это его вторая натура. Самое ужасное, что он врёт даже самому себе, считая, что то, что он говорит, является правдой.
Цяо Кенан не знал, что сказать. Мужчина построил всю свою семейную жизнь на лжи, и его жена до сих пор его не бросила. Они ещё молоды, обсуждать вопросы собственности слишком рано; Чэнь Ю вышел из зажиточной семьи, но родительский бизнес не выдержал перепадов в экономике и давно обанкротился; да и сам он за эти годы несколько пообтрепался, не исключено, что благодаря своему неблаговидному поведению.
Теперь Цяо Кенан посмотрел на Ван Цзинпин совсем другими глазами. Она по-прежнему хороша собой и крепко стоит на ногах в профессии. Жена Сюй Шанцяня известный педагог в сфере репетиторства, Цяо Кенан знал, что у неё превосходная деловая репутация. Реноме и зарплата Ван Цзинпин не так уж отличались, если она расторгнет этот брак, она не станет жить хуже. Наоборот, даже лучше.
Но она не собиралась разводиться. В то время, когда показатель количества разводов достиг такого высокого уровня, её упорство казалось глупым. Ван Цзинпин:
- Вы, наверное, считаете меня сумасшедшей. Но он дал мне много счастья, к тому же, у нас ребёнок, и сейчас наша семья наконец-то вместе… Моя карьера состоялась, и я хочу жить хорошо. В итоге он до сих пор не изменился и нисколько не вырос.
Она помолчала и продолжила:
- В то время я думала, что нравлюсь тебе так же, как и ему, и ты… тоже мне нравился.
Цяо Кенан слушал, как громом поражённый, а Ван Цзинпин добила его окончательно:
- Но Чэнь Ю сказал, что ты гей и вдобавок, влюблён в него. Я сначала не поверила и пыталась выяснить, правда ли это, и твоё поведение… позволило мне поверить, что это так. А теперь оказывается, ты женат, надо же.
Она покачала головой, словно смеясь над собой… и над Цяо Кенаном.
- Мы все в его жизни всего лишь шахматные фигуры, он король, я ферзь, а ты… вероятно, ладья. В шахматах, когда игрок вообще не умеет играть, помимо пешек, раньше короля погибают именно ферзь и ладья.
Цяо Кенан:
- …
Ван Цзинпин:
- Смысл его идеальной жизни состоит в том, что все должны жертвовать собой ради него.
Она снова закурила, ровным взглядом изучая ошарашенное лицо Цяо Кенана, тонкие струйки дыма создавали зыбкий занавес между ними.
- Независимо от того, как закончится игра, король всегда умирает последним, а прочие шахматные фигуры, большие и маленькие, одинаково следуют за ним в могилу.



; «Идеальная жизнь» глава 8

Похоже, все уже заждались (?) возвращения Шен Журу. «Кенан ни за что бы не подумал, что этот многолетний тихий заговор вот так запросто будет раскрыт Цзинпин»… Сегодня его день катастроф, спокойствие, только спокойствие. Цяо Кенан чувствовал, что его жизнь в очередной раз проходит через великое крещение, сопоставимое разве что с изменой Су Пэя. После ухода Ван Цзинпин он немедленно позвонил Чэнь Ю и заявил прямо, без околичностей:
- Твоя жена знает, что у тебя есть любовница!
Чэнь Ю всполошился:
- Как это может быть?!
Цяо Кенан холодно ответил:
- В Поднебесной не найдётся окна с не проткнутой бумагой.
 (В старину в странах Дальнего Востока окна затягивались бумагой, которая пропускала свет, но не пропускала посторонние взгляды; чтобы подсмотреть, можно было проделать в бумаге дырку. Идио-ма;;;;;;;;;; – ti;nxi; m;iy;u t;ng b; p;d; chu;ngzh; – идентична русской пословице “Шила в мешке не утаишь”).               
Он расслабил узел галстука-бабочки, пытаясь заставить себя говорить спокойно:
- Айю, скажи-ка мне честно, как тебе тогда удалось добиться благосклонности своей жены?
- А? Что? – голос Чэнь Ю звучал как-то неуверенно, - Это было так давно, я забыл…
Забывчивость – очень хороший повод объехать весь мир.
Цяо Кенан глубоко вздохнул:
- На самом деле тогда я был…
«Влюблён в тебя».
- … Влюблён в неё.
- Что?! – изумлённо вскричал Чэнь Ю, - Господи, дружище, почему ты мне ни словом не обмолвился? Неудивительно, что ты потом оборвал все связи и даже о свадьбе не захотел слышать, ты ещё помогал мне писать любовное письмо и поощрял меня добиваться её…
Его интонации казались такими виноватыми, полными таких угрызений совести, что Цяо Кенан засомневался, в конце концов во время учёбы в университете именно он был его другом, а не Ван Цзинпин. Он трезво сказал себе, что нельзя менять свои суждения из-за минутных колебаний.
- Теперь я просто хочу знать, эта твоя любовница, она которая по счёту?
Чэнь Ю промолчал, и Цяо Кенан вздохнул:
- Айю, я в тебе разочарован.
Чэнь Ю засуетился:
- Пожалуйста, не надо, выслушай меня, я не знаю, что она тебе наговорила, но ты же поймёшь меня? Я устал от жизни с ней, особенно в период беременности, у неё так испортился характер, она не позволяла мне притрагиваться к себе, я чуть импотентом не стал…
Что знал Цяо Кенан о Ван Цзинпин? После нескольких незначительных пересечений он почувствовал её отторжение, она старалась держаться от него подальше, а потом до него доходили только слухи… Кого он слушал?
Цяо Кенан внезапно похолодел. Ему вспомнилась одна книга, в которой главный герой с самого начала мастерски создал своему партнёру репутацию злодея, запутав читателя. Его мнение о Ван Цзинпин формировалось под воздействием жалоб Чэнь Ю:
- Она разорвала моё любовное письмо.
- Она сказала, что я ей неприятен.
- Она выбросила мой подарок в мусорное ведро…
И ещё множество бессвязных фраз, всех и не упомнишь, но они заставляли Цяо Кенана всё больше чувствовать в отношениях с девушкой обоюдную неприязнь. И он даже не подумал сопоставить своё мнение с отношением других людей к Ван Цзинпин, которое было не таким уж и плохим. И даже если бы она правда была такой плохой, как Чэнь Ю мог так безоглядно полюбить её?
Сегодня, перед тем, как уйти, Ван Цзинпин взглянула на его записи, которые он делал в процессе беседы, и тихо сказала:
- Оказывается, это был ты.
Цяо Кенан:
- Что я?
Ван Цзинпин:
- То письмо, это ведь ты написал? Я потом сравнила его почерк, совсем не похож, и подумала, что он наверняка попросил кого-то написать вместо него.
Цяо Кенан ещё уточнил:
- Любовное письмо?
Ван Цзинпин улыбнулась:
- Оно всё ещё у меня, если не веришь, в следующий раз я покажу его тебе.
Уходя, она сказала:
- Айю неплохой человек, но у нас с ним никак не получается идти в ногу. И расстояние между нами слишком большое, он за мной не успевает. Сначала он ещё пытался учиться, что-то читать, сейчас даже этого не осталось, печально…
Ван Цзинпин вздохнула:
- Жаль, что тем, кто первый меня добился, был не ты.
……
Кто же из них говорит правду? Кто лжёт?
- Значит, вторая? – продолжал допытываться Цяо Кенан.
Чэнь Ю молчал. Цяо Кенан действительно хотел выяснить, и он продолжал задавать вопросы, пока Чэнь Ю наконец не ответил:
- Это пятая…
- …
«Молодец, Give me five». Цяо Кенан мысленно вручил Ван Цзинпин премию за величайшее терпение, если это не любовь, тогда что такое любовь?
- И ты их всех трахал?!
Чэнь Ю заволновался:
- Она постоянно была мною недовольна, она презирала меня, говорила, что я не расту, как профессионал! Когда я провалил экзамен на должность судьи, она сказала, что я никчёмный, что я не стараюсь… А я всё-таки мужчина, у меня есть достоинство!
- Поэтому как мужчина ты употребил самый наихудший способ, чтобы унизить её как женщину?
- Унизить? – издевательски хохотнул Чэнь Ю, - Ты считаешь, что её это ранило?
Возможно, она уже давно была ранена, но из гордости не показывала свою боль, а теперь на смену боли пришло бесчувствие… И ирония.
- Айю, если бы измена не ранила, тогда бы и от ножа и пули не было крови.
- Всё равно, - Чэнь Ю нервничал, - я не сдал экзамен на должность судьи, но та судья не такая, как моя жена, она по крайней мере не презирала меня…
Цяо Кенан вздохнул:
- Я уже говорил, что между адвокатом и клиентом самое важное – это откровенность и взаимное доверие, но ты слишком много скрыл от меня. В соответствии с такими обстоятельствами, если ты захочешь развестись, тебе лучше отказаться от своих требований.
Чэнь Ю довольно долго молча сопел в трубку, потом заговорил, и что-то неуловимо изменилось в тоне его голоса:
- А ведь Цзинпин совсем не изменилась, верно?
- Верно.
По крайней мере, внешне, а внутри… Раньше Цяо Кенан не был с ней близко знаком, а все его впечатления о ней опирались на односторонние аргументы Чэнь Ю, он не мог судить.
Чэнь Ю:
- Ты ведь любил её, а первая любовь не забывается, не так ли?
Услышав это, Цяо Кенан еле сдержался, чтобы не пнуть стул.
- Чэнь Ю, я женат.
- Да я знаю, но человеческие чувства так изменчивы… Например, как у меня сейчас. А твоя жена действительно твой идеал возлюбленной? - Чэнь Ю говорил легко и просто, как человек с немалым опытом, - Неужели ты не сожалеешь? Тем более, что ты только увидел Цзинпин и сразу встал на её сторону…
«Я посредник в вашем примирении!!» От чрезмерного потрясения человек, как ни странно, наоборот успокаивается, и Цяо Кенану вдруг стало смешно:
- Ты меня уговариваешь завести любовницу или… может, хочешь, чтобы я соблазнил твою жену?
Чэнь Ю театрально возмутился:
- Ну что ты!  Я просто подумал, что наверно это было бы идеальным результатом…
«Идеальным? Поверить не могу, этот человек в один момент уделал меня насмерть!» Вслух Цяо Кенан резюмировал:
- Короче, если ты настаиваешь на разводе, не видать тебе ничего, ни дома, ни дочери… хотя… Госпожа Ван пожелала оставить тебе автомобиль, она сказала, что тебя сильно укачивает, и ты не можешь ездить ни на метро, ни на автобусе.
На том конце очень долго молчали, потом послышался вздох, и Чэнь Ю ответил:
- Тогда развода не будет.
Цяо Кенану показалось, что он ослышался:
- Что?
Чэнь Ю:
- Если мне ничего не светит, я не буду разводиться, не хочу потерять не только жену, но и всё остальное…
Цяо Кенану хотелось просто задушить его, и он напомнил:
- А как же та женщина-судья?
- Она? – Чэнь Ю засмеялся, - Да она боится ещё больше, чем я! Она сказала, что если я не уйду от жены, ей придётся со мной расстаться… Она мне очень нравится, но если всё так обернулось, я ничего не могу поделать… Ладно, я сейчас занят, как-нибудь потом ещё поговорим, может, через пару дней Цзинпин передумает…
Послышался треск, собеседник сбросил звонок. Цяо Кенан выругался:
- ****ь тебя!
- Что там у тебя? – Линь Чешэн обеспокоенно заглянул в переговорную. Цяо Кенан положил телефон в карман и обуреваемый жаждой крови, от души впечатал кулак в кожаную обивку дивана, которому не посчастливилось стоять рядом.
- Вот же ****ь ебучая!
Линь Чешэн:
- …
Зная Цяо Кенана уже много лет, Линь Чешэн впервые видел его в такой ярости и с испугом наблюдал за ним:
- Это… разве боттом не должен быть мягким и нежным?
Цяо Кенан разъярился окончательно:
- Твою мать, это заебись, какая мягкая и нежная брехня! Не веришь? Мне тебя выебать, чтобы ты поверил?!
- Сумасшедший!
 Линь Чешен поспешно прикрыл задницу руками и отпрыгнул от него подальше. Цяо Кенан посмотрел на него и брезгливо приподнял верхнюю губу:
- Ты не в моём вкусе, можешь хоть догола раздеться и лечь передо мной, я не захочу.
Линь Чешэн:
- …
Кто-нибудь может объяснить ему, что с ним происходит, почему он вдруг почувствовал странное разочарование? (Речь идёт о Линь Чешэне, если что. Примечание переводчика).
                ***
Настроение Цяо Кенана было прескверным. В студенческие годы он не помышлял о том, чтобы открыть свою ориентацию, ведь признавшись, что он тайно влюблён в своего друга, он мог навлечь на него неприятности… И хотя с тех пор много воды утекло, и он уже не вспоминал те события, но сейчас был задет и основательно на взводе.
Он не хотел нести домой негатив и вываливать его на близкого человека. Поэтому он решил отправиться в спортзал и выместить злость на велотренажёре под подходящие к этому случаю песни леди Гага. Alex, посмотрев на то, с каким ожесточением он крутит педали, подошёл и напомнил:
- Это слишком быстро, ты перегрузишь ноги… Эй, что с тобой такое?
- Ничего, - сквозь зубы бросил Цяо Кенан.
Если ему понадобится разговор, он лучше поговорит со своим анусом, с чужим человеком обсуждать такие вещи недопустимо. Тем более, что Alex ведёт высший уровень тренировок и прекрасно знает Лу Синьчжи. Так или иначе, но он взялся за это дело и обязан помочь сторонам успешно разрешить разногласия.
Дома, уже ночью, Цяо Кенан метался по кровати, не в силах заснуть, и без конца прокручивал в голове воспоминания об университетских годах, о прекрасной поре юности. Внезапно в воспоминания вклинилась адская боль – ступню и голень его левой ноги свело судорогой, и он завопил:
- А-аа!
Лу Синьчжи ещё не спал и в испуге кинулся к нему:
- Детка, что с тобой?
- ****ец, ногу свело…
Боль не проходила, он только старался не дёргаться. Лу Синьчжи:
- Где болит? Бедро, голень? Левая или правая?
Цяо Кенан отвечал едва не плача:
- Левая голень.
Лу Синьчжи инвестировал в этот фитнес-клуб, принимал активное участие в его деятельности и даже в некотором отношении разрабатывал его основные направления. Он крепко подхватил его левую ногу под колено и стал направлять его:
- Давай, выпрямляй потихоньку…
- У-мм…
В голени засела острая боль. Цяо Кенан, стиснув зубы, медленно выпрямил ногу. Лу Синьчжи поднял её повыше, подогнул пальцы и сжал икроножную мышцу. Цяо Кенан подвывал:
- Бо-ольно, бо-ольно…
От боли выступили слёзы на глазах, но боль же заставила его осознать, что он живёт именно сейчас, а не в прошлом. Мужчина заботливо массировал его ногу и спрашивал:
- Что ты сегодня делал в спортзале?
Цяо Кенан:
- Занимался на велотренажёре, слишком увлёкся.
Лу Синьчжи молчал, ожидая дальнейших объяснений. Цяо Кенан:
- Alex меня предупреждал, я сам виноват… Настроение было не айс.
Лу Синьчжи, как известно, не много надо, чтобы связать концы с концами:
- Это из-за дела о разводе твоего друга?
- Да… Мне уже легче, - он указал на ногу, - Но это не важно, он хорошо ко мне относился в прошлом, и это не было ложью. Я просто вознесу на небеса молитву Будде и постараюсь добиться для него наилучшего результата…
Но в душе; он был переполнен обидой и негодованием, он упал на кровать и закричал, обращаясь к небесам:
- А-аа, ****ь, у меня что, с рождения дефект зрения, почему я смотрю на человека и не вижу, что передо мной порченный товар?
«Ты о чём, о прошлом?» Порченный товар Лу Синьчжи:
- …
Он всё стонал и жаловался, постепенно затихая, и наконец уснул весь в расстроенных чувствах, оставив Лу Синьчжи одиноко сидеть перед ночником, погружённым в размышления.



; «Идеальная жизнь» глава 9

Выплакав всю боль и проснувшись наутро, Цяо Кенан мужественно по-смотрел в лицо новому дню и снова встретился с Чэнь Ю.
- Так что ты надумал, разводишься или нет?
Чэнь Ю засмущался:
- Я бы хотел развестись, но проблема с домом и ребёнком, если никак не получить всё это, а-а, я лучше обойдусь без любовницы.
Цяо Кенан:
- Ты о той женщине-судье?
Чэнь Ю:
- Я просто порву с ней. После того, как я устроился в Тайбэе, мы всё равно почти не видимся. Я сойдусь с Цзинпин, мы найдём компромисс ради ребёнка.
Цяо Кенан горько усмехнулся: сейчас самое время подумать о ребёнке, он единственный, кто страдает в распрях между мужем и женой, единственный, кто хочет, чтобы рядом были оба родителя, чтобы ни один не уходил. Это может быть только так.
Когда он записывал в свой блокнот это дело, он добавил вопрос: что значит идеальная жизнь? Он никогда не задумывался об этом, но Чэнь Ю пробудил в нём интерес: чего же хочет этот человек? Жена-красавица, живые и здоровые родители, стабильная работа; в его собственности есть дом и автомобиль, наконец, у него есть дочь – предел мечтаний для любого человека. И тем не менее, он постоянно всё разрушает. Или он считает, что всё это не соответствует тому «идеалу», который он имел в виду?
Лучше забыть, он не психотерапевт, это для него и так слишком.
Спустя два месяца Чэнь Ю снова позвонил Цяо Кенану и плача, рассказал:
- Моя жена получила доказательства и собирается подать в суд жалобу на меня и ту женщину-судью за прелюбодеяние!
Услышав это, Цяо Кенан едва не поперхнулся чаем – прелюбодеяние относилось к разряду уголовных дел.
- Погоди секунду, разве ты не расстался с той женщиной-судьёй?
Два месяца назад человек клятвенно обещал ради ребёнка пойти на компромисс и сохранить семью, как это понимать?
Чэнь Ю:
- Да я и хотел расстаться, как раз для того, чтобы поговорить о расставании я специально поехал в Гаосюн, и как раз так совпало, что коллеги собрались поехать купаться в горячих источниках…
- …
Цяо Кенан:
- А потом заговорили о постели?
Чэнь Ю не ответил, в основном, всё так и получилось. Вдаваться в подробности по телефону неудобно, и после работы Чэнь Ю, кипя обидой, явился к Цяо Кенану в офис.
- Как она могла подать на меня в суд? Это какое-то недоразумение! Я же согласился не разводиться с ней…
Цяо Кенан закрыл лицо, «неужели он собрался подать встречный иск?»
- Какие у неё есть доказательства??
- Фотографии и покаянное заявление.
Чэнь Ю поднял растерянные глаза и пояснил:
- Я… Мы выпили и сделали несколько селфи на память о расставании, в итоге Цзинпин взломала мой пароль на смартфоне, распечатала фотографии, потом поехала к ней и вынудила написать покаянное письмо…
Game over. Цяо Кенан:
- Разве эта судья не знала законы? Почему она согласилась написать?!
Чэнь Ю вздохнул:
- Она раньше уже засветилась в новостях в судебном процессе по аналогичному проступку, её тогда все так ругали, а Цзинпин заявила, что не собирается подавать жалобу, чтобы не бросать на неё тень, к тому же… она слишком добрая, она чувствовала себя виноватой перед Цзинпин, и это покаянное письмо было для неё как клятва.
Он выставлял Ван Цзинпин как какую-то ведьму, Цяо Кенан был сбит с толку.
- Так она подала жалобу?
Чэнь Ю:
- Пока нет, она сказала, что если я отдам ей дом и откажусь от опеки над ребёнком, она отдаст мне доказательства.
Цяо Кенан немедленно сказал:
- Отдай.
- Что?!
Цяо Кенан:
- Ты уже много лет сидишь секретарём в суде, ты видел судью, который бы не вынес решения, имея такие неопровержимые доказательства супружеской измены? Тем более, что и ты, и та женщина, вы оба юристы и заведомо зная закон, нарушили его. Мне трудно судить, но, не говоря о том, что нет гарантии, что вы оба не потеряете работу, повышение по службе в дальнейшем вам точно не светит… Взвесь, что важнее, и сам поймёшь.
В этом деле он был на стороне Ван Цзинпин. Неожиданно Чэнь Ю попросил:
- Ты не мог бы поговорить с ней?
Цяо Кенан даже отшатнулся, поражённый его наглостью:
- Я? О чём мне с ней говорить?
Чэнь Ю:
- Раньше я сам с ней разговаривал, и она не хотела со мной разводиться, но после того, как она повидалась с тобой, она изменилась… На самом деле Цзинпин … раньше нравился ты.
Видя, что Цяо Кенан остался равнодушен, Чэнь Ю печально улыбнулся:
- Значит, ты уже знаешь… Что ещё она тебе сказала?
Внешне Цяо Кенан оставался хладнокровным, но в душе;, как на лужайке, резвились десять тысяч «грязных травяных лошадок», готовых сорваться в бешеный галоп и вырваться наружу. (;;; – c;on;m; – это интернет-мем, букв. «трава грязная лошадь», фонетическая замена матерного выражения;;; - c;o n; m; – ёб твою мать).
- Сказала, что ты говорил ей про меня, что я гей и влюблён в тебя.
Чэнь Ю засмеялся:
- В то время у меня действительно были сомнения, всё-таки… ты как-то слишком по-доброму ко мне относился. Но я несколько раз пробовал проверить, так это или нет, ты никак не реагировал. К тому же, в тебе нет ничего женоподобного, ты совершенно обычный мужик, не похожий на тех размалёванных пидорасов…
Оказывается, все те интимные обнимашки, поцелуйчики, шутливые заигрывания – всё это было всего лишь «проверками». Цяо Кенан ощутил холод в животе. Это признак того, что человек перегорел, его гнев, как топливо, догорел дотла, и остался только холод. «Лошадки» уже штурмовали выход. Цяо Кенан спокойно произнёс:
- Я он и есть.
Чэнь Ю:
- Кто?
Цяо Кенан с ледяным спокойствием ответил:
- Тот, кого ты только что назвал размалёванным пидорасом. Но я, по крайней мере, никому не лгу и не продаю своих друзей. Не могу поверить, что когда-то ты мне нравился… и сейчас я не имею в виду твою внешность, это о твоей душе. Так что, как ты понимаешь, ты никак не сможешь воспользоваться мной, чтобы повлиять на свою жену. Самое большее, чем я могу тебе помочь, это попытаться не допустить, чтобы всё это безобразие дошло до суда.
Он собрал документы и встал, давая понять, что разговор окончен. Чэнь Ю тем временем успел прийти в себя:
- Секундочку, это что же получается, ты гей, и тем не менее женат на женщине? К тому же я знаю, что такие, как вы, меняете партнёров без разбора, да ты ничем не лучше меня!
«Хлоп!» - Цяо Кенан швырнул на стол папку с документами. Он больше не считал себя обязанным терпеть, «лошадки» вырвались на свободу, и он схватил Чэнь Ю за воротник:
- Послушай-ка меня хорошенько. Мы с моим партнёром не женаты официально, потому что для таких, как мы это невозможно, но в душе; мы друг для друга вторые половинки на всю жизнь, я не изменяю ему и не делаю ничего, что могло бы разрушить наши отношения, кроме того, я не считаю это чем-то сверхъестественным, это просто по-человечески.
Он толкнул Чэнь Ю на диван и оправил свой пиджак:
- У тебя даже в принципе нет понятия об этом, и не в твоём положении судить меня или кого-то ещё. Воспользуйся тем, что я ещё помню старую дружбу и срочно реши, чего ты хочешь, иначе, когда придёт время, страдать придётся не мне.
Покидая переговорную, Цяо Кенан холодно бросил:
- Обдумай как следует свою идеальную жизнь.
После этого Чэнь Ю не звонил и не появлялся полмесяца. Цяо Кенан не особенно беспокоился, собственно говоря, это его не особо интересовало, но это всё-таки его дело, и он должен выделить время, чтобы как-то продвинуться вперёд. Он позвонил Чэнь Ю на сотовый, но тот не ответил, пришлось звонить на служебный телефон в кабинете. Чэнь Ю поднял трубку. Цяо Кенан:
- Это адвокат Цяо, как обстоят дела?
Чэнь Ю долго молчал, потом ответил:
- Я ищу другого адвоката.
Цяо Кенан:
- Что?
Чэнь Ю:
- Ты не можешь добиться того, чего я хочу, естественно, я ищу другого. Тебе незачем больше беспокоиться, с этим справятся другие.
Цяо Кенан потерял дар речи. Вообще-то, такая ситуация возникала редко, во-первых, потому что клиент и адвокат обычно подписывали договор… Минутку, подписать договор?
Чэнь Ю:
- Вот и всё.
Даже не поблагодарив, он повесил трубку. Цяо Кенан с глупым видом слушал короткие гудки. Вначале, когда старый друг обратился с просьбой, он не собирался брать комиссионные, поэтому даже не подумал о договоре, потом, когда события стали развиваться совсем не так, как он представлял, он уже из чувства долга продолжал помогать в решении этой щекотливой проблемы, но надеялся, что теперь это будет не бесплатно, в результате дело даже не дошло до этого этапа, клиент его просто кинул.
Его восхищению не было предела, даже гнева не осталось, но в какой-то степени он почувствовал облегчение. Мёртвый друг не умрёт в бедности, пусть дальше от этого дела болит голова у другого адвоката
Спустя ещё месяц Цяо Кенану неожиданно позвонила Ван Цзинпин. Она сразу сказала:
- Я хочу встретиться с тобой.
На что Цяо Кенан вежливо ответил:
- Я больше не являюсь адвокатом твоего мужа.
Судя по звуку, Ван Цзинпин рассмеялась:
- Я знаю, что это не ты, сегодня к нему приходил адвокат, который теперь будет выступать посредником.
- Кто это? – поинтересовался Цяо Кенан.
Ван Цзинпин:
- Лу Синьчжи.
У Цяо Кенана чуть глаза не выпали:
- … Повтори?
- Лу Синьчжи, - Ван Цзинпин вздохнула, - Мой адвокат сказал, что мне следует психологически подготовиться, с ним… очень сложно иметь дело.



; «Идеальная жизнь» глава 10

Вначале Ван Цзинпин хотела пригласить его на ужин, но Цяо Кенан попросил её прийти в офис – по правде говоря, он уже по-настоящему боялся этой супружеской пары и заботясь о самозащите даже упросил Линь Чешэна задержаться на работе. Он открыл нараспашку дверь переговорной, чтобы все были свидетелями его джентльменского поведения.
Ван Цзинпин:
- Ты хочешь знать, почему я вдруг решила развестись?
Да, Цяо Кенан не возражал иногда посплетничать, но у него был принцип, ни в коем случае не затрагивать вопросы, которые чреваты лишними проблемами.
- Вам нужна какая-то помощь? – спросил он ровным тоном, каким обычно обращался ко всем клиентам.
Ван Цзинпин покачала головой, видимо, она просто хотела поговорить о личном. Цяо Кенан был знаком и с ней, и с её мужем, знал их ситуацию, но и не входил в круг их ближайших друзей, по всем критериям для задушевного разговора он подходил, как никто.
- Однажды я вдруг подумала, что все десять лет супружества он обманывал меня, и я терпела, но это оказалось последней каплей… Если он хочет развода, он его получит, но дом и дочь должны остаться за мной.
Она так хорошо и всесторонне подготовилась и теперь ударила неопровержимыми уликами, но посмотрев на неё, Цяо Кенан понял, что в этом деле что-то не срастается. Что за хрень, да ещё и противник Лу Синь-чжи... Он до сих пор не мог опомниться от потрясения, и уже начал сомневаться, не является ли Ван Цзинпин современным воплощением Лей Гунна. (Бог-громовержец, в китайской мифологии покровитель природы, дракон с человеческим лицом и птичьим клювом).
Цяо Кенан:
- Ребёнок – это я могу понять, но вы хотите дом… Почему вы настаиваете?
Ван Цзинпин:
- А дом – это то же самое, что ребёнок. Сколько сил я потратила, чтобы в одиночку содержать его в порядке, чтобы поддерживать в нём чистоту и красоту? Опустим финансовую составляющую, мне стоит только подумать, что он приведёт сюда другую женщину, и ей не понравится цвет штор, которые я выбирала или ещё что-то, мне даже думать об этом нестерпимо…
Тоже верно, и это Цяо Кенан прекрасно понимал.Точно так же, как если бы, например, после его ухода (о котором они договорились не вспоминать), в том прежнем доме Лу Синьчжи тоже сделали перестановку, и в том небольшом пространстве, которое он как бы условно считал своим, не захотели оставить никаких следов его пребывания.
- Он обещал мне расстаться с той женщиной, а в результате… - Ван Цзинпин вздохнула, - Всё оказалось ложью от начала до конца, со лжи началось, ложью и закончилось. Пусть проваливает к чёрту со своей идеальной жизнью, я сыта по горло.
Ван Цзинпин достала сигарету и жестом шахматиста ударила фильтром о стол, холодно добавив:
- Шах королю.
Домой оба мужчины вернулись поздно, в десять часов вечера. Цяо Кенан как раз менял воду в бутылке, когда увидел вернувшегося Лу Синьчжи. Он спросил:
- Ты ужинал?
Вполне привычное приветствие, как и прежде, вот только смена воды важнее. Обычно мужчины старались приходить домой одновременно.
Лу Синьчжи:
- Ужинал.
Цяо Кенан:
- Угу.
Он «угукнул», подошёл к Лу Синьчжи, взял за подбородок и поцеловал – как будто выполнил формальность, без оттенка чувства, не глядя. Лу Синьчжи почувствовал необъяснимое волнение. Он ничего так не боялся, как вот такого Цяо Кенана, отстранённого, равнодушного, не кричащего, не скандалящего.
Цяо Кенана клонило в сон. Он поставил бутылку и пошёл в кухню налить себе молока, Лу Синьчжи последовал за ним:
- … Ты хотел меня о чём-то спросить?
Шестое чувство действительно существует, женщины чуют сердцем, мужчины реагируют телом. У Цяо Кенана так перехватило горло, что он с большим трудом проглотил молоко. Наконец он заговорил:
- Ты помнишь, я рассказывал тебе о своём однокурснике А? Сегодня ко мне приходила его жена. Она сказала, что её муж сменил адвоката, который плохо справлялся с его делом, на другого. Угадай, на кого?
Лу Синьчжи не ответил. Цяо Кенан допил молоко и продолжил:
- Я много думал, это всё выглядит очень странно.
Лу Синьчжи крайне занятой человек, за такие незначительные дела он не берётся, как мог простой человек так запросто, словно тамаду на свадьбу, нанять адвоката высшей категории, заправляющего крупнейшими финансово-политическими делами? Если даже господин Ли, глава профсоюза адвокатов, при этом и бровью не повёл, значит, дело не простое.
- Я правда недоумеваю, как ему удалось выйти на тебя… А ещё удивительнее, что ты принял это дело.
Лу Синьчжи:
- Та женщина-судья – моя однокурсница.
(В тексте;;, xu;m;i, т.е. студентка на 1-2 курса младше говорящего, но для удобства читателей я буду именовать её однокурсницей).
- О, - Цяо Кенан поставил чашку, - Значит, ты слушал описание проделок этой парочки и не морщился? Считаешь, что это просто старая шутка, типа многослойного дежавю?
Лу Синьчжи не ответил. Цяо Кенан принялся мыть чашку, журчание воды скрыло сухость его тона:
- Чэнь Ю не уведомил меня, что отказывается от моих услуг… Да, мы не заключили договор, тем не менее, устная договорённость у нас была. Поручая это дело тебе или кому-то ещё, по регламенту он должен был заранее сообщить мне, что снимает с меня полномочия своего защитника. И ты должен был убедиться, что с этим у него нет проблем.
Пока Чэнь Ю не сообщил ему, что нашёл другого адвоката, он целый день провалялся на диване, кляня всё на свете и жалуясь, как ему надоело это дело.
Цяо Кенан:
- Мне интересно… почему ты, зная, что он не отказался от моих услуг, немедленно согласился принять это дело, вместо того, чтобы вспомнить обо мне. Конечно, ты не обязан, наверное, это не так уж важно, но… Это совсем не твой стиль.
Лу Синьчжи категорично заявил:
- Ты бы не справился.
Цяо Кенан вдруг вспомнил, что не разогрел молоко, и теперь у него от холода свело желудок. Он поморщился и схватился рукой за живот, Лу Синьчжи налил ему горячей воды и подал стакан, продолжая:
- Ты ведь и сам это понимаешь.
- … Да.
Он действительно не справился. Узнав об интрижке Чэнь Ю, он сразу отложил дело до судебного разбирательства, он не собирался избавлять его от наказания… Брак – это личное дело двоих, измена – это безусловно серьёзный проступок, но мотивы у обоих очень странные, к тому же, он не слишком понимал Ван Цзинпин… Нет, сейчас он вообще никого не понимал.
Он слишком поддался личным эмоциям. Он не судья, но уже мысленно признал Чэнь Ю виновным и даже приговорил к запрету на профессиональную деятельность. Клиент не доверял ему и нашёл замену, это вполне естественно. Вызывало сомнение, что Лу Синьчжи так неожиданно принял дело, он не верил, что Чэнь Ю способен оплатить муж-чине его комиссионные. Видимо, он согласился ради своей однокурсницы?
Если Лу Синьчжи настолько добр, то Бен Ладен должен получить Нобелевскую премию мира. Мужчина мог принять дело только по одной причине: как только Цяо Кенан сказал, что ему тяжело заниматься этим делом, что он боится не справиться, он тотчас же взял на себя часть его обязанностей.
- «Чем кормить человека рыбой, лучше дать ему удочку», * чем браться за это дело, лучше бы ты указал мне на недостатки работы и как-то направил меня, вместо этого ты всё приготовил и поставил мне под нос, и я съем это, потому что люблю тебя; а если не съем, то умру с голоду. Я не так хорош, как другие, а ты достаточно ловок, чтобы отнять у меня дело. Мне нечего сказать, но истинная причина… - он вздохнул, - Я не могу это принять.
(*Перефразированная китайская пословица: “Дайте человеку одну рыбу, и он получит пропитание на день, научите его ловить рыбу, и он получит пропитание на всю жизнь”).
Цяо Кенан:
- Я слишком зависим от тебя, но это недопустимо.
Закончив разговор, он вышел из кухни, Лу Синьчжи смотрел ему в спину. В судебных прениях, какие бы сильные аргументы ни выдвигала сторона обвинения, он одинаково ловко парировал их и моментально находил любые доводы в свою пользу, но в обычной жизни перед острыми упрёками молодого любовника он иногда терялся и не находил возражений.
Цяо Кенан ленив, но не глуп. Он любит его и всегда безропотно подчинялся его чрезмерному желанию всегда и всем руководить, как будто считал, что без него жизнь станет такой ужасной, что Цяо Кенан не сможет жить. Вначале Лу Синьчжи это не нравилось, он подгонял Цяо Кенана, тащил за собой, надеясь подтянуть до своего уровня, но потом понял, что это бесполезно: Цяо Кенан слишком упрям, цепкий, как сорняк, он приспосабливался к любым условиям. И в какой-то момент Лу Синьчжи отстал от него, перестал требовать от него «роста» и перестал вести разговоры о совместной работе.
Он презирал бесполезных людей, но боялся слишком «полезного» Цяо Кенана. Он понимал, что это слишком противоречиво. Лу Синьчжи ослабил галстук и глубоко вздохнул, понимая, что дело этим не кончится. И действительно, когда он вошёл в спальню, Цяо Кенан обратился к нему:
- Лу Синьчжи, а давай бросим жребий?
Лу Синьчжи:
- ?
Цяо Кенан:
- Проигравший убирается вон. Я перестал тебя понимать и не в состоянии с тобой общаться… Я не хочу поддаваться эмоциям, потом мы оба будем сожалеть об этом.
- …
Лу Синьчжи:
- Тогда я уйду.
Камень, ножницы, бумага. Лу Синьчжи сжал кулак. Он проиграл.
- Подожди, - неожиданно воскликнул Цяо Кенан и потребовал, - Закрой глаза.
Лу Синьчжи:
- …
У Цяо Кенана были свои маленькие привычки в этой игре, Лу Синьчжи был наблюдателен и знал о них, значит, он проиграл нарочно. Они переиграли во второй раз, теперь уже Лу Синьчжи не подглядывал и всё равно проиграл.
В сердце Цяо Кенана закралось нехорошее предчувствие. Он долго смотрел на ладонь мужчины, всё было правильно. Скрепя сердце он раскрыл шкаф и начал собирать вещи Лу Синьчжи, а затем проводил его к выходу и уже за дверью напомнил:
- Не забудь наш уговор.
Лу Синьчжи:
- ?
- Три тысячи в день, больше не трать, не заставляй меня переживать.
Цяо Кенан притянул к себе его голову и поцеловал:
- Помни, я люблю тебя.
Затем захлопнул дверь и запер. Лу Синьчжи:
- …



; «Идеальная жизнь» глава 11

Через месяц состоялся суд. Весь этот период мысли Цяо Кенана неизменно вертелись вокруг этого дела. Он радовался, что выгнал Лу Синьчжи, иначе он без конца срывал бы на нём своё возмущение. Идеальная жизнь, сколько бы стараний и труда ни вкладывали люди в эти два слова, но нельзя ради них переступать через других людей и жертвовать друг другом.
В браке необходимо идти на взаимные компромиссы, но в десятках тысяч бракоразводных дел, которыми он занимался, приносить жертвы, отпускать и быть брошенными приходилось именно женской стороне. Как это несправедливо!
Цяо Кенан сел в зале суда и стал слушать. Лу Синьчжи начал с заявления о том, что жалоба на супружескую измену утратила юридическую силу, так как жена ещё полгода назад знала, что у мужа есть любовная связь на стороне, более того, она была прекрасно осведомлена не только об этой связи, но и о прежних, более ранних его изменах. Обычно срок более полугода, согласно закону, расценивается как молчаливое согласие жены или попустительство, и тем самым лишает её права подавать жалобу в суд на мужа за супружескую неверность.
В качестве основополагающего доказательства он указал свидетельские показания ребёнка, девочка простодушно рассказала, что мама год назад расспрашивала её о другой «тёте». В подтверждение этих показаний Лу Синьчжи передал суду видеозаписи с камер наблюдения возле дома женщины-судьи и рядом с местом её работы, датированные тем периодом, и на которых была отчётливо видна фигура Ван Цзинпин.
Гордо приосанившись, Лу Синьчжи сыпал перлами красноречия:
- С нашей стороны предоставлены убедительные свидетельства того, что супруга моего клиента как минимум за год до сегодняшнего дня имела подозрения о том, что у супруга есть любовница.
- Противная сторона предоставила фотографии из отеля на горячих источниках. Здесь у нас имеется справка о заселении, а также список сослуживцев, которые отдыхали в том же отеле вместе с моим клиентом и его предполагаемой любовницей. Это был маленький корпоративный уик-энд, который категорически не может расцениваться в качестве необходимого условия для супружеской измены.
- Фотографии действительно выглядят достаточно интимными, но не будем забывать, что они купались в горячих источниках, кроме того, в означенном отеле установлена общая зона купания для мужчин и женщин, что не означает обязательной сексуальной активности; что касается покаянного письма, то госпожа Ван Цзинпин использовала угрозу распространения вышеуказанных фотографий как рычаг давления и заставила женщину, подозреваемую в любовной связи с моим клиентом, написать письмо.
Далее Лу Синьчжи добавил:
- Вышеупомянутая женщина обладает юридическим статусом, она боялась пересудов, так как фотографии действительно выглядят несколько сомнительно; в прошлом у неё уже была негативная история, просочившаяся в СМИ, и пережитый ею стресс привёл даже к выпадению волос на нервной почве. Ей пришлось брать отпуск за свой счёт и лечиться в течение полугода, поверьте, всем присутствующим это известно.
- Она была справедливым судьёй, однако, подверглась остракизму грязной прессы, где её превратили в злостно некомпетентного судью и даже пытались обвинить в коррупции; поэтому она боялась повторения ситуации и хотела просто закрыть эту тему. Госпожа Ван использовала психологическое давление, чтобы заставить её написать покаянное письмо. В нём, кроме всего прочего, написано: «Больше не будет никаких личных контактов с мужем истца». И с тех пор они действительно больше не встречались.
- Принимая во внимание душевное состояние вышеупомянутой женщины, я не считаю её письмо достаточным доказательством. По этой причине сторона защиты не считает факт супружеской измены установленным.
……
Цяо Кенан ушёл задолго до окончания процесса. Жизнь текла, как обычно, у него было ещё своё судебное заседание в другом зале по соседству, а вечером встреча с другим клиентом. Уходя, он не мог отделаться от мыслей: нельзя отрицать, в теории права Лу Синьчжи на порядок сильнее его, но он не хотел становиться таким, открывать раны клиента, выставлять их на широкое обозрение, за короткое время измельчать в порошок многолетние чувства, только чтобы уладить путаницу в брачных узах. Зачем?
Это подход Лу Синьчжи, но не его. Он поставил Лу Синьчжи слишком высоко над собой и ждал его одобрения, но результаты оказались совсем не такими, как он ожидал, более того, они его разочаровали и мешали встретиться с партнёром. Но они изначально два разных индивидуума, у них разные взгляды и понятия: у Лу Синьчжи в приоритете принцип права с упором на рациональность. Цяо Кенан не считает это ошибкой, но… у каждого человека свой путь, своё направление, и по этому пути он идти не хочет.
После этого дела Цяо Кенан наконец ясно представил себе, чего он хочет. У него нет возвышенных идеалов, и он не хочет воплощать собой Супермена, спасающего весь мир, но в пределах своих способностей он хочет помогать людям, «сделать так, чтобы старики могли обрести покой на склоне лет, чтобы зрелые люди стали сильнее, а дети росли. Помочь вдовцам и вдовам, сиротам и одиноким, инвалидам – всем тем, кому нужна поддержка; чтобы у мужчин была работа, а у женщин – мужья». *
Эту главу из «Трактата о благопристойном поведении» Конфуция, кошмара всех живущих, Цяо Кенан, помнится, учил наизусть целых три дня.
(*Цяо Кенан, по своему обыкновению, цитирует строки из так называемой “Книги обрядов” или “Ли Цзы”, входящую в знаменитое пятикнижие Конфуция; она является одним из главных канонов философии конфуцианства, свод традиционных формальностей, устанавливающих стандарты поведения. У нас есть аналог – “Домострой”. Подробнее гуглите).
К тому времени, как у Цяо Кенана закончился его процесс, Лу Синьчжи завершил окончательный разгром оппонентов. После атаки термоядерных доводов Лу Синьчжи судье оставалось только вынести решение об отказе в исковых требованиях за недостаточностью доказательной базы обвинения. Ван Цзинпин и её адвокат имели весьма прискорбный вид.
Они встретились у дверей зала суда, лопающийся от ликования Чэнь Ю, увидев Цяо Кенана несколько потускнел. Цяо Кенан даже не спросил об итоге заседания, только скупо бросил:
- Поздравляю.
То, что факт супружеской измены не установлен, не означает, что супружество может продолжаться, ему очень хотелось сказать Чэнь Ю: «Твоя номинальная жена за твоей спиной, и она очень зла. Знаешь ли ты, на что способна одна основательно разозлённая женщина?.. М-мм, ну давай, а мы посмотрим».
                ***
Вот уже месяц Лу Синьчжи ночевал в офисе. В этом не было ничего необычного. Когда он бывал загружен работой, оставаться на ночь в офисе было нормой, он мог неделями не ночевать дома, но… Lisa вздыхала в туалете:
- У адвоката Лу ужасное настроение, на этот раз адвокат Цяо даже ни разу не поинтересовался его самочувствием.
Тин Дин:
- Что тут поделаешь, я могу понять.
Между их конторами жёсткая конкуренция. Из года в год приходит несметное количество выпускников с юридического, которые с великими трудами получают квалификацию, получают возможность принимать дела, тем не менее «в воротах можно ставить сети на воробьёв».
(Идиома;;;; - m;n k; lu; qu; - образно в значении “никто не приходит, мало клиентов, пусто, нет ни души”).
Лу Синьчжи очень востребован, он уже заработал на три жизни вперёд, тем не менее не постеснялся отнять у маленькой конторы такое пустяковое дело. Перехватывать чужие дела само по себе некрасиво, ладно бы ещё у кого-то чужого, но отнять у близкого человека – это то же самое, что отобрать еду, жестоко избить, а потом желать здоровья всем его предкам до восемнадцатого колена.
- Адвокат Лу довольно нагло захватил это дело.
Контора Юйвэнь занимает южную сторону здания, мужской туалет находится этажом выше, чем женский. Lisa очень ответственный помощник, она всегда понимала, что можно говорить, а что нельзя, но её начальник надеялся, что она передаст… Ей ведь достаточно чуть-чуть намекнуть, и она поймёт, поэтому ей до сих пор так доверяют.
Lisa:
- На самом деле для этого были причины.
Тин Дин поинтересовался:
- Какие?
То, что знает Тин Дин, то знает вся контора Юйвэнь, а это равносильно тому, что узна;ет и адвокат Цяо, на то и расчёт. Lisa:
- Адвокат Лу как-то приказал мне проверить выпускной университетский альбом адвоката Цяо… Он сразу увидел парня, в которого адвокат Цяо был тайно влюблён тогда. Когда он его увидел… Нет слов, чтобы описать, как он рассвирепел.
- …
- Это его способность… За краткий миг уловить самую суть.
- А потом?
- А потом он очень огорчился. Хотя это было далеко в прошлом, но из-за первого возлюбленного своего любовника он ночь не спал, корчился в судорогах… Ты же знаешь, что адвокат Лу на 99% состоит из ревности.
Это были её собственные слова, ведь если ты человек, приходится иногда говорить правду, чтобы не задохнуться.
Тин Дин вздохнул:
- Несчастный Joke.
Lisa искренне с ним согласилась:
- … Да.
В тот же день всё это дошло до ушей Цяо Кенана, на что он осуждающе сказал:
- Вы все слишком наивны.
Тин Дин не понял:
- Как это?
Цяо Кенан больше ничего не добавил. Лу Синьчжи ревнует… Нет, он и есть сама ревность, но ни капли этой едкой жидкости не пролилось на умершую тысячи лет назад первую любовь Цяо Кенана. Мужчину больше беспокоил Ань Жюле, которому действительно отведено особое место в его сердце. Поэтому Лу Синьчжи вполне способен столкнуть того в реку, потом прыгнуть следом и заставить Цяо Кенана выбирать, кого спасать, а кого оставить погибать.
Ревность выбирает достойный объект, и Лу Синьчжи ещё не унизился до такой степени, чтобы ревновать к такому явному ничтожеству, как Чэнь Ю.
Так почему же он потратил столько усилий, чтобы забрать это дело себе? Ему нечем было заняться? Хотел разделить с любовником его тяготы и заботы? Да ладно, Лу Синьчжи наверняка знал, что тот будет в ярости, единственно, он не рассчитал, чего ему будет стоить эта ярость. В этом месяце его не только выгнали из дому, но и заблокировали в LINE, и номер телефона внесли в чёрный список. Поэтому мужчина был вынужден устроить весь этот спектакль, он искал обходные пути, чтобы достучаться до Цяо Кенана, даже подробности про свои ночные судороги не постеснялся вытряхнуть на свет Божий. «Тоже мне аргумент».
Однако, в одном его верная амазонка-воительница не ошиблась: всё это было обусловлено личностными перекосами самого Лу Синьчжи. Он сказал, что Цяо Кенан не справится с этим делом, но проблема в том, что он и не хотел, чтобы Цяо Кенан справился. Он по-прежнему считал Цяо Кенана неумехой, конечно, не таким, как в прошлом, но всё равно.
Цяо Кенан не заходил в своих размышлениях настолько глубоко, пока слова Тин Дина не внесли некое озарение: разве может такой прожжённый тип, как Лу Синьчжи раскрыть кому-то постороннему свои истинные мысли и чувства? Несомненно, из десяти частей всего, что он наговорил, семь – это ложь, и только три – истина, мрак, спрятанный в сладкой обёртке.
Если сложить все дела по бабьим дрязгам, что прошли через его руки за многие годы адвокатской практики, получится куча, выше любой горы. Но несмотря на то, что Цяо Кенан устал от склок, он всё равно предпочитал заниматься этими мелкими делами, а не крупными преступлениями века, потому что независимо от результата, такие дела не вредят обществу.
В тот день, когда он получил адвокатскую лицензию, Лу Синьчжи спросил его:
- Каким адвокатом ты хочешь стать?
Цяо Кенан почесал в затылке и ответил:
- Таким, который не нарушает добрых традиций в обществе… Если мне доведётся защищать насильника, я не смогу его оправдать.
Лу Синьчжи в шутку назвал его «простодушным» и добавил, что раз он так рано определился в своих профессиональных предпочтениях, то с голоду точно не помрёт. Это был один из редчайших случаев, когда Цяо Кенан проявил характер и возразил:
- А что плохого в простодушии? Каждый человек имеет право на защиту, но ведь и у нас тоже есть право не поступаться своей совестью и не защищать подонков, разве не так? Современное законодательство достаточно защищает негодяев. Конечно, насильники не обязательно все негодяи… Но это не меняет дела, они всё равно преступники, я прав?
Восьмой пункт клятвы адвоката: «Я клянусь соблюдать закон и вместе с тем бороться за то, чтобы закон отвечал социальной справедливости». Он только что закончил обучение и провозглашал своё кредо со всем пылом юности. Лу Синьчжи холодно посмотрел на него. Цяо Кенан вдруг вспомнил, что сейчас у Лу Синьчжи в процессе как раз дело об изнасиловании известной персоны, и сразу поправился:
- Нет, ну их тоже кто-то должен защищать.
Лу Сньчжи хмыкнул. Цяо Кенан беспомощно вздохнул:
- Но я для этого не гожусь.
Какой-то вчерашний студентишка, едва успевший изучить законы, говорит: «Нет, я для этого не гожусь». Лу Синьчжи хотелось размозжить ему голову.
- Тогда можешь выметаться отсюда прямо сейчас.
Разозлив начальника, Цяо Кенан улыбнулся:
- Я буду учиться и возможно, потихоньку перестроюсь. Это как поиск партнёра на свиданиях вслепую, когда приходится выбирать из многих, мозги переполняются и бросает в жар, и действительно начинаешь сомневаться, не явился ли мне дух моего отца.
Упомянув дух отца, он поклонился и добавил:
- Короче, я буду очень стараться стать таким адвокатом, который будет верен присяге и своему личному внутреннему убеждению. Адвокат Лу, я надеюсь, вы не оставите меня без вашего совета.
……
Сколько воды утекло с тех пор, он уже и забыл те слова, а вот Лу Синьчжи, оказывается, помнил.
Метод защиты Лу Синьчжи действительно выгоден для клиента. Цяо Кенан не умел действовать так, либо не хотел, но если его мужчина будет его подталкивать, возможно, он примет такой образ мыслей… Раз, другой, третий – и вот он уже вступает в полное бесчувствие, никакого простодушия не остаётся и в помине. Вот уже десять лет мужчина изо всех сил с помощью своих методов пытается искоренить его святую простоту.
Лу Синьчжи сосредоточил в своих руках всё некрасивое, нечистое, несправедливое целиком и полностью, зато Цяо Кенан мог заниматься только тем, что ему нравилось, в этом Лу Синьчжи всегда предоставлял ему полную свободу. 
Цяо Кенан посмотрел на свой блокнот, покачал головой и горько усмехнулся. И хотел бы сердиться, да не на что. Разве только на то, что Лу Синьчжи считает его прекрасным мальчиком, живущим в выдуманном мире своих понятий о справедливости, как на фабрике грёз? Он уже давно не молод и не прекрасен… Однако, есть один человек, который любит его вот такого, глупого и простодушного.
И внезапно ему расхотелось копаться во всём этом, а захотелось просто увидеть своего любимого человека. Они не виделись целый месяц, и он соскучился. Он поднялся со своего места, собираясь уйти с работы. Линь Чешэн удивился:
- Что, сегодня горячая линия адвоката Цяо не работает?
В этот момент зазвонил телефон, и Линь Чешэн с улыбкой посмотрел на него. Цяо Кенан:
- Да, сегодня я отдыхаю.
С этими словами он нажал на «сброс» и решительно вышел из конторы.



; «Идеальная жизнь» глава 12

Дело Чэнь Ю Лу Синьчжи продумал до мелочей. Он не слишком много контактировал с вышеозначенным господином, оберегая себя от непроизвольных приступов рвоты. В бо;льшей степени он взялся за это дело ради своей однокурсницы. Это судебное разбирательство всё равно считалось скандалом. И хотя приказ о переводе на другую должность ещё не вышел, отныне женщине несомненно придётся сказать «прощай» своим карьерным планам. Ожидалось, что её направят на восток, либо на дальние острова, где она будет как-нибудь существовать.
Что же касалось второго участника процесса… Его судьба мало отличалась, тем более, что он так и не развёлся с женой. Женщина вполне ясно выразила свою позицию, если не удалось в этот раз, значит в следующий, не всё сразу. Отец Отечества (Сунь Ятсен) совершал попытки революции одиннадцать раз, вопрос, хватит ли духу Чэнь Ю не заводить больше романов на стороне, иначе она рано или поздно поймает его на горячем, и тогда ему несдобровать.
Вот так средства налогоплательщиков разбазариваются на выяснение личных отношений в суде. Лу Синьчжи спросил свою однокурсницу:
- Неужели оно того стоило?
Та удивилась:
- Не знаю.
Они учились у одного профессора, и Лу Синьчжи вспоминал, как в те далёкие университетские времена профессор усиленно пытался сосватать их, однако, Лу Синьчжи весьма жёстко заявил, что если и женится, то только из карьерных соображений. Но всё изменилось, и он сочетался браком в своём сердце с самым любимым, бесценным человеком.
По всей вероятности, именно по этой причине Лу Синьчжи так заботился о ней, хотя она и сама было достаточно удачлива в делах до последнего времени: с ходу сдала экзамен на должность, от дознавателя дошла до судейского чиновника и была назначена в местный суд; потом от помощника судьи поднялась до главного судьи.
Она всегда заботливо указывала на невыгодное положение обвиняемых и не требовала суровых наказаний; она могла проводить судебное заседание так долго, сколько требовалось, чтобы с максимальной тщательностью разобраться во всех деталях. Если бы Цяо Кенан стал судьёй, наверное, он был бы таким же?
Но помимо пола, главное, чем отличался от неё Цяо Кенан, это то, что он никогда не докатился бы до того, чтобы завести роман с женатым человеком.
Однокурсница:
- Я не знаю, почему так получилось… Слишком большие нагрузки. Три года назад грязная пресса ославила меня как вопиюще некомпетентного судью, никто не хотел разбираться, где ложь, где правда, против меня выдвигали обвинения, вымещали на мне свою злобу. Я уже хотела подать в отставку, и он был единственным, кто удерживал меня от этого. Он всегда был рядом, всегда подбадривал меня, утешал. Он говорил: «пусть те, кто говорит о тебе плохо, сначала переступят через мой труп» …
Здесь она горько усмехнулась и продолжила:
- Наши отношения развивались долго, я прекрасно знала, что это неправильно и всё-таки поддалась.
Поэтому, когда к ней явилась его жена, она осознала всю глубину своей ошибки, то покаянное письмо было написано из страха лишь отчасти, но в бо;льшей степени ею двигало искреннее раскаяние. Этот самоубийственный шаг сделал её всего лишь разменной монетой в супружеской склоке.
Для того, прежнего прагматика Лу Синьчжи эта ситуация определённо послужила бы только поводом к нескончаемым ядовитым насмешкам, но настоящий, изменившийся Лу Синьчжи отнёсся с пониманием.
- Вы уже разобрались между собой, кто сколько платит?
Однокурсница:
- … Я всё оплачу.
Лу Синьчжи поднял брови:
- У тебя есть такие средства?
Женщина молчала. Вначале Лу Синьчжи заломил очень высокий гонорар, потому что дело выходило далеко за рамки рядовых случаев, но он обещал, что сможет выиграть, а если не выиграет, то откажется от комиссионных. Если бы Чэнь Ю проиграл этот процесс, факта супружеской измены оказалось бы достаточно, чтобы судья вынес решение о разводе, и тогда муж потерял бы всё.
Поэтому, оценив все риски, Чэнь Ю согласился и подписал двустороннее соглашение, в котором оговаривалось, что сумма комиссионных будет разделена между ним и женщиной-судьёй, в общей сумме где-то миллион тайваньских долларов. Конечно, для одного человека такая сумма была бы тяжеловата, но разделённая на двоих, оплата не выглядела совершенно неподъёмной.
В некотором смысле, объявляя такую цену, Лу Синьчжи также проверял смелость мужчины. Но на поверку вышло… Мужчина оказался во всех смыслах никчёмным, от него никакой помощи. Однокурсница с трудом вымолвила:
- Нельзя ли мне… расплатиться в рассрочку?
Лу Синьчжи даже растерялся:
- Договором такое не предусмотрено.
Женщина вздохнула:
- Я знаю, но у него остался только дом на его имя.
Не говоря уже о том, у кого хватило бы наглости ради такого дела просить денег у родителей? Лу Синьчжи это не волновало:
- Тогда заставь его продать дом. Я не собираюсь ввязываться в спор по такому простому договору, рано или поздно, этот дом всё равно будет продан, кроме того… я не могу принять от тебя даже твою долю.
Однокурсница возразила:
- По условию мы с этим мужчиной должны расстаться.
Лу Синьчжи:
- Значит, тебе не важно, что это адюльтер, не важно, что он не хочет платить, что он оказался не способен защитить тебя, этот мужчина выставил тебя в голом виде перед судом и заставил открыто лгать – ты уверена, что всё ещё хочешь быть с ним?
Женщина молчала. На этот раз с её стороны была подана жалоба в суд за клевету, поскольку факт супружеской измены был признан недействительным, и теперь ей, всегда придававшей такое большое значение честности, придётся лгать в суде: «Между нами никогда не было аморальных отношений на рабочем месте».
Лу Синьчжи:
- Мне больше нечего добавить, дальше думай и решай сама.
- Благодарю, - женщина отвесила глубокий поклон, - Коллега… Ты очень изменился.
Он столько раз слышал эти слова, что на ушах уже натёрлись мозоли. Лу Синьчжи поморщился и ответил стандартной фразой:
- Все люди меняются.
- Да.
Похоже, и некогда любимый ею мужчина, склонивший её к противозаконной связи, теперь превратился в мерзкого урода. Однокурсница ушла, а Лу Синьчжи откинулся на спинку кресла и устало потёр виски.
Наверное, сегодня сто;ит снять номер в отеле, чтобы хорошенько выспаться. Староват он для того, чтобы ночевать на диване в офисе, от этого уже все кости болят, а толку – чуть. Надо признать, что его «план страдания плоти» не сработал, дорогой супруг так и не поинтересовался его самочувствием.
(;;; – k;r;uj; – “план страдания плоти”, образно в значении “наносить себе увечья или прикидываться страдающим, больным, чтобы вызвать к себе доверие или сострадание”)
Он уже всерьёз обдумывал, не прикинуться ли ему больным. Приёмчик, конечно, так себе, но не такой уж неосуществимый. В дверь постучали, и Лу Синьчжи, не открывая глаз, ответил:
- Войдите.
Клиентов он принимал только по предварительной записи и знал, что в это время единственным человеком в офисе была Lisa, поэтому всё так же, не открывая глаз, скомандовал:
- Открой окно.
Цяо Кенан:
- Какое окно посреди зимы, ты хочешь простудиться?
Лу Синьчжи резко открыл глаза. Любимый, о котором он только что грезил, стоял перед ним, и он… улыбался? Не может быть, наверно, он ещё спит. Дрожащей рукой он потянулся к родному лицу, почувствовал тепло и страшась, что видение исчезнет, схватил парня и крепко стиснул в объятиях. Цяо Кенан вскрикнул от боли:
- Эй, полегче…
Лу Синьчжи не пошевелился, но его тайная дрожь передалась Цяо Кенану, и тот, терпеливо вздохнув, прижался в ответ и спросил:
- Сколько ты взял комиссионных?
Лу Синьчжи тихонько озвучил сумму. Поражённый Цяо Кенан отпрянул:
- Ах ты, кровопийца… Это превышает мой годовой заработок.
Лу Синьчжи возразил:
- С такими, как он, только так и надо.
- С какими «такими»? Это из-за того, что он – моя первая любовь?
Цяо Кенан застонал, конечно же, у этого человека не может быть добрых намерений, он с самого начала хотел просто расправиться с несчастным.
- Когда это было… Я его сто миллионов лет не видел и видеть не хотел.
Чэнь Ю, Су Пэй, Лу Синьчжи… Все они, вместе взятые, только повышали его стрессоустойчивость в жизни. Хорошо, хоть последний мужчина спас его от отчаяния и не позволил потерять надежду, иначе всю оставшуюся жизнь он бы только отмахивался от любви. Теперь, судя по всему, этот хитрюга надумал заболеть, чтобы его пожалели.
- Береги себя, ты уже не молоденький, если свалишься, с тобой рухнет экономическая опора нашей семьи. Не с моим простодушием распоряжаться финансами.
Лу Синьчжи изогнул бровь и взглянул на Цяо Кенана, а тот игриво притянул его за галстук и поцеловал:
- Признаю, я счастлив с тобой, но к сожалению, не могу всегда потакать твоему маниакальному властолюбию и буду иногда сопротивляться... Видишь ли, супружество – это взаимное уважение, а не одностороннее послушание.
Точно так же зависеть от кого-то и иметь опору в ком-то – это совершенно разные вещи. И чтобы быть до конца откровенным, Цяо Кенан признался:
- На самом деле, я боюсь, что ты меня бросишь.
Лу Синьчжи:
- ?
Цяо Кенан коротко вздохнул:
- Ты довольно жестокий человек, ты своих ассистентов меняешь и выбрасываешь, как туалетную бумагу, если за твоим темпом работы не поспевают, ты сразу даёшь пинка. Я тогда сколько-то продержался только потому, что прогибался под твой норов. Сейчас ты очень любишь меня, я не сомневаюсь, но пройдёт пять-десять лет, возможно, я уже не смогу шагать с тобой в ногу, как долго ты будешь тащить меня за собой?
И припомнив его злопамятность, добавил:
- Ты даже из-за пяти лишних килограммов уже готов меня презирать.
Это не имеет ничего общего с нравственностью, это основа человеческой природы. Сколько влюблённых пар, прекрасно сосуществовавших годами, разошлись из-за того, что кто-то из них не выдержал темпа и перестал попадать в ногу? Один продолжает идти вперёд, а другой застревает на месте или вообще начинает двигаться в обратном направлении, и разрыв между ними только увеличивается.
Так случилось с Чэнь Ю и Ван Цзинпин. Ван Цзинпин долго и терпеливо ждала, потому что любила, но и её терпение кончилось, и она предпочла расстаться. Цяо Кенан:
- Не только ты боишься.
Все влюблённые боятся потерять, боятся страданий. Цяо Кенан чувствовал себя бездомным псом, который у нескольких хозяев переходил из рук в руки и каждый раз его выгоняли за то, что чем-то не угодил, а теперь он боялся, что и нынешнему хозяину не приглянулся, и его опять выбросят. Лу Синьчжи снова крепко обнял его:
- Детка…
Цяо Кенан всхлипнул и схватил его за нос:
- Я так старался хорошо работать, а в итоге обнаружил, что в этом совершенно нет необходимости, тебе желательно, чтобы я так и оставался бесполезным глупцом… так ведь?
Лу Синьчжи не ответил, и Цяо Кенан подумал, что его смутные догадки оправдались, молчание мужчины и есть ответ. Действительно… Он слабак.
- Что я из себя представляю? Я даже помогать тебе не могу.
Лу Синьчжи погладил его лицо, вкладывая в этот жест всю любовь и нежность, всё обожание. Ему не хотелось говорить эти слова, он ненавидел показывать свою слабость, но месяц разлуки смягчил его:
- Иногда я предпочитаю не возвращаться домой, пока не завершу очередное дело, не потому что настолько занят, а потому что это невозможно.
Цяо Кенан не понял:
- Как это?
Лу Синьчжи:
- Я со всей серьёзностью представляю своих клиентов в суде и стараюсь не распылять своё внимание на всех остальных, но их слёзы, обиды и ненависть всё равно так или иначе передаются… Раньше я предпочитал игнорировать это, но теперь у меня всё меньше получается. Когда я вижу тебя, моё сердце размягчается, я утрачиваю жёсткость и хладнокровие, поэтому мне приходится избегать тебя. И несмотря на это… Я не могу без тебя.
Сердце Цяо Кенана дрогнуло, а Лу Синьчжи тихо и твёрдо повторил:
- Я не могу без тебя.
«Я умру без тебя». Надо, наконец, выразить это словами… За серьёзными, скупыми словами Лу Синьчжи скрывалась настоящая буря в душе;. Он действительно не думал, что Цяо Кенан будет расстроен, парень был всегда так весел и беспечен, что это вызывало внутреннюю злость, а придраться было не к чему. Он так любил Цяо Кенана, что мог помогать ему думать, а мог и не помогать, а просто думать за него, он даже место захоронения для себя уже выбрал, так что молодому мужчине останется только последовать за ним и всё.
Тот мог вообще не двигаться, он бы носил его на руках, всю жизнь носил бы. И не предполагал, что парень будет из-за этого расстраиваться. Лу Синьчжи вздохнул:
- Ты всегда убеждал меня не забывать первоначальных намерений, и я тоже прошу тебя, всегда оставайся таким, какой ты есть, будь тем… с кем я могу расслабиться.
Он стыдливо уткнулся лицом в живот Цяо Кенана, не позволяя тому видеть, до какой степени его развезло. Это просто ниже его достоинства.
- Мне нравится, как серьёзно ты относишься к каждому человеку, независимо от должностей и званий, ты мне очень нравишься…
- Хорошо, не говори больше ничего.
Цяо Кенан покраснел от смущения, Лу Синьчжи говорил так твёрдо, что слушать это было невыносимо. Конечно, мужчина был искренен, но подобные признания ему были не свойственны, да Цяо Кенан их от него и не требовал. Он осторожно погладил мужчину по голове. Как давно тот не предлагал ему свою помощь, не звал делать вместе большие дела? Раз уж Лу Синьчжи признал его способности намного раньше, чем он мог вообразить, почему же он никак не может успокоиться?
Если он может стать спасением для этого мужчины… этого достаточно, даже более, чем достаточно. Цяо Кенан наклонился и поцеловал его в макушку:
- Пойдём домой.
- … Угу.



; «Идеальная жизнь» глава 13

Дома Лу Синьчжи с порога кинулся проверять бутылку с шариками. Больше всего на свете он боялся, что Цяо Кенан от злости вытащит оттуда шарики – однажды уже было, когда после ссоры Цяо Кенан менял воду в бутылке, небрежно перевернул её, и один шарик закатился под кровать, так вот, Лу Синьчжи тогда так перепугался, что чуть не поседел.
Цяо Кенан оттащил его от бутылки:
- Всё на месте, если не веришь, можешь измерить и взвесить.
Лу Синьчжи на полном серьёзе полез в кухонный шкафчик за весами. Цяо Кенан развязывал галстук, не зная, плакать или смеяться:
- Тебя не было дома целый месяц, и первое, что тебя волнует, это бутылка с шариками?
Обычно Цяо Кенан не отличался излишней похотливостью, но силу распутства мог проявлять, как никто другой, достаточно посмотреть, как он развязывает галстук, казалось бы, простые движения, источают такую убойную чувственность, что у наблюдателя всё наливается так, что вот-вот порвёт ширинку. Лу Синьчжи даже осознать не успел, что; его так завело, он лишь поймал влажно блестящий взгляд парня, и пах пронзило острым желанием, руки сами сомкнулись объятиями, губы прильнули к губам, вгрызаясь жадным поцелуем.
Это было похоже на столкновение двух пылающих метеоритов, взорвавшихся огненными искрами; сплетённых всеми конечностями мужчин буйная страсть швырнула об стену. Цяо Кенан, увлечённо всасывая язык любовника, даже не почувствовал боли в спине и не вскрикнул. Потому что было не до этого.
Интересная вещь, эта любовная прелюдия, иногда давно известная игра от простого удара о стену вдруг приобретает совершенно другой вкус; они целовались и раздевались, то помогая друг другу, то себе. Губы не отлеплялись от губ, словно их тела, соединённые пока лишь в этом, единственном месте, ни за что не хотели разделяться.
Лу Синьчжи, обеими руками лаская спину Цяо Кенана, склонился к его груди и кончиком языка подразнил сосок; по пояснице молодого мужчины побежала дрожь. Мужчина втянул сосок в рот и прикусил зубами, а второй в это время схватил двумя пальцами и покрутил… и стал игриво пощипывать.
- А-ах! – вскрикнул Цяо Кенан, и спереди у него всё сразу встало и намокло.
Лу Синьчжи развернул его лицом к стене, заставив опереться на неё, а сам содрал с парня брюки, опустился на колени, раздвинул полушария и ничуть не брезгуя тем, что любовник ещё не мыт, стал вылизывать его задний рот. Жар, покалывание, мягкий зуд, всё мгновенно нахлынуло в одну маленькую точку. Лицо Цяо Кенана, прижатое к бетонной стене, раскраснелось, собственное горячее дыхание, отражаясь от стены, возвращалось к лицу ещё бо;льшим жаром, сознание путалось.
- А-ах…
Говорят, что вылизывание заднего отверстия доставляет такое наслаждение, перед которым даже натуралам невозможно устоять. Горячая влага вместе с жарким дыханием порождает неутолимый зуд, который странным беспокойством растекается по ногам, а к животу медленными волнами подкатывает неясное, тяжёлое томление.
Лу Синьчжи сосредоточенно ласкал языком уже расслабленный анус, попутно массируя рукой промежность, где находится общеизвестное тайное местечко у всех мужчин, через которое можно извне стимулировать простату. Хотя это чувствуется не настолько ярко, как изнутри, но тоже весьма ощутимо.
Пальцы Цяо Кенана начали невольно скрести стену, заднее отверстие раскрылось, впустив внутрь язык мужчины, а ноги уже разъезжались в стороны, не в силах стоять. Цяо Кенан опустил глаза: член торчал высоко, капая смазкой на пол.
- Гэ… гэ… хватит дразниться… о-оо…
В голосе звучала жалобная мольба. Лу Синьчжи убрал язык и начал растягивать его пальцами, один вошёл без проблем, но два уже с трудом. Он услышал, как любовник сквозь беспорядочное дыхание проговорил, словно оправдываясь:
- Я целый месяц этого не делал… Там опять очень туго.
Продолжая растяжку, Лу Синьчжи весьма вульгарно посоветовал:
- Впредь, когда гэ будет отсутствовать, вставляй туда пробку, тогда тебя можно будет отыметь в любое время, как только захочется…
Он намеренно говорил о любовнике, как о бездушном предмете, но в такой момент презрительные слова наоборот порождали бесстыдное удовольствие.
Лу Синьчжи действительно хотел полностью содержать его, для него это не было невозможным, но ему нравилось наивное упорство молодого человека, и он ему не препятствовал; а главное, Цяо Кенан не позволил бы ему сделать из себя иждивенца. Поэтому Лу Синьчжи ослабил ограничения и отпустил его в свободный полёт – устанет летать и вернётся, а он встретит его с любовью и обожанием. На самом деле между ними всё взаимно.
Сегодня Лу Синьчжи не хотел употреблять смазку, чтобы не перебивать посторонними вещами непосредственное осязание любимого человека. Он поднялся с колен и рассупонился; член выпрыгнул, как стрела из арбалета, звонко хлопнув Цяо Кенана по заднице. Головка тоже была уже мокрая, Лу Синьчжи взял член в руку, приставил головку к отверстию и стал растирать свои выделения по сфинктеру, направляя их внутрь Цяо Кенана. Последний, уловив его задумку, вспыхнул от стыда, но его тело было абсолютно согласно с происходящим, и задница послушно выпячивалась навстречу, и пульсирующее отверстие ловило толстый ствол, норовя втянуть его в себя, а Цяо Кенан уже чуть не плакал:
- Уже можно… войди уже, возьми меня…
Жадное отверстие проглотило головку, сократилось и обхватило так туго, что у Лу Синьчжи искры из глаз посыпались от дискомфорта. Мужчина поднял ногу Цяо Кенана и прежде, чем тот смог отреагировать, взял в ладонь его ступню и приказал:
- Наступи как следует.
«Куда наступить?» Цяо Кенан никак не мог сообразить, чего добивается мужчина, и только неудержимо краснел. В конце концов Лу Синьчжи подтолкнул его ногу к стене с тем, чтобы он мог упереться ступнёй в стену, затем то же самое проделал со второй ногой. Теперь ступни Цяо Кенана упирались в стену, колени поднялись к животу – в такой позе его зад раскрылся настежь, и мужчина, крепко держа его за талию, наконец, смог войти.
Если вход был достаточно растянут, то дальше было по-прежнему очень узко, и Цяо Кенан испытывал боль, пока толстый стержень не прошёл половину прямой кишки, а дальше его уже затянуло вглубь перистальтикой, и боль прекратилась. Лу Синьчжи удовлетворённо выдохнул:
- Детка, гэ хотел бы умереть в тебе…
Цяо Кенан:
- О-оо…
Лу Синьчжи свирепо боднул его, упёртые в стену ноги Цяо Кенана согнулись в коленях, как пружины, и в такт толчкам и чавкающим звукам понеслись стоны:
- А-а… А-а… А-а…
Лу Синьчжи переместил руки на грудь любовника и принялся пощипывать торчащие соски, перемежая эти ласки покусыванием мочек ушей. Внизу Цяо Кенан был уже весь мокрый, как только простата получила хорошую стимуляцию, она сразу ответила обильной секрецией, качающийся член разбрызгивал сок частично на стену, частично на пол.
С годами мощная сила Лу Синьчжи не уменьшилась ни на йоту… Нет, скорее, он стал даже ещё сильнее. Прежде мужчина довольно небрежно относился к своему здоровью, не следил за питанием; теперь же у него здоровая диета, регулярный фитнес, бег трусцой, мышечный рельеф стал ещё чётче, чем раньше. Сколько бы Цяо Кенан ни тренировался, он так и не смог достичь такой формы, а ведь любой мужчина мечтает о красивой фигуре с восемью кубиками пресса на животе.
Внезапно аж руки зачесались пощупать… И Цяо Кенан, задыхаясь, обернулся к мужчине и взмолился:
- Гэ… ах, я… мы, ах… давай просто сделаем это лицом к лицу?
- Хорошо.
Лу Синьчжи поцеловал его в щёку, помог спустить ноги на пол, обнял за живот и оставаясь внутри него, подтолкнул к дивану в гостиной.
- О-о… А-а… - на заплетающихся ногах Цяо Кенан зашагал к дивану, чувствуя в животе мутные потоки тепла.
Мужчина вошёл очень глубоко, крепкий член пронзил его, как железный штырь, и молодой человек вынужден был бесстыдно шагать вперёд, хорошо ещё, что сильные руки мужчины обнимали его, не позволяя упасть. Всего несколько шагов, но как тяжело и мучительно они давались. Добравшись до дивана, Цяо Кенан припал к нему, тяжело дыша, как загнанный пёс, осталось только язык вывалить.
Пот градом катился с него, из открытого рта капала слюна, всё это впитывалось в обивку, и в голову хозяйственного Цяо Кенана мелкой мошкой влетела мысль… что всё это придётся отмывать. Он не успел её додумать, а мужчина уже прижал его к дивану, вытащил член наполовину, а затем крепко ухватился за левую лодыжку парня и резко перевернул его.
- Аккуратней, я тебе не блин на сковородке… а-а…
Сейчас фрикции заставили его кричать, внизу что-то брызнуло, но уретра по-прежнему была онемевшей, и ещё много кое-чего требовало выхода. Он опять взмолился:
- А-ах… а-аа… гэ, кончай быстрее…
Но правильнее было бы: «И мне тоже дай кончить…» Но если пассив кончит первым, его тело войдёт в холостой период и станет невосприимчивым к атакам верхнего; а если верхний кончит раньше, пассив останется неудовлетворённым. Вечная дилемма, что раньше, яйцо или курица, конечно, лучше всего, когда оба кончают одновременно, но в реальности это очень трудно. Они существуют в молчаливом согласии уже десять лет, но их совместные оргазмы можно по пальцам сосчитать. Лу Синьчжи взял его за плечи и вдавил в мягкий диван. Он только что едва сдержался. На самом деле он уже подошёл к критической точке – в этом месяце у него было столько работы, что даже подрочить было некогда, всё, что накопилось, он берёг в ожидании момента, когда оросит «цветок» своей жены.
- Детка, давай ты меня высосешь?
Цяо Кенан снова залился багровым румянцем, в процессе любви его тело было белым, но красное лицо – это совсем другое дело, особенно в такой период, когда кожа не загорелая. Лу Синьчжи любил крайности, он поцеловал его алую щёку:
- В следующий раз пойдёшь и сделаешь себе лазерное отбеливание…
Цяо Кенан:
- Ты ненормальный…
Он обиделся, заметив, что Лу Синьчжи и впрямь намерен прекратить всякие телодвижения. Ему ничего не осталось, как начать самому медленно подмахивать поясницей. Кишка втягивала огромное орудие мужчины, он посмотрел на свой качающийся член и невольно отвёл взгляд, предпочитая смотреть на что-то другое. Первое, что бросилось в глаза, это прекрасное тело мужчины, чётко расчерченные квадраты пресса; взгляд перетёк выше, к налитым грудным мышцам, разделённым глубокой «канавкой», не уступающим красотой ложбинкам знаменитых актрис… Цяо Кенан с завистью простонал:
- Это несправедливо…
Лу Синьчжи:
- Что?
- Ты вставил импланты в грудь?
Цяо Кенан приподнялся и сжал ладонями грудные мышцы мужчины, но они были твёрдыми, совершенно не похоже, что чем-то наполнены. Лу Синьчжи недоумевающе поднял брови, что это за мысли такие?
- Давай посерьёзнее, не фантазируй.
- О-о…
Цяо Кенан послушно заработал бёдрами, пользуясь упругим пружинистым диваном, он поглощал вложенную в него мужскую плоть, одновременно сжимая сфинктер и сосредоточившись на атаке нижнего корня мужчины. Дыхание Лу Синьчжи участилось.
- Надо же, какой ты способный…
«Способный быть оттраханным? Или… Короче, проехали». Цяо Кенан не хотел углубляться в размышления. Он поманил к себе мужчину и вовлёк в поцелуй. Сладостный вкус языка заставлял плавиться от удовольствия, хотелось пить и пить эту сладость, не отрываясь. Верхний рот засасывал язык мужчины, нижний втягивал его инструмент, изогнутый конец которого кажется достал уже до желудка и перекрыл дыхание.
Медленные поглощающие и выпускающие движения приносили особенно утончённые ощущения, Цяо Кенан чувствовал себя на седьмом небе от удовольствия, он даже подложил под голову мягкую подушку, и всем видом выражая неземной кайф, расслабленно развалился на диване. Лу Синьчжи шутливо толкнулся внутри него, Цяо Кенан всхлипнул и вновь усердно взялся за дело.
«Медлительный, как бык в стаде… Хоть плётку бери да подгоняй». Терпение Лу Синьчжи кончилось, он просто взял ствол парня, с силой оттянул и отпустил – член пружинисто хлопнулся о живот.
- Ва-ва, это слишком… ау-ууу…
От неожиданности Цяо Кенан едва не прикусил язык, он обеими руками вцепился в подушку за головой и только тихо выл. От бурных толчков с его члена летели брызги во все стороны, в итоге они так и не поняли, кто кончил первым, скорее всего Цяо Кенан, потому что Лу Синьчжи ещё оставался внутри, когда его сжали конвульсии оргазмирующего кишечника, только тогда он извлёк орудие и кончил на внутреннюю часть бёдер парня.
Тело Цяо Кенана ещё дрожало от пережитого наслаждения, главным образом язык. Лу Синьчжи сходил на кухню за минеральной водой, напился сам, потом напоил Цяо Кенана изо рта в рот.
- Умгу, умгу - Цяо Кенан жадно глотал воду и слюну мужчины.
Только сейчас он почувствовал, как невыносимо пересохло у него в горле.
- Фух, ну и ну…
Лу Синьчжи полил водой на свой извлечённый из задницы член, смывая с него нечистоты. Он только что кончил, но не насытился и хотел продолжения. Помыв о;рган, он приставил его ко рту молодого мужчины, давая понять, что хочет теперь туда.
- О, - отозвался Цяо Кенан и открыл рот, принимая игру.
Игрушка была горячая, и во рту сразу потеплело. Цяо Кенан выглядел как невинный младенец, сосущий грудь, тем не менее, сосал он мужскую секс-игрушку. Этот образ вызвал у Лу Синьчжи такой прилив жара в паху, что Цяо Кенану не пришлось слишком долго стараться, несколько движений – и его наградили ещё одной доброй порцией спермы.
- Умгум, - Цяо Кенан проглотил, а заодно и слизал со ствола мужчины остатки грязной влаги. Длительная гипоксия сделала его немного заторможенным; запах мужского естества, побывавшего во рту, в свою очередь заставил подняться его собственное слегка отдохнувшее естество. Милая картинка вызвала улыбку Лу Синчжи, и он охотно открыл рот, собираясь расплатиться услугой за услугу.
Счастье Цяо Кенана… и даже его наслаждение, всё исходит от его господина. Это и есть его идеальная жизнь.



; «Идеальная жизнь» эпилог

Зима прошла, вновь наступила весна.
В этот период Чэнь Ю его не беспокоил, чему Цяо Кенан был чрезвычайно рад. Хотя он не внёс его номер в чёрный список, но когда поступил вызов с его телефона, Цяо Кенан долго хмурил брови, решая, надо ли отвечать. Но звонила Ван Цзинпин, которая необъяснимым образом стала частым гостем в конторе Линь Чешэна. Без всякой надобности она заявлялась с визитом и докладывала текущую обстановку. В одно из первых посещений она сообщила:
- Его перевели в исполнительные приставы.
(Исполнительные приставы занимаются принудительным исполнением судебных решений, вступивших в законную силу: истребуют долги, выселяют из квартир злостных неплательщиков, руководят строительной техникой, сносящей незаконные строения… очень неблагодарная и тяжёлая работа).
Должность исполнительного пристава, называемая ещё «секретарь Преисподней», это просто работа в специальном отделе, который занимается исполнением судебных решений и взысканием долгов и штрафов. Поскольку в большинстве случаев приставы имели дело с банками, им приходилось каждый день терпеть оскорбления и обвинения от неплатёжеспособных клиентов, и несмотря на то, что за достижение результата выплачивались премиальные, никто не хотел идти в этот отдел. Поэтому туда переводили всех неудачников.
В первые годы Чэнь Ю уже работал на этом участке, и это не сказалось на его повышении, но на этот раз он вернулся с понижением и теперь подняться снова по карьерной лестнице вряд ли представлялось возможным. Ван Цзинпин злорадно посмеивалась:
- Он так и сдохнет на этой должности, это всё равно, что отставка. Где он найдёт хорошую работу, в его-то возрасте?
Сколько же яда в женском сердце… Цяо Кенан вздрогнул. Но Ван Цзинпин… Нет, жестокая Ван Цзинпин на этом не остановится. Чэнь Ю не хотел просить деньги у родителей, чтобы расплатиться с Лу Синьчжи. Справедливости ради надо сказать, что он действительно был почтительным сыном и так ратовал за опеку над дочерью, чтобы не расстраивать стариков. Поэтому ему ничего не осталось, кроме как продать дом. Ван Цзинпин не возражала. Сдерживая гнев, она сказала ему:
- Раз уж ты намерен продать дом, я куплю его у тебя по рыночной цене.
Чэнь Ю намеренно завысил цену, но для Ван Цзинпин это не имело значения: она преподаёт на подготовительных курсах в университете, она успешна и сильна, её карьера стремительно растёт, поэтому у неё обширные финансовые возможности, плюс можно взять банковский кредит. Поэтому она сказала:
- Договоры дарения между супругами не облагаются налогами, я дам тебе деньги, а ты просто передашь мне право собственности на дом.
Налоговые ставки при купле-продаже недвижимости очень высоки, естественно, Чэнь Ю с радостью ухватился за её предложение. И Ван Цзинпин без возражений перечислила на счёт Чэнь Ю почти десять миллионов.
Банк, куда была переведена сумма, счёл платёж ошибочным и уведомил государственную налоговую службу, чтобы провели расследование, не имеет ли место отмывание денег. Чэнь Ю горячился и доказывал:
- Эти деньги мне перевела моя жена!
Ван Цзинпин, использовав учётную запись своего хорошего друга-мужчины, возразила:
- Мой друг хотел купить у него дом, но мой муж хотел уклониться от налогов и поэтому передал деньги непосредственно через меня. Это 100%-ный акт купли-продажи, вы посчитайте как следует, не уменьшайте ему налог.
……
Таким образом, дом отошёл жене, Чэнь Ю выплатил Лу Синьчжи комиссионные и вдобавок выплатил налоговую пошлину, это равнозначно тому, что с него две шкуры содрали вместо одной.
Получив гонорар, Лу Синьчжи выписал щедрый чек своей однокурснице с напутствием:
- Возьми и отправляйся в путешествие, посмотри мир, поучись в каком-нибудь институте на юридическом или политическом факультете, вернись с докторской степенью. Тайвань такой край, здесь сколько людей, столько и мнений. Ты сохранишь своё место, лучшего развития просто не придумаешь.
Потрясённая однокурсница пылко возразила, что это неправильно, что «без труда не получишь награды», но Лу Синьчжи только что восстановил нежные отношения с Цяо Кенаном, более того, всё стало ещё лучше, чем прежде, поэтому он был на редкость благодушно настроен:
- Профессор просил меня заботиться о тебе, но в тебе есть настойчивость и сила воли, ты не нуждаешься в опеке, просто последуй совету мудрого старого товарища, не заставляй меня сожалеть о том, что я сделал для тебя.
Однокурсница залилась слезами и в конце концов сообразила сказать:
- Коллега, если вам понадобится моя помощь, я никогда не откажу.
Она утёрла слёзы и добавила:
- Но вам ведь не нужна помощь.
Лу Синьчжи возразил:
- И в моей жизни тоже есть своя горечь…
Однокурсница:
- ?
Лу Синьчжи выразительно прикоснулся к обручальному кольцу: 
- Я гей.
Однокурсницы испуганно вздрогнула и вытаращила глаза.
Лу Синьчжи:
- Законопроект об однополых браках на Тайване всё время отклоняется, и я чувствую большое огорчение… Проект продвигается очень медленно, наверху слишком много коррумпированных политиков, каждый заботится только о своих интересах, не считаясь с правами населения. Видимо, пришло время вливать новую кровь.
Одноклассница, кажется, начала что-то понимать:
- И поэтому…
Лу Синьчжи:
- Я даю тебе четыре года, чтобы получить соответствующее образование и вернуться с прекрасным дипломом, а потом я познакомлю тебя с нужными людьми и введу в ряды партии. Начав с низов, ты постепенно поднимешься наверх, с твоей гибкостью и силой ты обязательно добьёшься успеха. После того, через что ты прошла, я верю, что твой дух окреп и твои моральные качества выросли, а в остальном я тебя под-держу.
Он протянул ей чек:
- Впрочем, смотри сама, я не заставляю тебя.
Он давал ей возможность сказать «нет», но на самом деле прекрасно понимал характер женщины. Нечто подобное он постоянно проделывал, кому-то угрожал, кого-то приманивал материальными выгодами, некоторых готовил; исключение составил только Шань Юань, готовый хоть сейчас принять его наследие, остальных он сам вводил в политику, всех до единого.
В детских приютах все дети, выброшенные обществом, понимают тяж-кую долю маргиналов. Естественно, Лу Синьчжи тратил немало времени на оценку природных качеств и стремлений каждого из них. Те, кто слишком жаден до славы и выгоды, те, кто склонен к предательству, все выбраковывались.
Теперь, оказавшись на периферии политической жизни, он мог сделать гораздо больше и лучше, чем тогда, когда начал вращаться в политических кругах; он полагал, что Бог заставил его сделать выбор, в результате которого он лишился возможностей, а оказалось, всё совсем наоборот. Теперь только от него самого зависит, ка;к он мыслит и что; делает. Отчасти по этой причине он наживался не вполне праведным путём, не гнушаясь даже защитой убийц. Цяо Кенан не знал об этом, если бы узнал, определённо был бы скандал. К счастью, его любимый хотел только добиться совершенства в профессии и не стремился к бо;льшему.
Одноклассница приняла деньги. Наконец, у неё появилась надежда на лучшее будущее, кроме того, это беспроигрышный вариант для них обоих, и это не могло не радовать.
Но вернёмся к Чэнь Ю. С тех пор, как он стал исполнительным приставом, он почти каждый день работал сверхурочно, а Ван Цзинпин каждый день нагнетала обстановку, изводила его насмешками, зудела, пилила, норовила каждый раз наступить на самое больное место, вынуждая его подчас совсем не приходить домой. Сама же она сократила учебную нагрузку, чтобы заниматься воспитанием дочери.
Естественные кровные узы между матерью и дочерью вскоре помогли восполнить отчуждение, вызванное разлукой, когда ребёнка намеренно увезли далеко от матери. Иногда Ван Цзинпин как бы невзначай роняла слова о том, что папа на стороне плохо себя ведёт, что у него разные посторонние тёти, а их он не любит, поэтому не приходит домой.
Цяо Кенан слушал это с неодобрением:
- Это очень плохо скажется на формировании психики растущего ребёнка…
Ван Цзинпин:
- Не надо считать ребёнка дураком, как ты думаешь, как я узнала о той женщине-судье? Моя дочь почувствовала в их отношениях что-то неправильное и рассказала мне. Женщина остаётся женщиной, будь ей семь лет, семнадцать или двадцать семь. Чем бы вы, мужчины, ни занимались где-то там, мы всё знаем и сразу чуем запах измены… М-м, шах.
Цяо Кенан:
- …
Он посмотрел на стоящего одиноко посреди шахматной доски короля, все клетки вокруг него были заполнены женщинами-пешками. Ван Цзинпин действительно прекрасный человек, вопреки ожиданиям, она оплатила ему все консультации, а затем предложила поиграть в шахматы… Он, конечно, не отказался, но где он и где шахматы?
Не успел он глазом моргнуть, как Ван Цзинпин небрежно передвинула ещё одну фигуру:
- Шах и мат.
Отступать больше некуда, Цяо Кенану пришлось признать поражение.
Ван Цзинпин:
- Пусть девочка как можно раньше узнает, что мужчину нужно выбирать осторожно. Сказки – не более, чем сказки, не надо прятать глаза, как мы с тобой когда-то…
Здесь она невольно вздохнула:
- Надо же, я думала, что он тогда просто мелет языком, а оказывается, это правда.
Цяо Кенана усмехнулся, стоит ли говорить, что он был юн и полон иллюзий, а объект его первой любви оказался с гнильцой; он больше опасался, что у Ван Цзинпин есть какие-то неосуществимые мечты на его счёт, поэтому он не только признался, что гей, но даже показал ей своего мужа. Ван Цзинпин уже успела познакомиться с мощной силой Лу Синьчжи и тогда же признала себя побеждённой, тем более, что к Цяо Кенану осталось лишь немного прежней симпатии… и сожаления.
Ван Цзинпин:
- … И всё же, он не плохой человек.
Цяо Кенан сочувственно вздохнул:
- Ну, да.
На обоих накатили воспоминания, вот и сидели теперь, и вздыхали два человека, когда-то любившие Чэнь Ю. Когда-то он покорил их своей добротой и приветливым, открытым характером, именно по этой прекрасной причине Ван Цзинпин не хотела с ним разводиться. К несчастью, она убедилась, что привычка врать сидела в нём изначально.
- Первый роман он завёл… когда провалил экзамен на должность судьи. Я тогда была занята работой и упустила из виду его чувства, я была холодна с ним. Конечно, я не говорю, что измена – это правильно, но можно сказать однозначно, что отношения между мужем и женой нельзя делить только на чёрное и белое.
Цяо Кенан кивнул, его это очень тронуло:
- Я понимаю.
Ван Цзинпин взяла пешку и опрокинула ею короля, сказав:
- Я очень гордая, если я вижу, что он не успевает за мной, не хочет успевать, я просто оставляю его в покое, пусть он остаётся там, где есть и будет счастлив… Но однажды он обернётся и поймёт, что между нами такая же пропасть, как разница между моим и твоим шахматным искусством.
Цяо Кенан:
- …
Он не виноват, что не умеет играть в шахматы! Не виноват! Не виноват!
Как говорится, колесо судьбы вращается, и жизнь меняется, сначала Ван Цзинпин категорически не хотела разводиться, теперь наоборот, Чэнь Ю не соглашался, боясь потерять дочку.
Ван Цзинпин собрала уничтоженные шахматные фигуры и холодно заметила:
- Теперь, когда всё готово, я только жду решения о разводе.
Цяо Кенан:
- А как же дочка?
Ван Цзинпин долго смотрела на него изучающим взглядом, а потом рассмеялась:
- Неужели ты боишься, что я буду к ней жестока? Успокойся, она плоть от плоти моей, ради неё я готова научиться жертвовать собой и идти на компромиссы, и находить в этом удовольствие. Что же касается Лао Вана… Сожалею, но я больше не дам ему шанса.
Цяо Кенан:
- А кто такой Лао Ван?
«Неужели Чэнь Ю носит фамилию Ван?» *
Ван Цзинпин презрительно прикрыла глаза:
- Это сокращённое «старый ублюдок».
(*Игра слов: ;; - l;o w;ng; фамилия;, Ван означает “король”, в слове “ублюдок” тот же иероглиф –;;;, ванбадан, если более точно – черепашье отродье, идентично нашему “сукин сын”; лао; – старый, уважаемый; ван-король – также шахматная фигура).
Цяо Кенан:
- …
Ван Цзинпин:
- Ему лучше больше не стараться вернуть меня и попробовать найти другую женщину, а у меня ещё будет очень много возможностей устроить свою жизнь.
Она изящно улыбнулась и сделала глоток медовой воды. Цяо Кенан посмотрел на шахматную доску, и его снова пробрала дрожь. Верно говорит древняя мудрость, лучше схлестнуться с разъярённым медведем или тигром, нежели с разъярённой женщиной…
                ***
В таком месте от врага не скроешься, и у входа в суд Цяо Кенан в конце концов неизбежно встретил Чэнь Ю. После того памятного процесса прошёл целый год, он прилично похудел, почти вернув себе прежнюю форму, но его изнурённое, словно стёртое усталостью лицо невообразимо постарело. Он тихо курил на крылечке и заметив Цяо Кенана, невольно замер. Оба молчали, заговаривать с ним Цяо Кенан не собирался, но проходя мимо Чэнь Ю, услышал:
- Тебе повезло.
Откровенно говоря, что бы он ни сказал сейчас, всё пройдёт мимо Цяо Кенана. Он не опустится до препирательств с посторонним человеком. Когда-то Цяо Кенан испытал боль от его предательства, теперь это казалось смешным.
Цяо Кенан:
- Мне всегда было интересно, что именно ты подразумеваешь под идеальной жизнью?
Чэнь Ю невесело хмыкнул:
- Хочешь посмеяться надо мной?
Цяо Кенан покачал головой:
- Ты говорил, что хочешь иметь семью, красивую, работящую жену, прекрасного ребёнка, стабильную и успешную работу… Ведь у тебя всё это было, не так ли?
Чэнь Ю не ответил. Цяо Кенан вздохнул:
- Жизнь человека, который никогда не бывает доволен тем, что имеет, который топчется на месте, никогда не будет идеальной.
Он пошёл дальше, совершенно не интересуясь, как Чэнь Ю отреагирует на его слова, вот только сожаления никуда не денешь. Повезло? А кто реагировал на его слёзы, когда ему было тяжело, кто обращал внимание на его страдания? В средней школе он лишился родителей и ютился на задворках у родственников, ему пришлось рано научиться разбираться в людях и воспитать в себе характер…
Характер определяет судьбу. Он бы не посмел сказать, что слишком успешен, но как минимум, рядом с ним есть люди, которые действительно его ценят. Он доволен своей судьбой. И в благодарность за хорошее отношение он будет усердно работать и двигаться вперёд.
Он вздохнул и мысленно сказал Чэнь Ю спасибо. «Спасибо за то, что был рядом, за то, что прошёл через мою потерянную юность; спасибо за ту боль, что ты мне причинил, она позволила мне окончательно оторваться от прошлого и сделала меня более зрелым».
Цяо Кенан позвонил Лу Синьчжи:
- Где ты, ёлки-палки? Я уже восемьсот кругов вокруг суда намотал, если бы это был Иерихон, он бы уже давно рухнул!
Лу Синьчжи ответил:
- Только что проводил Чжоу Ичу… Ты где? Я уже иду к тебе.
Цяо Кенан:
- Я…
Он не успел договорить и сразу заметил мужчину, стоявшего на противоположной стороне улицы. Лу Синьчжи не видел его, сжимая телефон в руке, он что-то говорил и выглядел очень озабоченным и очень милым.
«Тот, о ком говорю, милый сердцу, любимый,
Где-то там, где-то там за рекой, далеко». **
В голове Цяо Кенана неожиданно всплыли эти слова из «Пятикнижия» Конфуция, и он мгновенно рассмеялся.
Лу Синьчжи:
- ??
Цяо Кенан:
- Всё в порядке, стой, где стоишь, я сейчас подойду.
Он нажал отбой и зашагал навстречу своей идеальной жизни.

**Цитируется строки из книги Ши-Цзин («Оды и гимны») стихотворение «Тростник», «Пятикнижие», династия Чжоу, приписывается Конфуцию. Нетленный шедевр древней китайской поэзии, Цяо Кенан цитировал на древнекитайском языке, я даю перевод с современного китайского (в стихотворении употребляется универсальное местоимение; – он, она, поэтому адресовать его можно кому угодно):
Тёмно-синий тростник вдоль реки стеной,
И роса поутру превратилась в иней.
Тот, о ком моё сердце тоскует,
Где-то там, где-то там, далеко за рекой.
По реке вверх и вниз пробирался так долго, так трудно,
Всё искал и искал, все глаза проглядел.
Где-то скрылся мой милый за синью речною,
А вокруг лишь печальный тростник в предрассветной росе.

Тот, к кому моё сердце стремится –
Где-то там, где-то там, далеко за рекой.
По реке вверх и вниз, через ямы, ухабы,
Всё искал и искал, ноги в кровь истоптав.
Где-то остров вдали, средь реки, одинокий –
Может, там меня ждёт тот, кого я люблю.

Вдоль реки тростники, камыши и осока
На рассвете в росе непросохшей стоят.
Тот, о ком говорю, милый сердцу, любимый,
Где-то там, где-то там за рекой, далеко.
Все изгибы реки, все излучины, каждую заводь
Я прошёл вверх и вниз, я искал и искал.
Вот песчаная отмель средь вод затерялась –
Может там, может там тот, кого я люблю…

Вот здесь мультфильм с английским переводом этого древнего поэтического текста:
https://youtu.be/P7ZU7ae01sU
В переводе Алексея Штукина эти стихи звучат так:
ТРОСТНИКИ С ОСОКОЙ СИНИ, СИНИ (I, XI, 4)

Тростники с осокой сини, сини,
Белая роса сгустилась в иней.
Тот, о ком рассказываю вам я,
Верно где-нибудь в речной долине.
По реке наверх иду за ним я —
Труден кажется мне путь и длинен;
По теченью я за ним спускаюсь —
Он средь вод — такой далекий ныне.

Синь тростник и зелена осока —
Не обсохли от росы глубокой.
Тот, о ком рассказываю вам я,
Где-нибудь у берега потока.
По реке наверх иду за ним я —
Путь мой труден, путь лежит высоко-
По теченью я за ним спускаюсь —
Он средь вод на островке далёко.

Блёкнет зелень в сини тростниковой.
Белая роса сверкает снова.
Тот, о ком рассказываю вам я,
Где-нибудь у берега речного.
По реке наверх иду за ним я —
Труден путь, я вправо взять готова;
По теченью я за ним спускаюсь —
Он средь вод у острова большого.
Алексей Александрович Штукин – советский учёный, филолог-востоковед, 1904-1963, Петербург, перевёл Ши-Цзин – книгу Од и Гимнов из Пятикнижия.



; Сцена 10 «Весенняя прогулка»

Юридический мирок Тайваня очень маленький. Особенно в крупных городах, где в одних и тех же местах на судебных процессах постоянно пересекаются адвокаты, судьи и судейские чиновники, так или иначе, все друг друга знают. Поэтому и сегодняшний случай не стал исключением.
- … О, адвокат Лу.
В два часа дня Цяо Кенан, выйдя после очередного процесса из боковых дверей суда, увидел несколько адвокатов и судейских чиновников, которые «дышали свежим воздухом», выпуская клубы табачного дыма в небеса. Горделивая фигура Лу Синьчжи в тёмно-синем костюме с галстуком в серую полоску сразу бросалась в глаза. Услышав зов, он обернулся и увидел Цяо Кенана:
- Эй, адвокат Цяо.
Лу Синьчжи давно бросил курить, он всего лишь составил компанию коллегам, чтобы заодно поболтать о делах, обсудить некоторые тенденции развития правосудия и поделиться своими мыслями. Он быстро откланялся и направился к Цяо Кенану:
- У тебя уже всё на сегодня? Больше никаких дел?
Цяо Кенан вынул мобильный телефон, чтобы проверить ежедневник:
- Сейчас посмотрю… Сегодня всё, но нужно ещё привести в порядок некоторые материалы.
Лу Синьчжи:
- Отлично, тогда я приглашаю тебя пообедать. Ты на машине?
Цяо Кенан кивнул.
- Тогда садись за руль, а я попрошу ассистентку потом отогнать машину обратно.
Его тон не допускал никаких возражений, и Цяо Кенан невольно рассмеялся:
- Ты не боишься беспокоить человека?
Лу Синьчжи:
- Это она будет бояться, если я перестану её беспокоить!
Деваться Цяо Кенану было некуда, они уезжают вместе, и хотя между ними существует вполне чёткая дистанция, но всё равно чувствуется невыразимое тайное родство…
Следом из здания суда вышли две девушки. Один из судейских спросил:
- Это правда или мне показалось? Кажется, адвокат Лу дожидался адвоката Цяо…
Поблизости от суда всегда трудно найти парковочное место, обычно, боясь опоздать на слушание, все приезжали на такси, в том числе и адвокат Лу, так куда же его ассистентка должна отогнать автомобиль?
- Они выглядят… несколько сомнительно, разве нет?
Тин Дин, бессменный ассистент, доставлявший документы по поручению своего адвоката, встрял в разговор:
- Они просто дружат, как учитель и ученик, тем более, что у адвоката Лу давно есть жена, прекрасная, как фея, принцесса, не нужно придумывать лишнее.
- Ах, да, конечно.
Невозможность поделиться сплетнями то же самое, что невозможность выпустить газы из кишечника, тебя распирает, но культура не позволяет, это слишком мучительно… Тин Дин сокрушённо вздохнул. На самом деле, в конторе Юйвэнь все до единого знали об этой паре. Вначале, когда узнали, все были потрясены так, что не передать словами.
Судя по всему, мужчины и не собирались это скрывать, особенно адвокат Лу, никогда не снимавший обручального кольца, а с какого-то момента и Цяо Кенан тоже перестал делать из этого тайну. Однажды Тин Дин не выдержал распиравшего его любопытства и спросил:
- У вас обоих кольца… кажется, одинакового фасона, нет?
Цяо Кенан улыбнулся:
- Правильно, они парные.
То есть, не просто одинаковые, а парные, значит, это не случайно. Получив столь откровенный ответ, несчастный Тин Дин долго не знал, что ответить и наконец выдавил:
- … Весьма достойно.
Непонятно, то ли о кольцах сказал, то ли о них с Лу Синьчжи.
Цяо Кенан:
- Спасибо.
Циркулировавшие по офису слухи и сплетни, конечно, беспокоили, однако, юридическое круги – это достаточно замкнутая система, и надо отдать должное Юйвэню Бо, дальше порога его конторы слухи не просочились, сотрудники посудачили между собой, и на этом всё. И дело вовсе не в том, что люди боялись адвоката Лу, просто все очень любили Сяо Цяо. Даже покинув контору Юйвэнь, он по-прежнему не забывал присылать поздравления к праздникам, бывшие сослуживцы пользовались его услугами, если была нужна какая-либо информация, он никому не отказывал в помощи, а это дорогого стоит.
- Ай, Сяо Цяо последовал за Лао Лу, наверняка натерпится от него, у Лао Лу такой характер, его как босса сложно выносить, а каково быть его мужем?
Так, одни чесали языками, пускаясь в пустопорожние рассуждения, а другие им поддакивали:
- Да, да, верно говоришь!
Тем более, в общении с людьми Цяо Кенан отличался мягкостью и почтительностью, всегда уважительно, всегда на «Вы», и даже когда адвокат Лу перехватил у него дело, он ни слова не сказал, что по сути подтверждало его уступчивость и бесконечное терпение. Вылитая парочка, подонок и Богоматерь, бедняжка!
Однако, Тин Дин был иного мнения. В соответствии с его пониманием характера Цяо Кенана, тот был покладистым и добродушным, но отнюдь не слабым и беспринципным; на первый взгляд такой сговорчивый, но если ему однажды попала шлея под хвост, его даже сам наставник Юйвэнь уговорить не смог. Цяо Кенан не гнался за славой и деньгами, он просто работал на совесть, и пусть он был всего лишь маленьким адвокатом, он высоко держал голову и ни перед кем не прогибался. Так что, если кто-то скажет, что Цяо Кенан послушно подносит адвокату Лу тапочки в зубах… Тин Дин ни за что в это не поверит.
Чем больше Тин Дин размышлял, тем больше верил в правильность своих догадок. Однажды на какой-то вечеринке он потихоньку высказал Цяо Кенану своё предположение:
- Мне почему-то кажется, что адвокат Лу – подкаблучник.
В первое мгновение Цяо Кенан выразил удивление, а потом улыбнулся и приложил палец к губам «тссс»:
- Только никому не говори об этом.
Ага, так вот, в чём дело. Сейчас, глядя вслед уходящим мужчинам, Тин Дин понял: это действительно великое искусство! Один мужчина всегда на виду, всегда и во всём первый, второй живёт в его тени; престиж и достоинство первого удовлетворены в полной мере, второй за первым как за каменной стеной, защищён и окружён заботой. Достаточно посмотреть, каким довольным выглядит адвокат Лу… и сразу станет ясно, что они оба очень счастливы.
Что же касается того, что адвокат Лу отобрал дело у Сяо Цяо… Это их внутрисемейная проблема, но в одном Тин Дин был уверен: жизнь адвоката Лу от этого не улучшилась. В этот период как раз Lisa плакалась, что вокруг адвоката Лу настолько мрачная, тяжёлая аура, что рядом с ним просто дышать нечем. И Тин Дин вдруг понял, что сочувствует высокомерному адвокату Лу…
В тесном салоне автомобиля двое мужчин самозабвенно целовались, сливаясь в одно целое. Сладкие, будоражащие звуки наполнили кабину, губы, не разлипаясь, взаимно поили друг друга слюной. Цяо Кенана вжали в водительское сидение, мужчина смял его губы, властно вторгаясь горячим языком. Благо стёкла были тонированные, и снаружи никто не мог видеть, что происходит внутри.
Сначала это был просто обычный приветственный поцелуй, но потом Лу Синьчжи сам не заметил, как распалился, принялся вылизывать чувствительное нёбо, руки сами собой начали развязывать галстук, расстегнули воротник рубашки, проникли внутрь и принялись оглаживать упругую, гладкую плоть любовника.
Прикосновение к соскам вызвало дрожь, и с губ Цяо Кенана слетел томный, сладострастный стон. Лу Синьчжи незаметно ухмыльнулся, ожидая, что будет дальше, но Цяо Кенан овладел собой:
- Нет… Нет…
- Почему? – Лу Синьчжи прикусил его ухо.
«Почему, почему…» Цяо Кенан глубоко вздохнул, схватил мужчину за галстук и сердито уставился в его нахальные глаза:
- Ты хочешь, чтобы на тебя смотрели со всех сторон? Если ты, ****ь, сможешь в таких условиях, я буду с тобой!
Повсюду, куда ни кинь взгляд, справа, слева, впереди, везде понатыканы камеры наблюдения, кругом народ, всё будет видно, как на ладони… Рядом здание суда, кроме того, стоящий на месте автомобиль перекрыл движение, вот-вот начнётся хаос на дороге, какая к чёрту эрекция? Тут всё пройдёт, кроме большой любви. Цяо Кенан:
- У меня здесь не встанет.
Лу Синьчжи вздохнул. Он тоже был не уверен, что у него хватит бесстыдства заниматься любовью на глазах у всего честного народа. Он откинулся на пассажирское сидение. Хотел же только невинно поцеловать супруга, не более, но после месяца воздержания прикосновение к тёплой коже любимого отняло разум, и он не сдержался.
Лу Синьчжи ослабил галстук, сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая себя, и спросил:
- У тебя появилось новое дело?
Цяо Кенан ответил, попутно приводя себя в порядок:
- Кажется, есть дело одного убийцы, следствие ведётся уже семь лет, не знаю, есть ли подвижки на сегодняшний день.
Лу Синьчжи не слишком интересовался, мало ли какие дела встречаются в суде, но когда речь зашла о семи годах… Он пробурчал:
- Какая глупость.
Они вместе уже семь лет, каждой минуты, каждой секунды из этого времени, промелькнувшего так быстро, было мало, а кто-то из-за недоразумения совершает преступления, понапрасну растрачивая свою жизнь, это ли не глупость. Пробуждение природы весной и осенние полнолуния, цветение лотосов летом и зимние дожди – год за годом он будет наслаждаться течением жизни вместе с этим человеком и не про-пустит ни секунды.
- Да, это глупость, - отозвался Цяо Кенан и похлопал мужчину по плечу, вынуждая повернуться к себе. Он помог Лу Синьчжи завязать галстук и продолжил:
- Так что, ты тоже будь поосторожнее, и не пытайся сбить меня с правильного пути. Когда у тебя встаёт в автомобиле, не забывай о видеорегистраторе, тебе нельзя попасть в тюрьму… а то я подам иск в суд, и у тебя сразу упадёт.
Лу Синьчжи кивнул, вопреки обыкновению не возразив ни словом. Цяо Кенан приладил галстук и спросил:
- Куда поедем обедать? Только сначала договоримся, сегодня ты решаешь, не полагайся на меня.
Самое большое занудство в жизни, это необходимость каждый день решать, что есть, что надеть, чем пользоваться, поэтому они разделили эти хлопоты на двоих, занимаясь ими по очереди: сегодня один, завтра – другой, таким образом, у каждого был день забот и день отдыха, это лучше, чем обоим каждый день отвлекаться на скучную повседневность. Лу Синьчжи подумал и предложил:
- Поехали к Лао Суню.
Лао Сунь не так давно был судьёй, выйдя на пенсию, он вместе с женой переехал за город и открыл ресторан. Цяо Кенан скосил на него глаза:
- Там очень дорого.
Лу Синьчжи:
- Мы договорились, что сегодня решаю я. Заводи мотор, мадам…
Уголки его губ приподнялись, ясно показывая, что он с большим удовольствием произносит это звание. Цяо Кенан аж поперхнулся, мадам… Ничего себе, придумал название. Они не любили называть друг друга по имени, вместо этого придумывали массу странных прозвищ. Иногда неплохо просто повеселиться. Смущённо улыбаясь, Цяо Кенан вырулил на проезжую часть. Семь лет прошло в супружестве, но некоторых ве-щей он по-прежнему стеснялся. Потрогав свои горящие уши, Цяо Кенан нажал на газ и влился в дорожный поток.
                ***
Жена Лао Суня работала в цветочном магазине. Ещё в бытность свою на посту судьи Лао Сунь имел обыкновение на слушаниях особенно жестоких уголовных дел после оглашения приговора преподносить цветы потерпевшим. Покупал он их в цветочном магазине по соседству с судом, так он и познакомился со своей будущей супругой.
В день их свадьбы Лао Суня попросили спеть для невесты песню «Цветочница», * говорили, что это было превосходно. Сейчас супруги вели совместный бизнес, у них был ресторан в горах в пригороде Тайбэя. Здание было построено в европейском стиле, но внутри подавали блюда только сычуаньской кухни. По желанию жены весь двор был усажен цветами, в каждый сезон разными, красота неописуемая.
(«Цветочница» - песня, написанная рок-певцом Цуй Цзянем в 1989 году и включённая в его альбом «Новый путь рок-музыки», отличается необыкновенным лиризмом и мелодической красотой, текст под главой)
Было начало весны, на клумбах раскачивались под ветром розовые цветы, которых мужчины никогда в жизни не видели. Цяо Кенан спросил хозяйку:
- Что это за цветы?
Госпожа Сунь ответила:
- Это разновидность космеи, друг Лао Суня вывел этот сорт в научно-исследовательской лаборатории, он подразделяется на несколько видов. Период цветения очень короткий, меньше трёх недель, вам повезло приехать в самую лучшую пору. Сейчас почти нет посетителей, после обеда вы можете погулять внизу.
(“Космея” или по-другому “космос” – вид разноцветных ромашек, в данном случае – махровая космея, или “персидская хризантема”).
Двор очень большой, куда ни кинь взгляд – везде цветы. Мужчин это обычно не интересует, но кто не любит красивых пейзажей? После плотного обеда мужчины прогулялись, полюбовались цветами, Цяо Кенан снял пиджак, и даже Лу Синьчжи соизволил дать себе слабину и развязал галстук.
Острый кадык, широкие плечи, плотные грудные мышцы, от одного взгляда на этого великолепного мужчину сердце Цяо Кенана бросало в жар. Он почти инстинктивно приблизился и коснулся его. Порыв ветра взвихрил отцвётшие лепестки, осыпая ими голову мужчины, Цяо Кенан засмеялся и коснулся его волос. Лу Синьчжи не преминул притянуть его поближе, обнял за талию и прижался пахом, выразительно потираясь о причинное место. Вокруг никого, и Цяо Кенан ответил.
На руках мужчин в тёплых солнечных лучах серебрились обручальные кольца, сияя бриллиантами. Прежде Цяо Кенан не придавал значения подобным атрибутам, но увидев, что Лу Синьчжи носит кольцо, не снимая, последовал его примеру. Кольца словно установили между ними незримую, но очень крепкую связь, и когда Цяо Кенан переживал или нервничал, ему стоило только прикоснуться к кольцу, и любая буря в душе удивительным образом затихала. И даже в период временных размолвок ни тот, ни другой не снимали колец.
- Какая прекрасная погода, - разомлевший Цяо Кенан сказал это, уютно прижавшись к груди Лу Синьчжи.
- Угу.
«Какая хорошая погода», «Сегодня дождь, не забудь взять зонт», «На улице холодно, оденься потеплее» … Такие простые фразы, но они говорят о том, что влюблённая пара прошла длинный и непростой путь развития отношений. Лу Синьчжи наслаждался близостью, он ещё крепче обнял Цяо Кенана, поцеловал его в лоб и неожиданно тихо проговорил:
- Давай поженимся.
Он снова повторил эти старые, как мир, слова, и Цяо Кенан в недоумении уставился на него:
- Ты не ошибся, мы ведь давно женаты?
- По сути, да.
И не надо говорить, что это всё условности, что это бумажка, которая не имеет значения. Они оба изучали законы и знают, что любой суд опирается именно на эти, казалось бы ничего не значащие бумажки, в которых написано, что это договор, которым две стороны обязуются носить одну фамилию и удостоверяют свои намерения идти по жизни в ногу.
Они признавали, что придают значение бумажке, а пройдя через недавние события, тем более признавали.
Заключать брак или не заключать, для Цяо Кенана не имело значения, брак, заключённый за границей на Тайване юридической силы не имеет, а если власти республики не призна;ют их союз, то есть ли в нём смысл? Но если для Лу Синьчжи это так важно, он даст ему согласие.
- Хорошо.
Лу Синьчжи замер. Увидев его потрясённый вид, Цяо Кенан рассмеялся:
- Я и сам давно хотел предложить.
Он поцеловал мужчину и произнёс:
- Давай поженимся.
Он сжал руку Лу Синьчжи, и мужчина в ответ крепко пожал его руку. Они стояли так, держась за руки, словно молчаливо провозглашая непреклонную решимость. Это их седьмой год вместе. Все говорят о так называемом «зуде седьмого года» (Кризис 7-го года совместной жизни у супругов), их сердца действительно зудели от непреодолимого желания стать ещё ближе… Быть вместе всю жизнь. И никогда не расходиться.

Песня «Цветочница» (;;;;):
 
Иду по улице одна,
И ты идёшь, и я молчу,
И не могу поднять глаза… на твоё лицо.

Меня ты спросишь: «Ты куда?» -
Рукой махну на океан,
Ты удивишься и забудешь… о том, куда идёшь.

Придём в цветочный магазин,
И я скажу, что ты сильнее всех,
А ты мне скажешь, что добрей меня… ты не встречал.

И ветер с моря принесёт
Цветов душистых аромат,
Тебе расскажет о моей любви… моя цветочница.

https://youtu.be/OTfRHo1UI0I