(из цикла «Мой муж – персидский еврей»)
Иллюстрация Ольги Шаповаловой
...Раввин поженил нас, а эту злополучную справку из миквы так и не потребовал, поверил Моше на слово. Нет, тот его не обманул, но чего мне это стоило!
Замуж в очередной раз я угодила в солидном возрасте, когда о моральном облике, пожалуй, можно и не беспокоиться. Жила себе престарелая парочка вместе почти год, но это лишало покоя религиозных родственников Моше настолько, что к нему заслали целую делегацию из братьев с выражением протеста. Как это ты, человек, посещающий синагогу, живешь во грехе с женщиной?
Пришлось отдать дань традициям. Ну и хорошо. Ведь и на старости лет быть законной женой как-то престижнее, что ли. А главное – родственники мужа обрели покой.
Все уже было готово, как вдруг буквально за день до свадьбы я свалилась с высокой температурой. И тут началось.
– Звонила сестра и спрашивала, ходила ли ты в микву.
– Человек Богу душу вот-вот отдаст, а их миква интересует! Неужели без нее никак нельзя обойтись при таких-то обстоятельствах? – простонала я.
– Что ты, по законам Галахи раввин не может обвенчать нас без миквы!
– А как он узнает, что я туда ходила?
– Нет-нет, я раввина обманывать не могу, у нас должна быть справка, что ты побывала в микве, а вдруг он ее потребует?
– Ну и порядки! Какая миква с такой температурой?! Вы что, смерти моей хотите?
– Ну что можно сделать, если традиция такая? Я-то вчера в микве был, а с тобой как быть, прямо не знаю... Действительно, а как же свадьба? Ладно, я поговорю с раввином.
Моше отправился в синигогу, и я наивно понадеялась, что от меня отстанут. Не каждый же день раввину приходится венчать возрастных дамочек с температурой, да и грубо говоря, что со старухи возьмешь? Может, у меня не будет сил и до Хупы* добраться, какие уж тут омовения?
Однако Моше возвратился какой-то окрыленный и заявил:
– Раввин сказал, что дает особое благословение, чтобы свадьба не сорвалась. Так что завтра ты уже сможешь сходить в микву, тебе обязательно станет лучше.
– Вот это да! Он что, колдун, твой раввин?
Каково же было мое удивление, когда к утру я оказалась практически здорова!
– Ну, знаешь, с такими раввинами и врачей не надо! – радовалась я. – Ладно, давай срочно вези меня в микву, чтобы отвязаться поскорее. Мне еще прическу делать, макияж...
– Видишь ли, – замялся Моше, – миква открывается только с наступлением темноты...
– Ты что же, хочешь сказать, что я должна выскочить из миквы и прямиком лезть под Хупу, с мокрой головой, без макияжа, как последняя лахудра?! Как я успею привести себя в нужный вид?! Час от часу не легче!
– Ничего, с Божьей помощью, – обнадежил Моше.
Однако с Божьей помощью или без нее, но как успеть за два часа до свадьбы со всем этим справиться? Весь день я металась, как в клетке. Столько времени зря пропадает, сейчас бы спокойно марафет наводить, без спешки и паники...
Это еще повезло, что из-за болезни отменили очередь к визажистке, а то, понадеявшись, что смогу отвертеться, сделала бы макияж с утра, и вдруг условие: или ты ныряешь в микву, уничтожая дорогущий макияж, или вообще замуж тебя взять никак невозможно. Вот скандал! А кто бы его на моем месте не закатил? Как можно без шумного скандала пережить такую досаду? Даже представляя себе весь этот ужас, я начинала кипятиться.
– Тебе-то что? Ты побрился, костюм надел – и беги жениться, а мне каково? Вот как я теперь все успею? – ворчала я весь день и всю дорогу до миквы.
Надо отдать должное терпению Моше, потому что он дипломатично отмалчивался, чтобы не подливать масла в огонь.
Приезжаем в микву почти затемно, а она никак не открывается и не открывается, зато уже очередь – две дамочки сидят в ожидании. Ох, пока эту публику переждешь, со свадьбы все гости разойдутся! Бегу обратно к машине.
– А ты попроси их, скажи, что сегодня замуж выходишь, – советует Моше.
– Тебе хорошо советовать, а я вот сомневаюсь, что пропустят. Раз пришли раньше всех, значит им самим неймется!
Может, сидящих в очереди позабавило, что в таком возрасте еще бывают невестами, но скрепя сердце меня все-таки пропустили. Вот спасибо! Подбегаю к стойке и пытаюсь облегчить всем жизнь:
– Да я не рвусь в воду, мне только справка нужна, а то раввин не обвенчает.
– Да что ты, ни в коем случае! Если хочешь, чтобы твой брак удался, чтобы муж тебя любил, обязательно надо совершить обряд. С ума сошла?
– Ну и ладно, если вам не лень со мной возиться. Хотела же как лучше... – я понеслась в указанном направлении, на ходу срывая с себя одежду и озвучивая все, от чего уже просто лопалась: – Терпеть не могу всякие общественные помывки! Будь то городская баня, церковная купель или священные воды Ганга! Того и гляди заразу подхватишь...
Служительница шла следом и слушала мое ворчание со снисходительной улыбкой.
– Ничего, вот совершишь обряд и сразу почувствуешь умиротворение.
– Ой, ну что вы делаете?! Хотите, чтобы я лысой осталась?
– У нас так положено, нельзя заходить в микву со спутанными волосами, – возразила служительница, нещадно впиваясь частой расческой в мои мокрые волосы.
Разве она не знает, что это их ослабляет и портит? Да отстанет она от меня или нет?! Ногти, во всяком случае, я ей стричь не дам, костьми лягу! Не для этого я их растила, чтобы на последней собственной свадьбе остаться без маникюра.
– Ладно, – отступила служительница, – если вязаная кипа*, то это не обязательно.
Ой, слава богу! Ну вот, сейчас выскочу из миквы, и дело с концом.
– Нет, нырни еще раз, а то тебя было видно! – потребовала служительница.
Господи, может, для полного очищения лучше вообще утонуть?
Когда служительница сочла свой долг выполненным, градус моего раздражения достиг такой высоты, что мной запросто можно было вскипятить воду в этой самой микве.
Не знаю, что уж там принято, но оставшись одна, я еще раз тщательно вымылась под душем, как после общественного бассейна, и бросилась наружу с мокрой головой. Когда уж тут обсыхать, бежать надо. Главное – справку не забыть!
– Мазаль тов*! – неслось мне в догонку.
– Вот видишь, что творится? – обрушила я свою досаду на Моше. – Это тебе первое доказательство, что брак укорачивает женщинам жизнь. Вчера была температура, а сегодня из-за тебя мне пришлось выскакивать на улицу совершенно мокрой!
– А почему же ты не обсохла?
– Ты что, издеваешься?! Я из-за вашей миквы в полный цейтнот угодила! Чуть там не захлебнулась, когда вдруг вспомнила, что мне еще лак на ногтях сушить! И ты думаешь, испытываю хоть каплю умиротворения?! Да я еще замуж выйти не успела, как на меня обряды всякие посыпались. Кто его знает, что там очередное у вас в запасе? Ничего, я тебе еще припомню эту микву! И там я тоже высказала все, что об этом думаю!
– Ты что, сказала им то же самое, что мне говоришь? – улыбнулся Моше.
– Конечно, а чего мне притворяться? Доведут до белого каления, а потом удивляются!
Моше озадаченно хмыкнул. Ага, вот пусть знает, как он меня замучил!
Но нет, никакого смятения в его душу не закралось. Короче, не знаю, как ему устроить скандал, ничто его не берет! Невозмутимо взглянув на меня, он буднично спросил:
– И после этого они тебя не выгнали и даже справку дали?
– Конечно дали, чего бы я зря туда ходила?
– Ну что ж... – примирительно заключил Моше, – тогда я не удивлюсь, если в этой справке будет написано что-нибудь не то...
– И что, ты думаешь, там может быть написано? – насторожилась я, шаря в сумочке в поисках справки.
– Не знаю, – задумчиво произнес мой будущий муж, – мало ли что они могли написать? Ну, например, что ты придурок...
Тщетно пытаясь испепелить своего жениха сердитым взглядом, я вдруг подумала, что после всего этого семейная жизнь просто обязана быть счастливой.
* Хупа - специальный шатер, под которым совершается венчание евреев.
* Вязаную кипу носят неортодоксальные евреи.
* Желаем счастья! (ивр.)