Светает... Напуганная грозовым дождем ночь обмякла и сбросила туманное покрывало на потемневшие полосы луга, на окрестные холмы с шумными дубравами и на проселочную дорогу, вдоль которой тянется вереница богомольцев.
- Дождик- то по-раз-мыл, поразмыл дорогу! - сетовала сваха Матрена, выискивая в черно-фиолетовой грязи островки посуше.
- Ничего, ничего!... За день лошади да телеги укатають земельку так, шо к вечеру камнем станеть. Да и, ветерок можа разгуляется, пообдует земельку! Протряхнет наша дороженька! - подбодрила казачка шествующих.
- Евдокия? - обратилась к соседке Авдотья. - Мужички-то твои никак до Дягеля пошли?
- Усе пошли! И мои тожа! Приказчик еще с вечера сзывал мужиков сохи да бороны чинить. Барские земли пахать налаживаются! А мы, бабоньки, помолимся, Господу Богу нашему! Шоб Господь послал нам благодатный год! Шоб хлебушек был! Да шоб голода не было! Не доведи Господь!...
Наполненные теплотой веры и горением духа, женщины подошли к реке. У крутого берега остановились, огляделись.
На середине реки сгущался туман, а потому левый берег был едва виден. Вербы, подкуренные густым дымом снизу, проступали вершинами в поднебесье и словно плыли навстречу течению.
- Оскол-то вон как дышить! Аж берегов не видать! - улыбнулась казачка Матрена.
- Знать, жив наш Оскол! Знать, жива Душа деревни! - молвила сваха Матрена.
Река шелестела своим течением, размеренно неся свои воды к заветному устью.
- А перевозчик-то наш, уже подуправился! Переправил кого-то на другой берег, теперича за нами очередь!
- Ге-ра-сим?! - всматриваясь в туманный занавес, окликнула лодочника сваха Матрена. - Поспешить бы надобно! А то на утреннюю опоздаем!
- Как поспеете, так и успеете! - спокойно ответил кузнец, уверенно подгоняя к берегу лодку.
- Так! Сяду-ка я туды! - сваха указала на удобное местечко на носу лодки! - А вы, Авдотья и Евдокия, сидайте посередке, а ты, Герасим, свое место сам знаешь!
- А как же я?! - растерялась казачка.
- Полнехонька лодочка, дитятко, полнехонька! Того и гляди кувырнемся...
- Не дай Бог! Господи, спаси и сохрани! - запричитала Авдотья, смиренно усаживаясь в центре лодки.
- Мат-ре-на?! Глянь-ка сюды! Не волнуйся, милая! С Герасимом, опосля нас и переберешься.
Голос свахи был наполнен решительностью и родительской заботой. И в этот момент со всей ясностью казачка почувствовала, что у нее нет никого ближе и роднее этой тетки Матрены на всем белом свете.
Сваха перевела взгляд на лодочника:
- Герасим, ты как? В храм-то пойдешь?
На что тот положительно кивнул головой.
- Ну, тоди с Богом!
Груженое суденышко тяжело качнулась на воде и медленно отошло от берега.
Казачка всматривалась в холодную дымку тумана и думала:
- Ну, Матрена Игнатьевна! Не ожидала я от тебя ентого поворота! Ай да сваха!
Ее умное и красивое лицо залилось багряным румянцем, а карие глаза безотрывно смотрели на таявший в тумане силуэт кузнеца.
- Остаться наедине с энтим бирюком? Да еще и у храм с ним идтить одной дорогой? Не-е! Не бывать тому!...
- Матрена? - мягкий голос кузнеца оборвал ее тревожные мысли. - Иди у лодку, Матрена!
Герасим ступил на берег и протянул ей руку.
Матрена не в силах справиться с волнением, словно окаменела. Казалось, что она ничего не слышит и не понимает.
Герасима тревожило норовистое течение, которое вот-вот унесет их лодку ...
Неожиданно казачка почувствовала, как сильные руки подхватили ее.
Увидев прямо перед собой покрытое благородной щетиной лицо кузнеца, она пришла в себя. Её темные, как уголья, глаза зловеще сверкнули:
- Пусти, меня, Герасим! Пусти! Люди убачуть!
Кузнец неизменно молчал, но учащенное дыхание выдавало его волнение.
Матрена от досады за его бесцеремонность с силой ударила кулачком по спине:
- Да, отпусти же, чертяка такый!...
А лодка, увлекаемая течением, медленно отходила от берега...
Герасим быстро перекинул драгоценную ношу на правое плечо, шагнул в ледяную воду, ухватил ускользающую веревку и потянул лодку на себя.
- Туман крепкий! Так шо никто нас тута не убачэ! - прошептал кузнец, усаживая Матрену на центральную лавочку лодки.
- Пусти! Пусти! - казачка птицей билась в его богатырских объятиях.
А кузнец, будто насмехаясь над ней, чуть ослабил хватку, потом опять крепко прижал к себе, словно давал понять, что она в его полной власти.
- Пошто пужаешься меня, Матрена? Аль и впрямь я на него похож?
- Вот еще... Пу-жа-а- ешься? - повторила казачка, цепко хватаясь за борт: - Не пужаюсь!
Немного успокоившись, казачка оглядела лодочника с ног до головы и подумала:
- Здоровенный кузнец! Впрямь ведмедь какой-то!
А Герасим, любуясь прелестным созданием, навалился на весла и уверенно подогнал лодку к левому берегу реки Оскол.
Продолжение тут http://proza.ru/2020/08/09/1886