Тема Сталина в семье

    

              Тема Сталина в семье

В марте 1953 в нашей семье смерть Сталина не комментировали, при мне, во всяком случае. Возможно, меня, 12-летнего, оберегали. Или опасались "утечки". Мало ли что может сболтнуть пацан. Тема опасная. "Дело врачей" в самом разгаре, бдительность "простой советской женщины  Лидии Тимашук" – образец для подражания, а тут, как назло, и мама и оба её брата – медики, убийцы в белых халатах, безродные космополиты...

= = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = =

 
= = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = = =
К тому же, квартира коммунальная, еврейская семья – только наша, свои соседи - люди порядочные, но в огромном 6-этажном доме есть и другие квартиры. В одной из них живет дворничиха, татарка Калиса, всю окупацию прятавшая на чердаке две еврейские семьи. Зато в другой живёт некая Женька Мирошниченко,  выдававшая немцам евреев.
Так что, лучше при мальчишке эту тему не обсуждать.

Хотя теперь я думаю, что были и другие причины:

Мама моя всю жизнь была очень просоветски настроена, а дедушка не разделял её восторгов, и, скорее всего, решил эту тему с ней не обсуждать.
 В разговорах на идиш со своими сверстниками он был откровеннее. А поскольку взрослые считали, что я идиш не понимаю ( а я  их не разубеждал), то разговоры велись и при мне. Помню, что обсуждалась ежовщина, антисемитизм, рассказывались анекдоты.
Вот один из запомнившихся. Еврей спрашивает у раввина:
 -"Зачем вокруг Кремля такие высокие стены?"
 –"Чтобы разбойники и убийцы не перелезли"
-"Фун ванэн?" (Откуда?)
-"Фун данэн!" (Оттуда!)
Можете себе представить, на сколько лет тянул этот анекдотик.
Перескажи я его кому нибудь,- превратился бы в Павлика Морозова...

Иллюстрацией идеологической трещины в семье может служить такой факт:
Услышав 4 марта 1953 года по радио в очередном "Бюллетене о состоянии здоровья И.В.Сталина"  про  "дыхание Чейн-Стокса" (признак агонии), мама произнесла на идиш:
"Хоб их мыйрэ фар ди гайнтике нахт"  (Боюсь я за сегодняшнюю ночь),
 на  что дедушка отреагировал своеобразно:
"Уйб азой, зэй махн тройрикэн  дос 8 март ойх"  (Если так, они и 8 марта  сделают траурным)

Я же нацепил на рукав мамин черный поясок и вышел во двор, где тут-же был жестоко избит дворовой шпаной:
"Ах, ты ж сучонок! Сначала вы, врачи жидовские проклятые, его убили, а теперь траур цепляете!"


Ещё одной проблемой, связанной со Сталиным, были газеты. Выписывались "Известия" и харьковская "Красное Знамя", а потом, для меня, ещё и "Пионерская правда". Очень часто в какой-нибудь из них на первой странице был портрет Сталина. И задача заключалась в том, куда потом эту газету девать. Непонятно, что было опасней:
 Порвать? Выбросить в мусор? Не дай бог, отправить в туалет?
Дедушка тщательно собирал эти газеты и относил в подпольную молельню (синагоги в Харькове, естественно, не было. В её здании разместили дворец спорта Спартак).
Молельня ("шул" на идиш, так же, как и школа. Поэтому фамилия Альтшуллер означает совсем не "старый ученик", 
а – приверженец старой пражской синагоги, своего рода – старовер) находилась в частном домике  и отапливалась печкой.
Как выходили из положения в других семьях, я до сих пор не знаю. Нигде об этом не читал.
Может кто нибудь постарше расскажет?
= = В.Давидович = =