Чаще всего люди, идущие по улице, не замечают мелочей, что происходят вокруг.
Для кого-то предзакатный час небывало красив, а золотая листва отдает пряными воспоминаниями вчерашнего дня, который крепко засел в сердце.
Для других же все кажется пресным, безвкусным, неинтересным, незначительным.
Человечество привыкло мчаться вперед, не созерцая красоты вокруг нас. Все то, что кажется йогу волшебным, мы не замечаем. Либо мы видим лишь те детали, что вызывают интерес, и чаще всего они материальны.
Но как же быть, если ты слеп? Как быть, если ты ничего не видишь, кроме темноты?! Идя по улице, надеешься только на себя или на прохожих, которые постараются не налететь на тебя, а если налетят, то поднимут, если, конечно, заметят ведь для них ты мелочь, что-то несущественное и совершенно пресное…
Она сидела в парке на лавочке и слушала…
Что спросите вы можно услышать сидя на лавочке, погруженным в обыденность своих мыслей, что давят на тебя подобно гнёту, медленно выжимая из тебя все твои соки, до того самого момента, пока душа не получит свободу и направиться к высшему разуму?
Можно сказать, что она слышит жизнь, но боюсь, что вы скажете, что это всё глупости.
Но ей было слышно, как деревья шумят своими кронами, как шуршит листва под ногами прохожих, как птица на ветке заливает трелью пространство вокруг себя, как рядом полетело, издавая громкое жужжание насекомое, как рядом крякающая утка, оповестила все вокруг о приближении осени. Она слышала мир вокруг себя и наслаждалась этим мгновением.
Вы подумаете, чем тут наслаждаться, когда ты незряч? Ведь ты калека, неполноценный человек, которого судьба жестоко наказала. Или всё же наградила и выделила из миллионов человек, даруя умение чувствовать этот мир?
И она была благодарна этой вселенной за то, что ее не наделили зрением.
– Какая глупость, – скажете вы!
Но ответ получите далеко уводящий нас за пределы обыденного.
– Да, у меня нет зрения, но я не слепа. Лучше не видеть того зла, что люди творят в этом мире, чем смотреть на него, с широко открытыми глазами, бездействовать и быть по-настоящему незрячим.
И так, сидя в парке, она думала, как было бы здорово увидеть хотя бы раз в жизни солнце, звезды на ясном ночном небе, бескрайние просторы моря, сливающиеся где-то там вдалеке с горизонтом, заснеженные горы, теряющие свои верхушки высоко в облаках. Все то, что так вкусно описывалось в книгах, но сможет ли тогда она согласиться с этим миром, как понимает и принимает его сейчас?
Проходящие мимо люди, с любопытством разглядывали эту воздушную девушку, напоминающую что-то зефирное, не побоюсь этого слова эфемерное, готовое вот-вот исчезнуть, подобно миражу в пустыне.
И то, что они видели приковывало их внимание: красивая рыжеволосая девушка, в белом платье, с фигурой, напоминающей спустившуюся богиню с небес. Ветер играл с ее локонами, а те в свою очередь щекотали ей нос. Она невольно морщилась и улыбалась, как если солнечный свет заставлял ее щуриться. Борьба с ветром, превратилась в незатейливую невинную игру, создающую образ чистой лилии.
Прохожие не могли оторвать взгляды от нее, настолько вкусно выглядело все сейчас происходящее на их глазах. Такое цепляющее, такое пряное, такое живое.
Но как только они замечали, что она слепа, то сразу же отводили свой взгляд, меняясь при этом в лице, словно стали свидетелями чего-то порочного, низкого и недопустимого, мгновенно возвращаясь к своим мыслям.
А девушка сидела и слушала то, как прохожие идут мимо нее, некоторые замедляют шаг, а потом ускоряют его, прекрасно понимая, что вызвало такую реакцию.
Она сидела и грелась на солнышке и о чем-то очень «громко думала». Ее лицо менялось, подобно течению в океане. Эмоции такие яркие, такие разные то и дело сменяли друг друга, улыбка то появлялась, то исчезала на ее лице. В минуты глубокой душевной боли, она закусывала нижнюю пухлую губу, а затем стряхивала с себя это наваждение, подобно мокрому снегу, передергивая плечами.
Да, ее жизнь нестандартна. Но что есть стандарт? То, что беспрекословно принимает общество или ты сам? И насколько сильно эти стандарты могут искажать восприятие реальности?
Внезапно ее задумчивость потревожил бархатистым мужской голос, обволакивающий тебя, словно теплый плед.
– Извините, могу я сесть рядом?
– Да, – ее голос изначально с нотками радости медленно сползал в холодное спокойствие. – конечно.
Девушка постаралась незаметно развернуться корпусом в противоположную от неожиданного гостя сторону, чтобы тот с свою очередь не сбежал, когда случайно увидит ее глаза.
– Вы знаете… – начал он, – сегодня такой теплый день, даже не верится, что осень так быстро наступила. Солнце сегодня балует нас.
– Погода и вправду замечательная, как и атмосфера вокруг. – скованно ответила она.
– Интересно такая температура будет еще долго стоять? – продолжал он, – моя собака ужасно не любит гулять в холод.
– Собака, а где же она? – чудак, подумала она и почему-то улыбнулась.
Вдруг что-то мокрое и холодное задело ее ногу, и от неожиданности она вздрогнула, но затем улыбнулась, когда поняла, что это она.
Теплое дыхание приятно щекотало голень и мурашки разбегались по всему её телу, отчего девушка улыбнулась и начала тянуться рукой к собаке, но затем остановилась, как бы мысленно спрашивая дозволения у хозяина на это действие.
– Не бойтесь, – сказал он, а затем добавил, – он вас не укусит.
Её рука опустилась чуть ниже, и пальце девушки утонули в густой шерсти. Она стала гладить собаку и приговаривать, какой хороший пес пришел к ней.
Это была поистине интересная картина. Прохожие, замедлявшие свой шаг, видели, как красивый молодой человек старается познакомиться с девушкой, а та в свою очередь отворачивается и жмется к собаке вместо того, чтобы очаровывать юношу.
Его глаза горели неподдельным интересом, он разглядывал ее, и создавалось впечатление, что все в ней приходилось ему по душе, отчего улыбка на его лице становилась еще шире.
– Почему вы отворачиваетесь? Неужели вам настолько неприятно мое общество, тогда заем вы разрешили сесть рядом с вами? – не выдержав, спросил он.
– Потому что я слепа. – ответила девушка и поднялась с лавочки.
Она пошла вперед, ощупывая дорогу тростью. Этот путь она проделывала миллион раз, и уже точно знала, как и куда идти, медленно отсчитывая шаги.
Когда люди замечают, что человек слеп, они не видят смысла в том, чтобы обращать и дальше на него внимания, они просто уходят, бросив сочувственный взгляд.
Но он…
Он побежал за ней, чтобы остановить ее.
Обогнав девушку, юноша встал напротив, поймав ее в свои объятия.
– Простите. – вздрогнув, почти шепотом произнесла она, опуская голову вниз, искренне раскаиваясь за то, что налетела на прохожего.
– Почему вы опять опустили голову? – настойчиво спрашивал он.
– А как, по-вашему, мне следует поступить? – Страх с ее лица слетел в считанные секунды, вместо него проявились ноты протеста вперемешку с яростью.
– Поднять ваши глаза и позволить мне посмотреть на вас, и на ваше прекрасное лицо. – он аккуратно поднял ее голову за подбородок указательным пальцем так, чтобы увидеть ее серые, как Питерское небо, глаза.
Ветер медленно срывал листья с верхушек деревьев, и они, облетая по кругу парка, исполняли свой последний танец, стараясь улететь вслед за утками.
Для прохожих больше не осталось ничего интересно, не было той одинокой девушки, ежедневно отдыхающей после обеда в парке на лавочке. Как и не было того юноши, что нежными глазами смотрел на нее каждый день, так и не решаясь подойти, но убеждая себя, что именно завтра он делает первый шаг.
Время беспощадно продолжало нестись вперед, для кого-то медленно утекать сквозь пальцы, как песок, а для кого-то мимолетно, превращаясь в вереницу хаотичных событий, сжирающих жизнь.
Действительно ли слеп тот, кто от рождения незряч? Или всё же слепы все те, кто закрывает глаза, на безобразие, сотворенное человечеством?