4
Начинало читаться недоверие…
…на лицах спутников Егора. Наблюдая с холма, на котором высилась радиовышка, как другие команды в летающих машинах распределились по назначенным для них высотным домам и начали бой с шелкопрядами, здесь на крутых, покрытых травой, склонах царила пустота.
- Нас не ждали! – задумчиво заявил Александр Стеренчук, жонглёр, фокусник и в целом артист множества цирковых жанров, приехавший на фестиваль «Огни Востока» из Иркутска.
- Они точно не ошиблись? – спросил Коля Красильников, высокий смуглый парень с чёрными коротко стрижеными волосами. – Нас вообще туда привезли?
- Ну, в плане поиска у них, вроде, не ошибаются, – только и смог найти, что ответить Егор, немного смущённый такой неоднозначной ситуацией. – Хотя…
- Никто не нападает… Может, оно и к лучшему для нас? – чуток смалодушничал Александр Воронцов, друг Коли, тоже высокий фаерщик, носивший очки.
- Для нас-то, может, и лучше, а как вообще? – не поддержал его Красильников.
- Жутко. Как будто засада здесь, – сказал мысль вслух Иван Романенко, спец по кручению поев из Железногорска, обходя в который раз вокруг радиовышку.
Этот невысокий и щуплый парень был из того типа людей, в которых природа чуток невнимательно поработав над внешностью, всецело отдалась формированию внутреннего мира и ума.
- Э, не каркай лучше, – махнул рукой Алексей Сокол, такой же худощавый парень из «Найтфолла».
Егор начинал беспокоиться всё больше и больше, бегая то к вышке, то на склон холма и вглядываясь в сумрачную пустоту над крышами вокруг. Груз ответственности за миссию команды давил на его хрупкие плечи, но он даже и не думал пытаться его переложить на другого, не говоря уже о том, чтобы просто скинуть. Мальчик понимал, что его вины в том, что всё идёт как-то не так, нет никакой, однако простая обида на ситуацию то и дело бросала его в дрожь.
- Может, дальше вокруг вершины обойдём, посмотрим? – предложил Егору своим спокойным голосом Иван Шванёв, ещё один представитель Хабаровской студии «Найтфолл».
Мальчик повернул голову и немного снизу вверх посмотрел в глаза оказавшемуся рядом парню, недавно начавшему отращивать тёмно-русые волосы, бороду и усы. Тот хитро подмигнул и кивнул в сторону секций невысокого забора из металлической сетки, протянувшейся по склону холма вокруг радиовышки.
- Одобряешь? – спросил он затем у Егора, и когда мальчишка с улыбкой согласился, повернулся и прокричал остальным. – Спускайтесь вниз и смотрите вокруг! Без толку здесь на верхотуре торчать.
Понаблюдав за тем, как фигуры друзей расходятся каждый в свою сторону, Иван устремился к забору.
- Пойдём у тех коттеджей посмотрим, – сказал он мальчику, пригласив жестом следовать за собой.
Сетку невысокого забора они преодолели без труда, и теперь приближались к чернеющим контурам двухэтажных домиков, выстроившихся рядком вдоль правой обочины дороги без асфальта, сбегающей постепенно вниз. Сложно было представить более элитный район для постройки коттеджей во Владивостоке, чем этот холм, с которого открывался вид чуть ли не на весь город. Ну, если только где-нибудь на побережье возле бухты Золотой Рог. Наверняка тут селились представители городской или даже краевой администрации, хоть серые невзрачные стены весьма неохотно передавали величину скрываемой за ними роскоши.
- Без понятия я, что нам здесь делать, честно, – вырвалось у Егора, когда он с Иваном остановился перед фасадом ближайшего к ним дома.
- И я не знаю, – непринуждённо ответил парень, едва видимый на расстоянии, так как был одет в чёрные длинные шорты и чёрную футболку, пусть и с красноватым рисунком. – Но что-то же надо. Вдруг этот монстр, которого мы ищем, как раз в этом доме прячется. Может такое быть?
- Ну, конечно может. Да только чего же он тогда прячется, если мы уже здесь? Втащить бы ему побыстрее да смыться отсюда.
- В окнах ничего не видно? – и Ваня сам тут же отправился проверять свою мысль.
Егор, тем временем, топтался на месте и бросал по сторонам нервные взгляды.
- Ну какого фига, где этот шелкопряд недоделанный!? – наконец, прокричал он, не выдержав, и сотворил в руках сразу вспыхнувший фитилями стафф. – Выходи сюда, где бы ты ни был!
- Да погоди ты психовать! – успокоил его Иван, стоящий у стены коттеджа, и помахал рукой. – Иди лучше сюда, я что-то странное вижу.
- Серьёзно? Что странно? – сразу заинтересовался мальчик и в одно мгновение оказался рядом, избавившись по пути от стаффа.
- Хрен его знает… Или это просто у меня глюки. Кажется, будто тени по стенам комнаты пляшут, а света как будто бы нет. Посмотри ты, вон там внутри, – и кивнул на проём распахнутого настежь окна.
Фаерщик из Хабаровска оказался неправ. Был источник света, причём прямо посреди комнаты. Просто невидимый для всех, кроме младшего из случайных перфекциев. Сердце Егора стучало, словно взбесившиеся часы, когда он, встав на цыпочки чтобы заглянуть в окно, наблюдал сияющую голубоватым светом точку, висящую в метре над полом и окутанную вьющимися кверху и кружащимися чёрными полотнищами, кидающими вокруг себя отблески и тени.
- Что там? Неужто увидел чего? – с недоумением спросил Иван, видя, насколько неподвижным, будто заворожённым, стал мальчишка.
- Ещё как… - почти прошептал тот и продолжал безотрывно глядеть, как светящийся шарик постепенно стал окутываться всё большим числом слоёв прибывающей из ниоткуда чёрной материи.
Даже когда Егор прекрасно уже понимал, что это и есть тот ужасный чёрный шёлк, с хозяином которого они прилетели сюда сражаться, он вдруг застыл и не мог пошевелиться. А фигура внутри дома продолжала расти, пока не перестала помещаться в его стенах и не пронзила их своим трепещущим тряпьём. Теперь шелкопряд стал видим для всех, заставив Ивана попятиться в нерешительности. Впрочем, он довольно быстро пришёл в себя и метнулся назад к Егору, прокричав ему на ухо:
- Ну чего ты застыл? Это ведь оно, да? То смертельно опасное чудо, ради которого мы здесь?
Иван оттащил мальчика от окна, из которого уже вытекала масса черноты лишь едва уловимо напоминающая контуры человека в неимоверно длинной рясе.
- Бежим назад к остальным! – тряхнул Егора Хабаровский фаерщик.
- Да-да, скорее! – наконец ответил мальчишка и устремился по склону вверх, вперёд то и дело оглядывающегося Ивана.
Вовсе не страх перед этим сковал паренька, как могло бы показаться со стороны. Видимый только ему голубоватый огонёк, что светился мутным светом из тела чудовища, не давал ему никак отвести взгляд. Ни у одного из других шелкопрядов или фальреков Егор такого ещё не видел, или просто не замечал до этой минуты. А свет огонька манил и завораживал, словно грея саму душу на расстоянии, настолько, при этом, не сочетаясь с несущим его монстром, как настоящий огонь не сочетается с холодильником. Несовместимость эта настолько неожиданно и жёстко хлестнула по чувствам Егора, что тем и вызвала тогда его замешательство. Мысль о некой необычности, или даже исключительности такого явления прямо-таки вонзилась в мозг мальчишки, не давая ему пошевелиться, но заставляя при этом лихорадочно догадываться, что за тайна кроется в таком чуждом шелкопряду добром маленьком светлячке. Ведь это явно не был недоживший, скорее это был осколок чего-то целого. Очень сильного целого, но вовсе не злого.
- Ребята, быстро все сюда к нам!!! – заорал Иван, помогая Егору преодолеть забор на пути к вершине холма.
- Зажигайтесь, срочно! – добавил мальчик и сам вооружился стаффом, оказавшись на земле. – Шелкопряд здесь, прямо за нами!
Но когда Егор обернулся, то не увидел ничего опасного позади. Пространство вокруг дома, где они только что были с Ваней, удивило своей пустотой.
- Где тут что? Почему тревога? – подбежал с горящими поями Коля Красильников вместе с Воронцовым, в чьих руках был стафф.
- Не понял, – кинул взгляд себе за спину Иван и недоуменно посмотрел на Егора. – А где чудище?
- Явно где-то рядом и что-то задумало, – ответил мальчик и обратился к подбегающим товарищам. – Всё равно поджигайте инвентарь и будьте наготове!
- Как прикажешь, командир, – сказал шутливо Александр Стеренчук и попросил Ивана Романенко зажечь его министаффы полуметровой длинны, предназначенные больше для жонглирования, чем кручения.
И снова всё не так! И опять непонятно что! Да и сам шелкопряд странный, а не как все. Какого ж чёрта это всё свалилось на него!? Слыша, как фаерская команда позади него пытается подготовиться к неведомому бою, Егор едва сдерживал своё волнение и негодование на изменившую ему удачу. Однако глубоко вздохнув и попытавшись чуток расслабиться, он всё же понял, что не против такой случайности. Ну и правильно, что самый сложный бой достанется ему. Вдруг кто-нибудь другой с ним не справится? А так даже интересней… Хотя никаким интересом тут, конечно, и не пахло. Просто отчаянная попытка Егора хоть немного ободрить самого себя, пока его напряженный взгляд высматривал признаки чёрного шёлка там, где минуту назад сидело чудовище.
И тут внезапно за его спиной раздался крик:
- Это что за хрень?!
Одним прыжком развернувшись, Егор успел уловить лишь тот момент, когда ленты чёрной ткани, судя по всему, незаметно расползшиеся в траве подобно змеям, с необычайной резкостью и силой провернулись вдоль поверхности земли. Все фаерщики одновременно упали с недоуменными криками и онемевшими ногами, а когда попытались приподняться и взмахнуть вокруг себя огнём, то в тот же миг оказались опутаны шёлком, выстрелившим прямо из земли и наводнившим всё вокруг.
- Жгите его, жгите!!! – отчаянно закричал Егор, сумев быстро снять онемение с собственных ног при помощи своей способности и отпрыгнуть в сторону прежде, чем его настигли путы.
Но его парализованные друзья, выронившие из рук горящий инвентарь, уже были почти сокрыты трепещущими кверху чёрными полотнищами. Паренёк в отчаянии бросился освобождать пойманного неподалёку Ивана Шванёва, размахивая вокруг фитилями своего стаффа и пытаясь не подпустить ближе наседающую адскую материю.
- Бежал бы лучше! – прикрикнул на него Иван, будучи уже не в состоянии никак пошевелиться.
- Нет! Я не брошу вас!
- Спасайся, дурак! – и чёрный шёлк навалился на Ивана такой резкой и обширной волной, что Егор едва успел отпрыгнуть назад, чтобы тоже не угодить внутрь тёмной бездны.
- Да что за бред!? – только и смогло вырваться с отчаянием и горечью у мальчика, когда он в последний раз полоснул огнём стаффа по извивающейся, подобно сотням чёрных змей, стене, а когда осознал, что она движется на него, то начал, наконец, отбегать прочь, беспрестанно оглядываясь и никак не веря случившемуся.
- Да как же так!? – снова вскричал Егор, остановившись около забора и повернувшись назад. – Куда мне бежать? А ну подлетай, чмо ты чёрное! Не боюсь я тебя, слышишь? Давай, я здесь!
Собрав всю свою волю, смелость и решительность в сжавшиеся на рукояти стаффа кулаки забинтованных рук, мальчишка наблюдал суровым немигающим взглядом, как волна чёрного шёлка, уже заполонившая всю вершину холма, приближается к нему. Но по мере того, как надвигалась эта угроза, всё сильнее начинала зудеть в остатках чётких мыслей одна смутная догадка. И только когда волна остановилась в нескольких метрах от него, Егор буквально кожей ощутил суть этой заметавшейся идеи.
- Ах ты крыса! – вскрикнул мальчик, оборачиваясь и видя, как в него уже летят сквозь забор десяток шёлковых лент.
Оставалось слишком мало времени, чтобы как-то среагировать…
Постепенно онемение сменилось болью, а она - горькой обидой, нещадно жгущей горло. Егор догадывался, что лежит на спине и смотрит на переливы тёмно-сине-лиловых облаков, однако ничего под собой не чувствовал, ни земли, ни травы, ни асфальта. Неужели это всё? Он не справился… Самый младший из пяти не смог совладать с шелкопрядом. Может, у остальных дела лучше? Так хочется надеяться… А как же его команда? Егор судорожно поморщился, представив, что их, возможно, уже нет в живых.
- Занятно, я думал, мне больше не придётся вредить мальчишкам, - раздался вдруг молодой мужской голос, заставив почти смирившегося с пустотой и тишью Егора вздрогнуть от неожиданности, - и вот на тебе! Опять всё так, как было тогда. Ну, почти. Не совсем, слава богу. Как же иронична всё же моя дурацкая судьба!
Фаерщик повернул голову и увидел направляющегося к нему парня не старше 30 лет, одетого во всё чёрное – шёлковую рубашку, джинсы и ботинки. Его волосы, чуть закрывающие своей длиной уши, своеобразно поблёскивали в темноте, будто были такими же светло-золотистыми, как у Егора, а может, и вовсе серебристыми.
- Вы кто? – удивлённо спросил мальчик, пытаясь спешно понять, друг ли перед ним или враг.
- Я? – дружелюбно, и в то же время как-то грустно улыбнулся мужчина. – Я и есть тот самый шелкопряд, с которым ты вместе с друзьями прилетел сражаться.
Услышав такое признание, Егор тут же попытался вскочить на ноги, но пока из-за пронзившей всё тело слабости у него получилось только сесть.
- Спокойно, не надо так резко, – сказал незнакомец, присаживаясь рядом на корточки.
- Что с моими друзьями? Что ты с ними сделал? – мальчишка как мог решительно посмотрел в глаза парня в чёрном.
- Ничего страшного, не волнуйся. Просто на время лишены физических сил, как и ты. Их жизни это не угрожает, честно. Убивать я никого не собирался и не собираюсь. На самом деле у вас не было ни единого шанса меня одолеть. Видишь ли, я на самом деле не похож на других шелкопрядов. Мой опыт владения этой проклятой силой намного богаче, нежели у них. И я появился тут, в отличие от них, по своей воле, сам решил служить одному из недоживших, сделав его, тем самым, одним из старост.
- Зачем? – грубовато бросил Егор.
- Хороший вопрос… Вероятно затем, что бы хоть чем-то заняться, а не болтаться в пустоте междумирья. Послушай, Егор… Так ведь тебя зовут? Я тебе не враг. Ни тебе, ни всем остальным, кто с тобой. Ну, по крайней мере, уже не враг. Меня самого не устраивает, куда зашли происходящие здесь события. Эта идея Зореславия о естественном отборе среди людей… По-моему чистой воды безумие, несмотря на все его доводы. Я давно помышлял, чтобы как-то вмешаться, но мои собственные возможности - ничто против этого архдэя. Но вот теперь у меня, похоже, появился шанс. Вернее у нас у всех. Давай-ка я помогу тебе подняться.
Незнакомец ухватил Егора за руку и помог ему встать на ноги, ощущая при этом, насколько мальчик всё ещё напряжён и взволнован.
- Только не смотри назад, – хитро, и в то же время печально произнёс мужчина.
- Это почему? – нахмурился мальчик.
- Ну, во всяком случае, не пугайся. Всё нормально, на самом деле.
Под гнётом страха и любопытства, Егор медленно повернул голову… а взгляд потом уже сам собой упал вниз. Незнакомец был прав, есть от чего задрожать в полнейшем ужасе, и хоть паренёк был готов ко всему, всё равно не выдержал и, вздрогнув, застыл, будто парализованный. Перед ним на потемневшей траве лежало его собственное тело. Он ЛЕЖАЛ! Но как он может лежать, когда он только что поднялся на ноги!? Егор панически стал себя разглядывать и ещё больше разволновался, увидев, что одет в совершенно чистые и не рваные футболку и джинсы. Такие же, что и были, но абсолютно НОВЫЕ! И руки… Ладони зажили, царапин нет! Они остались под повязками там, на ТОМ теле…
- Спокойно, спокойно, Егорка, – похлопал дрожащего паренька по плечу незнакомец. – Я же сказал – всё нормально. Ты не умер, просто мне пришлось временно отделить твою душу от тела. Иначе мы бы не смогли поговорить. Ну и непросто, однако, это было сделать! Удивительная сила в твоей душе, тут без всяких сомнений.
- Что же ты творишь такое… - выдохнул мальчик почти шёпотом.
- Ничего такого, чем можно было бы гордиться, тут ты прав.
- Да я не о том. Ну, в смысле… Это невероятно!
- Смотря с чем сравнивать, – пожал плечами незнакомец.
Почти минута потребовалась Егору, чтобы хоть немного прийти в себя, но парень со страшными способностями молчал и терпеливо ждал, отвернувшись и глядя куда-то в сторону.
- Может, представишься хоть? – робко предложил фаерщик чуть потеплевшим, но по-прежнему не вполне добрым тоном.
- Вот уж чего бы мне не хотелось, так это произносить своё имя, – усмехнулся парень в ответ. – Но согласен, ради удобства придётся. Зови меня Антоном.
- И как же ты стал таким чудовищем, Антон?
- Ну, примерно так же, как и те остальные – совершил то, чего совершать нельзя. А затем ещё повёлся на обман и нагрешил ещё больше. Когда же, наконец, не без помощи опомнился, то пытался искупить свою вину. Так до сих пор, наверно, и пытаюсь. Вообще это долгая, запутанная и тяжёлая история. Ни к чему тебе.
- Пытался – это хорошо. А кто тебя обманул и в чём?
Антон помолчал, глядя в сторону. Было видно, насколько ему неприятна эта тема, но в то же время ему, без сомнения, хотелось, пусть даже чуть-чуть, поделиться своими проблемами после долгого одиночества. Посомневавшись какое-то время, он всё-таки решился и проговорил, стыдясь глядеть Егору в глаза:
- Тебе наверняка рекреаты не рассказывали, что у них была некая подпольная, незаконная то есть, исследовательская группа, отколовшаяся когда-то от научных групп, приверженных новой доктрине унификации миров. Это ещё при архангеле Алексии было.
- Я знаю Алексия! И про его идею объединения миров знаю.
- Конечно. Я вообще-то в курсе. Так вот, попав уже тогда под прямой запрет Алексия, они не прекратили своей работы, и даже после ликвидации движения за унификацию, когда все научные достижения этой доктрины и вовсе были не в чести, эта научная группа продолжала тайно существовать. Просто она с самого своего основания хотела заниматься очень… спорными исследованиями, впоследствии запрещёнными. Это было их особое увлечение, спор с природой, который они хотели выиграть. Но последствия их опрометчивых игр с людскими душами оказались катастрофическими.
- Что же за исследования такие?
- Они хотели научиться искусственно создавать перфекциев. Представляешь, так изменять души людей при их жизни, ну в физиомере, что бы они после своей смерти не только гарантированно становились рекреатами, но и обладали чрезвычайно редкими способностями управлять энергиями без помощи специальных приборов.
- Это же, по-моему, ненормально, – поморщил нос мальчик.
- Хм, это почти сразу поняли, потому и запретили такие исследования. Наверняка, и сами представители этой группы соображали, что творят нечто за гранью всего человеческого.
- И при этом не остановились?
- Многие из них понимали, что возможно совершают ошибку, однако иллюзия успехов в их деле то и дело кружила им головы, заставляя думать, что они не на краю пропасти, а на пороге величайшего открытия…
- Но это была всё же пропасть? – догадался Егор.
- Именно. В итоге они сотворили не святое божество, а настоящее чудовище. Человекоподобную сущность, запершуюся в междумирье, с очень высоким, но искажённым и извращённым интеллектом. Этот монстр, встретив случайно мою душу там же, в междумирье, убедил меня попробовать посвятить себя использованию своих возможностей во зло. И немало горя я успел причинить, прежде чем один человек не помог мне выбраться из той тьмы, что меня засосала.
- Очень хороший, видимо, был это человек.
- Не был, а есть. Но да, не то слово - очень хороший… Немного постарше тебя.
- Серьёзно? Кто, мальчик?
- Ага. Представляешь? Такого вот уже, считай, мужика спасает по доброй воле мальчишка, которого я… Которому… В общем, он мне кое-что подарил. Нечто, что позволило мне взять под полный контроль способности шелкопряда и даже… попробовать начать жить заново.
- Ух ты, что ж это за подарок такой?
- Необычный, – грустно улыбнулся Антон. – Значительный и бесценный. Конкретней сейчас не скажу, а потом ты и сам, вероятно, поймёшь. Так вот, я начал жить заново, или, по крайней мере, пытался. Всё же моё тело, пролежавшее в коме несколько лет, было уже не таким как прежде. Тем не менее, я достиг, в общем, определённых успехов. Снова был со своей девушкой, собирались поженится, когда всё закончится… Но мой ужасный дар осмысленно погружаться в междумирье, будучи наделённым силой шелкопряда, никуда не пропал. Я мог делать это в любой момент, оставляя своё тело лежащим или сидящим, но чаще по ночам вместо нормального сна. И я чувствовал, что это чудовище, совратившее меня, всё ещё там и замышляет недоброе. Я не мог сам перед собой притворяться, что меня это больше не касается. А ещё рекреаты… Те, кто вёл запретные исследования, заключили со мной договор… что если я найду способ избавиться от созданного ими монстра, они закроют глаза на совершённые мной раннее грехи и позволят спокойно жить дальше. Вернее… это был шантаж.
Антон замолчал, наполовину отвернувшись и прикрыв пальцами глаза.
- И ты нашёл способ? – не вытерпел и тронул его за плечо Егор.
- Прости, – опять грустно улыбнулся парень, наконец-то глянув на мальчика. – Так давно ни с кем не разговаривал, тем более с такими, как ты. Охота немного приостановить это мгновение... Я пытался справиться с чудовищем, изо всех сил пытался. Но не смог. Оно умертвило моё тело, которое лишь недавно ко мне вернулось, лишив всякой воли к сопротивлению. Я сбежал от монстра, но остался навсегда заперт в междумирье, потому как моя душа стала слишком нетипична для энергомира, а тело в физиомире, отрезанное от души, превратилось в труп без шанса воскреснуть во второй раз.
- Ох, да… Невесёлая история.
- Единственное, что мне действительно удалось, так это ослабить чудовище, вынудить его затаиться и почти заснуть, чтобы восстановить силы. Пока оно не грозит двум мирам, но очень скоро кому-то с ним придётся разобраться и едва ли это будут рекреаты. Они ведь никак не могут попасть в междумирье. Ну… я думаю, довольно обо мне. Сейчас не это важно, не так ли?
- Верно… - сочувственно вздохнул Егор. - Сейчас главное – справиться со всеми шелкопрядами. И что же - ты хочешь нам помочь?
- Правильнее сказать, я хочу предложить выбор.
- Ну, давай. Я слушаю. Что?… постой! То есть выбор этот нужно будет сделать мне? За всех остальных?
- Именно так. По-другому просто нельзя, ведь ты не совсем такой, как они, да?
- Типа того, – пожал плечами мальчик. – Но я не могу так круто как они управлять огнём.
- Зато ты умеешь кое-что другое. Да ладно, не скромничай. Можешь не объяснять, я всё и так знаю. Да и потом… Разве это не воля судьбы, что именно твоя команда попала сюда на холм ко мне? Если б это был кто-либо другой…
- Хм, если только так на это посмотреть, – улыбнулся Егор. – Хотя я не верю в судьбу.
- Отчасти правильно делаешь. Но всё же есть такие вещи в жизни, которые следуют заранее предначертанному, и как бы ты не старался, никогда не сможешь их существенно изменить… Я ведь тоже до последнего сомневался, прятался от вас в том доме. Однако ты меня разыскал и там.
- Ну, вообще-то не я, а тот парень из «Найтфолла», – уже слегка смутился мальчик.
- Но ты был рядом и смог меня увидеть полностью, даже не смотря на то, что я специально прятался, погрузившись в междумирье. Так вот, я предлагаю тебе выбрать. Вариант первый – я просто оставляю тебя и твою команду здесь в полном здравии и удаляюсь навсегда восвояси, как будто вы меня победили.
- Неплохой вариант, – кивнул мальчик.
- Это пока ты не узнал, что твои друзья, атаковавшие других шелкопрядов, проигрывают свои бои.
- Что? Как? Ты серьёзно или шутишь? – встревожился Егор.
- К сожалению, это правда. Я это чувствую точно, и не к чему мне тебя обманывать. Ты представляешь прекрасно силу чёрного шелкопряда. Признайся честно – разве по силам вам поодиночке, пусть и с поддержкой разбуженных вами товарищей, справиться с таким чудовищем?
- Я не верю…
- Но это так. И потому, если я просто тебя оставлю и исчезну, то это в целом ничем вам не поможет.
- Следовательно, мне необходимо выбрать некий второй вариант? – догадался Егор. – Вообще-то нельзя такое назвать свободой выбора.
- Ты прав, конечно, – вздохнул Антон. – Дело ещё и в том, что я понятия не имею, подействует ли то, что я могу предложить. Не говоря уже о том, что оно наверняка опасно и весьма непредсказуемо может отразиться на тебе и четырёх твоих друзьях. Но если вдруг сработает… Я не хочу ничего такого сказать, но мне кажется, это единственный шанс на вашу победу.
- И ты хочешь от меня согласия подвергнуться опасности ради некоего шанса?
- Не только себя подвергнуть, но и четверых своих друзей со способностями перфекциев.
- Ну, пипец просто! – схватился за голову Егор. – И с чего именно мне такая «честь»? Нет, не отвечай! Знаю, что скажешь… «Особенная душа», «младше других» и так далее. И ты уверен, что другого пути нет? Что именно ты хочешь предложить?
- Если сказать просто, - Антон развел руки, - усилить ваши души. Сделать ваши способности перфекциев гораздо более могущественными.
- Ого. И это опасно, да? Почему?
- Этот процесс будет абсолютно неестественным, антиприродным, основанным только лишь на моих догадках. Но… Я правда хочу помочь, и если б только знал средство побезопаснее… Но такого просто нет. Рекреаты ничего подобного вам не предложат. Да и скоро поздно будет чего-либо предлагать. И некому.
- Хорошо, хорошо, я тебя понял! – нервно пригладил Егор сцепленными ладонями короткие золотистые волосы. – Каковы вообще шансы на то, что твоя идея сработает, как надо? Можешь сказать?
- Ни к чему сейчас цифры считать, Егорка, – покачал головой Антон. – Время уходит. Возможности междумирья сейчас ограничены и я не могу полностью остановить для нас его течение. Тебе нужно решиться прямо сейчас: да или нет.
- Но можешь хотя бы пояснить, в чём суть? Что со мной и остальными произойдёт?
- Моментальное взросление.
- Что???
- Что слышал. Но не в физическом, конечно, плане, а в… Даже не знаю, как такое назвать. Скорее духовная экстремальная закалка. Изменится ваша память, получив очень много нового. А уж как на это отреагирует ваш рассудок – и есть главный вопрос.
- И это всё? – с преждевременным облегчением усмехнулся Егор. – Мы просто узнаем что-то новое? Это какая-то тайна, что ли? Некий секрет?
- Не совсем…
Антон на мгновение закрыл лицо руками, потёр пальцами глаза, и только после этого смог продолжить пояснение тихим и несмелым голосом:
- Я за свои странствия по междумирью, людским снам, а также искажённой памяти, витающей тут повсюду, поневоле насобирал в себя множество всякой грязи. Не говоря уже о том, что моя собственная жизнь – сущее проклятье. Я просто… покажу это всё тебе, перенесу в твою память, а через тебя – и в память четверых твоих друзей-перфекциев.
- Грязи? В смысле? Зачем мне это?
- Это даст вам знание о чёрной стороне человеческой жизни, о всех людских недостатках и зле, совершенном за последние несколько столетий. Ужасное, чудовищное знание, которое ни в коем случае нельзя ведать полностью даже взрослому человеку, старику, не то, что детям. Это чревато частичной или даже полной потерей рассудка, сумасшествием без шанса излечиться.
- Но зачем, зачем ты хочешь подвергнуть нас такому? – Егор схватил Антона за руку, повернул к себе и посмотрел в его печальные глаза, будто всё время за что-то извиняющиеся. – Ведь не просто так, верно?
- Конечно верно… Ведь я вовсе не желаю вам зла. Я не могу быть уверен, рекреаты наверняка лучше в этом разбираются, как же иначе… Но я верю, что смог понять хотя бы примерно принцип, в чем источник способности перфекциев управлять энергиями при помощи только лишь своей собственной души. Это особое сродство, некое глубинное интуитивное понимание сути того, как устроена человеческая личность, а конкретно, что она порой обладает не только красотой, но и страшной уродливостью. И даже осознавая эту уродливость, душа перфекция всё равно остаётся добра к человечеству, вдохновляемая верой, что плохого в людях будет становиться всё меньше, а если даже и нет, то всё равно недостатки не стоят того, чтобы перечёркивать всё хорошее. Вы впятером особым образом смогли оказаться рядом с пониманием того, что порой ради людей стоит рискнуть даже собственной жизнью, что за судьбу человечества нужно сражаться, когда это действительно необходимо. Но останетесь ли вы так же благосклонны к людям, если узнаете их тёмную сторону так, как не знает её даже сама история, в которой многое справедливо замалчивается? Если ты и твои друзья, погрузившись своими душами в этот кромешный мрак человеческих грехов, найдёте потом силы самостоятельно из него выбраться, продолжая любить человечество – тогда, возможно, откроете в себе небывалые да сих пор способности, обретёте полную силу перфекциев. Если же ваши души не справятся и погрязнут во мраке… Что ж, даже и не знаю. Вероятно, вы превратитесь в монстров в человеческом обличье, или потеряете рассудок. Риск огромный, Егор, я не спорю. Но это единственный шанс спасти твоих друзей и, вероятно, весь этот город. Ну что, ты согласен?
Стоит ли говорить, насколько мальчик был взволнован. Не зная, куда деть руки, он молча сделал несколько нервных шагов туда и обратно, глядя себе под ноги, а затем спросил:
- А хорошее?
- Что хорошее? – не понял Антон.
- Ну… Плохое ты покажешь, а как же то хорошее, что есть в людях. Ну, любовь там, дружба и так далее. Разве нам не нужно и это увидеть?
- В этом-то и главная штука, – чуть улыбнулся парень. – Что есть хорошего, да и вообще есть ли оно, вам предстоит познать самостоятельно.
- Как так? Почему? А если не выйдет?
- Хм… Да я мало что хорошего смогу вам показать, вообще-то. Кроме того… Разве ты сам только что не сказал самое главное, что есть прекрасного в человеке?
- Да, но… Сказал, ну и что? Все эти слова знают. А если бы не сказал? Какое это имеет значение?
- Возможно, никакого. Но я верю, что это не так. И тебе посоветую. Что же нам ещё остаётся, если не верить? Итак… Я не хочу на тебя давить, но времени нет. Твои друзья могут быть убиты шелкопрядами в любой момент. Твоё решение Егорка.
Мальчик глубоко вздохнул, бросив на мгновение взгляд в небо, или вернее в то, что его заменяло.
- Это хоть не больно? – спросил он тоном обречённого.
- Весьма больно, во всех смыслах.
- Ох, умеешь ты подбодрить, – из последних сил своей позитивной натуры улыбнулся Егор. – Чёрт…
- И особенно сложно будет тебе, поскольку я использую твою душу как, своего рода, передатчик и модулятор моего сигнала, если можно так сравнить.
- Ещё не лучше…
- Любая другая душа такого бы не выдержала, но твоя… Всё-таки это воля судьбы, что именно ты попал ко мне. Явно это неспроста. Всё у нас должно получиться.
- Хорошо, хорошо, давай уж начинать, раз время уходит, – махнул рукой Егор. - Чего тянуть. Мне так стоять, или лечь, или сесть, как?
- Просто стой, где стоишь. Сейчас я соединю души твоих друзей с твоей.
- Они же далеко. Разве такое возможно?
- По меркам междумирья – совсем рядом. – Антон стал рассказывать, пока Егор начинал видеть картинки всего происходящего сейчас с остальными юниорами фаершоу, причём видеть так, что непонятно было где они рисуются – перед глазами, или прям в самом мозгу. – Человеческие души – это совершено уникальное творение природы. Кроме того, что ты уже знаешь, я могу тебе сказать, насколько потрясающими коммуникативными свойствами они обладают. Взаимодействуя с накопленной в них энергией памяти, души могут посылать сигналы друг другу сквозь неограниченные расстояния, а во сне даже напрямую взаимодействовать в междумирье, где не действует большинство физических и энергетических законов. Только вот непосредственно от таких контактов редко когда память возникает, к лучшему ли, а может, и к худшему. Слишком уж это неконтролируемое взаимодействие, а от того не всегда желанное. Но я отвлёкся… Ты видишь друзей своих сейчас?
- Да, – с тревогой ответил Егор, без надобности лишь по привычке осматриваясь, что б разглядеть всё как можно яснее в рисуемых непонятно где и как изображениях. – Им плохо, Антон! Они проиграли!
- Я же тебе говорил.
С горечью, всё больше перекрывающей страх, мальчик наблюдал, как упал без сил на колени Крюк, испробовав буквально все попытки достать огнём шелкопряда. Руслан, пытавшийся было защитить остатки своей команды, потерпел в этом неудачу и старался теперь просто продержаться сам как можно дольше, убегая и уклоняясь от шёлковых самонаводящихся стрел. Кириллу и вовсе уже ничего не оставалось делать, как прятаться от чудовища за какой-то невысокой стенкой, где найти его шелкопряду не составит труда.
- Дела плохи… - со вздохом заключил Антон. - Итак, их души теперь связаны с твоей, и когда всё начнётся, они, как и ты, на время потеряют сознание. Постой-ка… Я никак не могу поймать душу четвёртого. Что это с ним такое? Неужели…
- Погиб!? – испуганно вскричал Егор, резко повернувшись к Антону.
- Нет, – покрутил тот головой. – Но всё равно это явно не означает ничего хорошего. Я чувствую влияние Зореславия. Что ж, надеюсь, Илья знает, что делает. Пускай удача будет с ним, а нам нельзя мешкать. Ты готов, Егорка?
- Да начинай уже…
- Хорошо. Чёрт… - И последнюю фразу Антон почти прошептал. - Да простят меня твои родители… И сестра…