Отец Василий проснулся рано. Его всё ещё тревожили мысли... Мысли о том, что это не сон!.. Он надеялся, что откроет глаза, а перед ним его комната в деревянном доме, что с северной стороны Обители. Он выглянул в окно и увидел город. Город, который он видел только в Москве, когда ездил туда в Синод или в митрополию по делам. Но отец Алексий сказал, что теперь монастырская земля и вся территория вокруг него уже пятьдесят лет, как в черте Столицы. Жизнь теперь совсем другая. Батюшку успокаивало только одно, что в новой России всё ещё говорят на знакомом ему языке. Только слова какие-то стали "выглаженные", быстрые. В речах прохожих он слышал выражения и слова вовсе ему неведомые.
- Господи! - прошептал отец Василий. - Неужели же за эти 106 лет весь мир так перевернулся... Неужели...
- Доброе утро, отец Василий! - прервал мысли батюшки проснувшийся отец Алексий.
- Мир тебе, отец Алексий! - оглянулся батюшка.
- Сейчас мы с Вами умоемся, помолимся и позавтракаем.
- Да не завтрак меня сейчас томит, брат мой во Христе. Я ведь даже не знаю, сколько я буду ещё здесь, дано ли мне вернуться обратно, дано ли увидеть снова мою родную Обитель ещё живой!..
- Отче, поймите, мы боремся за её возрождение. Но сейчас очень трудно это сделать. Всё изменилось. За это время в России сменилось две эпохи. У нас с 1917 года уже была... То есть... Для Вас будет... Другая Россия... Она совсем непохожа на ту, что сейчас за окнами!.. Я не могу Вам рассказать всё!.. Не могу!.. Я очень боюсь, что когда Вы вернётесь обратно, то жизнь будет совсем другой с этой информацией!..
- Господи, вразуми! - взмолился отец Василий. - Как же теперь быть... Подожди... А что же, теперь в России правит не император? Сейчас другой строй?.. - с дрожью в голосе спросил батюшка.
- Нет, отче!.. Сейчас не монархия. Сейчас в России демократический строй, - как бы это странно ни звучало даже из моих уст!..
- Что же, вы не верите этому строю? В России опять войны?
- Не совсем так. В самой России войны сейчас нет. Но есть локальные конфликты на её рубежах. Но ещё страшнее то, что общество разрозненно. Мы живём вроде бы в свободе, вроде бы всё есть и общество, - особенно в городах, - ни в чём практически не нуждается, но... Каждый сам за себя!.. Сформировано общество потребителей. Все торопятся урвать кусок побольше. Другие, заработав достаточно денег, и вовсе закрываются в своём мире, дабы не питать более иллюзий к этому миру, миру, где до сих пор за бесплатный сыр готовы растерзать на куски... Господи, прости!
- Господи, помилуй! Боже мой!.. Значит, то, что начинается сейчас у нас, - это и есть предпосылки к тому, что происходит ныне у вас!..
- Как живёт Россия в 1914 году, отче?.. Мы, конечно, многое знаем из истороических сводок, но... Вы - истинный носитель подлинной информации. Быть может, я смогу как-то использовать это в служении своём, понимая, безусловно, что не смогу рассказать о нашей встрече всем, но лишь верным людям!..
- Россия, брат мой Алексий, на пороге перемен. И я давно это чувствую. Век наш двадцатый начался уже с большими сложностями. Волнения в обществе - уже не слухи ныне. События в Москве и Петрограде - показатель того, что люди хотят каких-то перемен. Да перемены нужны, видимо!.. Но только ни одни перемены в нашей империи не проходили без шума и крови людской. Ты же понимаешь, что любое такое лихо не бывает тихо!..
- Понимаю, батюшка!.. Понимаю. - опустив голову, произнёс отец Алексий. - Но теперь хотя бы мы можем что-то изменить!.. Я верю, что наша с Вами встреча неслучайна. Это промыслительно. Как Вы думаете, отче?
- Теперь я разумею также, брат Алексий. Я накануне размышлял над словами схимонаха Николая... Ты знаешь о нём?
- Знаю, отче!.. - ответил отец Алексий.
- Так вот, он говорил, что с возрождением нашей Обители начнётся и возрождение России. Я долго не мог понять, что именно имелось ввиду... Но теперь я понимаю. Значит, на вашем поколении лежит эта задача. Слышишь, отец Алексий, на вас!.. Не упусти сие, прошу!
- Я понимаю, отец Василий! Также я теперь понимаю, почему определённые события, произошедшие в России в 20-е и 30-е годы ХХ-го века, показали нам стойких, настоящих, верующих людей!..
- События?.. Значит, всё-таки испытания грядут на Россию?!. - задумчиво вопросил отец Василий.
- Да, батюшка. Но прошу меня простить, я не могу рассказать подробности. Это тяжело будет принять!..
- Я уже итак чувствую, что это будет, отец Алексий. Не вини себя. Я всё понимаю. Мы уже много столетий спасаем Россию. И каждый раз она выходила сильной. Я хорошо знаю историю. И то, что ты говоришь сейчас, меня не смущает. Я готов. Ради этого я и облачился однажды в сан. И для этого Господь судил мне служить в этой Обители!..
- Отец Василий... Я понимаю только одно... Без Вас я не смогу привести людей к пониманию необходимости возрождения монастыря!.. Чего-то нам не хватает. Я не знаю, чего... То ли решительности, то ли смелости...
- Я знаю, отец Алексий. Но уже то, что Церковь устояла, говорит о силе ея. Только что я смогу здесь сделать?.. Как помочь?.. Ты же сам говорил, что меня могут узнать...
- Да, батюшка!.. Вас может узнать каждый прихожанин нашего храма. Все знают вас как...
Отец Василий вдумчиво всмотрелся в глаза отца Алексия...
- Как?.. Как, отец Алексий?.. Впрочем, ежели это не стоит говорить, то и не говори. Я пойму. Понял я уже, что тяжелый путь мне предстоит. Видимо, Россия переживёт что-то очень страшное!..
- Простите, отец Василий! - отец Алексий смущённо и с чувством вины на лице отвёл взгляд слегка в сторону, затем повернулся в сторону икон и совершил крестное знамение.
Отец Алексий понимал, что если он представит приходу отца Василия, его без сомнений узнают. А когда информация разойдётся, батюшку могут отправить на психиатрическое освидетельствование, либо им заинтересуются спецслужбы страны.
Настоятель не мог принять единственного верного решения... И это решение ему подсказал вдруг сам отец Василий.
- Брат мой! Возьми чернильницу, карандаш... Я тебе буду молвить, а ты пиши.
- Подождите, отче!.. Давайте проще. Прибегнем к средствам нашего времени... Диктофон.
- Ди-кто... фон?.. - смутился батюшка.
- Да... Это такое устройство, позволяющее записывать голос человека и сохранять эту запись.
- Это как на телефонной станции в Москве?
- Почти. Только сами телефоны уже стали другими. Их теперь можно брать везде с собой, звонить друг другу, узнавать информацию и даже писать письма. Только уже не пером и не карандашом, а нажимая на буквы и цифры на устройстве.
Отец Василий около минуты разглядывал необычное для него явление, слушая отца Алексия...
- Господи, Боже мой!.. Значит, в ваше время вы уже сами себе не принадлежите?!. Я понял, как вы сейчас живете. Осталась только одежда. Осталось то внешнее, что отличает вас друг от друга. Осталась форма разговоров, дел, даже служения. Поэтому вы и не можете добиться истинной правды. Вам стало проще жить, когда кто-то или что-то сделает за вас многое. Вам уже и не нужно почти ничего созидать. Но страшнее другое!.. Вы потеряли связь с тем важным, что вложено в человека от рождения... Вы не слышите душу свою!.. А значит, и не слышите Господа!.. Если вы вернётесь к истокам, то сможете преодолеть преграды, мешающие вам вернуть утраченное и создать благое. Это борьба во времени, отец Алексий! Каждый призван бороться. И бороться нужно за правду. Там, где хранится любовь - там правда. Там, где тебе помогают - там правда. Там, где тебе хорошо и душа ликует - там правда! В храме Божьем есть правда! А вы допустили их уничтожение. Значит, уничтожили Правду!.. Боритесь, отец Алексий, боритесь!.. Вам дано всё для этого. Дано слово. Вам дано призвание - служить и созидать. Это всё, что вы сейчас имеете, уйдёт. Или его заберут. А ваша душа и ваши молитвы, ваши мысли останутся!.. Не погубите этого!
А сейчас, прошу, пойдём на территорию Обители. Пойдём туда, где сохранилась колокольня. Мне нужно туда!..
Отцы собрались и направились по бульвару в сторону колокольни. Отец Василий рассказывал, что находилось на том и этом месте, уже узнавая некоторые уголки земли монастырской, относительно колокольни, а отец Алексий всё внимательно слушал и снимал на телефон отца Василия.
Когда они дошли до колокольни, отец Алексий предложил войти внутрь, но батюшка остановился и замолчал. На его глазах появились слёзы. Настоятель понимал, что сейчас испытывает батюшка. Уже имея в телефоне запись голоса отца Василия, отец Алексий начал размышлять, как он преподнесёт сказанное отцом Василием. И мысль была лишь одна... Представить это прихожанам как найденные тексты, записанные батюшкой.
Отцы вошли в колокольню и совершили там молитву. Затем, выйдя их неё, они направились к месту, где был монастырский сад. Отец Василий заметил, как ветка старой яблони колышется, будто на ветру, - как это было накануне, когда он, завершив службу, гулял здесь. Батюшка подошёл ближе к этой яблоне и прислонил голову к ней. Отец Алексий, полагая, что батюшка молится, не стал беспокоить его и отошёл в сторону.
Затем настоятель, почувствовав за спиной сильное дуновение ветра, резко оглянулся - и был ошеломлён!.. Отца Василия не было там.
- Господи, помилуй! - произнёс отец Алексий, перекрестившись. - Вот, для чего это было нужно!.. Чтобы батюшка сказал мне эти слова, чтобы я понял всё и осознал истинный смысл своего служения здесь!.. - сказал про себя настоятель. - Господи, помилуй нас, молитвами священномученика Василия и всех святых и мучеников, на Земле Головинской просиявших! - вознёс молитву отец Алексий и направился в сторону колокольни. Подходя к ней, он увидел седовласого мужчину, так похожего на отца Василия. Ускорив шаг, он подошёл ближе к мужчине.
- Батюшка... Благословите! - сложив руки и склонившись в сторону настоятеля, произнёс мужчина, так похожий на протоиерея Василия, духовника Головинской Обители.
- Бог благословит Вас. - перекрестив мужчину и возложив руку на его главу, ответил отец Алексий. А в мыслях его всё ещё был образ батюшки и его стойкая вера, которая, вестимо, согрела за эти необычайно светлые часы встречи.
1-е августа 2020 года.
Часть первая: http://proza.ru/2020/08/01/169