14
Латинская школа Братства Общей Жизни – гордость Братства и Хертогенбоса - располагалась в доме на Керкстрат, рядом с площадью Маркт. Иероним, когда учился в школе, добегал туда за несколько минут. Занятия начинались ранним утром, прерывались на мессу в одной из близлежащих церквей или в соборе Святого Иоанна , затем продолжались.
Приезжавшие учиться в школе из других городов жили в Доме Братства, куда приходилось идти к северным воротам городской стены. Вместительное здание, кроме жилых комнат, включало большую часть огромной библиотеки Братства и скрипториум, где братья переписывали и украшали книги. Работали как для своего пользования, так и по заказам.
Скрипториум Братства Общей жизни вызывал недовольство доминиканцев, монахи тоже содержали скрипториум в своём монастыре. И считали, что Братство отбирает у монастыря немалую часть им предназначенных средств. Но скрипториум Братства неизменно получал заказы; городской магистрат когда нуждался в рукописной работе, предпочитал обращаться к братьям.
Невзирая на неизменную занятость скриптория, Братство раскрыло свои объятия и новым веяниям в виде книгопечатания: они переманили в Хергогенбос печатников их Утрехта и те обучили ремеслу хертогенбосцев. Печатники Ден Боса устроились со своими мастерскими и лавками прямо около латинской школы. В лавках печатников всегда толкался народ – поглазеть на печатные книги до того, как их купит какой-нибудь богатей-негоциант, новшество стоило дорого.
В Доме Братства собиралось и общество риториков – любителей книг, литературы и театральных мистерий. Представления ставились регулярно к праздникам и иным оказиям. Показывали истории из Библии или жития святых. Можно, конечно, было пригласить бродячую актёрскую труппу разыграть нужные сценки, но оказалось, что жители Ден Боса и сами не прочь ставить представления.
Цехи, будь то ткачи, оружейники или знаменитые на все Нидерланды изготовители хертогенбосских ножей, демонстрировали свои изделия, поставляя нужные атрибуты для театральных мистерий, а горожане с удовольствием изображали персонажей. Слова для персонажей писали в Доме Братства любители словестности – риторики, небольшие речи, часто в несколько фраз. Ставились представления и вовсе без слов и были весьма популярны. Сюда и отправился Иероним унылым сентябрьским днём после мессы в соборе, сентябрь выдался тусклым, туманным, дождливым.
Дни почитания Святого Иеронима в сентябре всегда были особенным временем для Братства Общей Жизни. Братство избрало святого своим покровителем и нередко называло себя иеронимитами, они преклонялись перед тягой к знаниям, любовью к словесности и работой с Библией, что проделал Святой Иероним.
Братство нанимало певцов и музыкантов для праздничных песнопений в соборе после месс, устраивало шествие с чудотворной статуей Пресвятой Богоматери, арендованной у Лебединых Братьев и показывало мистерии из жизни Святого Иеронима в соборе, других церквях Ден Боса или на площадях.
Жители Ден Боса вспоминали прошлогоднее представление: Святой Иероним служил советником у Папы и появлялся затем в кардинальском облачении – цехам суконщиков, ткачей и портных выразили особую признательность за роскошные кардинальский и папский костюмы.
И вдруг кардинальский костюм сбрасывался Иеронимом и он оставался в самой простой тунике, переходил на другой конец сцены и оказывался перед пещерой близ Вифлеема, где переводил библию на латинский. В этой пещере его и хоронили под плач последователей, которые рассказывали: это та самая пещера, где когда-то был погребён Иисус.
Иеронима играл Аларт Дюхамил, его молодых помощников – городские подмастерья. Горожане гадали, какие эпизоды жизни великого блаженного покажут в этот год. Сценки из жизни святого разыгрывались и учениками в латинской школе.
Семейная мастерская ван Акенов, вместе в другими художниками Ден Боса, вносила свою лепту: помогала рисовать декорации для мистерий. На этот раз представление устраивали в соборе.
Мастерская ван Акенов закончила свою часть приготовлений: огромные декорации досыхали и Иероним шёл в Дом Братства Общей Жизни согласовать вопрос о том, когда же их лучше повесить. Кроме того, в предстоящей мистерии он предстанет перед горожанами в образе Святого Иеронима.
Проходя через библиотеку и напоминая себе, что ему надобно прийти сюда прочитать снова письма Святого Иеронима и он должен спросить разрешения у братьев, что, впрочем, являлось просто формальностью, Иероним увидел молодого человека, склонившегося над книгою. Он узнал юношу: его звали Эразм, Эразм из Роттердама. Юноша учился в латинской школе, а жил здесь в Доме Братства.
В Братстве взахлёб, с умилением отзывались об одарённом, старательном ученике. У Эразма за плечами была уже учёба в такой же латинской школе в Девентере. Он демонстрировал превосходное знание латыни, неплохо владел греческим. Девентерская школа, с гордостью думали Братья, слушая или читая безупречную латынь Эразма.
Латинская школа Девентера – колыбели Братства - являлась самой знаменитой и лучшей их школой во всех Нидерландах. Только там кроме латинского учили и греческому. Но эпидемия заразной мудрёной хвори, охватившей город, заставила Эразма покинуть Девентер, он прибыл для завершения учёбы в Хертогенбос. Его часто видели в библиотеке пристально изучающего труды учёных и мудрецов прошлого.
Бывал он и в скриптории, наблюдал за переписыванием книг. Он, несмотря на молодость, уже пописывал философские и литературные опусы, подписывал их звучным именем Дезидериус Эразмус. Так он иной раз себя и называл, однако все вокруг, по большей части, звали его Эразмом или Эразмом из Роттердама. Он участвовал в школьных представлениях, без особого, впрочем, энтузиазма.
Однако в дни Святого Иеронима дело обстояло по другому: он с видимым удовольствием помогал в подготовке празднований. Со своей превосходной латынью юноша писал с риториками небольшие латинские речи для героев мистерий.
Объяснялась эта перемена весьма просто: Иероним Стридонский являлся одним из любимых писателей и мыслителей Дезидериуса Эразмуса. Юноша перечитал все его труды, письма и досконально знал жизнь святого.
Услышав гулко раздававшиеся в огромном зале библиотеки шаги, Эразм повернул голову, чуть привстал:
- День добрый, мастер Иероним ван Акен.
Эразм приветствовал художника уважительно и в то же время привычно, как знакомого. Высокий, сухощавый, но крепкий, обрамлённое светлыми, чуть волнистыми волосами лицо с прямым носом и тонкими губами, взгляд серо-голубых глаз задумчив и умён – Эразм напоминал Иерониму самого себя в молодые годы, хотя у юноши, пожалуй, мягче очерчено лицо, чем у него, Иеронима, в юношестве.
- Бог в помощь, Эразм. Ты, как обычно, за книгами или рукописями. Попомни моё слово, ты станешь знаменитым писателем или философом, или тем и другим. И, наверняка, уже знаешь, когда назначена мистерия.
- Да, мастер. Мистерию Братство хочет провести через неделю.
- Вот и славно, времени вполне достаточно.
- И спасибо за добрые слова, уважаемый мастер Иероним.
Иероним обернулся, Эразм встал. Два серо-голубых задумчивых, проницательных взгляда, смотрящих прямо друг на друга, встретились. После некоторого молчания Иероним медленно произнёс:
- Это не совсем формальные добрые слова, дорогой Эразм. Это, считай, предсказание.
Эразм, не говоря ни слова, слегка поклонился. «Возможно, он и сам о себе это знает», - подумалось Иерониму.
День празднований выдался хмурым, но без дождя, за что Братья и Сёстры возблагодарили Всевышнего. Глашатаи заранее, в предыдущий день, прокричали о предстоящих событиях во всех концах города. Для мессы в соборе Братья наняли лучших певцов и музыкантов Ден Боса и пригласили из других городов. Дивные звуки Kyrie и Gloria улетали ввысь арочного потолка и возвращаясь, проникали в сердца прихожан, околдовывали.
Прихожане молились, каялись в грехах, обещали себе жить благочестиво или, во всяком случае, благочестивее. Торжественная, стройная музыка органа зачаровывала, заставляла уносится мыслями в грядущее, в вечность.
После мессы два Братства вынесли из собора чудотворную статую Девы Марии, облачив её в богатое парчовое покрывало, драгоценности. Колонна Братьев и Сестёр, присоединившиеся к ним горожане медленной поступью прошли по улицам Ден Боса, несли впереди на носилках разнаряженную статую, нараспев славословили Пресвятую Деву.
Затем хертогенбосцы торопились на представление, гадали какие же сценки из жизни Святого они увидят в этот раз. Придя в собор, рассредоточившись по зрительским местам, горожане увидели декорации, изображавшие песчано-скалистый пейзаж с ползающими скорпионами и пещеру.
Перед декорацией сидел на камне Святой Иероним в простой, местами подранной тунике. Около него – другой камень, служащий столом. На нём листы и письменные принадлежности. « Так это же Святой Иероним в Халкидской пустыне», - послышались выкрики. «Он Библию переводит на латинский», - с важностью в голосе подсказал какой-то знаток жизни святого.
В Святом Иерониме хертогенбосцы узнали известного художника Иеронима ван Акена. Около святого бегали горожане в костюмах диких зверей и скорпионов, пугали, выкрикивали проклятия, но он был сосредоточен на работе или истово молился.
Вот наступила ночь и Святого Иеронима посещают видения: ангелы трубят, возвещают о грядущем Страшном Суде, говорят о Райских Садах и Адском Огне. Ангелы исчезают, появляются прекрасные девушки в красивых платьях, танцуют вокруг него, пытаются завлечь чарующими улыбками.
Первой в группе девушек шла молодая повитуха Магда; в красном облегающем платье, с вплетёнными в волосы цветами она выглядела чаровницей из снов, из фантазий. Святой обращался к Господу, испрашивал сил противостоять соблазнительным и опасным видениям, бил себя в грудь, пытаясь их отогнать.
Но взгляд его невольно приковали девушки, глаза наблюдали за танцем. Следующий эпизод переместился на другую часть сцены. На декорации виднелись очертания монастыря, вдали – городской пейзаж с надписью на ним «Вифлеем». Вокруг сновали горожане в костюмах доминиканских монахов, изображая деятельную жизнь.
«Это точно будет история о Святом Иерониме и льве», - воскликнул всё тот же знающий горожанин и оказался прав. Святой Иероним спас раненого льва и тот стал спутником святого. Однажды пропал осёл монахов, они тотчас же обвинили льва в том, что это он съел осла и заставили его работать вместо осла. Когда же лев привёл невредимого осла, которого, как оказалось, украли, монахов-доминиканцев пристыдили.
Доминиканцы среди зрителей возмущались. «Что же это такое? Что Братство и магистрат себе позволяют! Монахи в этой сцене не должны быть в костюмах доминиканцев. Это совершенно неверно. Они были первые христианские монахи, не доминиканцы». Но зрители-горожане хохотали над жадными, скорыми на обвинения и наказания доминиканцами, им не было дела до неточностей.
- Святоши сейчас чувствуют себя неважно, - шептали в одном углу.
- Злятся, а сами знают, что рыло у них в пуху, - тихо говорили в другом, давясь смехом.
После представления жителей Ден Боса ждали городские площади с торговыми рядами, трюки бродячих жонглёров и акробатов, проповеди бродячих проповедников, возвещающих о Конце Света и Страшном Суде, обманы предсказателей судьбы и разного рода ловкачей. Доминиканцы же не унимались:
- А как все девицы были одеты, особенно Магда! Как соблазнительно она танцевала!
- Она настоящая ведьма, колдунья!
- А Иероним ван Акен на сцене высмеивал доминиканцев!
- А его взгляд слишком долго был прикован к девицам!
- Да, верно. И он так истово молился! Изобразил святого таким слабым, показал, что искушения могут одолеть его.
- Оба Братства и магистрат ответят за эти бесчинства на сцене в храме божием. Они заплатят за смех, дорого заплатят.
Доминиканцы затаили злобу.
Может быть, молитвы Иеронима на сцене возымели действие – вскоре после праздника Братство Пресвятой Богоматери, поручило Иерониму расписать главный алтарь их часовни в Соборе Святого Иоанна. Грандиозная работа на несколько лет. Почти каждый день он теперь встречал в соборе Аларта, руководившего строительством.
Иероним писал жизнь Иисуса Христа: его детство, его Страсти. Писал Иоанна Крестителя в пустыне и Иоанна Евангелиста на Патмосе. С началом престижного заказа Иероним получил приглашение Братства вступить в круг Лебединых Братьев. Теперь он стал лебединым братом Алейт и Аларта.