2020 год проходит под знаком юбилея Победы Советского народа в Великой Отечественной войне над фашистской Германией, победы добра над злом, света над тьмой. Из-за пандемии коронавируса традиционный военный парад в Москве на Красной площади был перенесён на 24 июня. Это совпало с датой первого легендарного парада победителей 1945 года.
После разлома СССР союзники по антигитлеровской коалиции стали присваивать нашу победу. Президент Трамп заявил, что США победили фашизм и коммунизм. Это абсурд. Советский народ шёл к своей победе четыре года, а союзники участвовали в войне десять месяцев. Тем не менее их заслуги не забыты, вспоминаются с благодарностью, но всему своя мера. Счастье американского народа, что их армия воевала за тысячи километров от родной страны, мирное население не бомбили, не обстреливали из артиллерийских орудий, не угоняли в рабство, не уничтожали в концлагерях. Основной каток вермахта прошёл по Советской земле, по России. Предвидя исторические спекуляции на эту тему и о цене победы, поэт-фронтовик Сергей Орлов обращался к потомкам с напоминанием:
«… Пройдут года, придут другие люди,
Легка им будет молодая жизнь,
Но будет проклят тот, кто позабудет,
Что нашей кровью был залит фашизм.»
Он был залит кровью 27 миллионов погибших советских граждан. БОльших потерь не понесла ни одна другая страна. Спорить задним числом о победителе фашизма не честно, бессмысленно, жестоко по отношению к жертвам агрессии. Надо только в благодарной памяти склонять головы перед павшими, благодарить ветеранов. Они принесли человечеству на долгие годы, возможно, навечно, МИР, ЖИЗНЬ, СВОБОДУ, проявили героизм и величие души Советского воина-освободителя. Это особенно важно и нужно помнить наследникам Победы, когда идёт переписывание истории. Антисоветчики, западные политики с определённой выгодой для себя зловещее слово фашизм заменяют чуть ли не патриотическим нацизм. Находятся такие, кто победителя фашизма И.В. Сталина сравнивают с фашистом Гитлером, принижают роль Красной Армии в освободительной миссии народов Европы. Моё внимание привлёк исторический документ из книги «Маршал Жуков:
полководец и человек.
Сборник статей. Издательство Агенство
печати Новости. Москва
Подписпно в печать 08 08 88 г.
На странице 349 представлена выписка «Из постановления Военного совета 1-го Белорусского фронта о снабжении молоком детей г. Берлин.
31 мая 1945 г.»
Отцы тех детишек столько зла и горя принесли детям и всему советскому народу, что не должно им быть никакого прощения, а тут сам маршал Советского Союза Г.К. Жуков призывает свою армию не к военным действиям - к обеспечению молоком всех детей г. Берлин до восьмилетнего возраста ежедневно в количестве 70 000 литров!!! Молоко получали от трофейных коров и раздавали в пригороде Берлина на специальных пунктах. Исполнителям предписывалось отчитываться о выполнении постановления перед командованием через каждые пять дней.
Необычно, но по-человечески! А фашистская пропаганда внушала своему народу мысли о том, что коммунисты - это чудовища с рогами. В одном интервью советского командира рассказывалось о встрече с немецкими женщинами в одном из освобождённых немецких городов. Женщины собрали все свои золотые украшения: кольца, серьги и предлагали командиру. Тот удивлён: - Зачем?
- Чтобы вы нас не убили. - Заберите обратно, вас никто пальцем не тронет. Немного осмелев, одна фрау вступила в диалог: - Вы коммунист. - Да, коммунист. - А у вас есть рога? - Подойдите, проверьте. Женщина дотронулась до головы командира и с радостью обнаружила, что никаких рогов нет, а то, что им говорили, всё неправда.
Какую память оставили по себе немецкие захватчики, временно оккупировавшие нашу страну, что увидели у себя дома фронтовики, вернувшиеся с победой в майские дни 45-го года? Коснусь судьбы одного ветерана. В моём художественном рассказе основу составляют фактические данные.
После войны Иван Прокопьевич Бездеткин работал в Ж. районном узле связи, участвовал в радиофикации, телефонизации деревень. В бригаде состояло человек восемь - монтёры, шофёр, тракторист. В основном молодые мужчины, старший Иван Прокопьевич. Его звали уважительно «дядя Ваня», как самого близкого человека, прошедшего войну. Жил он в деревне В. в трёх километрах от райцентра. На работу ходил пешком. Отличался дисциплиной, хорошим знанием техники, на войне был связистом. По работе его ценило начальство.
Студия радиовещания, где я работала корреспондентом, располагалась на втором этаже районного узла связи рядом с диспетчерской, где связисты получали задания на рабочий день. С соседями мне постоянно приходилось общаться.
В небольших коллективах люди настолько сближаются друг с другом, что знают по имени каждого члена семьи своего товарища. Тогда и довелось мне узнать о необычной судьбе фронтовика «дяди Вани». Его жена Мария Петровна работала в совхозе дояркой. Две взрослые дочери жили своими семьями с детьми. Младшая на центральной усадьбе совхоза заведовала домом культуры, прославилась на всю область хором, исполнявшим старинные народные песни. Старшая жила в городе, работала в школе учителем истории. В летние каникулы со школьниками в окрестных лесах вела поисковые работы по обнаружению не захороненных останков павших солдат времён войны, чтобы похоронить их с воинскими почестями. Необычное состояло в том, что у дочерей было одно имя на двоих - Екатерина. В деревне для различия сестёр звали по-царски: Екатерина Первая и Екатерина Вторая. Во время войны всякое бывало.
…Иван Прокопьевич в мае 45-го победителем ехал домой из Берлина, который в то время в Советской стране называли фашистским логовом, откуда вышла война. Он мечтал обнять, расцеловать жену Прасковью и дочку Катюшу, ей был всего годик, когда он уходил на войну. Ребёнок тогда делал первые шаги, держась за сильные папины руки. Четыре года не получал из дома писем. Он знал, что его район оккупировали немцы, там шли кровопролитные бои.
Шагая 20 километров от станции железной дороги, он гнал от себя дурные мысли, старался думать о том, с какой радостью поднимет на руках свою дочь, прижмёт к груди, потреплет белые косички. Свершилось, что не приснится в страшном сне. Он не узнал свою деревню, её почти всю сожгли фашисты, осталось несколько почерневших домов, не успевших догореть, и землянки, сколоченные на скорую руку. Он увидел на пригорке случайно уцелевший свой дом с обгоревшей крышей, на двери, как и до войны, не было замка, люди доверяли друг другу. Войдя в избу, он ощутил нежилой запах сырости, у печки на полу стояли чугунки и ведёрный самовар, в шкафу столовая и чайная посуда. Всё напоминало о былой жизни. Он сел на широкую деревянную лавку у стола и сердце защемило от какой-то непоправимой боли.
Увидев военного в доме, пришла соседка тётя Феня, низенькая седая старушка, в тёмной юбке и заношенном сером пиджаке, покрытая белым ситцевым платком, перекрестилась. - Здравствуй, милок, с войны отпустили? Слава богу, живой остался. А мы такие страсти пережили, не приведи господь. Наша армия немцев выбивает из деревни, а у них срочная работа. Бегают с факелами, дома поджигают, ловят молодёжь, матерей с детьми, сажают в грузовую машину и везут на станцию, оттуда товарным поездом в неметчину в рабство. Жену твою изловили с ребёнком. Ты, милок, не унывай, проживём, наши победили, теперь всех вернут домой. Приходи к нам щец с грибами похлебаешь, у тебя ничего нету.
Спасибо, тётя Феня, ничего в горло не лезет. О своих думаю. Пойду на деревню посмотрю, что нам фашисты оставили.
Распрощавшись с соседкой, он направился к школе, очень хотелось на ребятишек посмотреть.
Доходили слухи, что где-то в Литве угнанных советских детей фашисты содержат в концлагере и для немецких раненых солдат у малышей кровь берут. - Вот изверги, - вслух сказал Иван Прокопьевич и выругался матом. - Мы их детей молоком поим, а они у наших кровь сосут. Отродье человечества.
На лужайке у начальной деревянной школы играли малыши-первоклашки. За ними присматривала молодая учительница, сидевшая на скамейке. - Можно я посмотрю, как дети играют? Давно не видел такого. - Пожалуйста, садитесь рядом. Вы с войны вернулись? Поздравляю! - Спасибо! К своему гнезду вернулся, а его немцы разорили до основания. Нет ни жены, ни дочери. Он стал молча смотреть на школьников. Дети водили хоровод и пели про зайчика. В центре круга находился мальчик, изображал зайчика, и выполнял всё, что ему говорили товарищи. Мальчики и девочки, взявшись за руки, ходили по кругу и пели:
Заинька в лес идёт, серенький в лес идёт, Ритатуся в лес идёт.
Заинька дров несёт, серенький дров несёт, Ритатуся дров несёт.;Заинька, ляг на снег, серенький, ляг на снег, Ритатуся ляг на снег.
Заинька, умойся, серенький, умойся, Ритатуся, умойся.
Заинька, попляши, серенький, попляши, Ритатуся, попляши.
Водящий показывал, что он идёт, несёт на плече дрова, затем лёг отдыхать, поднявшись, обеими руками потёр щёки, как будто умывался, действие закончилось пляской. Было так трогательно наблюдать игру, но Иван Прокопьевич не понял, то ли ему стало легче от встречи с детьми, то ли тяжелее. Он кулаком вытер навернувшуюся слезинку. - Спасибо, ребятки, как у вас здесь хорошо. Поблагодарив учительницу, он пошёл к своему осиротевшему дому.
…В первые дни мира деревня оживала. Люди сажали свои огороды, сеяли зерновые на колхозных полях. Вечерами гармошка собирала молодёжь на пятачке. Возвращались на родину из Германии насильственно угнанные немцами деревенские жители. Очевидцы рассказали, что жена Ивана Прасковья простудилась в поезде. Ехали на открытом сквозняке, она своим телом ребёнка согревала. Умерла в Литве. Деревенские парень и девушка однажды заметили русскую девочку сиротку с литовской медсестрой. Когда у Ивана и Марии родилась дочь, её назвали Катериной, но она стала Второй, потому что отыскалась и Первая Екатерина. О том, когда и как она вернулась домой, подробностей не много, слышала от деревенских жителей. Якобы после смерти матери за малышкой присматривала добрая литовская медсестра. После победы насильственно угнанные спешили вернуться домой, но были непонятные задержки. Земляки Ивана Прокопьевича, парень и девушка, с опозданием добрались до своей деревни и передали Катю отцу. Он сказал: « Копия матери Прасковьи. Волосы светлые и глаза голубые. Доченька, бедная моя, где ты пропадала? Катя была худенькая, легкая, как пушинка. Отец поднял Катю на руки, прижал к сердцу своё дорогое дитя и заплакал. Катюша рыдала, обнимала папу, гладила руками его небритые колючие щёки, подолом ситцевого платьица вытирала слёзы радости. Потом она подошла к Марии Петровне и прижалась, словно к своей родной матери. Начиналась новая счастливая жизнь на такой родной и любимой Советской земле, дороже которой нет ничего на свете.
P.s. История с двумя Катеринами подлинная.