Статья написана в 2009 году.
Приезжая в другой город, а тем более в другую страну невольно ловишь разницу между тем местом, где живешь ты и новым, малознакомым. Хотя для многих россиян Абхазия - страна знакомая с детства и все же открываемая заново.
Казалось, что можно понять о стране и ее жителях за каких-то пару недель? Многое, тем более что в стране этой бываешь не впервые и наблюдаешь ее на протяжении последних лет двадцати. Уж очень разительные перемены в благоухающей Абхазии, где на побережье Черного моря сразу за российскими Сочи и Адлером расположились города Гагры, Пицунда, Гудауты и Сухум. Если многие из нас и не были в этих краях, то эти названия на слуху, особенно у старшего поколения. Жаль, что молодые люди мало знают об этом крае, ведь в 90-х годах здесь прошла жестокая кровопролитная войны за независимость, и от этого поток туристов резко поубавился.
Граница между настоящим и прошлым.
Самым неприятным местом считается переход границы из России в Абхазию. Жара в июле стоит за тридцать градусов, людей на площадке перед пограничными пропускниками человек около трехсот, самих пропускников меньше десятка. Стоим, полчаса на тридцатиградусной жаре, нет ни навеса, ни лавочки. Девочка лет тринадцати падает от жары в обморок. Из другой очереди выбегает ее мать и кричит: «Я так и знала, что тебе станет плохо». Девочку уносят в сторону, обливают минеральной водой из бутылки, и она приходит в себя. Все уговаривают их пройти через пропускник без очереди, и они поглощаются очередью где-то далеко впереди. Ты понимаешь, что рухнуть в обморок для мгновенного попадания за границу нашей страны можно, но замечаешь, как это же решение созревает у многих стоящих рядом, и с таким идеальной мыслью все же расстаешься. Остается ждать в медленно движущейся очереди под все раскаляющимся солнцем в июльский полдень.
В такие минуты есть время поразмышлять о себе и родине, и тут же подкатывает обида: почему она нас так не любит, что даже плохонького навеса за столько лет не может соорудить для своих граждан. И тут же отвергаешь гнусную провокационную мыслишку. Нет, любит меня моя страна, скорее это маркетинговый ход российских менеджеров по туризму, чтобы не выезжали в соседнюю Абхазию, а отдыхали на «лучших курортах Краснодарского края»!
Российский паспорт недолго рассматривается нашим пограничником, что-то им заносится в компьютер и тут же возвращается. И ты шагаешь свободный и счастливый по мосту через реку Псоу, упорно таща за собой чемодан.
Пропускник с абхазской границы находится под огромным навесом, там прохладно и тихо, дело идет значительно проще и быстрее, хотя то же число людей проходит и здесь. Через 10 минут с дружеским пожеланием приятного отдыха выходишь на площадь… Бац! Еще удар! Но не тепловой, а исторической памяти: ощущение, что ты попал в далекое советское прошлое, в самые худшие и тяжелые годы перестроек и переделок. В глаза бросаются пыльная, грязная площадь, потертость и изношенность автомобилей, людей, дорог и зданий. Каждый пытается уговорить тебя поехать на такси, но гораздо дешевле, за пятьдесят рублей, доехать до Гагры на маршрутке. И буквально через пять минут поездки мир вокруг меняется: влажный запах субтропической зелени и обилие малознакомых растений напоминают, что это - Кавказ пред тобою.
Летний день в Гаграх.
Завязшее в ушах слово «кризис», пожалуй, к этим краям неприменимо: так много здесь россиян, жаждущих провести свой отпуск. По городу ходят вновь и вновь прибывающие на отдых. Заходят в каждый дом и спрашивают о свободных местах. Если у хозяев уже все занято, то они обязательно направляют вас к своим соседям или знакомым, у которых есть места. Кто лучше, кто хуже, но все приезжающие размещаются и тут же направляются к морю.
А ты, как старожил, неделю провалявшийся на берегу, наплававшийся в прозрачной теплой морской воде, загоревший и с облупившимся носом, смотришь на бледные их телеса, и думаешь снобистски: «Снова белые понаехали». Пляж чистый, бумажек и бутылок не видно. Приятно, что сами отдыхающие не мусорят, окурки между камешками не закапывают. Ведь многие приехали с детьми, от возраста грудного вскармливания до явных студентов, мечтающих «свалить от предков».
Местные жители зарабатывают свои кровные деньги обильным потом и тяжелым трудом, отмахивая по пляжу в течение дня ни один километр с ароматными пирожками и сочными хачапури, копченой рыбой и холодным пивом, медовой пахлавой и разноцветной чучхелой. Наши люди быстрехонько и с удовольствием это все уплетают!
В центре города находится стадион на тысячу мест, заново отстроенный, с искусственным покрытием. Вход на него свободный. Утром и вечером на нем играют в футбол, идут тренировки с маленькими футболистами, просто приходят поиграть подростки. Говорят, во время войны, здесь была военная «спальня»: спали защитники, стаскивая сюда из соседних оставленных домов матрасы, подушки и постельное белье.
Наблюдаю за жизнью на стадионе, вот трое спортивных москвичей ищут тренажерный зал. На стадионе он сейчас не работает, и тренер крошечных футболистов рекомендует им не терять время, а идти на море: «Море - лучший тренажер».
Чуть дальше от пляжа …
В двадцати километрах от Гагр находится Пицунда. На первый взгляд она выглядит запущенной и немного странной. Дома и пансионаты, выстроенные в семидесятые годы прошлого века, явно не ремонтировались с тех пор. Кроме сосен и прекрасного пляжа Пицунда известна своим органом, размещенным в старинной православной церкви в 1975 году. Удобные специальные звукопоглощающие кресла и напольное покрытие, установленные в те времена, и сейчас находятся в отличном состоянии. Вот только пыль на входных дверях и ножках кресел резко контрастирует с храмом искусства. Отсутствуют концертных программок с указанием исполнителем, нет дисков с записями органа. Не найти фотографий или буклетов с видами такого интересного сооружения. Для нас, жителей исторического ядра России, привыкших к роскошным подарочным изданиям о Владимире и Суздале и ярким путеводителям по Золотому кольцу, это выглядит непривычно.
Ежедневно в этом концертном зале проходят один - два концерта с участием певцов. Орган звучит неподражаемо и величественно, исполняют Баха, Скарлатти, абхазских композиторов. Концерты оставляют прекрасное впечатление, исполнительское мастерство органистов высочайшее! Жаль, что сейчас идут разговоры о переносе органа из церкви.
Путешествуя по Абхазии, замечаешь, что в каждом поселке или городе стоят дома и санатории разбитые или расстреленные во время войны. Они уже затянулись травой, оплелись вьющимися растениями, но от этого не стали более симпатичными. Всякий раз натыкаешься на них взглядом и тут же вспоминаешь, что здесь шли бои. Поверьте, это совсем непросто, вот так все время переключать себя с прошлого на настоящее, и в какой-то момент твоя память выключается, а жуткая картинка соотносится с действительностью следующим образом. «Кажется, что я в Абхазии нахожусь на съемках какого-то фильма режиссера Тарковского, где реальное и фантасмагорическое сосуществуют рядом, иногда проникая друг в друга», - высказывает свою ощущения Кирилл из Тулы.
Времени независимости Абхазии и самостоятельности прошел почти год, есть перемены. Но не хватает сил, человеческих ресурсов и денег, чтобы освоить то, что отвоевали и то, что осталось от тех ее бывших граждан, которые ушли отсюда за горы. Остался страх, что они еще вернутся, и спросится за занятые их дома, но об этом не принято говорить громко.
Жизнь местных жителей в Абхазии непроста. Этническая тема очень чувствительная для этих многонациональных мест. Раньше было много смешанных браков между абхазами и грузинами, но абхазские жены ушли вместе с грузинскими мужьями за перевал. И увели своих детей от их абхазских бабушек и дедушек. Грузинских названий нигде нет, ни в названиях улиц, ни в меню местных кафе и даже в легендарном ресторане «Гагрипш».
Население неоднородно по возрасту. На улицах и во дворах видны либо старики, либо юные, в кафе и магазинах работают совсем молоденькие юноши и девушки. Людей среднего поколения почти не видно нигде.
Появились несвойственные восточному базару приметы: на рынке не поторгуешься, цены непоколебимы. Рядом женщина из Нижнего Новгорода прямо руками развела: «Что же это за базар, если даже не поторговаться?»
С удивлением замечаешь, что зайти можешь в каждый двор, вместо привычных глухих заборов натянута простая металлическая сетка. Любая калитка открывается легко, и во дворах нет собак. Видно все, что происходит в каждом дворе. «Никакой забор не спасет от врага и войны, а для друга мой дом всегда открыт, - говорит Ираклий, семидесятилетний абхаз.
Мы прекрасно отдохнули, ведь у нас все было для этого: чистое море, яркое солнце, горный воздух, приветливость местных жителей и их желание угодить гостям. Последний вечер в Гаграх. В чудесном дворике под мандариновыми деревьями мы пьем теплое сладкое вино «Букет Абхазии», жаль только, что уже который год оно имеет терпкий привкус.
Психолог Ольга Гунина