Глава 10

 
   Ближе к закату на склоне одного из оврагов, каковых немало в этой местности, раздался шум. По откосу посыпались комья земли, а затем из малозаметного снаружи подземного хода осторожно высунулась голова человека. Окружающая обстановка не вызвала у него подозрений. Тогда человек подал знак тому, кто находился за ним дальше по тоннелю. Через некоторое время из подземного хода на белый свет с трудом выбрались двое мужчин. У них на руках находился третий.
 
   Ивана, окрыленного счастливым исходом побега, ничуть не пугали трудности обратной дороги. Тем более что Федор узнал местность и даже указал направление, по которому следовало идти:
– Смотри, Ваня, огромный пожар за рощей, отсель до сих пор виден. А нам держать путь в сторону закатную! – и махнул рукой на запад.
 
   Иван взглянул на клубы пока черного дыма, которые продолжали подниматься над деревьями. Место пожарища от беглецов закрывала небольшая рощица. Вот к ней первым делом и направились младшие братья, чтобы устроить под тенью раскидистого ясеня старшего, который потерял сознание.

– Токмо, что деять с Изяславом, не ведаю! – продолжил, запыхавшись, Федор, когда добрались до места. – Плох он! Чаю, брезга не увидит.

   Иван посмотрел на покрытое испариной болезненно-бледное лицо старшего брата, которого положили на траву, и согласился с мнением Федора. Изяслав может не дожить до следующего рассвета. Затем младший брат перевел взгляд на свою котомку, потом опять вгляделся в осунувшиеся черты Изяслава. Прислушался к затрудненному дыханию брата и молча уставился в одну точку.

   Вован знал, о чем размышляет княжич, но решил ему не мешать. Все равно если «спутники» между собой начнут обсуждать проблему, то «уокер» услышит и догадается, в чем дело. Если узнает соперник Вована, то не исключено, что о «живой» воде окажется известно и Федору.

  Наконец после долгого молчания Иван решился.
 
– Я помогу Изяславу! – а, увидев недоверчивое лицо брата, младший сказал то, о чем не хотел объявлять во всеуслышание его «спех». – Я нашел водицу живую!
– И яблочки молодильные? – Федор подался к Ивану. В глазах среднего братца моментально вспыхнул нездоровый алчный блеск. Вспыхнул и пропал, а до Вована донеслось шипение «уокера»:
– Охолонись, Федюня, ты все испортишь!

   Между тем Иван, решив доказать Волкову собственную правоту, настоять на своем, запорол горячку. Теперь он не просто говорил, а выкрикивал:
– И яблоки я нашел! И мертвую воду тоже!
– Да ты, Ваня, молодец, – вкрадчиво заворковал Федор.

   Волков очень внимательно выслушал речь среднего брата и понял. Под видом заботы о старшем брате Федор, на самом деле, желает ему смерти. Иначе говоря, хочет занять его место и приблизиться к заветному «столу». А на нем сидит уже и без того больной князь, который вот-вот, не ровен час, отдаст Богу душу.

  Поэтому Вован, раскусив коварный план Федора, решил вмешаться:
– Э-гей, «уокер»! Уйми своего пацана, а не то больно сделаю!
Соперник был наслышан о Воване, что «он настоящий боец», и сразу пошел на попятную:
– Bruder, ты не прав! Зачем обострять отношения? Мы, «уокеры», уважаем тебя, ты сильный «странник»!

   Волков, действительно, являлся опытным «странником». Да и человеком он был умудренным в житейских передрягах, а потому на грубую лесть не поддался. К тому же вовремя вспомнил об «очередном» порядке престолонаследия. Ведь он, Вован, когда было нужно, моментально становился… на этот раз самым беспристрастным блюстителем закона предков. Что он и продемонстрировал в своей короткой речи:
 – Короче, моего лечить не надо! Иван хочет брата спасти! А твой, смотрю, дорожку к трону расчищает? Так передай ему, чтоб не суетился как глиста! И пусть по их понятиям живет, по очередным!
 
   В результате братья с помощью «странника» и «уокера», казалось, разобрались с возникшей проблемой. Причем, разобрались, к вящему удовлетворению младшего и тихому бешенству Федора.

   Между тем пришло время заняться лечением. Иван достал из заветной котомки кувшин с целебной водой и напоил старшего брата. Теперь осталось только ждать его выздоровления. Через некоторое время Изяслав, до этого момента пребывавший в каком-то полуобморочном состоянии почувствовал себя лучше. Перестал стонать, его дыхание успокоилось, и он заснул.
    
   Наступил вечер, по земле потянуло прохладой. Братья наломали веток с листвой, чтобы сложить из них ложе. Разжечь огня беглецам было нечем. Тогда они уселись вокруг спящего старшего брата, чтобы согреть его теплом своих тел.
 
   Говорить не хотелось. Хотя братья вроде бы не поссорились, однако в их взаимоотношениях наметилась трещина. Они устроились на импровизированной постели и молча лежали, а между ними тихо спал Изяслав.

   В небе зажглись звезды, вышел месяц, наступила безоблачная ночь. Несколько раз в роще ухнул филин. Время тянулось невыносимо медленно. В конце концов, Федор предложил установить дежурство, чтобы один из братьев хоть немного смог бы поспать.

   Иван захотел дежурить первым, Федор не возражал и сразу улегся под бочок к старшему брату. Через какое-то время Иван, подумав, что разговор поможет скоротать ночь и отвлечет от сна, спросил Волкова, что он думает по поводу размолвки между братьями.

– А что тут думать? – поначалу вопросом на вопрос ответил Вован. К чему,   если Иван сделал выбор, а сделанного, как говориться, уже не воротишь.

   Волков еще на заимке выступил против, чтобы Иван открыто объявил, что располагает чудодейственными лекарственными препаратами. Ведь напоить старшего брата он мог незаметно, на время отослав Федора по какой надобности подальше. Например, поискать родник. Однако не случилось.
– Сам знаешь, я не одобряю твоего решения, – продолжил Вован, – но уважаю твой выбор. Считаю, что прежде всего в человеке должен быть внутренний стержень, а он у тебя есть. Ты принял решение и должен отвечать за последствия. Поэтому будь что будет!
 
   Волков не исключал возможности, что «уокер» подслушает их разговор, только сейчас «страннику» это было безразлично. Работу он выполнил и может возвращаться в настоящее время. Иван тоже вернется домой и привезет отцу лекарство. Волков от всей души надеялся, что и на личном фронте у княжича все образуется. Ведь не может у волевого, целеустремленного и глубоко порядочного молодого человека, который не совершил предательства и подлости ради корысти, не сложиться личная жизнь.
 
   «Странник» даже не заметил, что Иван, не спавший вторую ночь, задремал, ему не отвечает, и не прервал свой, по сути, нравоучительный монолог:
– Ты вроде молодой, Иван, а уже хорошо научился понимать, что добрые дела не делаются негодными средствами. По мне, каюсь, так цель оправдывает средства. Вот представь, не отдашь ты, княжич, вовремя молодильных яблок князю, и… Глядь, нету Берендея! Или «живой» водицы не плеснешь больному, и о-па… Где старший брат? Ау-у!.. Про среднего и говорить нечего. Ай-ай, поперхнулся бедняга водичкой, а кто ж знал, что она «мертвая»! И вот ты, весь белый и пушистый, на троне и с красавицей Искрой!
    А дальше – больше! При случае к Бабе Яшке, знакомая как-никак, заглянешь, мол, молодой князь в гости пожаловал и… «Дорога твоя пройдет под тенью Ния!» В итоге власть перед тобой открывается просто безграничная.
  Но не поступишь ты так, Иван, не будешь борщить, – меру знаешь! Выходит, почувствовал твою сущность и потому помог тебе Микола, хотя и не должен был. Кстати, какой-то непонятный нам лешак попался. Вроде хороший. Интересно, где он сейчас? Вывел зайцев с пожара?

   К несчастью, это был последний вопрос, который успел задать «странник», находясь в теле «спутника». Сильно увлекся Вован. Удивился даже, в каких таких выражениях повел разговор, вроде умничать начал? Видно, ясная звездная ночь ему что-то навеяла, а потому ослабил Волков контроль, что рядом происходит.

   Как результат, – во время сна княжич получил под ребро сильнейший удар кинжалом. Иван даже глаз не успел открыть, и «странник» не увидел, кто совершил подлое убийство, а лишь услышал змеиное шипение «уокера». Эта змея подколодная вдобавок посмела издеваться.
 
  «Странник» ощутил, что постепенно замирает жизнь в теле «спутника». Видеть не видел, чувство обоняния пропало, осязание еле теплилось, и только слух остался прежним.
 
   Поэтому произнесенные слова «уокером» донеслись будто издалека, но в то же время их смысл звучал в сознании Волкова так ясно, отчетливо и оглушающе громко, что было не по себе:

– В благодарность за то, что он проболтался про водицу мертвую, вылей, Федя, ему в рот этой самой воды, чтоб уж наверняка кончился. А то, видишь ли, храбрец тут один выискался! Грозился сделать нам больно! – И после паузы. – Wie schade, mein bruder, ха-ха-ха!
 
   Последние слова занозой впились в душу «странника» и оставили глубокий незаживающий след: «Этот урод, языком Гейне изъясняться удумал! Очень жаль, видишь ли, ему!»
 
   Между тем княжичу грубо разжали рот, о его зубы стукнулся медный носик кувшина. Волков почувствовал, что на язык Ивану попала жидкость, и как у того окончательно немеют десны, небо, гортань, внутренности, а затем исподволь начинают деревенеть мышцы тела.

   Что до собственных мыслей Вована, то в данный момент они не давали покоя: «Предупреждали же тебя на базе, что задание опасное. Что с него не вернулись пять «странников». Но теперь хоть известно, как сложились их судьбы. Двое «споткнулись» на, казалось бы, милой старушке с ее тягой к дезинфекции. Следующий – на жадности и жестокости Афрона. Четвертый попытался обмануть Бабу Яшку. Пятый?.. Скорее всего, затерялся в извилистых лабиринтах безвременья. Да только какой мне прок о данной инфы, если не смогу сообщить ее начальникам?
 
  Но самое главное, что данные о наличии двух родников с поистине сказочной водой определенного состава, и место, где растут деревья с чудесными экзотическими плодами, тоже повисают мертвым грузом!»

   Ибо ощущал «странник», что на его сознание словно надели тяжелые кандалы, которые теперь не дадут покинуть тело «спутника». Иначе говоря, угодил Волков в темницу, где еще никогда не бывал. Не знал он и срока, на который его заточили.