Глава 35. Политика «мирного сосуществования». Кооперация. Парижская мирная
конференция. Продолжение. Гражданская война на Западе и Северо-
Западе. Второй поход Антанты. Война Советских республик с
Финляндией, Польшей Эстонией, Латвией, Литвой.
На IX съезде РКП(б), проходившем в Москве с 29 марта по 5 апреля 1920 года, Ленин выступил с отчётом «о политической ситуации», обосновывая в докладе объективную возможность мирного сосуществования социалистической республики с капиталистическими государствами, в связи с тем, что «мировая революция» пока откладывалась на неопределённый срок.
Временную передышку в войне внешней, Ленин классифицировал как победу над белогвардейцами, война внутренняя с «врагами народа», передышек не знала и велась с подавляющим успехом большевиков. На этом съезде Ленин выступил с речью «о хозяйственном строительстве», главное место в хозяйственном плане занимала электрификация страны, которую Ленин выдвигал как великую программу социалистического строительства. Директивы съезда легли в основу плана ГОЭЛРО, окончательно разработанного и утверждённого в декабре 1920 года, 8-м Всероссийским съездом Советов. Так же Ленин сказал речь «о кооперации», «при частном капитализме предприятия кооперативные отличаются от предприятий капиталистических, как предприятия коллективные от предприятий частных. При государственном капитализме предприятия кооперативные отличаются от государственно-капиталистических, как предприятия частные, во-первых, и коллективные, во-вторых. При нашем существующем строе предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, то есть рабочему классу».
Крестьянству оставалась почётная обязанность кормить рабочий класс и его авангард, партию большевиков.
Развивая свои идеи «о кооперации», в своих работах, Ленин писал, «В чем состоит фантастичность планов старых кооператоров, начиная с Роберта Оуэна? В том, что они мечтали о мирном преобразовании социализмом современного общества, без учета такого основного вопроса, как вопрос о классовой борьбе, о завоевании политической власти рабочим классом, о свержении господства класса эксплуататоров. И поэтому мы правы, находя в этом «кооперативном» социализме сплошь фантастику, нечто романтическое, даже пошлое в мечтаниях о том, как простым кооперированием населения можно превратить классовых врагов в классовых сотрудников и классовую войну в классовый мир, так называемый гражданский мир». Это было одно из множества Ленинских идеологических обоснований правильности диктатуры пролетариата, то есть партии большевиков и необходимости гражданской войны.
Кооперация, ещё оставшаяся от «проклятого царского режима», использовалась Лениным с первых дней существования Советской республики, для торговли с международной буржуазией, чтобы избежать риска судебных арестов закупленных большевиками товаров, в счёт оплаты утраченной иностранной собственности, оставшейся на территории Р.С.Ф.С.Р. Все основные принципы, заложенные в кооперацию, «добровольность членства, демократическое управление, доступность информации, контроль пайщиков и взаимопомощь» не признавались большевиками, но кооперация активно использовалась для выживания «диктатуры пролетариата».
Примечание: На этапе гражданской войны была ещё жива кооперация, образованная при монархической России, в том числе и её заграничные филиалы. «Нормальный устав потребительского общества», был утверждён в мае 1897 года, а также был учреждён «Всероссийский кооперативный центр», под эгидой губернского Московского союза потребительских обществ, МСПО. Под вывеской МСПО, «Всероссийский кооперативный центр» просуществовал в течение почти 20 лет, пока в 1917 году не был переименован революционным правительством во «Всероссийский центральный союз потребительских обществ», который стали называть просто «Центросоюзом».
После Октябрьского переворота 1917 года, МСПО первоначально сохранял, в соответствии с Декретом ВЦИК и СНК РСФСР «О потребительских кооперативных организациях» от 11 апреля 1918 года, относительную самостоятельность. При введении «продовольственной диктатуры», Декретом ВЦИК и СНК «О потребительских коммунах» от 20 марта 1919 года, МСПО был подчинён Наркомату продовольствия, и стал играть роль его технического аппарата, а также хозяйственного центра созданной «Потребительской коммуны», в которую вошли образованные территориальные «Потребительские коммуны», включившие в принудительном порядке всё население. К «диктатуре пролетариата» прибавилась «продовольственная диктатура», система чрезвычайных мер советской власти, начавшаяся с 13 мая 1918 года и продолжавшаяся по 1922 год, для организации продовольственного снабжения рабочих промышленных центров, централизации заготовки и распределения продовольствия, монополии хлебной торговли, реквизиции хлеба, продразвёрстки. Всё это являлось частью политики «военного коммунизма», которая проводилась в жизнь Наркоматом продовольствия, во главе с Александром Цурюпой, и «продкомами» на местах. Применялись при этом методы террора и насилия. Планировавшийся частично товарообмен, между крестьянством и Совнаркомом, не действовал. Присылаемые на места, для обмена на зерно, промышленные товары «прилипали» к рукам местных советских чиновников, которые не боялись даже «карающего меча революции», органов «чрезвычайки», ВЧК. Проводилась «лошадная повиность»?? Голодных рабочих гнали идти войной на деревню, используя сельскую бедноту, «комбеды», для выполнения показателей по заготовке зерна. Для выявления хлебных запасов и пресечения сопротивления крестьян, «продотряды» применяли аресты, избиения, расстрелы. «Продовольственная диктатура» способствовала началу широкомасштабной Гражданской войны, она не обеспечила сбор достаточного количества продовольствия, голод в городах продолжался и нарастал.
«Продовольственная диктатура» вызывала массовый протест и вооружённые восстания крестьянства, которые беспощадно подавлялись карательными отрядами «Красной» армии. Крестьянские войны-восстания прошли на территории России против «красных» и против «белых», которые также грабили крестьян. Оружия у крестьян имелось, многое принесли с мировой войны. Массовые вооружённые крестьянские восстания прошли в Тамбовской губернии, «Антоновское восстание», «Чапанная война», в Саратовской, Пензенской, Симбирской губерниях. В феврале-марте 1920 в Уфимской, Казанской и Самарской губерниях произошло «Вилочное восстание», крестьяне были вооружены частично вилами. По мере распространения «военного коммунизма» за Волгу, на Южный Урал, Украину и Сибирь антикоммунистическое повстанчество, в этих местах, также стало массовым. Повстанцы, выступавшие против коммунистов, но за власть Советов, взяли Ставрополь на Волге, ныне Тольятти, блокировали Сызрань, угрожали Самаре. В восстании участвовало около 180 тысяч крестьян. Проходили Махновское и Григорьевское восстания на Украине.
Очаги восстания подавлялись карательными отрядами «Красной» армии, сёла и деревни выжигались, селяне-заложники расстреливались.
Крестьянская молодежь уходила в леса и вела партизанские действия против коммунистов, создавая отряды «зеленых». «Партизаны» убивали советских работников, нападали на небольшие отряды «Красной» армии и на «продотряды». Сотни тысяч «зеленых» партизанили в Московской, Ярославской, Костромской, Вологодской, Владимирской, Тверской и других губерниях, связываясь то с левыми эсерами, то с «белыми», чтобы получать оружие и боеприпасы.
Продовольственная диктатура была приостановлена с введением НЭПа в 1922 году. Диктатура партии большевиков продолжалась и укреплялась.
Несмотря на голод на территории Советской России, начавшийся ещё при режиме Временного правительства и продолжавшийся до 1921 года, преодолеть который помогали некоторые страны Европы и американская программа «А.Р.А.», в структуру которой входило до 15 подразделений от разных стран Европы и Америки, «Совнарком» проводил и скрытые торговые операции с зарубежными частными компаниями, в основном с американскими, по экспорту из Советской России, в основном, зерна, нефти и марганца. Официальная статистика по этим позициям, по этим годам, в свободном доступе отсутствует, отчётность начинает появляться только с 1924 года. В этот год, из Советской России экспорт зерна составил 2,6 млн тонн, что соответствовало по стоимости 37,7% от общего экспорта или 60% от экспорта сельхозпродукции. Для перемещения такого количества зерна требовалась значительная налаженная и работающая инфраструктура, которую за год-два не выстроишь, она, эта инфраструктура, была налажена и действовала не первый год и постоянно.
В 1918 году в «Центросоюз» были принудительно включены все «союзы потребительской кооперации», а еще через год было закончено формирование структуры кооперативной системы, организованной по территориальному принципу, «первичное потребительское общество» на местах, «райсоюз» в уездах, «губсоюз» в губерниях, «Центросоюз» в Москве. Добровольность была ликвидирована. Только в период Новой Экономической Политики, НЭП, проводимой в 20-е годы, была восстановлена паевая система, возвращены вступительные взносы, а органы управления стали выборными. Этого требовала новая экономическая политика в сельском хозяйстве, заменившая продразверстку, во время которой изымалось до 70% урожая, продовольственным налогом, снизившим этот процент до 30%.
После уплаты налога у крестьян стали образовываться «излишки» урожая, которые они имели право обменять на нужные им товары и инвентарь, через кооперативы. Поскольку ранее действовавшая кооперативная система закупки, поставки, хранения и реализации товаров была разрушена большевиками, в процессе ликвидации «частников», то и обменять «излишки» стало не на что.
У «кооперативных союзов», еще со времён «монархии», оставались зарубежные представительства, имевшие на своих счетах значительные средства.
К 1912 году Россия занимала среди европейских стран первое место по абсолютному числу потребительских обществ, их насчитывалось 6730. Произошло объединение кооператоров в крупные «союзы», такие как «Московский союз потребительных обществ», «Союз сибирских маслодельных артелей», «Союз приуральских маслодельных артелей»,» Вологодское общество сельского хозяйства», несколько «Союзов» учреждений мелкого кредита. Кооперативным союзам принадлежали десятки, сотни предприятий по всей России, мельницы, кузницы, мыловаренные заводы, кожевенные заводы, обувные фабрики, маслобойные заводы, кондитерские фабрики, лесопильные заводы, чугунолитейные заводы, заведения по изготовлению платья и много чего ещё. Кроме того, имелись сельские и городские пекарни, а также картофелетёрочные и маслодельные заводы.
Торговый оборот кооперации составил в 1917 году 215 млн рублей.
Для сбыта сибирских продуктов за рубеж, «Сибирский союз» открыл контору в Берлине и создал в Лондоне особое акционерное общество, «Юнион».
Свои представительства в Берлине и Лондоне имел и «Союз приуральских маслодельных артелей». По примеру «Сибирского союза», он стремился кооперировать различные отрасли сельского хозяйства и для этого завел в Челябинске оптовый склад предметов потребления для сельских хозяев.
Уникальной организацией было «Вологодское общество сельского хозяйства». Оно объединяло кооперативы всех видов, потребительские общества, кредитные кооперативы, сельскохозяйственные общества, молочные товарищества. Основными финансовыми операциями, делавшими прибыль, были операции по сбыту масла.
С мая 1912 года, денежные средства учреждениям мелкого кредита и всякого рода кооперативным предприятиям, для облегчения их оборотов, начал предоставлять «Московский Народный банк». В соответствии с уставом, совет банка на две трети состоял из представителей кооперативов. Во всех уездных городах Московской губернии были открыты его отделения. Кроме того, банк имел 12 отделений, агентств и комиссионерств в различных городах европейской части России, в Сибири, на Дальнем Востоке и на Кавказе. В 1915 году открылось его агентство в Лондоне, ставшее через год филиалом. В 1916 году появилось агентство «Московского Народного банка» в Нью-Йорке.
На сообща заработанные деньги, кооператоры строили «Народные дома», заводили кинематографы, библиотеки, больницы, чайные, общественные прачечные, приюты для стариков.
Для согласования возникающих в процессе развития вопросов и отстаивания интересов кооперативного движения, во властных структурах, были избраны всероссийский и губернские «Советы» кооперативных съездов, обладавшие значительными денежными средствами.
После захвата власти большевиками начался грабёж всех, в том числе и кооператоров. Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов взялись экспроприировать не только богатства эксплуататоров, но и любую собственность, образовавшуюся в России до Октябрьского переворота.
«Советы» всех уровней занялись конфискацией и выемкой денежных средств кооперативов из банков и касс, из складов и кладовых «союзов», отбирали всё что там хранилось, чай, сахар, леденцы, галантерею, мануфактуру и прочее.
В правления кооперативных организаций разных уровней ввели комиссаров, которые подписывали исходящие бумаги, ордера, документы и осуществляли функции надзора как в экономическом, так и в политическом отношении.
В апрельских распоряжениях Всероссийского «Совнархоза», «ВСНХ», сообщалось о том, что «Совнарком» заключил соглашение с всероссийскими кооперативными организациями, и назвали весь проводившийся грабёж, «помощью и совместной работой» с потребительскими кооперативами.
Русской кооперации был вынесен смертный приговор и приведён в исполнение. Ленин, диктатор Советской республики, с санкции которого это всё проводилось, назвал «буржуазной» кооперацию, которая существовала на принципах добровольности и демократичности, подчинялась только своему уставу, общему собранию своих членов и правлению, избранному ими, такая народная кооперация была ликвидирована и заменена на «Потребительскую Коммуну».
Лишившись зерна, крестьянство лишилось так же чая, сахара, леденцов, галантереи, мануфактуры, орудий труда и даже хлеба по ценам, от своих кооперативных предприятий.
12 ноября 1918 года, на заседании Совнаркома, Ленин дал указание, «подготовить в кратчайший срок конкретные практические меры к полному слиянию кооперативов и советских лавок и складов в единый аппарат снабжения, находящийся под строгим и полным контролем Советской власти».
2 декабря 1918 года был национализирован «Московский Народный банк», который преобразовали в Кооперативный отдел Центрального управления «Народного банка Р.С.Ф.С.Р.», а 9 декабря, выступая на III съезде «рабочей кооперации», Ленин заявил, «единственный способ организации снабжения населения в создавшейся тяжелой ситуации, слияние кооперации с Советской властью». Кто создал эту тяжёлую ситуацию не оглашалось, но она стала ещё тяжелее. После этого улучшающего «слияния», голод в стране стал нарастать.
Проект кооперации нового советского типа, «потребительских коммун», обсуждался на заседании «Совнаркома» 7 марта 1919 года и гласил, «Потребительские коммуны являются едиными распределительными органами в каждом районе. Потребительская коммуна строится на основе принудительного кооперирования всего населения и самодеятельности всех потребителей». Чего было распределять, не разъяснялось. Оставалось только обирать крестьян, все остальные уже были обобраны.
В тезисах, написанных Лениным для проекта, объявлялся статус бывших руководителей кооперативных организаций, «Все должностные лица кооперативов всякого рода и продовольственных органов считаются мобилизованными на государственную службу, не имеют права отказываться от своих должностей без разрешения Советской власти и могут быть перемещаемы на другие должности».
После принудительного кооперирования населения, была проведена централизации управления кооперативными коммунами.
Декретом «Совнаркома» от 3 апреля 1919 года был образован «Центросоюз», в руководящие органы которого, где вместе со старорежимными кооператорами и так заседали представители пролетариата и правительства, ввели дополнительных представителей партии большевиков и «Совнаркома».
24 сентября 1919 года советская власть начала кадровую «чистку» производственных и промысловых кооперативов, товариществ, союзов и их объединений, переписав всех членов, перерегистрировав их и исключив, не только из числа руководителей, но и из членов всех, кто имел хоть какую-то собственность.
30 декабря 1919 года был ликвидирован «Всероссийский хозяйственный центр рабочей кооперации», правопреемником которого стал «Центросоюз».
От прошлых, независимых кооперативов оставались только «Советы кооперативных съездов» и зарубежные представительства кооперативных союзов, у которых были значительные финансовые средства и товары за границей.
Двумя днями позднее было принято постановление «Совнаркома», «О ликвидации «Советов кооперативных съездов», имущество и капиталы которых передавались «Центросоюзу». Некоторые из «старорежимных» кооператоров, пытавшихся возражать новым решениям, обвинялись в нелояльности советской власти, симпатиях к белому движению, в экономических преступлениях, попадали в категорию «врагов народа», что было равносильно смертному приговору. Кооперативная собственность растаскивалась различными советскими органами.
Начали предприниматься меры по захвату собственности кооператоров за рубежом. Представители «Совнаркома» начали прибывать в европейские столицы, под видом кооператоров, пытаться наладить торговые отношения с зарубежными кооператорами, как представители «Центросоюза».
К началу 1920 года на Западе многим стало ясно, что советские кооперативы больше не принадлежат кооператорам. Так, в записке торгового отдела Министерства иностранных дел Германии, «О возобновлении торговых отношений с советской Россией», от 20 февраля 1920 года, отмечалось, что «Советское правительство сумело подчинить русские потребительские кооперативы своим интересам. Недавно оно создало Центральный совет потребительских кооперативов, который надо рассматривать как советское учреждение, располагающее исключительными полномочиями представлять потребительские объединения».
Константин Морозов, зампредседателя правления «Закупсбыта» и руководитель его Лондонской штаб-квартиры, не согласный с поглощением «Закупсбыта» «Центросоюзом», начавшимся в феврале 1920 года, пытаясь спасти свою организацию, писал заместителю наркома иностранных дел Р.С.Ф.С.Р. Литвинову, прибывшему в качестве представителя «Центросоюза» в Копенгаген, «По существу дела, никто сейчас в Европе и не думает, что приехавшая делегация и Вы, кооператоры. Все отлично понимают, в чем дело. Так неужели для сохранения теперь никому не нужной фикции Вы станете портить вконец кооперативную работу, для Вас не вредную, населению полезную, для товарообмена, единственно возможную и неизбежную».
Руководители зарубежных представительств кооперативных союзов ответили категорическим отказом на требование передать имущество и деньги представителям советского «Центросоюза». На совещании Главного заведования заграничными конторами «Закупсбыта» было решено, «Признать необходимым, во исполнение соответствующих постановлений Правления, создание в Лондоне органа Главного заведования заграничными конторами «Закупсбыта», с предоставлением ему права по распоряжению всеми находящимися за границей, включая и азиатские государства, ценностями, принадлежащими «Закупсбыту», а также функции управления конторами с правом издания обязательных для всех заграничных контор правил, циркуляров и инструкций. Предложить Константину Морозову, во время его поездки в Париж, настаивать перед правлением «Центросоюза» на немедленном распоряжении о прекращении той политики, которую ведет «Центросоюз» в Сибири, так как политика эта, внося разложение и маразм в кооперативную среду, ведет к гибели кооперации».
Зарубежные представители «Кооперативных союзов» полагали, что после признания Лениным ошибок, Новая Экономическая Политика, НЭП, в России позволит возродиться старой независимой кооперации. Советское руководство предлагало зарубежными представителями кооперативов только одно, безоговорочную капитуляции. На встрече с Константином Морозовым в Берлине, 6 января 1921 года, нарком внешней торговли Р.С.Ф.С.Р. и глава торговой делегации Р.С.Ф.С.Р. Леонид Красин, бывалый боевик-террорист и специалист по «эксам» заявил, «Говорите мне прямо и ясно, сдаетесь или не сдаетесь. Если не сдаетесь, напишите ответ, что не сдаетесь, на мое письмо, и все разговоры кончены, тогда мы будем знать, что делать, у нас будет ясный отказ. Пока мы подождем, а когда нас признают, то мы тогда возьмемся за Вас формальным порядком. Будем считать Вас захватчиками и будем сажать Вас в тюрьмы».
Зарубежные правительства не торопились признавать советской власти в России, несмотря на угрозы Красина, и весной 1921 года, представители русской кооперации за границей получили от обосновавшегося в Лондоне Красина, под вывеской «Советский Дом», очередное формальное предложение, «Сдать общественно-кооперативные капиталы «Центросоюзу»».
Примечание: Организация была учреждена в Лондоне 11 июня 1920 года советской кооперативной делегацией, для ведения торговли между Р.С.Ф.С.Р. и Англией во главе с Леонидом Красиным при участи Литвинова, Ногина, и была зарегистрирована в английском министерстве торговли как частная компания с ограниченной ответственностью. Выступала представителем советских внешнеторговых организаций, осуществляла экспортные и импортные операции, имела конторы и отделения в ряде стран Европы, Северной Америки и Азии. Главная контора, известная как «Русский дом» или «Советский дом», находилась в лондонском Сити на улице «Мургейт».
«Объединенный комитет» русских кооперативных организаций в Лондоне ответил отказом. В выписке из протокола заседания комитета, отправленной Красину, указывалось, что «в марте 1921 года, на X съезде ВКП(б) Лениным была решительно и определенно признана ошибочность советской экономической политики вообще и в частности, политики по отношению к кооперации, и что ВЦИК пообещал разработать новый законопроект о восстановлении прав кооперативных организаций»… «Продолжая оставаться на своей прежней позиции аполитичности, русские кооперативные организации, представленные за границей, всегда готовы оказывать помощь и содействие Советской власти в деле обслуживания экономических нужд русского населения, при условии сохранения самостоятельности и независимости кооперативных организаций».
Красин пошел на хитрость. Отказ передать зарубежную собственность кооперативов «Центросоюзу» был в глазах иностранных правительств абсолютно законным, до тех пор, пока эту организацию не признавал Международный кооперативный альянс, «МКА». В апреле 1920 года, на Международном кооперативном конгрессе в Женеве, в очередной раз было подтверждено, что «Центросоюз» государственный орган, а не кооперативная организация.
Красин на следующий конгресс «МКА» в Базеле, проходивший 22–27 августа 1921 года, прибыл в качестве представителя «Центросоюза», а не в качестве члена Совнаркома. Красину удалось привлечь на свою сторону часть членов английской, чехословацкой, американской, австрийской и французской делегаций, относившихся с симпатией к идеям социализма, и «Коминтерн» также помогал. А главное, Красину удалось заручиться поддержкой генерального секретаря «МКА» британца Г. Мея. И на конгрессе сначала признали полномочия делегации «Центросоюза», а затем оба его представителя, были избраны в центральный комитет «МКА».
Дальнейшее сопротивление зарубежных представителей кооперативных союзов было уже бесполезным. Некоторые из них, передав имущество и деньги новым собственникам, перешли на службу в зарубежные представительства «Центросоюза». Константин Морозов, сам бывший революционер, народник, прошедший царские тюрьмы, из семьи рабочего выбившийся в коммерческие работники, сдал имущество и средства «Закупсбыта» в Сибирское отделение «Центросоюза» и с чувством исполненного долга вернулся в Советскую Россию, где и «сгинул без вести», большевики «заблудших» овец не прощали, ликвидировали.
Большевики не смогли отпраздновать победу над старорежимным кооперативным движением. Голод, накрывший Р.С.Ф.С.Р. в 1921 году, вынудил покупать за границей зерно и самые необходимые товары для населения, для армии за золото. Не забывали покупать и для «себя», для жён и для любовниц. Большевики тратили золото на покупку серпов, кос и разных бытовых мелочей для обмена на зерно в районах, где не было неурожая, так как кооперативы России, которые были способны изготовить всё это в любых количествах, были разгромлены. Для армии закупали медикаменты, перевязочные материалы, для жён и любовниц закупали женское бельё, галантерейный товар, ткани, косметику, для «себя», чего-нибудь вкусненького, приходилось закупать и полиграфические материалы, бумагу для газет и листовок, для ведения революционной пропаганды среди трудящихся Советской России и за рубежом.
IX Съезд РКП(б) проходил в марте-апреле 1920 года, в условиях временной военной передышки для большевиков. Войска стран Антанты и «белогвардейцев» готовились к новому летнему наступлению на Москву. Съезд решил также создать продовольственный фонд в несколько сот млн. пудов, распределить его в виде продовольственных баз в главных районах сосредоточения промышленности, подчинить продовольственную политику в области распределения, задачам возрождения промышленности и транспорта, обеспечение продовольствием в первую очередь важнейших промышленных предприятий и транспорта, шла подготовка к продолжению гражданской войны, требовалось зерно и для торговли с за границей. На съезде Ленин говорил, «что имел место «двукратный, трёхкратный и четырёхкратный поход империалистов Антанты» против Советов…».
На заседании «Совета десяти», 25 февраля, маршал Фош выступил в связи с обсуждением польского вопроса. Фош заявил, «Внимательное изучение восточной проблемы установлено. Необходимые условия могут быть достигнуты путём применения тех армий, которые могут быть организованы на месте в странах Восточной Европы. Например, польские войска могут быть вполне применимы против русских, если при этом они будут укреплены придачей им новейших видов вооружения. Большая численность может быть достигнута при мобилизации финнов, поляков, чехов, румын и греков, равно как и могущих быть использованными русских про-союзнических элементов. Эти молодые войска, сами по себе недостаточно хорошо организованные, хотя лучше организованные, чем большевики, могут, если будут поставлены под единое командование, представить собой общую силу, достаточную, чтобы подавить большевистские силы и оккупировать их территорию. Если это будет сделано, 1919 год увидит конец большевизма... Но для того, чтобы добиться этой цели... необходимо создать подобную же базу на восточной стороне, состоящую из цепи независимых государств, финнов, эстонцев, поляков, чехов и греков. Создание такой базы позволит союзникам навязать свои требования большевикам».
В это же время, на «Парижской» конференции, на заседании «Совета четырёх», маршал Фош выдвинул план широкого наступления на Советскую Россию, финнов, эстонцев, латышей, литовцев, поляков, чехов, то есть всех народов, которые живут на окраинах России, под общим военным руководством союзников Антанты. Ленин назвал этот поход, походом 14 государств.
Польша должна была стать основной базой этих сил. Армию Галлера, собранную во Франции, намеревались использовать, после соответствующего обучения, в качестве основной ударной силы для наступления на Россию.
Но у Польши были и свои планы. Не овладев своими собственными территориями, панская Польша предъявила «права» на непольские земли. Польский национальный комитет в Париже передал союзным правительствам, 12 октября 1918 года, меморандум, в котором заключалось требование оккупации польскими войсками, армией генерала Галлера, сформированной во Франции, округов, Каменец-Подольска, Брест-Литовска и Ковно. Меморандум заканчивался фразой, что эта оккупация «могла бы служить будущей базой военных операций союзников в России». Так откровенно и цинично руководители Польши предлагали союзникам свои услуги в борьбе против Советской России.
Примечание: Ещё в 1861 году, за 52 года до мировой войны, Отто фон Бисмарк, глава Прусского правительства писал, что «война между Россией и Германией неизбежно приведёт к созданию независимой Польши». Он советовал своим чиновникам, управлявшим территориями с польским населением, «Бейте же поляков, чтобы они потеряли веру в жизнь, я полностью сочувствую их положению, но нам, если мы хотим существовать, не остаётся ничего другого, кроме как истреблять их, волк не виноват в том, что Бог создал его таким, каков он есть, но его за это и убивают, если смогут». Это позже подтверждал и кайзер Германии Вильгельм II. В марте 1903 года, беседуя с русским военным агентом, полковником Шебеко, под влиянием сообщений о беспорядках на территории польских провинций Пруссии, кайзер признавал, «это крайне опасный народ. С ним не может быть другого обращения, как держать их постоянно раздавленными под ногой».
Французское правительство требовало включить в состав Польши украинские и белорусские территории, входившие в Польшу до её первого раздела в 1772 году.
К январю 1919 года советские части находились на линии Пинск — Лида — Брест-Литовск. Осуществление аннексионистских устремлений Пилсудского и Сапеги встретило препятствия на севере в лице советских частей, а на юге, украинских частей. Положение в Восточной Галиции, Западной Украине, было к этому моменту весьма сложным. В момент распада Австро-Венгерской монархии и начавшегося выделения из её состава новых национальных государств украинское население Восточной Галиции, Западной Украины, провозгласило создание Западно-украинской республики. Этот акт имел место 18 октября 1918 года. Началась Украинско-Польская война.
Осенью 1918 года в ряде городов Украины вспыхнули народные восстания, и территория Украины стала советизироваться. В январе 1919 года в Харькове было образовано Временное рабоче-крестьянское правительство Украины. 5 февраля 1919 года Киев был освобождён советскими войсками, а петлюровские власти бежали в Подолию.
Поляки использовали передышку между окончанием мировой войны и работой Парижской конференции для того, чтобы обеспечить свои притязания на районы, находившиеся вне территории русской Польши, районы «Восточная Галиция», земли в междуречье Буга и Днестра.
На заседании «Совета десяти», 25 июня 1919 года, был обсуждён и принят доклад «Комиссии по польским делам». В основу решения «Совета» был положен текст резолюции, предложенный Лансингом. Этот текст гласил, «Польское правительство уполномочено оккупировать военными силами Восточную Галицию до реки Збруч. Польское правительство уполномочено применять любые свои военные силы, включая армию Галлера, для этой оккупации. Польское правительство уполномочено установить в Восточной Галиции гражданское управление под мандатом главных союзных и ассоциированных держав, которое должно будет обеспечить, насколько это будет возможно, автономию этой территории и политические, религиозные и личные свободы жителей. Этот мандат будет действовать впредь до последующего самоопределения жителей Восточной Галиции относительно их политической принадлежности».
Армия Галлера, польское военное объединение, которое в мае-июле 1919 года воевало в Галиции под командованием генерала Юзефа Галлера была сформирована странами Антанты и США во Франции, с целью использования её польским правительством в борьбе против Красной Армии. К концу войны её состав достиг шести дивизий и насчитывал до 80 тысяч солдат.
В мае 1919 года войска Галлера были переброшены на советско-польский фронт. Армия приняла участие во многих боях с Красной Армией, в основном с конницей Семёна Будённого.
Одним из условий передислокации армии Галлера в Польшу было неучастие её в войне против Западно-Украинской Народной Республики. Но с этого как раз всё и началось, с польско-украинской войны. В столице «ЗУНР», Львове украинцы составляли 22% населения, тогда как на долю поляков и евреев приходилось свыше 60% жителей.
1 ноября 1918 года с вооружённого выступления украинских формирований во Львове началась польско-украинская война. Со стороны Польши на польско-украинском фронте сражалась особая группа войск «Восток», созданная 15 ноября. В группе к концу 1918 года были сосредоточены 21 000 солдат и 50 артиллерийских орудий; к марту 1919 эти числа возросли до 37 500 человек и 200 орудий. К середине 1919 года в Галиции всего было сосредоточено 190 000 человек. В группу «Восток» входили львовские части, части Беккера, Яроша, Зелинского, Слупского, Свободы, Гуперта-Мондельского, Вечеркевича, Минкевича, Вербецкого и Кулинского. Кроме того, весной 1919 года в Галицию прибыла Голубая армия Юзефа Галлера, вооружённая французскими танками и самолётами. Победу одержала Польши, раздел земель ЗУНР был проиведён между Польшей, Румынией и Чехословакией.
Военные действия в Прибалтике. В начале декабря 1918 года, в Либаву, Латвия, прибыла английская эскадра под командой адмирала Синклера, к которому и обратились руководители буржуазных правительств за помощью.
В телеграмме американского поверенного в делах в Копенгагене, на имя государственного секретаря Соединённых Штатов, от 7 января 1919 года, поступило сообщение о двух докладов адмирала Синклера, «О положении в Эстонии и Латвии». Эти доклады отражали полную неспособность буржуазных правительств Латвии и Эстонии, справиться с создавшимся положением. Население, как сообщал адмирал Синклер, совершенно равнодушно по отношению к правительству, как в Латвии, так и в Эстонии, и не хочет вступать в воинские части, действующие против большевиков. Эстонское буржуазное правительство добивалось установления английского протектората. Адмирал Синклер высказался в пользу присылки британского командного состава и штаба. Эта же телеграмма сообщала о проезде через Копенгаген в Англию делегации членов эстонского бужуазного правительства, с целью поддержать просьбу о провозглашении британского протектората или о военной помощи.
В следующей телеграмме, из Копенгагена в государственный департамент, от 24 января 1919 года, давалось положение в Латвии. Латвийское буржуазное правительство Ульманиса обосновалось в Либаве, в то время как советские латвийские воинские части занимали почти всю Латвию. При этом сообщалось, что Ульманис, вместе с министрами финансов и земледелия, убыли из Либавы в Копенгаген за помощью, с просьбами о поставках оружия, продовольствия и прочего. Государственный департамент, в телеграмме от 7 февраля, рекомендовал американскому поверенному в делах в Копенгагене, обсудить в Париже, на мирной конференции, вопрос о займе для Латвии. Латвийская, Литовская и Эстонская делегации, из Копенгагена отправились в Париж на конференцию.
Эти делегации передали американской делегации в Париже, свои обращения, на имя председателя конференции, с просьбой о признании Латвии, Литвы и Эстонии в качестве независимых государств и о допущении их представителей на Парижскую конференцию. В обращении эстонского буржуазного правительства содержалась просьба признания за Эстонией её прав, как «нации воюющей против «Российской Федеративной Коммунистической Республики»».
Эти обращения были рассмотрены на заседании американской делегации 15 февраля.
На заседании «Верховного военного совета» союзников, 17 февраля 1919 года, обсуждался вопрос о наличии германских войсках в Латвии. На этом заседании Артур Бальфур, министр иностранных дел Великобритании, доложил о телеграмме, полученной им от британского адмиралтейства и требовавшей принципиального решения этого вопроса со стороны «Верховного военного совета».
20 февраля, в Париже, было заключено соглашения между правительствами Эстонии, Латвии и Литвы, «О совместной борьбе против большевиков». Латвийское правительство получило разрешение, от «Верховного военного совета» союзников, «набирать добровольцев в Швеции, Финляндии и Дании для своих войск».
12 марта Госсекретарь США Лансинг, сообщил в Госдеп и американской миссии в Копенгаген о том, что направляется специальная миссия с экспертами в Копенгаген, Стокгольм, Хельсинки, Ревель (Таллин) для того, чтобы изучить экономическое и военное положение в Прибалтике и вопрос о кредитах. Главой этой миссии назначен был подполковник Уорвик Грин.
Примечание: К началу 1919 года, из прежней германской оккупационной армии в Прибалтике, осталась «железная дивизия». На территории Латвии формировались белые латышские отряды под командованием генерала Баллода, немецко-балтийские отряды, ландвер и «русские отряды» князя Ливена и Авалова- Бермонта. Общее командование принадлежало германскому генералу фон дер Гольцу, вернувшемуся 1 февраля из Финляндии в Латвию и обосновавшемуся в Либаве, куда в апреле 1919 года к нему приезжал на свидание министр обороны Германии Густав Носке. Основные кадры немецкой армии в Прибалтике составляли германские офицеры, получавшие жалованье от германского правительства.
11 апреля 1919 года, английский адмирал Синклер предложил фон дер Гольцу начать поход на Ригу, которая находилась в руках большевиков с 3 января 1919 года. Это предложение, фон дер Гольцу, было отклонено берлинским правительством, которое имело собственные планы в Прибалтике, ставшие более ясными несколько позже.
Вместо похода на Ригу, фон дер Гольц произвёл 16 апреля переворот, разогнал проанглийское правительство и создал прогерманское правительство, во главе с пастором Недра. Немцы окончательно обосновались в Латвии. Командир французского дивизиона в Латвии докладывал, «о враждебном отношении немцев к союзническим миссиям» и настаивал на немедленном создании латвийской национальной армии с тем, чтобы добиться эвакуации немецких войск из Прибалтики. Англичане начинают более пристально приглядываться к положению в Прибалтике.
На заседании Совета министров иностранных дел, в Париже, 19 апреля, обсуждался доклад продовольственной секции «Верховного экономического совета», «об экономическом положении Латвии, Литвы и Эстонии». Во время этого обсуждения был затронут также вопрос о государственном перевороте, произведённом немцами в Латвии, и о политике союзников в Прибалтике. Докладчиком был министр иностранных дел Франции, Стефан Пишон. Он сообщил, что «Верховный экономический совет» получил настойчивые просьбы от правительств Литвы, Латвии и Эстонии, касающиеся продовольственного снабжения этих стран.
Союзники были вынуждены оставить в Прибалтике германские войска, для блокады большевиков, за отсутствием у них собственных войск, которые могли бы это сделать. Было решено продолжать продовольственную помощь Латвии, Литве и Эстонии. В целях обеспечения защиты этих трёх стран против большевиков, ввиду предстоящей эвакуации германских войск, союзные и ассоциированные правительства вынуждены были согласиться на помощь Эстонии, Латвии и Литве необходимым вооружением, продовольствием и кредитами. Союзники стремились, исконно «онемеченные» территории, заполучить в сферу своей торговли, не дать германскому конкуренту сохранить своё влияние в Прибалтике.
Финляндия. Ещё в мае 1917 года, в статье «Финляндия и Россия» Ленин писал, «Царь, правые, монархисты, не за соглашение Сейма с Учредительным Собранием, а за прямое подчинение Финляндии русскому народу. Буржуазия республиканская, за соглашение Финляндского сейма с Учредительным Собранием. Сознательный пролетариат и cоциал-демократы, верные своей программе, за свободу отделения Финляндии, как и всех неполноправных народностей, от России. Вот бесспорная, ясная, точная картина. Под лозунгом «соглашения», который ровно ничего не решает, ибо как быть если соглашение не будет достигнуто, буржуазия проводит то же самое, царистское, подчинение, ту же политику аннексий».
Ленин активно боролся за раздробление Российской империи на мелкие, национальные образования. Издав 6 декабря 1917 года Декрет «Об отделении Финляндии от России», Ленин «даровал» финнам свободу. За одно было даровано Лениным Финляндии от России, и имущества, составлявшего инфраструктуру Финляндии, шоссейных и железных дорог, линий связи, военных и морских баз, оборонительных сооружений на многие десятки миллиардов долларов. Но финны особенно к свободе не рвались и выбрали себе, 9 октября 1918 года, решением сейма короля, Фридриха Карла, зятя кайзера Вильгельма II. Финляндия из княжества стала королевством. Заодно были «дарованы» и Аландские острова, расположенные на входе в Ботнический залив, фактически ставшие собственностью Швеции.
Такова была программа и позиция Ленина и партии большевиков по отношению к Финляндии. Эта позиция не только декларировалась, но и осуществлялась, когда партия стала во главе Советского государства. Несмотря на то, что Ленин считал национальное обособление пережитком феодализма, он неуклонно выполнял программу мировой социал-демократии по раздроблению государств-империй на мелкие государства, с целью свободы движения «капитала».
В Финляндии обосновался бывший председатель Совета министров России, Александр Трёпов, который организовал в Финляндии «Особый комитет по делам русских в Финляндии», отражавший взгляды наиболее консервативной части русской эмиграции.
16 декабря 1918 года, командующий германскими войсками в Финляндии генерал фон дер Гольц, покинул пределы страны вместе с остатками германского экспедиционного корпуса. Густав Маннергейм, сумевший установить связи с Лондоном, был провозглашён сеймом регентом, соправителем короля Фридриха Карла. На этом посту, который был объединён с постом командующего финской армией, Маннергейм развил активную агрессивную деятельность в вооружённой борьбе против Советской России.
На заседании Совета министров иностранных дел 3 мая 1919 года докладчиком по вопросу о признании Финляндии был Стефан Пишон. Он отметил, что этот вопрос был передан «Совету министров иностранных дел» главами правительств, причём сослался также на письмо Гувера на имя президента Вильсона, письмо, в котором Гувер настаивал на признании Финляндии. В этом письме, от 26 апреля 1919 года, Гувер в качестве основания для признания Соединёнными Штатами Финляндии приводит то обстоятельство, что в Финляндии создано министерство, имеющее «либеральный характер».
7 мая 1919 года, Соединённые Штаты признали Финляндию де-факто.
Генерал Юденич, после Октябрьского переворота переходит на нелегальное положение. В ноябре 1918 года, он под чужими документами, вместе со своим адьютантом, выезжает в Финляндию. В Гельсингфорсе, «Особым комитетом по делам русских эмигрантов» в январе 1919 года Юденич провозглашается лидером Белого движения на Северо-Западе России, с диктаторскими полномочиями.
Приказом Адмирала Колчака, от 5 июня 1919 года, генерал Юденич назначается Главнокомандующим Северо-Западного Фронта. Юденич образовал Добровольческую армию с целью атаковать большевистские армии около Петрограда. Следует признать, сказал Нобуаки Макино, представитель Японии, что направление, которое выбрал генерал Юденич для нападения на Петроград, является наиболее удобным, и, если финскому правительству будет предложено предоставить ему свободу рук, это сильно облегчит операции и вынудит большевиков к отступлению.
Гардинг заявил, что британское правительство держится того мнения, что всякая операция, которая будет предпринята против Петрограда, должна являться частью комбинированной операции в соответствии с принятой общей политикой Великих держав.
На заседании Совета министров иностранных дел 14 мая рассматривался и был решён вопрос о переброске в Балтийские провинции русских военнопленных из Германии. Эта переброска была частью общего плана перевозки русских военнопленных из Германии в те части России, которые являлись территориями белых правительств для комплектования «белых» армий.
«Совету министров иностранных дел» Парижской конференции, были представлены рекомендации, «немцам должно быть предъявлено требование о выводе своих войск из Латвии и Литвы с заменой этих войск, организованными местными воинскими силами. Организация этих местных сил должна происходить возможно быстрее. Полномочная военная миссия под руководством английского генерала должна быть отправлена в Прибалтику с тем, чтобы она могла консультировать правительствам Эстонии, Латвии и Литвы по всем вопросам, касающимся организации, снабжения и обучения местных сил и добровольцев, которых необходимо привезти из других стран.
Кредит в 10 млн. фунтов стерлингов должен быть предоставлен Балтийским государствам союзными и ассоциированными правительствами. Этот кредит должен быть употреблён по указаниям политических и военных миссий.
Бизнесу всё равно с кем торговать, с «красными» или «белыми», главное чтобы с прибылью. Новое в этих предложениях заключалось в том, что Межсоюзнический комитет открыто высказался за организацию постоянного снабжения государств Прибалтики оружием, боеприпасами и продовольствием, а равно за оказание помощи в организации местных армий. Вопрос об организации интервенции из Прибалтики сводился в этот момент к проблеме, какие вооружённые силы использовать для её осуществления. Антанта оказалась не в состоянии осуществлять интервенцию в задуманных масштабах собственными войсками. В Прибалтике оставались немцы, силы местных буржуазных правительств и белогвардейские войска, Юденича, Родзянко, Авалова- Бермонта, Ливена. Этими силами Антанта в значительной мере осуществляла интервенцию в Прибалтике. На словах комитет высказался за отказ от использования немецких частей и за их эвакуацию из Прибалтики, подчеркнув, что данное мероприятие может быть осуществлено после замены их другими силами.
В начале 1919 года почти вся территория современной Латвийской Республики была в руках латышских большевиков, Стучка и «компании». Рига была столицей Латвийской Социалистической Советской Республики. «Красные латышские стрелки» загнали своих буржуев в Лиепаю.
22 мая 1919 года, германские войска, в очередной раз» заняли Ригу. Подполковник Грин, Натаниэль Солберт, посланный американской делегацией в Прибалтику, сообщил, что взятие Риги имело место в результате совместных атак латышских частей, русских белогвардейцев и германской «железной дивизии». Вооружённые силы, захватившие Ригу, были основном немецкими, 20 тысяч германцев, 3800 ландесвер, остзейцы, 1800 латышей и 300 русских.
Германские войска продолжали оставаться в Прибалтике с согласия союзников, которые хотя и опасались, что немцы могут там закрепиться политически и экономически, но в ещё большей степени боялись, что эвакуация немецких войск приведёт к большевизации стран Прибалтики и лишит Антанту военных сил, с помощью которых можно расширить военную интервенцию в России. Сами же союзники не были в состоянии послать собственные воинские части для оккупации Прибалтийских стран.
В меморандуме, который был послан главою американской миссии в Прибалтике Грином, на имя секретаря американской Парижской делегации Джозеф Грю, от 28 июня 1919 года, то есть в день подписания Версальского договора «О капитуляции Германии». Этот меморандум был составлен спустя месяц после постановления «Совета министров иностранных дел» Парижской конференции, от 24 мая, «Об отозвании германских войск из Латвии». Меморандум Грина сводился к следующим положениям, «Общая обстановка в Балтийских провинциях является критической, в особенности с военной точки зрения. Требуются немедленные действия со стороны союзных и ассоциированных правительств. Значение Балтийских провинций и Литвы неизмеримо больше занимаемой ими территории и их населения. Это значение они имеют вследствие своего географического положения, которое делает из них запасной, и притом в настоящее время наиболее важный, ключ ко всей русской проблеме. Эти районы, Прибалтика, только недавно были очищены от советских войск, в значительной мере германскими войсками».
Цель США в отношении России была озвучена Вильсоном, он сказал, «надо принять меры, чтобы Россия не возродилась в прежнем виде. Следует воспрепятствовать установлению индустриального и торгового союза России с Германией». Шла борьба за рынки сбыта. Ленин тоже был сторонник раздробления Великой России на множество государств.
Все русские антибольшевистские группы, сражавиеся против большевиков, сопротивлялись признанию Эстонии, Латвии и других Балтийских провинций. Они понимали, что признание этих провинций явится расчленением России и закрытием для неё выхода к морю. Они воевали за «единую, неделимую, Великую Россию».
«Герой капитализма», и «специалист по одурачиванию масс», «демократ» Вильсон, и «либерал» Ллойд, по выражению Ленина, «сделали вид, что они верят в «демократизм» Колчака, этого злейшего врага трудящихся». Сказано было это когда Вильсон и Ллойд Джордж признали Колчака в качестве законного представителя России. Хотя 16 апреля Ллойд Джордж и называл военную интервенцию в России «самой большой глупостью», но эта оценка относилась не к вооружённой интервенции, как таковой, а только к посылке войск Антанты. Теперь же, когда речь шла об осуществлении большой интервенции при помощи вооружённых Антантой сил белогвардейцев и окраинных государств, когда намечался успех Колчака, всем представлялось, что вооружённая интервенция Антанты против Советской России близка к победному концу. Основная функция Вильсона и Ллойд Джорджа заключалась в том, чтобы контролировать процесс распада России в нужном для них направлении.
«Первый поход» был предпринят весной 1919 года. Поход этот был комбинированный, ибо он предполагал совместное нападение Колчака, Деникина, Польши, Юденича и смешанных англо-русских отрядов в Туркестане и в Архангельске, причём центр тяжести похода лежал в районе Колчака, при-Уралье и Сибири. В этот период большевики переживали критическую ситуацию, они были отрезанны от хлебных районов Сибири, Украины, Северного Кавказа и от топлива, Донецкого бассейна, Грозного, Баку, вынуждены были бороться на шести фронтах.
На заседаниях «по русскому вопросу» в Париже, основным оратором выступал президент Вильсон. Он говорил, «Как известно, Соединённые Штаты, как это было условлено между союзными и ассоциированными державами, участвовали в посылке помощи гражданскому населению в Сибири через Владивосток. Господин Стивенс, начальник вооружённой охраны Сибирской железной дороги, уже при Керенском, находился в Сибири, и был назначен главою достаточно беспокойной комиссии по охране и наблюдению за железными дорогами Сибири. Соединённые Штаты согласились нести ответственность за железнодорожную сеть вплоть до города Иркутска. Теперь правительство Соединённых Штатов стоит перед следующей альтернативой, стать на сторону Колчака и послать более значительные силы в Сибирь или отозвать свои войска».
«Если будет принята первая альтернатива и Соединённые Штаты усилят свои войска, нет сомнения, что японцы захотят усилить свои войска ещё больше. Если американские войска будут отозваны, то поле действия будет предоставлено японцам и Колчаку, которого поддерживают союзники».
Вильсон пытался представить американскую вооружённую интервенцию в Сибири и на Дальнем Востоке как гуманитарное дело по «охране железной дороги» и связывал посылку американских войск, с миссией Стивенса, представлявшей попытку американского монополистического капитала захватить в свои руки русский Дальний Восток. Вильсон опасался, что отзыв американских войск поведёт к захвату Дальнего Востока японцами, чему американский монополистический капитал противодействовал.
Примечание: Стивенс прибыл в Россию весной 1917 года, по просьбе Временного правительства. Несколько месяцев спустя он был назначен официальным советником министерства путей сообщения в Петрограде при Временном правительстве. По просьбе Временного правительства и при поддержке Джона Стивенса был организован русский корпус железнодорожной службы, состоявший из американских инженеров. Первоначально этот корпус состоял из 14 обычных кадровых отрядов, имелось в виду, что чины этого корпуса фактически явятся советниками и помощниками на 14 различных участках Сибирской железной дороги. Они должны были помогать русским своими познаниями в области дальних перевозок, принятых в этой стране и являющихся правилом, а не исключением в Сибири. Соответствующим образом, как это было предусмотрено в плане для железной дороги и с одобрения Межсоюзнического комитета, военное командование в Сибири расположило войска там, где это необходимо для поддержания порядка на различных участках пути.
Полагают, что американские силы под командой генерала Грэвса охраняют части пути возле Владивостока и также участок вокруг Верхнеудинска. По слухам, небольшое количество американских войск находится также в Харбине. Однако точное расположение американских войск меняется время от времени по указанию генерала Грэвса. Цель оставления американских войск в Сибири заключается в том, чтобы с помощью Великих союзных держав мы могли сохранить открытой нужную торговую артерию и оказать многочисленному населению Сибири экономическую помощь»
«Правительство Соединённых Штатов надеется и намеревается также при первой возможности послать в Сибирь комиссию из коммерсантов, сельскохозяйственных экспертов, советников по вопросам труда, представителей Красного креста и представителей Христианской ассоциации молодых людей, имеющих опыт в организации наилучшим способом распространения полезных сведений и оказания в скромном масштабе педагогической помощи для удовлетворения систематическим образом неотложных экономических надобностей народа в данном месте всякого рода способами, которые представятся возможными. Выполнение этого плана последует и не помешает оказанию военной помощи чехословацким силам».
23 мая, после обеда, на заседании «Совета четырёх» Вильсон зачитал проект обращения, приготовленный Керром. 26 мая этот текст за подписью Вильсона, Клемансо, Ллойд Джорджа, Орландо и Сайондзи был в виде ноты отправлен адмиралу Колчаку. О чём говорилось в этом документе? «Союзники хотели бы», говорилось в ноте, «восстановить мир в России путём предоставления русскому народу возможности взять на себя управление своими собственными делами». Они убедились, что «невозможно добиться этих результатов с московским советским правительством». Поэтому они готовы помочь правительству Колчака и тем, кто к нему присоединится, «чтобы дать возможность укрепиться в качестве всероссийского правительства». Однако, перед тем как пойти на этот шаг, они хотят формулировать условия, на которых эта помощь может быть оказана. Эти условия следующие:
1. По взятии Москвы должно быть созвано Учредительное собрание.
2. Должны быть разрешены свободные выборы уже теперь в городские самоуправления, земства и тому подобное.
3. Правительство Колчака не должно стремиться восстановить разрушенный Февральской революцией монархический режим.
4. Независимость Финляндии и Польши должна быть признана. В случае, если вопросы границ и иные вопросы между Россией и этими странами не будут урегулированы по соглашению, они будут переданы на третейское разрешение «Лиги наций».
5. Если разрешение вопроса о взаимоотношениях между Эстонией, Латвией, Литвой, кавказскими, закаспийскими территориями и Россией не будет скоро достигнуто полюбовно, то разрешение это будет сделано с совета и при сотрудничестве «Лиги наций».
«Совет четырёх» прибавил к этому 5 пункту следующе, «Пока такое разрешение подготовляется, русское правительство согласно признать эти территории как автономные и подтвердить отношения, которые могли бы существовать между их правительствами де-факто и союзными и объединёнными правительствами».
Это добавление было призвано узаконить «взаимоотношения» между союзниками и буржуазными, белогвардейскими, меньшевистскими правительствами, образованными по инициативе союзников на окраинах России. Контроль союзников над Прибалтикой, Закавказьем и Закаспийской областью не мог быть изменён фактом их признания правительства Колчака в качестве «всероссийского». Именно такое «невмешательство» во внутренние дела России было основной аксиомой союзных и объединившихся держав Антанты, такое «невмешательство», которое на деле вело к расчленению России на «автономные территории», именно такой «мир» хотели Вильсон и другие установить в России.
6. Будет признано право Парижской конференции определить будущую судьбу румынской части Бессарабии.
Этот пункт отсутствовал в проекте, предложенном Керром. Он был вставлен «Советом четырёх». Было сказано не о Бессарабии вообще, а о «румынской части Бессарабии».
7. Как только в России будет создано правительство на демократической базе, Россия присоединится к «Лиге наций» и будет сотрудничать с другими её членами в деле всемерного ограничения вооружений и военных организаций».
Без нумерации был поставлен пункт о том, что «будет твёрдо соблюдаться декларация адмирала Колчака от 27 ноября 1918 года «о русском государственном долге». «Долги» России это было самое «святое» для всех «правительст», и для «Совнаркома», и для Колчака, а возвращали их они, воюющие между собой стороны, странам Антанты.
Зачитав текст Керра, Вильсон выразил сомнение, окажется ли этот меморандум приемлемым для генерала Деникина и господина Чайковского. На это Керр ответил, что оба эти де-факто правительства, Деникина и Чайковского, признали правительство адмирала Колчака в качестве центрального правительства России. Ллойд Джордж предложил, чтобы копии этого обращения к адмиралу Колчаку были посланы генералу Деникину и «архангельскому правительству». Вильсон спросил, уверен ли Керр в точности декларации адмирала Колчака о признании долгов, на которую он ссылается в представленном тексте. Керр зачитал декларацию о долгах, полученную от министра иностранных дел правительства Колчака.
Ленин, следивший за ходом Парижской конференции по зарубежным газетам и присылаемым документам, писал, «...Вильсон есть представитель буржуазии, нажившей миллиарды на войне, есть глава правительства, доведшего до бешенства вооружение Соединенных Штатов явно в целях второй великой империалистской войны...». Этот самый президент США советовал Колчаку и другим махровым реакционерам перекраситься в демократические цвета, полагая, что таким образом можно будет обмануть народы России, в особенности крестьянство, чтобы они помогали Вильсону и Колчаку свалить советскую власть, это было их главной целью». Крестьянству «доставалось» и от «Красных», и от «белых», крестьянину была надежда только на себя.
Текст послания «Совета четырёх» был утверждён окончательно, оно было подписано главами правительств США, Англии, Франции, Италии, Вильсоном, Ллойд Джорджем, Клемансо, Орландо и представителем Японии и в тот же день отправлено адмиралу Колчаку, радиообмен действовал через Европу, Вашингтон, Владивосток, Омск.
На заседании Совета четырёх 11 июня 1919 г. президент Вильсон доложил о получении ответа от адмирала Колчака. Телеграмма Колчака была послана при посредстве французского поверенного в делах в Омске Мартелля и адресована министру иностранных дел Франции. Колчак выражал готовность принять основные требования союзников, «принять участие в разоружении, поскольку это будет одобрено «Учредительным собранием», признавал независимость Польши под условием определения границ «Учредительным собранием», признавал де- факто «свободную» Финляндию с отнесением решения вопроса на усмотрение «Учредительного собрания», признавал возможность обеспечить автономию «национальных групп» трёх Прибалтийских государств и Кавказских и Закаспийских областей с передачей споров «Лиге наций», указывал на необходимость разрешения вопроса о Бессарабии «Учредительным собранием» и подтверждал свою декларацию от 27 ноября 1918 года, «О принятии на себя русского государственного долга». Колчак соглашался со всем, Ленин соглашался только с «долгом».
Подготовке наступления на Петроград. Эта подготовка происходила уже с весны 1919 года и группировалась вокруг генералов Родзянко и Юденича.
18 июня 1919 года, в записке по прямому проводу Ленину, Сталин сообщал, из Царицына, «Колчак является наиболее серьёзным противником, ибо у него достаточно пространства для отступления, достаточно людского материала для армии, богатый хлебом тыл. По сравнению с Колчаком генерал Родзянко представляет муху, ибо у него нет ни хлеба в тылу, ни пространства для отступления, ни достаточного людского материала».
Всё же Родзянко пытался наступать на Петроград. Поход Юденича на Петроград разыгрался в октябре, ноябре 1919 года, во время второго похода Антанты, после того как первый поход, центральной ставкой которого являлись Колчак и Деникин, провалился.
«Колчак был отброшен за Урал. Деникин был остановлен на линии, река Сейм — Лиски — Балашов. Юденич — оттеснён за Ямбург».
К осени 1919 года был задуман новый план похода. Колчак, естественно, был снят со счёта. Центр тяжести был перенесён с востока на юг, откуда Деникин должен был нанести главный удар. Юденичу был предоставлен, как весной, вспомогательный удар, новый поход на Петроград».