Он шёл, замедляя шаг. За спиной рюкзак, на теле: куртка, рубашка, футболка, брюки и ботинки — всё, что у него осталось — всё это было при нём. Мобильник доставал только, чтобы сверить маршрут и подзарядить в отелях. Иногда, когда становилось совсем тошно и мысли начинали одолевать — включал на нём музыку. Разговаривал сам с собой, бывало и вслух. Однажды этим позабавил прохожих.
Он шёл уже час и даже не собирался «голосовать». Решил на износ измотать себя физически, чтобы укротить мыслительный процесс и наконец перестать уже думать, крутить раз за разом эту шарманку в голове из «зачем? а что дальше? не надо было...».
Несколько часов назад он вышел на перекрёстке из подвозившей его нивы и направился в сторону ближайшего отеля. Идти около 22 км. При том, что спал он за последние сутки только в машинах. Максимально — 3 часа за раз. Вымотан. Половины пути пройдена, и вот организм наконец поддался. Его план сработал. Ум перестал заниматься самоедством и самобичеванием. Больше никаких укоров и упрёков. Вообще никаких мыслей.
А тем временем смеркалось. Автомобили проезжали мимо с разной периодичностью. Некоторые — с предлогам подбросить. Пару раз он чуть было не сдался. Но дойти самому до пункта назначения — было уже принципиально важно. А там — отдых. О наличии свободных номеров не переживал — забронировал ещё сидя в той самой ниве, которая была последним транспортом, помогавшим ему на этом отрезке пути.
Дошёл, когда чуть перевалило за полночь. Душ принял, кое-какие вещи отправил в стирку, ужинать не стал, на это уже не осталось сил.
Изначально, он планировал путешествовать на машине. Хотел проехать всю Россию вдоль. Но затянул с делами. В конце концов ощутил, что больше ждать не может. А там и жизнь сама помогла: банкротство, продажа квартиры, закрытие кредита и оплата долгов, продажа машины... А затем он уже не волновался ни о чём. Он также избавился от оставшейся мебели, вещей, техники. Все деньги, заработанные на продаже нажитого за годы труда положил на счета в разные банки. И отправился в путь. Сам не знал, куда именно и зачем. Чувствовал только, что хочет именно этого. Думал купить палатку, спальник и рюкзак походный, да ждать не смог. Просто вышел в три утра из гостиницы, в которой жил последние пару месяцев, и пошёл. Решил, что надо на север. Там Карелия, там красиво. Он давно туда хотел, и всё как-то «не складывалось». То в Европу ездил, то очередная его девушка упрашивала слетать на юг. Потом наконец побывал в Америке. А Россию объездить так и не вышло. Подобные путешествия казались ему бессмысленной тратой денег и времени. А желание посетить некоторые места всё же было. И постепенно усиливалось. Вот он и отправился. Почти спонтанно.
Первые сутки в пути он радовался свободе, тому, что можно дышать полной грудью. А потом мысли начали его пожирать...
В дороге весь груз прошлого ментально давил сильнее, чем рюкзак отягощал на плечи. Он пытался понять, где свернул не туда. И нет, не в тот момент, когда его бизнес начал разрушаться, и не в тот, когда расставался с девушкой, с которой прожил пять лет и на которой почти женился. Нет... Он вдруг спросил себя, почему и как он к этому вообще пришёл? Почему именно это дело? Почему именно та девушка? Он вспоминал детство и юность. Доставал на поверхность сознания из памяти кучу не реализованных желаний. Плакал. Стоял ночью на заправочной станции, куда заходил принять душ и перекусить... И плакал. Смотрел в небо и что-то там нашёптывал. Прощение просил. У кого? То ли у себя, то ли у того, кто там — на небе. Он и в Бога то уже многие годы не верил. Не верил ли? Или не хотел верить. Но усталость в конце концов победила: на утро третьего дня пути он проснулся опустошенным. За весь тот день ему вдруг открылась совсем иная картина мироздания. Он и на себя иначе взглянул.
До следующей гостиницы доехал на автомобиле. Напросился к компании ребят, ехавших в Карелию на рыбалку. Добрался с ними до места их остановки. Дальше решил идти вглубь леса к озёрам с палаткой и спальным мешком. Ему предстояло получше себя узнать. Взрастить вновь веру. В себя и во что-то большее. Прочие мелочи его больше не интересовали.