Внимание: Slash!
Подслушанная история современного k-popа.
ГЛАВА 2.
ПОЛЁТ НАД ПРОПАСТЬЮ…
http://proza.ru/2020/07/31/615
Началась жизнь настоящих айдолов – оглушительная слава, съёмки, тренировки, концерты, фотосессии, и вновь прогоны и репетиции, фансайны и фанмитинги, туры по стране и региону, ближним странам и материкам; фанаты и сассены, шипперы и хейтеры, журналисты и вездесущие папарацци. И камеры, камеры, камеры… Каждый выезд, каждый выход из дома, студии или знания управления, каждый шаг под прицелом объективов, визиров, видоискателей… Плюс айфоны, айпады, телефоны, коммуникаторы… Глаза, глаза, глаза.
Прошло два года.
Группа гремела, не опускалась ниже десятки лучших в рейтингах и чартах, не сходила со страниц печати, мелькала на телевидении, в разных реалити и ток-шоу, конкурсах и соревнованиях, была постоянным гостем на радио… Альбомы, релизы, превью…
Безупречное поведение и кристально чистая репутация, ангелоподобные лица и тела, умопомрачительные наряды, мировые бренды. Реклама, реклама, реклама…
Жизнь, о которой мечтали и о которой ничего не знали, пока не окунулись в неё по самую макушку.
– Ничего не хочешь мне сказать, а, Хон Кан Мён? – Джун застал друга на тёмной кухне – пил сок.
– Я уже забыл, что меня так когда-то звали, – скривил пухлые губы, поиграл льдинкой в стакане. – Я давно уже Сео.
– Кхх… Каном был, им и помрёшь. Я потому и отказался от кликухи. Словно чужую кожу примериваешь, а она прирастает, не отдерёшь. Но ты ушёл от ответа, парень.
– О чём разговор? Поясни уж глупцу, прошу покорно, – нахальными глазами окинул лидера с головы до ног. – Босс Щин Джун Гю…
– Бёнсу.
– Что с ним стряслось теперь?
– Не виляй.
– Поясни, – почти швырнул стакан с недопитым соком в раковину. – Что от меня требуется? Сопли его утирать?
– У вас всё кончено? Он это знает? Найди правильные слова и объяснись с ним. Группа страдает и работа. Мы не можем вас прикрывать бесконечно. Скоро проколитесь.
– Да пошёл ты…
– Стоять! – шикнул, перехватил парня, когда ринулся прочь, крепко сжал его плечи. – Побег и грубость проблему не решат. У тебя иного выхода нет. Только миром можно разрешить ваши… отношения. Сядь, – сильно толкнул на диванчик в углу, сел напротив на стул, наклонился, поставив локти на колени. – Сео, выслушай меня, прошу. Всё очень серьёзно. Менеджер уже в курсе, приказал вам прекратить ваше «танго», иначе он будет вынужден принять меры. «ByBoo» помнишь? Какая была группа! Легенда! Знаешь, почему внезапно распались и пропали? Догадываешься? Хочешь и нам такой судьбы?
– Я не при делах! – почти выкрикнул.
Привычка быть тихим и незаметным даже дома сработала мгновенно. Притих, зашептал:
– Я всё ему сказал сразу. Не принял отказа. А я остыл. Так бывает, понимаешь? Но не он. Заистерил. Я не знаю, что делать, Джун, честно! Помоги…
– А полгода назад ты это почему не сказал? Полгода! Тянул, мучал, манил, играл с ним… Да он извёлся весь! – погрозил кулаком, но ругать продолжал тихо. – Ты просто струсил, вот и весь расклад тебе. Только трусливый человек не может открыто сказать в лицо правду.
– Да говорил я! – взвился, вскрикнул, вскочил.
– Сядь! Не ори. Все спят. Ночь. Завтра никакие будут на репетиции.
Встал, достал из холодильника по банке пива, вскрыл обе, одну подал Кану.
– Допинг. Даю тебе сутки. Постарайся найти нужные слова. Пожалей друга. Мы же все с горшков вместе… Как тебя угораздило… И его…
– Сам поражаюсь, веришь? Нет объяснений, прости, – тяжело вздохнув, залпом выпил ледяное пиво, закашлялся, матюгнул себя за выпитое холодное. – Горло… Кретин… Это всё ты… – вдруг глухо заплакал. – Влюбился я… В Японии тогда были… Сакура цвела… Что-то щёлкнуло в голове…
– Но как он?..
– Признался, что давно влюблён… Со школы… А я… слепец и глупец… Интим не волновал вообще, помнишь же?
– А то… Девчонки сохли, табунами за тобой бегали, а ты лишь музыкой был занят. Всегда.
Медленно допил пиво, убрал банки в ведро, ополоснул стакан, поставил на полку, вернулся на стул.
– Мы с тобой ненормальные, точно. Да и Чёнгын такой же! Я в рэпе утонул, Чён – в танцах, ты – в музыке и стихах, а личная жизнь словно не существовала вовсе. Я до сих пор не думаю о ней, представляешь? А вот ты…
– А я сорвался… не туда. Год, как в угаре, одержимость настоящая… Была. А потом схлынула, как отлив, понимаешь? Когда влюблённые расстаются, остаётся боль, обида, горечь… а у меня остался лишь стыд. Жуткий стыд. Даже жгучий…
– Он тебя и выжигает изнутри напалмом… Понимаю.
Лидер повздыхал, поникнув светловолосой головой, даже порычал от бессилия.
– Как ни больно, а поговорить вам придётся. Этот разговор повтори ему. Весь. От начала и до конца. Объясни теми же словами, как мне сказал. Он поймёт. Надеюсь.
– А если опять на сцене ко мне ринется с поцелуями? – почти просипел, казнясь и виня себя за роковой выбор полтора года назад.
– Можете оба вылететь из группы, что будет для нас означать одно – распад и крах всех надежд. Когда репутация запятнана, никто не захочет с вами и нами работать впредь. Вот чем обернётся твоя… ваша связь. Не слишком ли суровое наказание? Это ж, как пожизненное заключение… Я уже не говорю о миллионных штрафах за сорванные туры и контракты, и бесконечных судах, в которых мы погрязнем до смерти.
Вероятно, разговор парней не получился. Не захотели услышать друг друга? Или не сумели?
В результате, на концерте Бёнсу сорвался, как и предвидел Сео.
Джун зорко следил за вокалистом и блестящим танцором, заставил и парней держать ухо востро, Чёнгын, а теперь Риим, старался не отходить от напарника ни на шаг, Сео же, напротив, держал дистанцию, но тот самый момент срыва едва не проморгали.
Когда вокал-лайн закончил свою часть песни, Сео автоматически взял Бёнсу за руку, а он… крепко обнял напарника! Сео постарался обыграть ситуацию, сделал вид, что танцует, чем вызвал довольный визг фанаток, только вот Бёнсу не собирался разжимать цепких, истосковавшихся по любимому телу, рук. И помочь никто не мог – рэп-лайн, Джун-Риим, читал свою часть композиции, с ужасом оглядываясь по проблемную пару. Сео едва удалось буквально затолкать друга за навесные панели на сцене, где, наконец, ему помогли стаффы и растащили «танцоров».
Налетел координатор Иль, вскинул кулаки над головой пары и едва не ударил, беззвучно матерясь сквозь стиснутые зубы.
Через три минуты и парни подоспели – закончился номер, на сцену выскочили танцоры из трейни, отвлекли разгорячённую публику, не дали времени сообразить, что увидели только что.
– Какого чёрта?.. – прошипел координатор, воззрившись злыми глазами на лидера группы.
– Всё в порядке. Всё под контролем, так и доложите. Уже всё позади, – Джун, лучезарно улыбаясь, сгрёб парней в охапку и потащил в гримёрку. – Улыбайтесь все! Повсюду журналисты! Скальтесь, как придурки! Ну же!.. Эгьё… Машем ручками… Кланяемся…
Когда вошли в служебное помещение, отпустил всех, кроме Бёнсу.
– Гримируйтесь, переодевайтесь. Мы выйдем и поговорим.
– Но твой номер… – обалдело просипел Риим.
– Ты выступишь со своим соло. Сео, позвони звукорежиссёру, договорись. Мы постараемся не задерживаться.
Вышел с опаской, окинул коридор тревожным взглядом, заметил гримёршу из другой группы.
– Прошу прощения, нуна. Нам нужна комната. Срочный разговор.
– Я вас провожу, парни. Мы уже уезжаем, нашу и занимайте. Я иду за чемоданчиком и пальто…
Как только взрослая девушка ушла с вещами, Джун тут же закрыл гримёрку изнутри, вычислил, где камера наблюдения, подпрыгнул и… свернул её кулаком на бок. Накажут, но выбора не было – разговор мог вылиться чёрт знает куда и во что.
– Сядь, дружище.
– Открой дверь, Джун-щи.
– Смирись. У меня нет иного выхода. То, что ты устроил на сцене сегодня, может закончиться для группы полным крахом уже завтра.
– Открой дверь.
Су был напряжён и необычайно бледен, руки сжал в кулаки до побелевших костяшек.
– Выпусти меня, по-хорошему прошу.
– Ты кое-что упустил из вида.
Джун встал, подошёл к упрямцу вплотную, развернул плечи, поставив руки на свою талию.
– Я тебя на голову выше и килограмм на двадцать пять тяжелее. И сильнее в разы. Но я сюда пришёл не драться и меряться силой, пойми. Мы должны решить, что делать с тобой. С ним уже был разговор, он больше не доставит неприятностей группе. Поклялся. А вот ты… Ты – гнойник.
– Выдавишь из группы, как прыщ?
Обозлился, взъерошился весь, как… котёнок. Маленький, потерянный, одинокий и бесконечно несчастный.
– Ещё чего. Если выдавить насильно – шрам обезобразит наше лицо. Ты же не дурак, сам знаешь, что с прыщами ещё та проблема. Нет, давить нельзя. Только лечить.
– Лампа УФИ нашлась… – фыркнул и… рассмеялся чисто и юно, как дитя. – Греть, что ли, будете?
– Если это единственное приемлемое решение – будем греть.
– Спасибо. Не нужно, – резко оборвал смех, отступил пару шагов. – Открой.
Когда Джун покачал головой, он вдруг резко кинулся к двери…
Не успел и пары шагов сделать, тут же оказался в крепких накачанных руках лидера.
Сжал щуплого и миниатюрного танцора так, что тот даже скульнул от боли. Су вскинул голову, распахнул и без того крупные глаза, посмотрел на Джуна и… затих, едва не раскрыв рот от изумления. Друг смотрел на него сверху такими тёплыми и ласковыми, долготерпимыми глазами, что стало стыдно до слёз. Отвернулся, закрыл глаза, постарался не разрыдаться, но сдержаться не удалось. Непослушные ручьи полились на истощённое, осунувшееся лицо, выбеленное и тщательно загримированное, стали размывать профессиональный дорогой мейкап. Выдохнув протяжно, Джун оглянулся, увидел на гримстолике упаковку влажных салфеток, дотянулся, достал несколько, стал вытирать осторожно, умело восстанавливая нанесённые урон, промакивать с лаской и… любовью.
Это и привело в чувство парня. Вздохнув несколько раз в полную грудь, заставил лидера немного ослабить объятия.
– Я сам… Спасибо, Джун-щи… Я в порядке… Теперь можешь отпустить. Не сбегу. Не побегу к нему больше… Он не…
– Не думай об этом. Постарайся взглянуть на вашу историю, как на чужую, подсмотренную нечаянно, понимаешь? Да, волнительная, возбуждающая, манящая, но… чужая. Из замочной скважины. А подсматривать нехорошо…
Отпустил, склонился, заглянул в мокрые глаза, удалил непорядок в гриме, кивнул.
– Отлично. Теперь ты вновь самый красивый парень в индустрии. Куда Джи из «KTS» браться! Ты лучше в разы.
– Он высокий, плечистый… Сильный… Такой мускулистый… – покраснел, крепко шлёпнул себя по губам, наказывая за страсть к парням. – Я что… мелочь тонконогая…
– Ты – безупречная копия твоей мамы. Наша Дюймовочка. Статуэтка из драгоценного белого фарфора. Реликтовый стеклянный мотылёк. А я… банальный Геркулес! – рассмеялся, взял невольно друга за плечи, покачал головой. – Когда во время «My dream» мы делаем пируэт, сцена подо мной стонет! Когда-нибудь провалю… Свалюсь к техникам… Удивлю работяг…
Рассмеялись оба, держась друг за друга, не разжимая рук.
Опомнились, когда оказались в объятиях. Крепких. Очень. Посмотрели друг другу в глаза, покраснели, разом разошлись на несколько шагов, смущённо откашлялись.
– Пора возвращаться. Скоро общий номер. Время вышло, – Джун никак не мог совладать с полыхающими щеками и… кипящей кровью.
– Согласен. Идём к парням. Я в порядке, Джун, честно. Спасибо, что помог справиться сегодня. Я будто сошёл с ума на миг. Больше не повторится. Клянусь. Мы так долго шли к мечте, хотели стать айдолами и прославиться… – пошёл на выход. – Я вас не подведу. Обещаю. Поможешь мне?
Обернулся от двери, посмотрел через плечо ясными глазами Бэмби, отчего у Джуна больно ёкнуло сердце.
Кивнул в ответ, не совладав с оцепенением горла.
– Спасибо, Джун-щи…
Уходя последним, Джун поправил камеру наблюдения, поклонился, извиняясь. Закрывая дверь гримёрки, заметил, что руки сильно дрожат. Вздохнул протяжно: «Так вот, как это происходит… Я, кажется, вляпался…»
– …Рекомендую Бёнсу. Никто кроме него не выполнит на высшем уровне эту задачу, – лидер был настроен решительно. – Коль они придумали такой сценарий – дело под силу лишь Су. Он миниатюрный, лёгкий, гибкий, пластичный, как танцор балета. Красив невероятно, в этом мы отстаём от него на порядок. Согласны?
Вскинул серьёзные глаза на парней группы.
– Несомненно. Подвесной канатный мост, пропасть, ветер, горы… Нет, увольте. Джунгю прав – Су справится лучше, – загалдели наперебой.
– Я уже порекомендовал Сео! – возмутился менеджер.
– Я боюсь высоты! Забыли вертолёт? Опять откачивать будете? Это не каприз. Я могу просто потерять сознание, – Кан был непреклонен. – Поддерживаю кандидатуру Су.
– На тебя рассчитывали, уже костюмы…
– Перечитайте наши досье, господин Гу. Там обо всех наших хворях и фобиях написано. Это Ваша ошибка, уж простите за прямоту. Если так не считаете, что ж, оштрафуйте за неподчинение приказам, но последствия будут куда весомее, уверен, – Кан встал, вскинул гордо голову. – Только Су. Он родился в горной местности, до десяти лет там жил, ему и карты в руки…
– Бёнсу?.. – взвинченный Гу посмотрел тяжёлым взглядом на юношу.
– Одному будет трудно. Давно не был в горах, понимаете? Можно взять с собой друга?
– Собаку, что ли? – фыркнул босс.
– Джунгю. Мы с ним пишем сейчас альбом, вот и используем свободное время между съёмками с пользой для группы и дела.
– Мы тоже тогда поедем! Да! Для духовной подпитки наших членов группы! – заговорили парни.
– Цыц! Молчать! – рявкнул по-военному босс. – Деньги лишние завелись? Карман оттягивают? Только за свой счёт! Частный самолёт зафрахтуете? Или ведомственный джет потребуете? Забыли, где будет проводиться съёмка рекламных роликов? Французская Полинезия, Таити, Бора-Бора, Муреа. Острова в Тихом океане! Кхх, олухи… – презрительно окинул притихших парней смурым взором. – Не переживайте, не заскучаете и в стране, потрудитесь-ка на пользу Корее – есть срочная работа.
Успокоился, откинулся на спинку кресла, расслабился, расстегнув пуговицы пиджака.
– Пришло подтверждение от главного национального телевизионного канала Китая. Самое популярное международное шоу талантов ждёт вас. Ожидаются молодые звёзды мировой величины. Постарайтесь уж, парни. Нет, выложитесь на все сто! Честь Кореи на кону! Только попробуйте проиграть хоть балл! Не прощу! – вскинулся, погрозил костлявым кулаком каждому. – Вы не в той весовой категории, понимаете сами, мальчишки, – посопел нервно, постучал маникюром по столу. – Пишите, что понадобится. Да не стесняйтесь. Вы звёзды, айдолы, наша гордость, имеете на это право полное – требовать соответствующего к себе отношения. И никогда не снижайте впредь этой планки. Приказ.
Джун сидел в раскладном кресле и смотрел в мощный полевой бинокль.
Бёнсу заканчивал работу на мосту в одиночку, оставалось отснять несколько сцен на скалах.
Вся съёмочная группа и стаффы сгрудились на смотровой площадке, что нависала и парила над краем пропасти. Все взоры, вернее – бинокли и подзорные трубы, были направлены на тонкую линию канатного подвесного мостика между двумя утёсами.
Там, на хлипкой и почти невидимой нити, работал парень из всемирно известной поп-группы. Справлялся прекрасно, красиво проходя по перекладинам мостика, изящно балансируя разноцветным зонтиком, ловко поворачивая его узорное шёлковое полотно против ветра, что был над пропастью не просто ощутимым, а сильным!
На кадрах, что снимали два дрона с обеих сторон моста, всё смотрелось так легко и просто, словно юный мальчик играл не над опасным провалом, а на полу комнаты или на лужайке в поле.
Фантазийный наряд артиста колыхался, летал лентами и шуршал складками и воланами, чувственно обвивая тоненькую фигурку, а руки прирождённого танцора тоже «летали», словно крылья диковинной птицы.
– Стоп! Снято! Су, отличная работа! Сворачивай зонт, возвращайся!
Режиссёр взволнованно почти кричал в рацию, дублируя ею микрофон возле рта. Очевидно, привычка.
– Парни, стрелой бегите навстречу! Он устал! Да не табуном же!! Медленно, размеренно… Змейкой…
Не выдержал, возбуждённо вскочил на ноги, продолжая кричать и наставлять рабочих.
– Фуу… Я даже вспотела от страха… Вот отважный! Словно профессиональный каскадёр… – девушка из костюмерной бригады нервно говорила невдалеке, запивая каждую фразу ледяной водой. – Сердце чуть не выскочило…
– Сказала она… Где ты здесь найдёшь настоящего каскадёра? Представляю его пластику и танец! – рассмеялся по-доброму парень из осветителей. – Нам просто повезло, что нашёлся такой самородок. Не правда ли, господин Со? – обратился с поклоном к режиссёру.
– И говорить не стоит. Он нас всех просто спас. Я бы эту сценаристку… – зарычал, оглянулся свирепо, поискал взглядом, фыркнул презрительно. – Трусиха. Опять сбежала! А написать такое духу хватило? Нафантазировала она! Спасибо огромное, что на Луну не послала нас всех! Кланяемся всей группой! – поднял руки, призывая персонал кланяться, и сам склонился низко невидимой женщине-писательнице. – Спасибо! Благодарим за сценарий и задумку, госпожа Нам!
Кланялись, смеясь и лукаво переглядываясь – Со от волнения и страха уже заигрался.
– Мы на земле. Возвращаемся, – рация ожила в руках режиссёра. – Всё в норме, артист жив-здоров. Кушать хочет!
Со тут же прекратил поклоны, встрепенулся.
– Несите его быстрее сюда! Покормим страдальца!
Режиссёр ещё не пришёл в себя полностью, нервно оглядывался.
– Эээ… Джун, где ты, наш мальчик? А, вот ты где… Иди навстречу, он будет тебе рад – родное лицо всё же… Ступай…
– Благодарю за всё, господин режиссёр. Отличная работа! – Джун встал, поклонился с тёплой улыбкой – понял мужчину прекрасно. – Хорошая работа! Спасибо всем! – раскланялся с персоналом.
– Беги! Встречай! Лети! Поторопись! – неслось в его спину со всех сторон.
Шёл быстрым шагом к мосту, смущённо покачивая головой: «Что значит – богема, ни бровью не повели, ни взором не укорили, ни намёком не оскорбили нас. Едва увидели меня с Бёнсу, сразу приняли за пару. Даже помощник режиссёра напрямик спросил в самолёте, не годовщина ли у нас – сияем и светимся оба. Смутил… – вздохнул виновато. – Пришлось держаться роли и дальше. Спасибо, Су не форсирует события, ведёт себя как… жених, скромно и тихо, будто ожидается предложение и кольцо со дня на день. Поэтому все и поверили. Обещали дома не проговориться. Что ж, поверим им на слово».
– Джун! Ты здесь? Я так рад…
По каменной тропинке снизу торопливо поднимался счастливый Су, срывая с себя часть костюма, нетерпеливо отрывая ленты и воланы.
– Побереги реквизит, капризуля! Не торопись. Вспотел уж…
Перехватил друга «в полёте», остановил порыв обнять – следом шли парни из обслуги и собирали одежду и её остатки.
– Отдышись, глупый… Зачем было бежать? Ну вот, ручьи полились…
– Держи, Гю, вот салфетки, – стафф подал несколько больших кусков ткани. – Хорошо удаляют влагу. Грим уж не понадобится сегодня. Удаляй смело. И ещё… – извлёк из кармана комбинезона флакончик, подал парню в руки. – Лосьон с увлажняющим эффектом. Удалишь, и догоняйте нас. Там готовят сабантуй в вашу честь, парни. Обед будет сегодня знатный. Спасибо вам!
Хлопнув юных артистов по плечам, ушёл, уведя с собой и троих стаффов.
Помахав мужчинам в две пары рук, занялись очисткой лица от рисунков, что так старательно полдня наносили нуны-гримёрши. Когда закончили, у обоих трепетали руки и краснели лица.
– Джун-щи… – прошептал Су и поднял на парня бездонный синий взгляд – линзы.
Договорить не дал, просто склонился и приник к губам Дюймовочки с неземными глазами. Звон в голове стал оглушительным, слился с какофонией птичьих трелей тропического леса, где и находился воздушный мост над той самой пропастью, куда сейчас падали два грешных юных сердца.
Июль 2020 г. Продолжение следует.
Фото из Интернета: айдолы под прицелом камер.
http://proza.ru/2020/08/01/1400