На работе Сеня все делал сам. Так повелось с давних пор, когда он еще совсем молодым и зелёным делал свою первую научную работу. Собственно говоря, она - эта работа - его и научила обходиться своими силами.
Случилось эта работа еще на втором курсе.
Тогда Сеня привёз с геологической практики гору камней. Говоря геологическим языком это были не камни, а окаменелости, а еще точнее (палеонтологическим языком) - это были «руководящие формы Карбона ». Все это были углистые сланцы, похожие на почерневшую от времени черепицу. У Сени этой черепицы набралось с полрюкзака. На матовых поверхностях черепичных сколов легко различались отпечатки стеблей и листочков, которые росли на земле примерно 300 миллионов лет назад. Цифры эти приводили Сеню в неописуемый трепет. Он ощущал в себе одновременно азарт Владимира Обручева, наконец открывшего землю Санникова и упоение Николая Урванцева, проложившего первые маршруты по Северной Земле. Полгода еще Сеня разбирался со своими драгоценными отпечатками. Рассматривал их в лупу и под микроскопом, фотографировал зеркальной камерой с расстояния полметра, описывал, сверяясь с пожелтевшими страничками старых палеонтологических справочников. Только что не облизывал... В результате его первая в жизни курсовая работа (как раз по геологии) оказалась толщиной в диплом какого-нибудь очкастого историка. Однако и этого Сене показалось мало, и он добавил к «скромной» пояснительной записке в сто с лишним страниц второй том «Приложения», где аккуратно наклеил около сотни фотокарточек (по две на каждую страницу) своих обожаемых руководящих форм. В результате Сеню вызвал к себе замдекана Палпалыч Эльгард. Сеня оделся по парадному и явился за орденами (так он предполагал).
- Ваши художества? - спросил Палпалыч сдвигая очки с переносицы на лысину и устремляя сверлящий взгляд свой в Сенины бессонные очи.
На его столе, отдельно от общей стопки лежал пухлый Сенин двухтомник, по которому Эльгард постукивал кончиками пальцев.
- Да, - потупившись отвечал Сеня. - это моя работа.
- А требования к курсовым работам для кого писаны?
Сеня пожал плечами.
- Или вы думаете. что вам за этот фолиант сразу диплом и докторскую степень вручат? - Палпалыч постучал ногтем по обложке. - Так нет! Забирайте это, и приведите в соответствие. Срок два дня!
Сеня даже задохнулся от обиды. «Как?! Мои исследования?! Сокращать???». Он молча сгрёб драгоценный двухтомник обеими руками, сжал подмышкой и направился к выходу.
- Стойте! - остановил его у порога Эльгард. - Вы в самом деле это все сами делали?
- Сам, - глухо ответил Сеня не оборачиваясь
- Но зачем?!
- Интересно было, - ответил Сеня и вышел.
Курсовой в требуемых объемах Сеня изготовил ближайшей ночью. Всё, что нужно было для этого, - переписать геологический очерк из своего уже готового курсовика, сильно сократив его. Дальше вымарать все, что касается палеонтологии, и оставить лишь безликие геологические карты, передранные из Атласа геологических карт СССР. Энергию для этой экзекуции своих трудов Сеня черпал из бездонного моря обиды, не подозревая. что получил свой первый, неоценимый опыт в публикации научных исследований. Палпалыч, сам того не подозревая, преподал ему урок, ценность которого Сеня оценил лишь с годами.
Научная работа подобна десанту. И то и другое происходит на переднем крае и в обстановке постоянного обстрела на поражение со стороны тех, кто считает, что данная территория (в бою - земли, в науке - исследований) целиком под их контролем. Потому в научной работе на переднем крае, следует пользоваться правилами десантного боя, иначе остановят, отбросят и уничтожат.
Первое правило - прикрывайся. Не следует показывать сразу все, что наработал. Публикуй (показывай, обнародуй) лишь ту часть, которая позволит тебе захватить плацдарм, на котором сможешь развить успех.
Второе правило - маскируйся. Строго следуй формальным правилам и не пытайся сразу произвести впечатление. Лучше прикинься простачком, от которого трудно ждать неприятностей. Такие простачки легко проходят сквозь силки и капканы всех этих специализированных советов, которые обличены полномочиями пущать или не пущать дальше в «большую науку».
Третье правило - эшелонируйся. Не высовывайся с первой публикацией, пока полностью не проработаны все ветки намеченных исследований. Иначе тебя притормозят, приморозят, а намеченные тобой направления отсекут и заберут под себя.
Правило четвертое - решился - иди до конца. Наступай сразу по всем направлениям и без передышки. Опубликовав первую работу, вбрасывай следующую и следующую. Пока твои оппоненты будут собирать силы для ответного удара, ты прорвёшь их оборону и застолбишь свою территорию. Десант обретёт силу крепости.
Спустя годы, Сеня успешно воспользовался этими правилами и отвоевал свою территорию, на которой построил свою крепость и с которой наводил мосты с теми, кто умел ценить знания и платить за профессионализм. Для стороннего наблюдателя Сенины успехи в продвижении своих идей казались чем-то нереальным. Однажды его даже вызвал к себе директор НИИ, в котором тогда Сеня работал и разразился тирадой, которая очевидно грызла его изнутри давно.
- Так не бывает. Вы возвращаетесь с конференций с контрактом на работу. К вам едут заказчики. Не вы к ним, а они к вам! Так не бывает! Кто за вам стоит, Сеня?
Сеня пожалел начальника и не стал посвящать его в свою стратегию десанта. Он лишь таинственно улыбнулся, возвёл глаза к потолку и, указав на висевший там плафон пальцем, провозгласил:
- Высокие покровители...
Директор остолбенело проследовал взглядом до плафона и обратно. Но Сени уже не было на прежнем месте. Он уходил. У двери остановился, еще раз указал пальцем наверх и тихо добавил:
- Ангелы....
Сеня мог себе позволить такую вольность поведения. Своего директора он не просто уважал, но очень нежно к нему относился. Причём случай, доказать свою верность шефу представился неожиданно скоро.
На дворе стояли лихие девяностые. Армия младших, старших и ведущих научных сотрудников всех мастей и направлений трещала по швам под натиском рыночной экономики. Золотые и серебряные головы, на становление которых в прежней, разрушенной ныне стране уходили годы и даже десятилетия, теперь с легкостью отметались за не надобностью людьми в сиреневых и бордовых пиджаках с пачками американских денег в оттопыренных карманах. Научно-исследовательскими институтами рыночная экономика интересовалась лишь с точки зрения возможной арендной платы за офисные помещения - престижность и сохранность здания, удалённость от центра города, подъезды, коммуникации, парковки и т.п. Стандартная гостиничная планировка этажей, где каждый кабинет жрецов науки, легко превращался в номер на двоих или офис нового русского бизнесмена выгодно отличала отраслевые НИИ от, например, высших и средних учебных заведений. Аудитории и лекционные залы, впрочем. легко переоборудовались под складские помещения для хранения продуктов или китайского ширпотреба. Вообще вся эта вакханалия разрушения, очевидно, напоминала разграбление храмов и монастырей с последующим их переоборудованием под склады провианта, конюшни или клубы рабочей молодёжи, которое случились чуть меньше века тому назад. И тогда и теперь «всем» стали те, кто еще вчера были «никем»...
Ранней весной первого года миллениума очередь дошла и до НИИ Морской геофизики, где Сеня служил отраслевой науке в ипостаси завлаба, с единственным сотрудником - самим заведующим. Этот НИИ итак продержался дольше своих собратьев из других отраслей Немалая заслуга в этом приходилась как раз на столь почитаемых Сеней директоров - Георгия Евгеньевича и Евгения Георгиевича. Эти двое держали оборону под натиском превосходящих сил городской и столичной мафии арендодателей. В течении десяти лет полнейшего развала отраслевой науки и разграбления её фондов эта парочка совершенно непостижимым образом находила профильных заказчиков и открывала финансирование главным ударным направлениям работ института. В ход шли старые связи, поездки в центр с выходами на самый верх, авторитеты заслуженных деятелей науки, чудом сохранившихся до той поры в стенах НИИ. Отчасти помогал газо-нефтяной профиль его работ, который оставался востребованным по инерции еще долго, до полного и окончательного распада газо-нефтяной отрасли. Но и этому чуду пришел конец. Он явился в лице ликвидационной комиссии от новоиспечённого в столице главка. Задним числом, конечно, Сеня быстро понял зачем приезжали эти белые воротнички. Им нужно было зачистить руководство НИИ и всех его главных специалистов с тем, чтобы началось массовое увольнение сотрудников «по собственному желанию» (т.е. без выходного пособия и гарантий трудоустройства). Но, на тот момент, когда они прибыли, он даже не обратил на них внимания. Столичные чиновники постоянно появлялись здесь. В этом северном НИИ всегда было чем поживиться. Но слово «откат» для Сени, как бывшего танкиста, обозначало тогда лишь реактивный возврат казенной части орудия в момент выстрела. Святая простота, одним словом!.
Гром грянул неожиданно среди ясного, мартовского неба. Сотрудников по внутренней радиосвязи попросили срочно собраться в актовом зале института. Сеня, как обычно, решил проигнорировать это событие (ну, не любил он собраний). Но, тут в дверь ему постучал сосед - геолог и уважаемый человек. Откашлявшись с извинениями он посоветовал спуститься в актовый зал.
- Чует моё сердце - началось... - сказал сосед и вышел.
Сердце пожилого светилы его не подвело.
На кафедру незаметно взобрался человек в штатском, но с военной выправкой и совершенно бесцветным голосом объявил, что в институте назначено новое руководство в связи с истечением контракта у предыдущего. При словах о контракте и его истечении, Георгий Евгеньевич в свойственной ему одному манере громко расхохотался, заражая помещение неуместной жизнерадостностью. Коллеги-учёные мужи оживились и стали переглядываться. По залу пробежала волнишка шепотка.
Однако бесцветный голос похоже не шутил, но продолжал с прежней бесстрастностью
- Разрешите представить вам нового директора вашего НИИ Александра Владимировича Всхлипченко.
В ответ раздался новый взрыв хохота от Георгия Евгеньевича, а волнишка шепота превратилась в гул неодобрительного прибоя.
- Что за чушь?!
- При чем тут этот прохиндей?
- Вы-то сами откуда будете, уважаемый?
Человек в штатском, однако был не расположен к шуткам. Неторопливым, выверенным движением он извлёк из нагрудного кармана постановление о своих полномочиях (у большевиков оно называлось мандат) и зачитал его прежним ровным голосом. Потом развернул и показал аудитории, тыкая пальцем в печати.
Наконец, Георгий Евгеньевич не выдержал, встал и начал пробираться к выходу. Выходя он произнёс замечательные слова, которые впечатались Сене в память, как наверное впечатывались строчки песни Интернационал в головы правоверных большевиков, которых вели на казнь.
- На самом деле это все не смешно. Все печати у него настоящие. Киллер найден и представлен вам. Решение об уничтожении НИИ принято на самом верху. Так что наш крейсер идёт ко дну, господа офицеры. Но, плавучесть еще не нулевая. Некоторое время я еще смогу формально подписывать обходные, как директор. Но не долго. Советую паковать вещички....
С этими словами Георгий Евгеньевич вышел аккуратно прикрыл за собой двери. На сцене вскоре появился и его новоиспечённый приемник Александр Владимирович Всхлипченко. Вид у него был довольно потерянный и даже комичный. Он мог бы и не появляться, поскольку был известен учёной братии НИИ со всех своих немногих сторон и во всей своей незатейливой красе. Определение «киллер», выданное Георгием Евгеньевичем к нему ни с одной стороны не приклеивалось, поскольку истинное его имя и назначение - прохиндей - уже прозвучало. Было оно точным и окончательным, как контрольный выстрел.
Самое удивительное началось потом, сразу после представления новоиспечённого директора. Он на полном серьезе занял трибуну и начал с неё вещать учёной публике свои «апрельские тезисы» (хотя дело происходило в марте). Речь там шла о новых, доселе невиданных и неслыханных направлениях работ НИИ и тех недосягаемых горизонтах, которых он определённо достигнет под его, Александром Владимировичем, мудрым руководством. В зале вначале робко, а затем все громче стали раздаваться смешки. Потом кто-то свистнул, как на стадионе. Оставалось только хором заорать «Судью на мыло!». Этого не произошло. Но, то, что произошло было еще суровее. Народ начал подниматься и покидать зал заседаний, не смотря на протесты ведущего и новоиспечённого директора.
Весь вечер и половину ночи Сеня кипел революционной страстью. На утро по законам жанра он захотел одеть тельняшку с бескозыркой и так отправиться в свой НИИ, как бы всем своим видом показывая, что врагу не сдается наш гордый НИИ. Впрочем, ни одной целой, без дырок, тельняшки в доме не нашлось, поэтому эпатаж был отменён. Тем не менее, Сеня начал день с того, что пошел по этажам сколачивать блок непокорных единомышленников и готовить самый настоящий бунт. Начал он с верхних этажей, где базировались в основном приборостроители и электронщики. Этот народ оказался совершенно вялым и к бунту не способным. Оторвать их от паяльников и схем было делом решительно невозможным. «Всё ясно. - подумал Сеня - Корпоративная этика!» Новоиспечённый директор Всхлипченко был сам из этих мест. Он не раз заходил в кабинет к Сене, клянчил у него то стример, то микро-кассету. Сеня никогда ему не отказывал. Делился... На следующем этаже обитали сейсмики с математиками. Это яйцеголовое племя гуманоидов смотрело на Сеню, как на пришельца с Альфа Центавры, хотя все было наоборот на самом деле. Это Сеня пытался их вернуть на Землю, где на их глазах творилась вопиющая несправедливость.
- Вы же пасли Георгия у его кабинета, когда он летал в Москву выбивал вам финансирование. И не было случая, чтобы он не привозил вам денег! Правильно? - Сеня готов был рвать на себе рубаху - А что теперь? Каждый сам за себя?!
Главный яйцеголовый - Мотя Кац - поправлял очки на переносице, близоруко щурился и смотрел вкось.
- Сеня, ты же слышал, что вчера Георгий говорил? Это же не эмоции были, а выводы!
Мотя чертил в воздухе пальцем замысловатые фигуры. Должно быть близкие его сердцу тройные интегралы.
- В смысле сливать воду и паковать чемоданы? - спрашивал Сеня пытаясь встретиться с математическим гением взглядом
- В смысле - решение принято. Времени у нас на эвакуацию немного.
- Так вы уже эвакуируетесь? - все больше изумлялся Сеня, - Быстро...
На седьмом этаже обитали экономисты, которым по штату положено было просчитывать варианты. Они и просчитали. Упаковка добра шла здесь полным ходом и, похоже, со вчерашнего дня.
Но самым большим разочарованием оказалось посещение геологов. Вот уж от кого, Сеня не ожидал капитуляции, так это от них - в прошлом полевиков, матерщинников и в чем-то даже староверов. Дверь в кабинет Вадика Шипова была приоткрыта, оттуда доносились бранные слова и взрывы хохота.
Сеня постучался и вошел, не дожидаясь «Входите».
В кабинете было накурено. Шипов сидел на краешке стола в рабочем халате. Ладонью грел в фужере коньяк «Кенигсберг». Завидев Сеню, призывно махнул ему другой рукой, в которой дымилась сигарета.
- Заходи, Сеня! Поминаем наш НИИ, безвременно почивший в бозе. Пригуби не чокаясь!
Вокруг его гигантского письменного стола, судя по окуркам в банке, давно уже сидели почти все Шиповские бойцы - геологи, топографы, коллекторы и даже пенсионных лет геохимик, Белла Ибрагимовна.
- Не рано ли хороните? - спросил Сеня ни к кому конкретно не обращаясь.
- У тебя есть другие предложения? - спросил Вадик насмешливо, как показалось Сене, оглядывая его.
- Да. Например собрать подписи в поддержку Георгия!
- ... Написать на листочке, листочек скрутить в трубочку и засунуть эту трубочку...
- Замолчите! - взмолилась Белла Ибрагимовна - Сеня прав! Мы и в самом деле утёрлись и разбежались по норам, как кроты. Позор! В наше время геологи были крепче.
- В ваше время, Белла Ибрагимовна, отрасль не опускали так низко, и не пускали с молотка на продажу заезжим из-за бугра гастролёрам!
Сеня вдруг понял, что Вадик уже прилично под шафе, и дальнейшие споры, а тем более уговоры не имеют никакого смысла. Присаживаться за его гигантский стол, а тем более разделять поминальные бокалы с геологами он отказался, и чтобы не втягиваться в пустые, изматывающие душу разговоры просто попятился и проскользнул в незакрытую дверь. Перед тем, как совсем исчезнуть в проёме, сказал, обращаясь уже конкретно к Вадику Шипову.
- Опускают тех, кто позволяет это с собой сделать.
Вернувшись к себе в кабинет, Сеня запер дверь на ключ (не хотелось никого видеть) и, не включая компьютер, сел за свой стол. Им овладела опустошенность. Работать или (тем более) паковать вещи, как советовал Георгий Евгеньевич, не хотелось. Время, как будто остановилось. Перед его глазами проносились картинки из недалёкого прошлого.
Вот он, еще безбородый, в немыслимом и неуместном здесь, на севере светлом костюме, появляется на ясные очи своего первого руководителя, который его и пригласил работать в НИИ. Вот они разгружают на вокзале тумбы гигантской вычислительной машины ЕС-1068, которая так и осталась стоять потом не запущенной в свежевыкрашенном машинном зале. Вот он со своими молодыми бойцами летит на Сахалин внедрять свои разработки, которые не хотят внедрять здесь, под боком через коридор. А вот и 91-й год. Он с теми же бойцами идёт стоять на смерть под стены местного белого дома. Чуть впереди, слегка подпрыгивая от возбуждения, несётся завлаб Владимир Степанович Пескарик. Вот он притормаживает у водосточной трубы, суматошно роется в кармане и быстро лепит на неё бумажный прямоугольник с бахромой телефонов у основания. «Вот это Пескарик! - мысленно восхищается Сеня. - Мы только кучкуемся, а он уже прокламации клеит». Сеня, тактично ожидает окончания расклейки, подходит и читает. На бумажке распечатанной на АЦПУ написано:
«Срочно продам велосипед, костюм для рыбалки и валенки (не ношенные)»
Эх, если б знал Сеня тогда за что готов был идти умирать!
...А вот Сеня сидит в тесном балке Варандейской экспедиции вдвоем со старым и мудрым буровым мастером Михалычем. За крошечным, заледенелым окошком мелькают блики от фонарей, которые ветер раскачивает от нечего делать. Михалыч наливает ему шило (чистый спирт) в специальную посуду (мензурку) и пододвигает банку с водой - запить.
- Пей Сеня - говорит Михалыч. - Иначе не поймёшь, чего я тебе втолковать хочу.
- Не...- Сеня вяло сопротивляется - Если выпью - сразу засну. Втолковывай так, на трезвую.
- На трезвую это понять невозможно! - настаивает Михалыч.
Сеня отхлёбывает из мензурки глоток. Внутрь проливается кипящая лава. Сеня понимает смысл названия - шило. Колючее! Заливает огонь ледяной водой из банки. Не сильно помогает. Внутри него начинаются процессы...
- Слушай теперь! - говорит Михалыч наставительно. Но перед тем как приступить к просвещению, сам делает глоток из мензурки, и запивает его водой. В наработанности движений и выверенности глотков чувствуется богатый опыт. - Вот ты говоришь можешь спрогнозировать нам пластовое давление на забое. А зачем оно мне? Мне платят за безопасность бурения. Понял да?
Сеня кивает, пытаясь не упустить нить.
- Вот сидим мы с бригадой на платформе, скажем. А там ветерок посильнее теперешнего будет. Причем всегда. Так что сидим, носу не высовываем. Вникаешь?
Сеня снова кивает
- О! - Михалыч сгребает крошки со стола и аккуратно высыпает их себе в рот. - Тут, к примеру я вижу что газомер даёт газопроявление. Я это сразу засеку, даже не сомневайся. Без всяких твоих прогнозов!
Сеня пытается встрять
- Михалыч, ты пойми, надо к этому быть готовым заранее. Еще на этапе проектирования скважины! Иначе обсадку пропустишь и все...
- Спокойно Сеня. Не нужно никакой обсадки. - Михалыч снова разливает спирт.
- Как не нужно? Делаешь обсадку, утяжеляешь раствор и тогда только вперёд!
- Не гони, Сеня. Я сразу его утяжелю, без обсадки твоей.
- Тогда раствор в пласт пойдет и задавит газопроявления. Месторождению кирдык!
- Правильно мыслишь! - кивает Михалыч и делает выверенный глоток. Потом он делает длинную паузу во время которой, как кажется Сене, еще раз проживает жар пролитой внутрь жидкости. - Ну и что?
- Как что?! - возмущается Сеня - А как же потом геофизики обнаружат что в коллекторе газ или нефть?
- А мне какое дело до твоих геофизиков?! - Михалыч запивает шило водой, утирает капли с кончиков усов и бороды рукавом. - Мне, Сеня, за безопасность деньги платят и за скорость проходки. А совсем не за месторождение твое. Понял?
- А геофизикам значит за скорость каротажа?
- Точно! - кивает Михалыч.
- А геологи?
- А что геологи? Они далеко, в Москве. А мы тут сидим, на платформе, сопли морозим.
Сеня обреченно роняет голову в скрещенные на столе руки. Долго так сидит. Потом поворачивает её не поднимая и говорит куда-то вбок:
- Получается мой прогноз тут вообще никому не нужен.
- Получается, - соглашается Михалыч, и добавляет рассудительно. - Ты не обижайся только. Сам посуди!
....Сеня всплывает из прошлого в настоящее. За окном идет слабый снежок, прикрывая вчерашний песок на тротуаре. По свежему снежку, осторожно, чтобы не поскользнуться проходят пешеходы. Все куда-то торопятся. Куда?
Сеня так и просидел в своем кабинете, не включая ни свет, ни компьютер до самого вечера. Всё это и в самом деле больше походило на поминки, чем на революцию. А когда совсем стемнело, к нему заглянул Георгий Евгеньевич.
- Сеня? - позвал он в темноту - Ты чего тут? Ночуешь?
Сеня молча встал, зажег свет. Прищурился, протянул Георгию руку для рукопожатия.
- Я же предупредил, - назидательно продолжал Георгий. - Времени немного. Ты собирай свои компьютеры и вывози их отсюда.
- Даже так?! - изумился Сеня.
В НИИ было хорошо известно, что персональные компьютеры (тогда они еще только появлялись) завозили в него норвежцы, для которых Сеня делал прогнозы. Так они расплачивались с ним и заодно с его НИИ, в котором руководство отпускало Сеню для этих целей куда надо и на сколько надо. Это были подарки, не фигурирующие в отчетах плановиков и бухгалтерии. И все об этом знали...
- Да, Сеня. Именно так! - Георгий похлопал его по плечу. - На меня эти ребята из Москвы уже восемь уголовных дел открыли. Восемь! Довести их до суда поручено нашему Всхлипу. Так, что не надейся отсидеться. Всё серьёзно.
Сеня только вздохнул.
- И вот еще, - Георгий посерьёзнел - Прекращай ходить по этажам и поднимать смуту!
- Так ведь противно же! Нас пнули. Мы утёрлись и расползлись по щелям. Вещички собираем.
- Ты хочешь выжить и продолжить? Или желаешь умереть на баррикаде красивой смертью?
- А как продолжать после такого?
- Ну, Сеня, тебе виднее, - Георгий оживился. - Могу тебя забрать в свою фирму. Передержу там сколько надо. У тебя ведь и свои проекты есть. Мне такие люди нужны!
- Спасибо, Георгий Евгеньич. - Сеня еще раз пожал директору руку. - Всегда знал, что ты своих не бросаешь...
- Ну, и?
- Я выплыву и сам. Зачем тебе еще одна мёртвая душа? У тебя своих хватает, в твоем Ноевом ковчеге.
- Решай, Сеня. Но прежде всего вывози технику. А эмоции оставь на баню или на рыбалку.
По дороге дамой, Сеня все время поднимался, поскольку дом его находился на самой вершине сопки. Оглядываясь он замечал, как здание его НИИ постепенно сокращается в размерах, превращаясь в одну из спичечных коробок с тёмными и редкими светящимися перфорациями окон, каких вокруг было множество. Нынешняя свара и разгром шел именно в связи с тем, что эту коробочку в центре заполярного города присмотрел себе кто-то из столичных царьков. А то, что внутри него обитали учёные мужи собранные со всей страны за десятки лет скрупулёзных поисков, отбора и селекции - это царька совершенно не трогало. «Начинается время мелких тиранов - подумал Сеня - Оно продлится не долго. Но его хватит, чтобы разорить гнезда, распугать птиц и погубить птенцов. Те, кто может встать на крыло - улетит из этих краёв. Те, кто еще не окреп погибнут. Мелких тиранов забудут через 2-3 года. Но своё чёрное дело они успеют сделать. Место это опустеет надолго...».
....Утром Сеня явился на ясные очи нового хозяина кабинета с табличкой «Директор НИИ Всхлипченко А.В.». Был он под стать своему рангу - мелкого тирана - мелок, суетлив и вороват. Типичный представитель, типчик.
- Это что? - спросил типчик выглядывая из под очков
- Тут два заявления. Одно на вынос моих личных вещей, другое на вынос меня. В смысле на увольнение. - Сеня разложил две бумажки в порядке перечисления.
- А где отметка с вахты, что ваши личные вещи были занесены?
- Отметок нет. Но, есть чеки на покупку.
- Нужны отметки, - строго повторил типчик.
- Ладно, - ответил Сеня. - Если так, то дарю, - с этими словами он забрал первое заявление и, скомкав его в шарик, выбросил в урну на удивление точным броском. - Там напольное покрытие будет от меня вам на память. Извините, что натоптанное. А со вторым-то как?
Типчик придвинул заявление «по собственному желанию». Зашевелил губами, читая.
- Зря вы так... - он даже снял очки. чтобы посмотреть на Сеню проникновенно. - Я же должность вам хотел новую предложить. Заведующим отдела. Перспективы откроются.
- Спасибо, конечно, - ответил Сеня не менее проникновенно. - Боюсь доверия вашего не оправдаю. Да и с техникой в институте напряженно.
Это был пробный камешек. Загодя Сеня проверил. На балансе его лаборатории числилась только древняя пишущая машинка, убитый годами письменный стол и, под стать ему, продавленный стул. Сеня внимательно следил за реакцией новоиспечённого директора.
- Ну, с техникой у вас-то как раз все в порядке на сколько я знаю, - отвечал типчик не поднимая глаз.
- Это смотря чем заниматься, - таинственно ответил Сеня, и продолжил уже официальным тоном. - Я обходной подготовлю. Две недели положенные готов отработать,.
- А может договоримся?
- В смысле?
- Ну, вы мне отчётик кратенький по состоянию работы на текущую дату, чтобы мне было чем отчитаться перед министерством. - типчик снова выглянул из-за очков.
Сеня кивнул.
- А я вас рассчитаю сразу после отчёта.
- Согласен. - Сеня еще раз кивнул. - Когда отчетик?
- А когда сможете?
- Ну, если кратенький, как договорились, то через пару дней будет готов.
- Вот и ладно.
Сеня наклонился к самому уху типчика.
- Тогда вот тут, в резолюции дату расчета поставьте, пожалуйста.
Отчётик «по состоянию» Сеня подготовил в тот же день. Благо - состояние было плачевным. Время же до дня «Ч» он употребил для выноса техники из здания. Проверка с выносом своего коврика показала, что типчик ничего просто так не отдаёт. Два дня Сеня упаковывал свои пентиумы в их родные картонные коробки, клеил скотчем и сносил вниз, на первый этаж. Здесь располагался свежеиспечённый кооператив по продаже и ремонту персоналок. Хозяином был Витя Тополянский, бывший институтский системщик и хороший Сенин приятель. Сеня поделился с ним своей заботой - вынести технику из здания так, чтобы не через вахту. За помощь пообещал импортные стримеры (компьютерные магнитофоны) с кучей кассет. Витя согласился. На первом этаже он арендовал помещения под свой кооператив, и по пятницам у него как раз был день заноса-выноса техники. С утра Сеня вызвал грузовое такси «Бизон». Его подогнали к распахнутому окну, и за 15 минут перекидали всю технику внутрь и закрепили. Потом выгрузили все это в новый, еще не обжитый офис только что учреждённой Сениной фирмы. На том же «Бизоне» Сеня вернулся в НИИ переодев халат в белые одежды выходного костюма, специально приготовленного к «отчёту по состоянию». Каким-то седьмым чувством Сеня ощущал, что этот последний день его пребывания в родом НИИ будет без прощальных фанфар. Но, радость победы над мелким тираном, и вылета на свободу он не хотел себе омрачать.
В условленное время, после обеда Сеня появился в кабинете новоиспечённого директора НИИ с тонкой стопочкой бумаг, озаглавленной «Отчёт по состоянию закрытия темы». Он поздоровался, и скромно положил стопочку на краешек гигантского, как и положено начальству, письменного стола. Здесь, на краешке, она выглядела совсем уж ничтожно.
- Это что? - спросил типчик мельком выглядывая из под очков.
- Как договаривались, - ответил Сеня. - Отчётик по состоянию на момент увольнения.
- И это все?!
- Так вы же просили кратенький, - вкрадчиво напомнил Сеня
- Ну, что ж, посмотрим, обсудим. - Типчик придал максимальной солидности своему голосу, выдвинулся из-за стола и даже привстал. - Защита вашего отчёта состоится в 15 часов в актовом зале. Специалисты уже мною оповещены. Подходите. Разберемся с состоянием ваших дел и с вами заодно.
Он наконец выглянул из-под очков, рассматривая какое впечатление на Сеню произвела его речь. Но, не тут-то было. Сеня, ожидал и такого разворота (для того и были приготовлены его белые одежды). Смахнув со стола свои листочки, он лишь кивнул в ответ, и отправился на выход со словами «Воля ваша».
Сеня появился в актовом зале ровно в 15 часов, бодро взбежал на трибуну и обвел взглядом публику. Те, кого типчик назвал «специалисты», как и следовало ожидать, никакого понятия ни о Сениных темах, ни о той области в которой эти темы были заявлены не имели. В зале присутствовали службисты, кадровики, хозяйственники из числа тех, кто немедленно переметнулся на сторону нового начальства. Костяк «специалистов» состоял из плановиков и бухгалтеров. Сеня быстро смекнул, что типчик решил «сшить дело» и на него. Но, благодаря стараниям Георгия Евгеньевича он был подготовлен к такому повороту дела. К тому же материально ответственной по его бывшей лаборатории была его собственная жена, Лиза. Посему с бумагами у него все было в порядке. Сеня внутренне улыбнулся и приступил к докладу. Учитывая специализацию присутствующих, Сеня не мучил их профессиональными терминами, а лишь зачитал перечень материальных ценностей, включая канцтовары, при помощи которых его лаборатории надлежало исполнять недавно открытую тему. Списочный состав сотрудников включал только одну, его фамилию. Свой короткий доклад Сеня закончил патетически.
- Как вы понимаете, коллеги, с такими силами и средствами даже введения в данную тему не одолеть. Поэтому я и решил не вводить высокое руководство в заблуждение, не тянуть с остановкой работ и собственным увольнением. Некому работать, нечем да и не нужно это уже никому, судя по новой стратегии нового руководства!
По залу пробежал возмущенный рокот.
- Значит раньше была и техника и силы? А теперь вдруг не стало? - подал голос типчик, возглавлявший президиум высокого ученого собрания.
- Техника была не институтская. Силы брали из энтузиазма. Теперь нет ни того ни другого. - отвечал Сеня горестно сложив руки ладонями вверх.
- Позвольте! - поднял руку бывший службист первого, режимного отдела, а ныне зам. директора по научной работе. - Вот у меня здесь выписка. Вы встречались на территории нашего НИИ с представителями западных нефтяных компаний!
- А разве это запрещено? - Сеня воздел руки к потолку. - Вы что хотите возрождения Лысенковщины? Так эти времена прошли. Слава богу на дворе гласность и перестройка! При прежнем руководстве НИИ обмен научными результатами между специалистами разных стран проходил регулярно на наших площадках. Что же в этом плохого? Жаль, что этому всему приходит конец.
- Отчего вы так решили? - подал голос председатель.
- Это не я решил,- отвечал Сеня горестно. - Это решили те, кто вас сюда поставил.
В таком духе защита проходила еще часа полтора. Ущипнуть Сеню было не за что. По бумагам, в его лаборатории и в самом деле ничего не числилось кроме пишущей машинки, стула и стола. А все. что было вне бумаг, уже не имело никакого значения в новом НИИ. Наконец, бывший начальник отдела геоакустики, в котором когда-то работал типчик, а ныне заслуженный пенсионер-полярник не выдержал и спросил председателя напрямик (благо мог обратиться к нему на «ты»).
- Саша, я не пойму, что ты от него хочешь? Зацепить его не за что. Не отпустить ты его не имеешь права. Он все равно уйдёт. Так и пусть идет!
- Это мы еще посмотрим, как он просто уйдет! - зловеще пророкотал типчик.
- Через вахту. - ответил Сеня, - Обходной у меня подписан. Ни у бухгалтеров ни у кадровиков ко мне вопросов не имеется.
- У меня имеется! - привстал председатель.
- Заходите, отвечу - повернулся к нему Сеня. - Только если можно до конца рабочего дня. Он у меня здесь последний.
Сеня вернулся в свой кабинет. Собрал со стены и со стола последние фото, у уложил их в портфельчик и стал ждать захода к нему своего мелкого тирана. Однако первым зашел Витя Тополянский.
- Ну, как, Сеня, управился?
Сеня обвёл руками, указывая на облупленные стены с тёмными отметинами на месте бывших фотографий.
- Как видишь. Пусто. Вот только стол, стул и пишущая машинка. Все мои основные фонды.
Витя усмехнулся и собрался было уходить, но Сеня его придержал за рукав.
- Хочешь немую сцену пронаблюдать? Это даже мини-спектакль будет. Я его с твоей помощью отрежиссировал и поставил. Сейчас будет финальная сцена, - Сеня таинственно поднял указательный палец к потолку.
- А чё будет? - Витя вернулся, поискал взглядом место, чтобы сесть, не нашел и присел на край стола
- Сейчас зайдет Всхлип и спросит «А где вычислительная техника?». И тогда я отвечу по сценарию финальным вопросом.
- Заинтриговал, - Витя достал сигарету и закурил.
Он даже не докурил её до фильтра, как дверь в Сенин кабинет приоткрылась и в проём протиснулся типчик собственной персоной. «Не удержался, - злорадно возликовал Сеня. - Сам явился. Убедиться». Вновь испечённый директор на время даже потерял директорскую стать, столь старательно наигрываемую им все эти дни. Пока глаза бегали по стенам от угла к углу, лицо его меняло выражение со скоростью ускоренной съемки в немом кино начала века: от сытой уверенности через изумление к нескрываемой злости. Наконец заготовленная в Сенином сценарии ключевая фраза была им произнесена, причём даже в усиленном варианте
- Куда вычислительную технику девал?
Сеня держал паузу. Взгляд типчика наконец сфокусировался на Сенином госте. На лице отразилась страшная догадка.
- Сговорились, да?!
Наконец, Сеня выдал свою ответную фразу, ради которой он старался все последние дни.
- Какую технику, Александр Владимирович? Вы о чем?
Всхлипченко, как показалось Сене, только скрипнул зубами, и хлопнул дверью так, что с косяка посыпалась штукатурка.
Выходя, Сеня тепло попрощался со знакомой вахтёршей. Безошибочным внутренним чувством он знал, что больше никогда не вернётся сюда.
- Подвезти? - спросил его Витя. - Я как раз на колёсах
- Нет, спасибо, Витя, пройдусь пешком. Подышу. - ответил Сеня, вдыхая морозный воздух позднего марта. - Мне недалеко. Да и налегке я теперь!