-Эй, просыпайся, самурай недоделанный! Имей совесть! Долго мне тут с тобой еще сидеть?-странный голос, напоминающий то ли шелест листьев на ветру, то ли завывание январской вьюги резко выдернул меня из небытия.
Я медленно открыл глаза и с изумлением огляделся вокруг. А изумиться было отчего! Во-первых, я совсем не ощущал боли: словно я не участвовал недавно в драке, не падал с высокого обрыва в озеро, не ударялся со всей силы о его каменистое дно! Наоборот: каждая клеточка моего тела казалось, была пронизана невероятной энергией и силой, как будто я целый день провел на горячих источниках, а после - хорошенько выспался, и при этом ни разу за ночь меня никто не будил. Надо сказать, что подобным образом я высыпался всего лишь несколько раз в жизни - когда серьезно простужался, и взволнованный отец разрешал мне лежать в постели, сколько захочется, пока не поправлюсь.
Во-вторых, меня поразила поистине роскошная обстановка того дома, где я очутился по воле неведомых благодетелей, спасших мне жизнь. Она указывала на то, что они - люди не просто обеспеченные, а богатые, и я спрашивал себя: неужели кому-то из любимчиков богов есть дело до простых смертных, что добывают хлеб насущный в поте лица, не щадя сил от зари до зари? Выходит не все богатые и знатные таковы, как наш деревенский староста, который был готов удавить своего ближнего, если подозревал, что тот вынужденно, стремясь спасти семью от голода, утаил хоть монетку из ежегодных платежей для великого сёгуна.
Погруженный в размышления, я не сразу заметил, как дверь в комнату распахнулась и… Мне до сих пор нелегко описывать свою первую встречу с великой богиней, озаряющей небеса, повелительницей всей Японии-Аматерасу-так была она прекрасна, изящна и добра по отношению ко мне в тот день, да и во все последующие. Я сразу признал в ней божество, ибо выглядела она точь-в-точь, как на изваянии в храме, ей посвященном, в том маленьком городишке, где мы с отцом часто бывали по торговым делам: невысокая, внешне очень хрупкая с точеными чертами нежного лица, озаренного легкой, безмятежной улыбкой, с длинными почти до пят иссиня-черными волосами и чуть печальными миндалевидной формы глазами цвета летнего разнотравья. Богиня подошла ко мне вплотную и наклонилась, пристально вглядываясь в лицо. Видимо я покраснел, смутившись, потому что Аматерасу вдруг отодвинулась от меня и, улыбнувшись еще шире, чем прежде, произнесла:
-Не стоит в смущении уподобляться утренней заре, Нофу-сама. Не волнуйтесь так. Пациенту не пристало стесняться доктора, разве что поблагодарить…Я очень рада, что благодаря пилюлям из небесного персика вы уже почти полностью восстановили свое здоровье! Ах, не стоит падать передо мной ниц, юноша. Ваша почтительность похвальна, но это лишнее. Всегда и во всем я ценю золотую середину, и терпеть не могу подхалимства.
-Но госпожа,-ответил я, наконец заставив язык слушаться,- я не смею! Чем я заслужил честь быть спасенным Вами! Как здесь очутился? Ведь смертный не может, насколько я знаю, без опаски войти в небесные врата Идзумо!
После этих моих слов на секунду улыбка Аматерасу померкла, и я испугался было, что чем-то расстроил ее, но уже через минуту богиня, видимо прочитав мои мысли успокоительным жестом опустила мне руку на плечо и продолжила уже другим, более грустным тоном:
--Если бы я смогла бы спасти тебя, Нофу, сохранив твою человеческую сущность, мы бы сейчас здесь не разговаривали, ибо невозможно хрупким человеческим глазам созерцать мою божественную ипостась, тут ты прав. Поднимись же с колен, выпей чаю, если желаешь, и выслушай меня внимательно. Ты помнишь, как перед свои падением в реку, ты, в отчаянье подумав, что все кончено, воззвал ко мне из глубины души? Я услышала твою мольбу, ибо всегда слышу не омраченные злыми помыслами мольбы своих детей. К тому же за тобой я наблюдала с детства, и ты мне нравился: отзывчивый, добрый, бережно и с внимательно относящийся к природе и чувствам окружающих. Мечтательный и талантливый, вынужденный жить под гнетом жестокого отца. Мне было жаль тебя и я хотела помочь, но долгое время не представляла, как именно это сделать. Изначально, увидев твою преданность Харуко, я обрадовалась и решила вознаградить вас обоих богатством, красивыми и здоровыми детьми и долголетием, как только вы станете супругами. Но.. я не успела. У меня, как у верховного божества Японии много дел, сам понимаешь. И я не могла приглядывать за тобой постоянно. В один из дней, вернувшись с совета богов в небесных чертогах, я обнаружила, что ты из мальчика превратился в юношу и в данный момент, испытывая душевные терзания из-за предательства этой негодяйки Харуко, стоишь на самом краю обрыва над озером Корикава и отчаянно молишь о помощи. Не успела я моргнуть глазом, как проклятый богами Ашитака толкнул тебя и ты полетел в воду. Твоя голова с громким стуком ударилась о камни и.. твое тело умерло. Почти мгновенно. А душа осталась «висеть» в водах озера, потерянная, испуганная. Но тут я, наконец придя в себя, придумала, как ее спасти, не позволив спуститься в глубины царства мертвых-владения моей матери. Громовым голосом позвала я своего брата-бога ветров Отохико и приказала ему со всеми предосторожностями отнести тебя в покои моего небесного дворца. Брат исполнил мой приказ, и твоя душа очутилась здесь- в моем доме в Идзумо. Чтобы удержать, ее я сотворила для тебя новое тело и вдохнула новые силы, поделившись печатью божества. Теперь ты - бог земли и мой помощник Микагэ-сама. Правда, создавая тебе новое тело, я была немного небрежна-слишком спешила и слишком волновалась, и в результате твои вновь обретенные глаза плохо видят вблизи- в какой-то момент я неосторожно позволила им на секунду узреть мой божественный свет, на который лишь единицы богов могут смотреть без ущерба. Так что теперь тебе придется носить вот это приспособление (при этих словах богиня протянула мне то, что сейчас люди называют очками, с которыми я не расстаюсь до сих пор). Ну, вот,- продолжила Аматерасу, сотворенному мной телу и твоей душе понадобилось время, чтобы «привыкнуть» друг к другу. Все это время, а если быть точной- двенадцать лун, ты был в бессознательном состоянии. Перерождение в божество- вещь нелегкая, но благодаря моим персиковым пилюлям ты поправился гораздо быстрее, чем я ожидала. Еще несколько земных дней- и ты сможешь встать на ноги. Но, я вижу, тебе не терпится засыпать меня вопросами? Что ж, задавай. Сейчас я никуда не тороплюсь, и мне интересно, о чем ты спросишь.
Услышав рассказ богини, я долго не мог прийти в себя. Я теперь-бог земли! Невероятно! Специфический, однако, способ избрала небесная госпожа для моего спасения, ничего не скажешь! А как же отец? А Харуко? Я хоть и спасён, но теперь уж, наверняка, никогда их не увижу! А они с братцем Ашитакой уже целый год печалятся, вспоминая меня и, возможно запоздало жалея о своем поступке. А как представлю, что буду жить вечно- дрожь пробирает! Мне же все на свете наскучит!
Но с другой стороны, теперь я, должно быть, смогу сделать что-то полезное для родного края, хотя бы предотвращать неурожай, если меня попросят. Так, стоп! А как люди узнают о появлении нового бога, если обо мне не написано пока еще никаких легенд, да и храма у меня нет? И как мне предотвращать возможные неурожаи, если я еще толком не знаю о своих возможностях? Ух, столько вопросов и все они пока без ответов. Как же быть?
- О последнем не беспокойся,-раздался у меня в голове голос серебристо-звонкий голос богини,- я тебя всему научу. Тебе предстоит узнать многое. Например, как при помощи силы исцелять любые болезни и даже некоторые проклятия, менять сущность вещей, создавать иллюзии, управлять энергией земли, и заглядывать в будущее. И храм у тебя будет с парочкой верных слуг, которые будут помогать тебе решать бытовые проблемы. Но слугу хранителя-защитника ты должен отыскать сам. Порой на это уходят столетия, но иметь хранителя- очень важно, так что постарайся не затягивать. Что же касается твоих близких-если тебя это успокоит, я могу послать им добрый сон, что у тебя все хорошо, но сути они, конечно, не узнают. Или могу сделать так, чтобы ты их забыл и не страдал больше, я ведь чувствую ту боль, что живет глубоко внутри твоего сердца. Что выбираешь, Микаге-сама?
--Нет, госпожа, только не забвение, пожалуйста! Я хочу их помнить! И не наказывайте Ашитаку и мою возлюбленную! Видимо, то, что я стал богом, уже сказывается: я как то отстраненно стал смотреть на их поступок. Вероятно, я так и не сумел сделать Харуко счастливой и это только моя вина. А месть может изнутри разрушить меня самого в первую очередь!
--А ты очень мудр, Микаге-сама. Я не ошиблась в выборе помощника.-прошептала мне Аматерасу. Хорошо, я не буду их наказывать, даю слово. Но ты должен знать, что ни один наш поступок не является тайной для богини-судьбы, и за любым преступлением следует наказание. Только благодаря этому мир богов и людей может существовать в относительной гармонии. Запомни это! А сейчас, раз ты уже чувствуешь себя хорошо, не начать ли нам первый, пока теоретический, урок?
-Сестрица, прошу, прекрати уже мучить лекциями своего недоделанного самурая! Разве ты не видишь-он ужасно устал от всех так внезапно свалившихся на него перемен? Пойдем лучше, чайку хлебнем! –прогудел в дверях комнаты тот же самый странный голос, что вывел меня из забытья.
Отохико! Веди себя прилично! Где твои манеры? То, что Нофу- новичок не дает тебе права смеяться над ним и неподобающе к нему обращаться! Изволь называть его «Микаге-сама» или, в крайнем случае, «Нофу-сама»! Усвоил?
-Да какой он «Микаге-сама»! Он просто мальчишка, которому повезло попасть тебе на глаза и уж не знаю чем угодить. Хотя, я подозреваю! Захотелось иметь от симпатичного юнца нового бастарда и героя? Но зачем богом-то его было делать? Он же ничего не умеет!
-Братец, Отохико-глаза Аматерасу недобро блеснули. Мне что, стоит опять удалиться на край земли, чтобы ты извинился? Или сразу сообщить матери о твоем отвратительном поведении? Уже забыл пейзажи Ёми*? Так я могу напомнить!
Отохико, до сей поры невозмутимый, как скала, услышав последние слова Аматерасу, затрясся мелкой дрожью и , как подкошенный, рухнул перед сестрой-богиней на колени. Мне стало жаль бравого бога ветра. Хоть он и злился на меня, я все же решил вставить слово в разгорающуюся ссору родственников.
-Госпожа, не гневайтесь, прошу Вас.-сказал я. Я не обижен на слова Отохико-сама, ведь он во многом прав: я пока ничего не знаю о своих возможностях, которые вы столь любезно мне даровали. Однако, я обещаю, что приложу все усилия, чтобы их развить лучшим образом. И я совсем не против, чтобы Отохико-сама называл меня просто Нофу. Зачем такой постоянный официоз? Отец и вовсе называл меня «неуклюжим бараном». Если вы, достопочтенный Отохико, не будете меня так величать, я Вам уже буду признателен.
Услышав мою пламенную речь, повелитель ветров неожиданно расхохотался:
-Клянусь твоим светлым ликом, сестрица! А язык у твоего нового помощника хорошо подвешен! Если он также упорен, как и красноречив, из него через пару сотен веков выйдет хороший повелитель земли! Приношу свои извинения, Нофу-сан, я был непозволительно груб с Вами! Больше такого не повторится! Ну, ну, не хмурь брови, сестрица! Он сам сказал, что я могу называть его по имени! Уф, как же жарко у тебя в покоях сделалось, Ама. Пойду, пожалуй, прогуляюсь над морем, освежусь немного. Ну, бывай, новичок, еще увидимся! И да сестрица: советую подправить макияж, у тебя личико «закипело». А то перепугаешь ученичка, а ему нельзя нервничать-больно хилый. Шучу! До встречи!
Так я познакомился с Отохико-сама, беспокойным братом богини солнца, который в дальнейшем стал одним из лучших моих друзей.
Ёми-царство мертвых в японской мифологии