Странная она была, эта попрошайка, совсем не похожая на других. Посреди многолюдной спешащей улицы она стояла в ожидании чуда. В груди её билось огромное сердце, выставленное этой странной девочкой напоказ. Она с мольбой смотрела на проходящих мимо и просила лишь одного:
- Отдам в хорошие руки!
И если кто-то из прохожих останавливался возле неё, она торопливо продолжала:
- Оно хорошее! Вы не смотрите,что такое раненое, оно так умеет любить, оно так дарит тепло, что вы забудете про его внешний вид. Заберите, прошу!
Старушка, продававшая свои какие-то пожитки недалеко от попрошайки не выдержала:
-Почему ж ты его не закроешь, деточка? Смотри, и так как кровоточит! А тут сквозняк, толпа - спрячь, не чуди, простудишь!
А попрошайка просто опустила голову и тихо ответила:
- У меня нет ключа. Ищу его уже очень давно, но не могу найти. Вот и решила, что нужно отдать в хорошие, заботливые руки.
Старушка покачала головой, но подумала, что так и надо ей, нечего ключ от сердца терять!
Мимо проплывал день. Никому не нужно было потрёпанное сердце этой странной девушки, никому не было до неё дела. Иногда лишь злобный прохожий останавливался на секунду, чтобы плюнуть в открытую дверку. Им было забавно смотреть: кровь текла из ран сильнее, а попрошайка плакала, стыдливо прикрывая сердце руками. Наблюдавшие эту картину смеялись и показывали пальцами на неё:
- Смотри, дура какая! Да закрой ты уже его, - но она ничего не могла поделать.
Она смотрела на прохожих своими огромными глазами цвета кофе и уже будто бы их не видела. Опустив голову, попрошайка обессиленно сползла на асфальт. Она знала, что ближе к ночи кто-то сжалится над ней и пустит её с сердцем в дом на одну ночь, имитировав тепло. А на утро прогонит прочь, оставив на сердце ещё одну кровоточащую рану. Она знала, но ничего не могла поделать: оставшись на улице с открытой дверкой к своему сердцу, она рисковала просто погибнуть, замёрзнуть на ледяном ветру равнодушия.
Хотя... может, лучше так? Может, прекратить эту агонию, перестать просить и просто терпеливо ждать, пока холод сделает своё дело? Он уже победил её ноги и подбирался к бёдрам. Ей нужно было всего-лишь терпеливо ждать, когда обледенение достигнет её сердца. Она знала: больно уже не будет, она просто угаснет. Но не всё ли равно? Раны не успевали заживать, а на её умеющем любить сердечке появлялась новая, ещё более глубокая, чем предыдущая. Она не помнила, как это - жить без боли?
И попрошайка смирилась. Она сидела, обречённо опустив голову, и ни у кого ничего больше не просила.
Сидела долго. Сколько - не знала. Сознание уже начало покидать её. Раны не кровоточили, а сердце почти не билось. И вдруг, что-то тёплое окутало всё её тело, ей показалось, что она поднялась над землёй и парит... и ей стало очень хорошо и легко.
- Наверное, это и есть смерть, - мелькнула последняя мысль и почему-то стало ещё легче. И сознание попрошайки угасло.
Она очнулась, когда вовсю светился новый день. Открыв глаза, не сразу поняла, что жива. Было непривычно тепло.
Попрошайка села. Оказывается, кто-то её подобрал и принёс в свой дом и положил на софу, завернув в шерстяной плед. Но ей было не страшно. Ей было почему-то очень спокойно. И как-то по-другому.... Не сразу поняла, в чём дело: сердце билось размеренно и не болело. Лишь глянув на себя, увидела: дверка была закрыта.
- Как ты себя чувствуешь? - как гром раздался рядом голос.
Попрошайка повернулась на голос и ахнула: в дверном проёме стоял блондин с голубыми глазами и смешными веснушками. Он улыбался, глядя на неё. В руках держал две чашки с горячим чаем - пар кружился и исчезал в нескольких сантиметрах выше.
- Нормально, - улыбнулась незнакомцу, - спасибо.
- Ну ты даёшь! Как умудрилась так его изранить? Прятать надо, а ты - напоказ. Зовут-то тебя как? - подошёл, протянул ей чашку с ароматным сладким чаем. Присел на край софы.
- Кристина.
- А меня - Толя. Анатолий.
Нет, не голубые у него глаза. Они были серыми - на грани серого и голубого. Она откровенно им любовалась. И совершенно не боялась этого мужчину. Он почему-то казался ей не чужим, хотя Кристина видела его впервые. Как ему удалось закрыть? Каким ключом? Странная догадка обожгла адреналином робкой надежды. Она боялась спросить, а он ждал вопроса. Но надо решаться, чего уж там.
- Как ты закрыл его?
Он должен был сказать самые главные слова в своей жизни. И в её.
Ему не нужно было думать, он не сомневался. Он знал ответ. Анатолий помолчал минуту, решаясь сказать то, что навсегда изменит жизни двух людей.
- Мой ключ подошёл.
Теперь оставим их. Попрошайку Кристину и её спасителя Анатолия. Им есть о чём говорить. Им есть, о чём молчать. Обоим придётся учиться доверять. Но судьба так решила за них, выдав им одинаковый замок на дверках их сердец. И ключ - один на двоих.