За дверью, где-то в глубине коридора, послышались шаги. Через пару секунд тяжёлая створка задрожала и распахнулась, коротко скрипнув. Шаги приблизились.
Он не в силах был оторвать голову от подушки и посмотреть на визитёра, да и не хотел – ему уже было наплевать. Сильная рука вцепилась ему в волосы и резко вздёрнула вверх с постели. Череп пронзила боль, перед глазами всё плыло.
Пришедший оттолкнул его, он неловко упал на кровать, замерев в полусидячем положении, опёршись спиной на стену. Голова свесилась вниз - подбородок почти касался груди, веки не открывались. Он даже не почувствовал пощёчины, хотя резкий звук эхом отразился от потолка. Рука снова схватила его за чёлку, потянула, поворачивая лицом к падающему из окна тонкому бледному лучу. Человек с трудом разлепил глаза и вздрогнул – перед ним были только два ярко-синих глаза в коричневых кругах … и чернота ночи вокруг. Он тряхнул головой, хотя рука не отпускала, постарался сфокусироваться и понял, кто перед ним.
- Ба, неужто сам пресветлый Тангорл пожаловал поприветствовать гостя?! – еле-еле выговорил он пересохшими потрескавшимися губами. - Не стоило, мне не по чину…
Тангорл резко отпустил его, пленник стукнулся затылком о камень стены и лишь огромным усилием сдержал вскрик. Потом поднял на визитера слезящиеся глаза.
Да, перед ним, несомненно, стоял сам глава Совета Семи, владыка Объединённых Миров: этот гладкий череп, почти полностью покрытый черной татуировкой с убегающим на грудь остриём, сворачивающимся в спираль над сердцем – сейчас она была смутно видна в распахнутом вороте искрящейся накидки, этот взгляд, прожигающий и замораживающий одновременно, ладони цвета кофе и высокий рост – тут не ошибёшься.
Грейл брезгливо поморщился, отёр ладонь о платье.
- Я не позволял тебе говорить со мною. Помолчи же и послушай, послушай внимательно, раз даже последние дни не научили тебя смирению. А то мы повторим урок, ясно? Тебе ясно?!
Человек пожал плечами, но промолчал.
- Будем считать, ты понял. Ты знаешь, кто я и зачем я пришёл. Так давай не будем тянуть, каждый получит свое: я – сведения, ты – свободу. Кто ты такой?
Пленник смотрел прямо на Тангорла, но по-прежнему молчал.
- Кто ты такой? Отвечай! Отвечай главе Совета как гражданин Объединённых Миров, слышишь?!
- Да, - хрипло произнёс мужчина, - воды… не могу… горло…
Он снова закашлялся.
Тангорл в досаде закатил глаза. Потом щёлкнул пальцами: стакан на столике до краёв наполнился водой, поднялся в воздух и перелетел к пленнику, забрызгав пол и кровать.
- Пей. И побыстрее…
Трясущиеся руки схватили бокал, мужчина опустошил его в два глотка. Стакан тут же вырвался из его ладоней и унёсся обратно.
- Достаточно. Отвечай же! Кто ты?
- Я… я уже говорил… много раз. Я Ули Пимо. Торгую зерном да овощами.
- Между планетами?
- Да… да. Все хотят есть. Зерно продаётся везде. Вы же знаете? На космолёте… да. Это разрешено.
- Что за корабль? Где взял преобразователь?
- Корабль… э… «Бир». Я купил его… старый. Уже с кристаллом, как иначе-то?
- Где деньги взял? Немало, поди? – Грейл был недоволен.
- Так это… ферму отцовскую продал. Не могу я на земле-то, не растёт ничего толком. Ну так вот… А технику люблю. С детства, это да… - он посмотрел прямо в синие глаза, демонстрируя честность, но едва сдерживая дрожь, стараясь не дать вырваться наружу сжиравшей его ненависти.
Но Тангорл не верил. Не верил сейчас, как не верил раньше всем донесениям тех, кто до него вёл допросы.
- Чушь собачья. Ты врёшь, врёшь мне в лицо, ублюдок Тени, - он сжал кулаки и стакан на столе рассыпался мелкими осколками. - Ну, ничего… ничего… я давал тебе шанс. Но теперь я возьму всё сам, ты мне не помешаешь.
Внезапно он кинулся к пленнику и обхватил горячими ладонями его голову – так сильно, что, казалось, ещё немного и кончики его пальцев просто вдавятся внутрь как в масло. Тот дёрнулся, но вдруг осознал, что не может сопротивляться, тело его стало безвольным и обмякло. Тангорл ворвался в его разум резко, он был слишком обозлён, чтобы делать это как обычно – неспешно, растягивая удовольствие, медленно распутывая клубки мыслей. Нет, сейчас он рвал их, стремясь скорее добраться до скрытых глубин, отнять хранимую пленником информацию. Чужие воспоминания вливались в него многочисленными потоками, чужое сознание кричало, разрываясь от натиска его ийкэ, выплёскивая самые разные картины: пинки старого вонючего мужика, солнце над начинающими зеленеть полями, изжаривающее спину, речка, дарящая прохладу, восторг от впервые увиденного крохотного экранолета, старую техническую свалку, сыпучие груды зерна, несколько людей – неясные образы в тёмной комнате, старенький межпланетный корабль и его потирающего руки жирного хозяина, звёзды в черноте, белые ангары Каритоса – всё вертелось и смешивалось, бежало друг за другом.