Шёл тысяча девятьсот девяносто первый год. Год окончания холодной войны, год распада СССР, год восстановления суверенитета Германии и год возникновения плавного скроллинга в играх для PC. Дядя Саша сидел в кабинете с отороченными белой тканью стенами, посасывал картофельный снюс, запивал коровьим молоком, обмакивал острое перо в красные чернила и выводил по клеткам фанаберливую каллиграфию:
"Уважаемый Е.Б.Н.
Анонимные письма сообщают мне, что скоро мы будем работать вместе. Знаю, развал неминуем и многие прочат меня в лидеры моей страны, и как тут не дерзнуть, как не принять вызов и не броситься к народу с любовью. Страшусь только, ведь утвердившаяся власть и беснующиеся вокруг фашисты не пропустят меня на верх ни в коем случае. Слева - Кебич, справа - Позняк. Ну, ладно нынешняя верхушка - сгнила начерно, тут люди меня кое-как поддержат. Но БНФ... Тут, что говорить, без комментариев. Страшно за жизнь. И не без оснований страшусь! Позавчера какой-то седовласый дедуля в чёрной пижаме заразил меня пиксельной шизофренией! То-то ещё будет. Мне, конечно, уже никакая шизофрения не страшна, слава богу, да только за народ обидно. Такая нация пропадает!
Тем не менее, пока у нас с вами есть покровители, мы не должны вешать руки, мы должны пользоваться открывшимися возможностями! Я лично встану на защиту своего народа от бюрократии и националистического террора, я лично разверну в этой стране борьбу за свёрнутые вместе с СССР социальные ценности! Я собственноручно спасу юность нации: наших трудолюбивых Иванов, а затем и их матерей! Пусть я окажусь в сумасшедшем доме со своей пиксельной, но я докажу! Я руку себе отрежу, чтобы показать всем, какой я железный! И ни одна корпорация не пройдёт, ни один черномазый валютчик из МВФ сюда не сунется, пока я лично его не приглашу, но этого не случится! Я скорее возьму в руки оружие и всех этих шарлатанов прогоню назад в Польшу - лично! Шестиствольный авиационный Гатлинг на них подыму! Все они выживут, я ведь не садист, но в последующем они обязательно задумаются. Пусть они на нас вертолётами, пусть из штанов повыпрыгивают в попытках скупить наши сталелитейные, нашу промышленность. Я холоден. Меня словно погрузили в нитроген, хотя никто и не поверит. Ничего пришлым негодяям - аста ля виста, суки! Всех в пыль, в хрусталь, в мелочёвку. Я сам отправлюсь в цеха и надаю по шеям всем коллаборационистам и их клиентам из пятой колонны. Пусть в меня всадят лом, пусть пронзят моё сердце, пусть я уже не смогу ходить, я навсегда останусь со своим народом и обязательно активирую альтернативный источник питания и прыгну в огонь, в кипящую сталь, чтобы спасти каждого, если понадобится. И тогда я узнаю, почему все плачут. Но сам я заплакать не смогу.
Я вижу перед собой дорогу. Разделительные полосы, мерцающие во тьме. Я знаю, нас попытаются разорвать надвое, но мы должны всегда быть вместе. Это наш долг. Наша судьба. Ведь нет судьбы, кроме той, какую мы сами творим.
Мы своими руками вершим историю. Верящий в ваше понимание, Л.А.Г."
***
Прошло несколько месяцев.
Внутри телевизионного павильона находились Яков Камернофф, звезда подпольного эфира, и Арнольд Карамурза, крышующий московские рынки. Яков пилил ножовкой бугристую руку Арнольда. Арнольд негодовал:
- Осторожнее, Яков Бальзаминович, не заляпайте мой малиновый костюм.
Рядом суетился престарелый немец Йозеф, облачённый в белый халат. Иногда он странно вскидывал руку, сжимавшую скрипт, затем принимался наставлять и делать замечания:
- Смелее, смелее, Яков! Не парься, Арни, наши ребята обделают тебя для этой роли не хуже, чем Брюса Кэмпбелла!
Карамурза поперхнулся сигарой.
- What? Who is that fuckin' проходимец Кэмпбелл?
Престарелый Йозеф отбросил скрипт в сторону и ответил:
- Да так. Актёришко пиндосский. Ему во втором Evil Dead на культю бензопилу нахлобучили. Вышло groovy. Сейчас третью часть снимают, обещают выручить кассу.
Карамурза свободной рукою извлёк из штанины Моторолу размером с газетный киоск и набрал номер 322.
- Отменить кассу третьим Evil Dead, - скомандовал он и повесил трубку.
Яков наконец отчекрыжил руку Карамурзе по локоть, уложил в урну со льдом и улыбнулся престарелому Йозефу:
- А теперь Немец установит нам киберпротез.
Йозеф Немец подумал, поглядел на кровоточащий обрубок Арнольдовой руки сквозь сомкнутые кольцом пальцы и удовлетворённо проговорил:
- Нет.
- Что "нет"? - подёрнулся Карамурза. - Ты мне что обещал, мудило? По окончании съёмок у меня должна быть не рука, но сверхмощный титановый каркас, которым можно ломать стальные прутья в тюремных решётках!
- Зачем это тебе? - сощурился Немец Йозеф. - Мы смоделируем тебе протез на компьютере. Так дешевле.
- Какого чёрта! - психовал Карамурза. - Кто вас продюсирует, motherfuckers?! И где этот fuckin' чувак, вечно курящий Winston?
- Успокойся, Арни, - приговаривал Камернофф, сравнивая руку Арнольда со своей. - Стёпа занят твоей кибер-ногой. Мы боялись говорить тебе, но рука... рука не получилась. Будем надеяться, нога получится по высшему разряду. А теперь, чтоб не терять время, сымай штаны.
- Что за фокусы? - нервничал Арни всё больше. - Вы и ногу мне собрались резать?
- Я художник, - довольно выразил Йозеф, - я так вижу. Более того, мы и голову тебе отрежем.
Весьма не вовремя в павильон завалился Степан с папиросой Winston в зубах.
- Бальзаминович, давайте сюда руку! - прокричал он издалека. - Вовремя сбагрим - получим на чай!
Немец ухватился за обрубок, но Карамурза остановил его одной левой:
- Fuck you, who the hell are you, motherfucker?! По-твоему, если я такой тупой, значит настолько же и здоровый, чтобы торговать телом? Фак ю!
Карамурза треснул престарелого немца культёй, и тот утратил признак жизни.
- Значит так, - объявил Арнольд режиссёру, - руку пришьёте назад. Остальное сбацаем на компьютере. Так дешевле. Наймём за остаток средств какую-нибудь I.L.M., они нам такого Роберта Патрика замутят... а лучше Тэру Патрик. А вот этого живореза можно размножить на принтере и сделать бутафорию для экшен-сцен.
Он пнул труп. Из халата вывалилось старое удостоверение с ломаным крестом на корешке.
- Ты забыл! Ни одного трупа за весь хронометраж! - выдавил Камернофф.
- Какой дерьмовый фильм мы снимаем, - прослезился Карамурза.
Он вновь извлёк Моторолу, похожую на газетный киоск, набрал заветный номер и выговорил:
- Продаю сценарий. Кэмпбеллу и другим нищебродам не предлагать.
Через десять минут из останкинского павильона вышел странный человек без руки, весь забрызганный кровью. Ни к кому не обращаясь, он громко сказал:
- Не надо оваций. Актёра из меня не вышло. Придётся переквалифицироваться в депутаты.
***
- Как думаешь, Е.Б.Н. и Л.А.Г. смогут рулить системой, пока В.В.П. в стазисе?
- Наше-то дело не хитрое. Алкаш и колхозник... Синтез недоверительный, по своему страшный, ну а что остаётся делать? Мы ведь деловые люди, должны понимать, что оставшиеся варианты для всех нас ещё хуже. Власть в руках можно просто не удержать...
- Согласен с вами. Письмо сжечь?
- Зачем же? Отдай на факультет режиссуры, нашим давно пора научиться снимать блокбастеры.
- Но ведь трэш снимут, клянусь заначкой безвестного алкоголика.
- Ничего. Пускай учатся. Сегодня трэш, завтра арт хаус, послезавтра - авангардное кино для элит... Ничего это. Пускай.
- Одно пугает.
- Что же?
- Доживём ли до завтра...
***
- Как всегда, - решил про себя дядя Саша, рассиживаясь в новом кабинете и читая новости культуры и бизнеса. - Как и всегда, лучшие свои идеи пришлось продать американцам. Тьфу... Надеюсь, они не снимут блокбастер про мои выборы, - дядя Саша сглотнул, зарядился очередной порцией картофеля и занюхал порошком из недавно свёрнутой крови. - Иначе тезис "ни один человек во время съёмок не пострадал" придётся считать обманом.