Лев современной русской литературы или фантазийная (не полная) критика творчества Драгунского сына
В общественном мнении от льва у Д. Драгунского всё же больше оценочного – метанимического, эпитетолеального суждения, хотя и затронуто нечто сущностное, как тяготение к масштабности толстовской полифоничности… - справедливая интронизация в лабиринте русской словесности.
Но если попытаться найти образ с нюансировкой, пусть и тоже символический, то энтомологу придёт на ум – "разУМеется" (извините за тавтологию) ЛЕВ, но муравьиный… Тут нет умаления достоинсва писателя, скорее читателю иль народу, что в данном контексте синонимично, подавать в суд на усомняшися в его репутации, как мере всего движимого и недвижимого… - сравнение с муравьями кому понравится, может только помнящим басни Крылова?
Не сродни ли литература зыбучему песку, на феномене которого устроена ловушка льва муравьиного? Улавливатель душ сам кропотливо создавал воронку прельщения из, действительно, зыбкости изящной словесности, на дне которой обнаруживают себя зеваки… иль заблуждающиеся добровольно, сознательно отдают часть себя хищнику – ведь лев и хищник – не нужно забывать…
Природа литературного творчества ведь тоже на песке… и из песка, как мандола буддистов… Двояка природа песка – к нему применимы законы квантовой механики… - характера корпускулярно-волнового. Основа – прочные, неделимые корпускулы - фундирование креативности Драгунского в классике, волновая природа - полёт его фантазии, возможно, генетически - в ветре из кузнечных мехов хамсина.
Ничто иное – песок,
Как текучий гранит -
Основы барханов –
Пустынь пирамид…
Но вот уж подхвачен
Дыханьем хамсина
Кому предназначен
Мулле иль раввину?
Но вот на пути –
Случился писатель?
Тут как ни крути –
Причастный СОЗДАТЕЛЬ
И к ветру и к вёдро,
Спросят с него – тут знает он твёрдо!
***
А мне, видимо, так и оставаться «единственным специалистом по своей литературе»… И скорбеть по этому поводу, повторяя рефреном реплику Тригорина: - «Да, мило, талантливо… Мило, но далеко до Толстого», или: «Прекрасная вещь, но „Отцы и дети“ Тургенева лучше». И так до гробовой доски все будет только мило и талантливо, мило и талантливо — больше ничего, а как умру, знакомые, проходя мимо могилы, будут говорить: «Здесь лежит Тригорин. Хороший был писатель, но он писал хуже Тургенева».
Почему Чехов не использовал своего имени – я б не постеснялся? А мне бы такое, даже косвенное сравнение, было бы приятно – ведь чеховского то есть в моём сочинении…