В Белогорье, в Белгородской области, от казаков остались сегодня только казачьи названия слобод и сёл, в каждом районе, отдельные упоминания в трудах некоторых историков-краеведов, да в местном фольклоре, в «казачьих песнях».
Но если остались казачьи песни, слободы, топонимы, исторические упоминания, значит, были когда-то и белогорские казаки, и они сыграли свою роль в истории края в XVI - XVII допетровских веках. Им не повезло, среди них не оказалось своего Шолохова, да и время это было дописательское. Уже в конце XVII века Белгородская оборонительная черта, которую защищали вместе со стрелецкими полками казачьи сотни, теряет своё военное значение, наступает Петровская эпоха.
В пореформенное петровское время белогорские казаки, поименованные «однодворцами», оскудевают, массово призываются на службу в кавалергардские имперские полки или перемещаются на новые оборонительные линии России. Русские казаки всегда ведь были на пограничной службе. Они и появляются в Белогорье, когда Белогорье становится южной границей России, в середине XVI века.
В XVI веке
В середине XVI века военная ситуация на южной границе России, в Диком поле, резко обостряется. Белогорье (тогда - Белогородье) лежит на северном крае Дикого поля, в это время здесь и появляются впервые в составе русского войска наши казаки.
В этом веке Крымское ханство, под эгидой турецкого султана и в союзе с Казанским ханством, ставит своей задачей распространение ханской власти в Поволжье до Казани с последующим ударом на Москву, московское правительство понимает возникшую угрозу, даёт оценку складывавшейся обстановке Л.Н. Гумилёв. России угрожает окружение, наиболее слабое звено в нём - Казанское ханство.
В 1552 году молодой царь Иван Васильевич (Грозный) с казацко-стрелецким войском берёт с боя Казань и присоединяет Казанское ханство. Угроза с востока Москве ликвидирована. После этого война с Крымским ханством переносится в Диком поле.
Воевода Шереметев против хана Девлет-Гирея
Москва ожидает нападения со стороны Крыма. В июне 1555 года 13-тысячное русское войско во главе с воеводой боярином И.В.Шереметевым выходит из Москвы и проходит по Муравскому шляху на юг в Дикое поле до реки Коломак (в совр. Харьковской области). Здесь Шереметев получает донесение от сторожевой службы, что восточнее, по Изюмскому шляху, на Москву идёт примерно 60-тысячное войско хана Девлет-Гирея.
Шереметев спешит отойти назад к Думчеву кургану (в совр. Белгородской области), где соединяются Муравский и Изюмский шляхи, но крымские татары уже прошли его. Тогда Шереметев бросается вдогонку, настигает татарский обоз и захватывает резервный табун Девлет-Гирея, до 60-тысяч лошадей. Эту ценную добычу Шереметев сразу отправляет в Мценск и в Рязань под прикрытием 6-тысячного казачьего войска.
Навстречу крымским татарам идут московские войска, хану Девлет-Гирею грозит окружение. Раздосадованный утратой резервного табуна, он разворачивает свою конницу на войско Шереметева. Встречный бой 3 июля 1555 года в урочище Судьбищи длится весь день, и возобновляется на следующий день с раннего утра. В этом сражении отличился будущий известный опричник А.Д.Басманов: он с отрядом укрепился в дубраве, собрал вокруг себя стрельцов и казаков. До самого вечера татары пытаются выбить Басманова из этой лесной крепости, но не могут, и отступают на юг к реке Тихая Сосна: в тыл им заходят полки со стороны Москвы.
Наши историки приводят летописные сообщения об этом сражении Шереметева с Девлет-Гиреем: «…да воевод разгромил и людей многих побил». Однако, это первое крупное сражение русских войск с крымским ханом на южной границе после присоединения Казани, в общем, весьма успешное. Шереметев сорвал поход Девлет-Гирея на Москву, крымско-татарское войско попадает в окружение и, фактически, вынуждено пробиваться к себе назад. Хан теряет ценный ресурс: огромный запасной табун лошадей.
Ход боевых действий показывает, что русские войска имеют хорошую конницу: она сумела настичь обоз татарского войска, отбить и увести запасный табун лошадей хана. Очевидно, это была казачья конница из Мценска и Рязани, куда и был отправлен захваченный татарский табун.
Рязанские казаки
Пожалуй, из Рязанских земель и происходят наши русские казаки. Этому есть доказательства, а других серьёзных объяснений появления казаков в России попросту нет. Почему именно из Рязани?
Л.Н. Гумилёв даёт такую характеристику этому времени и рязанцам: «В Поволжье шли постоянные войны с мордвой, буртасами и казанскими татарами. Не следует думать, что это были войны религиозные: некоторые язычники поддерживали русских, другие язычники поддерживали татар… Рязанцы постоянно отражали татарские набеги, отвечая нападениями не менее жестокими, и вообще привыкли к войне настолько, что для них все были врагами: и степные татары, и мордва, и московиты, и казанцы».
Само слово «казак», считают лингвисты, тюркского происхождения. Татары называли «казаками» и рядовых конников, лихих наездников, и разбойников, то есть самовольно покинувших ханскую службу. В Рязанском пограничье с Казанским ханством таких «казаков» было много, в этом соприкосновении со временем и появляются русские казаки.
Летопись за 1444-й год сообщает, что степной царевич Мустафа кочевал в рязанских степях, воевал с местными людьми, они пожаловались в Москву, и Великий князь Василий Темный присылает против Мустафы свое войско, к которому присоединяются местные отряды: «…и приидоша на них мордва на нартах с сулицами, и с рогатинами, и с саблями; а Казаки Рязанские такоже на нартах с сулицами, и с рогатинами, и с саблями з другия стороны, много Татар избиша и самого салтана Мустафу убиша».
В Летописи за 1502 год говорится о просьбе Великого князя Ивана III к Рязанской княгине Агриппине: «Твоим служилым людям и городовым Казакам быть всем на моей службе, а кто ослушается и пойдет самодурью на Дон в молодечество, их бы ты, Агриппина, велела казнити».
«Стоялые головы» на реке Оскол
В 1564 года для защиты от крымско-татарских набегов Москва создаёт на наиболее опасных направлениях на южной границе лесные засеки, препятствующие прохождению татарской конницы. К службе на этих засеках привлекаются казаки. В 1571 году, когда Россия ведёт Ливонскую войну, хан Девлет-Гирей нарушает перемирие и с 40-тысячным войском проходит Муравским шляхом, сжигает Коломну, подходит к Москве. Соловецкая летопись сообщает: «Девлет-Гирей Москву и посады пожёг, от посадов в Большом городе и в Китае в град божий церкви выгорели несть числа. Зажгли посады и город на пятом часу дни, до девятого часу город и церкви и посады – всё выгорело».
Это была, конечно, большая беда, но отнюдь не серьёзное поражение молодой России. В этом же 1571 году ведавший охраной южных границ князь Воротынский вызывает в Москву из тогдашней «Северской Украйны», из пограничных городов Рыльска и Путивля, «станичных голов» казачьих степных разъездов, чтобы реорганизовать и усилить сторожевую службу после набега хана Девлет-Гирея. «Станичные головы» Рыльска и Путивля советуют князю Воротынскому поставить острожок на реке Оскол при впадении реки Убли – Ублинский острожок. И в 1571 году был «поставлен Усть-Убли некий острожек», рядом с современным Старым Осколом в Белгородской области.
Воротынским было приказано «рыльским и путивльским казакам набрать новых служилых людей, конных казаков, до тысячи человек, для высылки сторож». Было приказано «казакам, служилым людям из городов Путивля, Рыльска, Новосиля, Мценска выжечь траву, чтобы лишить кормов татарскую конницу, от верховьев реки Вороны до Днепра и Десны». После 1571 года рыльские и путивльские казачьи сторожи выдвигается ещё южнее в Дикое поле и доходят до района сегодняшнего Грайворона (Белгородской области) и Белгорода.
В 1574 году многие острожки в степи, ставшие известными татарам, были перенесены на новые места, но Усть-Ублинский острожок остался на своём месте, оказавшемся весьма удобном. Служилые казаки острожка наделяются землёй, «дабы людям бесконными не быть и для пользы государева дела иметь добрых коней». Это первое письменное упоминание об оседлых казаках в Белогорье. Вот тогда и появляются в Белогорье казаки, прибывают они, в основном, с рязанских земель и селятся с семьями по реке Оскол, об этом говорит и сохранившийся до сих пор в Белгородской области «рязанский» фольклор.
Город Оскол
В 1579 году Совет станичных голов решает ещё «усилить стоялых голов на Осколе в Усть-Убли», чтобы контролировать Кальмиусскую сакму: «через Донец под Гребенными горами за полдня до Раздоров и за полтора или два дня до Азова между рек».
В 1593 году Усть-Ублинский острожок переносится к устью реки Оскольца, ставится на его правом высоком берегу и получает название Оскол. Город-острог высылает в степь казачьи сторожи и станицы, которые несут пограничную службу по рекам Мже, Коломаку, Мерлу, Мерчику, Северскому Донцу, Осколу, Тихой Сосне, Айдару, Валую, предупреждая о набегах крымских и ногайских татар.
До основания Бел Города ещё три года, и поставлен он не просто так, а с опорой на близлежащие острожки, служилые казаки которых несут дозорную службу и подчиняются Совету станичных голов - командованию пограничными дозорами.
Таким образом, в последние десятилетия XVI века в Белогорье разворачивается настоящая степная война между казачьими дозорными отрядами и крымскими татарами, как когда-то в Поволжских степях между рязанцами и казанскими татарами. Русские опираются в этой войне на укреплённые «городы-острожки».
После сражения под Судьбищами крымские татары неоднократно нападают на всё-таки отдалённые от них рязанские земли, наиболее крупный набег пришёлся на 1592 год. Видимо, они помнят об угнанном табуне и знают, откуда прибывают казаки на службу в южные «городы на степи».
Бел Город
«В 1593 году царь Фёдор Иоаннович «виде от крымских людей своему государству войны многие и помысля поставити по сакмам Татарским городы и посла воевод своих со многими ратными людьми. Они же, шедше, поставиша на степи городы: Бел Город, Оскол, Валуйку и иные городы; а до тех городов поставиша… городы: Воронеж, Ливну, Куреск, Кромы. И насади ратными людьми, казаками и стрельцами и жилецкими людьми», - сообщает Летопись ХVII века.
Согласно «Разрядной книге», Бел Город, Курск и Оскол, были «поставлены» в 1596 году. В этом нет большого противоречия: вновь построенные деревянные крепости сразу пытались сбить и татары и поляки с литовцами, иногда это им удавалось, поэтому многие города на будущей Белгородской черте имеют несколько дат основания. Например, Воронеж был «поставлен» в 1586 году, а в 1590 был сожжён союзными Польше казаками-черкасами, и в 1594 году был «рублен заново».
Воронежский историк В.П. Загоровский в своём известном труде «Белгородская черта» (1969) сообщает следующее: «Заселённая часть Белгородского уезда в 1626 году была в промежутке между двумя татарскими дорогами – Муравской и Изюмской – в верховьях Северского Донца. Уезд делился на четыре стана: Сажный, Разумницкий, Коренской и Короченский. Крупнейшим поселением с Сажном стане было село Сажное на реке Сажный Донец. В селе насчитывалось 107 дворов. К югу от Сажного стана по реке Разумной находился Разумницкий стан». Таким образом, в 1626 году вокруг Бел Города было четыре «стана».
Казачьи станы Белгородского уезда
Об уездных станах XVI –XVII веков, их составе, их жизни и быте, в исторической и краеведческой литературе мне удалось найти только некоторые отрывочные сведения и упоминания, из них складывается следующая картина, которую можно назвать только первым приближением к этой теме.
Сажный стан по реке Сажный Донец
Село Сажное упоминается в документах уже в 1616 году, но его первопоселенцам – детям боярским, прибывшим из Ливен,- отводят землю в селе в 1599. То есть село Сажное основывается практически одновременно с Бел Городом, названо по притоку Донца – Сажному Донцу, то есть «чёрному». В 1626 году, по Загоровскому, «крупнейшим поселением в Сажном стане было село Сажное», наверное, оно было и центром этого стана.
В Писцовой книге за 1626 год упоминается село Тюрино. (Тюря – блюдо из кваса, лука, репы и ржаных сухарей.) Белгородский воевода Михайло Тургенев в 1636 году докладывает: «… а татарские приходы были в Посопной волости, в селе Большое Городище да в деревне Тюриной. Я, государь, за теми татарами в поход ходил, стада отбил, но полон не вернул».
Село Шахово и село Кривцово как селения Сажного стана Белгородского уезда упоминаются в документах 1678 года. «Кривцова» указано на «Карте поселений Белгородского уезда в 1678 году» «Сиверским», так как было расположено на Северском Донце, севернее Бел Города. В числе его первопоселенцев был человек по прозвищу «Кривец».
Села Щелоково и Тетеревино упоминаются в документах 1646 как военные поселения служилых людей «Сажновского стана Белгородского уезда». Село Яковлево упоминается в архивном документе 1652 года. До 1794 года в Сажный стан входят село Лески как центр «Лесковской волости» и село Подольхи.
Разумницкий стан по реке Разумной
Село Разумное, возможный центр этого стана, находится к югу от Бел Города на реке Разумной. При перестройке церкви в 1884 году, на её кресте обнаружили надпись, из которой следовало, что «церковь была поставлена 280 лет тому назад». То есть село Разумное уже существовало в 1604 году, что даёт нам приблизительную датировку основания и других старинных сёл Белгородского уезда.
В 1626 году, по Загоровскому, упоминаемые в Писцовой книге наиболее крупные поселения Разумницкого стана: Никольское (Ястребово), деревни Мясоедово, Мелехово, Ушаково.
Коренской стан по реке Корень
Первоначальным центром этого стана могло быть село Кошлаково, оно обозначено на карте поселений Белгородского уезда в 1646 году. Или другое старинное село - Крапивное, по документам 1626 года в нём 29 дворов. К середине XVII века к Коренскому стану относятся сёла Чураево и Боровое, а также сёла Никольское и Ушаково Разумницкого стана.
К Коренскому стану могли относиться, территориально, ещё ряд сёл. Нежеголь, основанное, согласно краеведу В.А. Прохорову, на одноимённой реке Нежеголь в первой половине XVII века, позже, напротив уже существовавшего села в 1654 рядом была поставлена крепость Нежегольск. Слобода Алексеевка, согласно источнику 1800 года, «расположилась по подолу, где начинается ручеёк Коренек (алексеевцев звали и «коренчанами)». Слобода Неклюдова, в 1800 году - центр Неклюдовской волости в Корочанском уезде из 11 селений: слободы Пенцова, Никольская, Новотроицкая, деревни Боровская и Кошлакова, хуторов Меловой, Холмогорье и Цепляев, сельца Александровского и сельца Стариково.
Короченский стан по реке Короча
В Писцовой книге за 1626 год упоминается деревня Яблочная в Корочанском стане Белгородского уезда, из 10 дворов. «Располагалась на правом берегу реки Короча, сообщает краевед Н.Н. Кузюлев, - у дубового леса, защищённая от «Дикого поля» топкими лугами да извилистой речкой Корочей». На неё опираются строители Белгородской черты. В 1646 году окрестные жители обращаются в Москву с просьбой поставить стоялый острог на реке Нежеголь, на пути татарских набегов и сообщают, что спасаются от них в деревне Яблочной». «В 1647 на Нежеголи поставлен стоялый острог, в 1654 – крепость Нежегольск. В конце 50-х годов деревня Яблочная почему-то исчезает, а в 1658 появляется селение Яблочково, в Корочанском уезде, основанное служилыми людьми».
В 1626 году в Писцовой книге упоминается и село Стариково, которое «населено беломестными (свободными от податей и налогов) атаманами и казаками, в селе 27 дворов казаков и 2 –атаманов, церковный собор Архистратига Михаила». В XVIII веке село перебирается на левую сторону реки. «Первоначально село Стариково располагалось на правом берегу Корочи, где большой Корочанский лес примыкал к реке, - сообщает краевед Н.Н. Кузюев - в XVI веке он соединялся с Нежегольским «дремучим лесом». С левой стороны село было защищено топким лугом, поросшим камышом, а за ним простиралось на восток «Дикое поле». Место было непроходимым для татарской конницы, здесь и разместилась 13-я сторожа города Белгорода. Со Стариковым соседствовали старинные русские селения Артельная Поляна (ныне Купино), Тюрино, Большое Городище. Другие селения возникли позже».
В челобитной за 1646 год корочанского воеводы упоминается «деревня Репная на реке Короче, а в той деревне делаются бадуры – большие лодьи». Весной 1647 и летом 1659 года у Репной происходят сражения корочанских служилых казаков с крымскими степняками. Во времена Екатерины II жители села записаны в «однодворцы», в государственные крестьяне без крепостной зависимости.
Из Писцовой книги за 1646 год следует, что наиболее крупное селение Короченского стана – деревня Ртельная, или Купина – 34 двора, он самый малонаселённый в уезде.
Территориально, в Короченский стан могла попадать Великомихайловка, одно из старейших сёл области, основанное в конце XVI века. Позднее село состоит из слобод Великая Михайловка, Покровско-Михайловская, Никитовка и ряда хуторов. В книге «Россия» (1902): «На реке Холок расположено самое крупное из селений двух оскольских уездов - слобода Вел. Мих. Слобода имеет до 16 тыс. жителей». В 1919 году здесь формируется Первая конная армия. Также в этот стан могли входить сёла Яблоново, оно упомянуто в царской грамоте 1624 года, и Курасовка, на реке Солотинка, в 1837 – «однодворческое село Курасовка».
Городовые казаки
Под Бел Городом были пригородные казачьи поселения, так называемых «городовых казаков» в отличие от уездных «полковых».
В документах 1626 года упоминается село Беломестное, «основаное беломестными казаками», получавшими за какие-то заслуги «белые земли» - освобождённые от податей, отсюда - «беломестные казаки».
Село Маслова Пристань. Из Писцовой книги Белгородского уезда за 1626 год следует, что первоначально село называлось Пристань-на-Донце. В челобитной в 1623 году «Микула Иванов сын Маслова просит белгородского воеводу Тюфякина выделить ему в «Диком поле» под пашню ещё 50 четвертей». 1638 село передаётся во владение Микуле Маслову. Профессор И.Н.Миклашевский в своих трудах приводит, что «в 1646 самые крупные землевладельцы в Белгородском уезде – дети боярские Микула Маслов с племянниками, кроме юртов в Донецкой волости». В документах Белгородской черты упоминается уже «Маслова Пристань».
После разорения Бел Города поляками в Смутное время в 1622 году, он был перенесён на левый берег Северского Донца, в 1650 – опять на правый берег у реки Везеницы. Оставшееся на левом берегу городище положило началом селу Старый город, оно входит в пригородные слободы наряду со слободами Ямской, Казацкой, Ездецкой, Важевой. В 1884 в Старогородскую волость Белгородского уезда входят сёла Севрюково, Ближнее Игумново, Ястребово, Старое Городище, Чёрная поляна и Разумное, слободы Важева, Ездоцкая (Никитская тож), Казацкая, Ямская и др.
На карте поселений Белгородского уезда в 1678 отмечено село Крутой Лог.
«Россия» (СПб, 1902): «Верстах в пяти от Разумного, на окраине обширного лесного пространства, находится людное село Крутой Лог, до 2500 жителей. Это лесное пространство, охватывающее ныне водоразделы между реками Северским Донцом, Коренью, Корочей и Нежеголью и простирающееся до города Корочи и границы Новооскольского уезда, представляет собою остаток от знаменитого в XVII веке громадного леса – Юшковых бояраков».
Казачьи станы Оскольского уезда
Вокруг города Оскола на рубеже XVI-XVII веков формируется Оскольский уезд, он включает в себя пять станов: Окологородный, Ублинский, Чуфичевский, Дубенский и Орлицкий. Самым южным станом был Орлицкий, его села прилегали к правым притокам Оскола: Орлика, Ольшанки, Халани и Холка. Хотя и самый отдалённый, Орлицкий стан считается самым крупным в Оскольском уезде.
По Дозорной книге 1615 года к Орлицкому стану относятся 10 сёл и деревень: Яблоновое, Голубино, Холань, Ковыльная, Ольшанец, Сараева Поляна (Завалишина), Хмелевая, Волково, починки Фатеев (Алпеев) и Мокрищев, всего 91 двор.
Отметим, что и Сажный, и Орлицкий стан включают в себя примерно сто дворов и дают сотню с лишним казаков, по одному-два от двора, тогда пять оскольских станов – это пять сотен «полковых казаков» для службы и походов. Наши историки-краеведы в качестве примера самоорганизации и героической борьбы простого крестьянства с татарскими набегами приводят, в частности, пример «голубинских крестьян», которые не раз давали отпор набегавшим сотням татар, то есть татарской коннице. В действительности, это были голубинские казаки, они могли дать и давали отпор татарской коннице, но не могут противостоять нашим историкам-краеведам.
На наш взгляд
Надо сказать, в допетровской России было понятие «служилый город», в нём уездный город сливался со своим уездом и представлял как бы единое «служилое целое». Основное назначение «польных» пограничных городов было, конечно, военное, основная задача – охранять и защищать границу, всё подчинялось этой цели.
Поэтому здесь достаточно условна граница между детьми боярским, казаками и стрельцами, которые переходят по этой служебной лестнице, при этом все они сами трудятся на земле в своих поместьях. Фактически, все они казаки по роду своей службы и образу жизни, что прослеживается в других источниках. Даже Загоровский в «Белгородской черте» однажды замечает, что дети боярские и казаки практически не отличаются друг от друга ни по характеру службы, ни по образу жизни. Казаки и даже стрельцы порой «верстаются» в «дети боярские», как бы «казачью старшину».
Каждый уездный стан имеет примерно сто дворов, то есть формирует свою сотню казаков, пять оскольских станов дают, соответственно, пять сотен, четыре белгородских – четыре сотни. Городской воевода периодически проверяет состояние своих «полковых казаков» из уезда и «городовых казаков» на смотрах.
Обычная казачья служба – выставлять в степь дозоры и станицы для обнаружения татарской или черкаской (польско-литовской) конницы, охранять границу и свои города. Фактически, каждый воевода «служилого города» имеет под рукой свой казачий полк для оперативного реагирования на угрозы из степи, все «служилые города» связаны в одну оборонительную систему защиты пограничных рубежей, представляют собой «поселенное войско».
Справочная литература даёт сегодня несколько значений слова «стан», первым всегда стоит «административная единица уезда», чем и ограничиваются историки. Однако, можно ли говорить об «административном уезде» вокруг города, если этот город только что «поставлен» и находится на границе под постоянной угрозой нападения? Слово «стан» имеет и другое значение, исторически более раннее – это военный лагерь или военное поселение, в том числе у русских казаков, у донских казаков. Логично предположить, что военно-территориальный «стан» только впоследствии становится административно-территориальным «станом».
Поселенное войско Белгородской черты
Мы видим, что обычно село (стан) имеет в XVII веке от 50 до 100 дворов, что не случайно: каждый двор даёт служилого казака, а каждое село ориентировано на формирование своей полусотни или сотни казаков, которыми командуют «пятидесятники», «атаманы» и «головы». Но в Белогорье не сложилось своего поселенного «казачьего войска» как на Дону. Почему же?
В Белогорье казачьи станы ориентированы на близлежащий город-острог, а «головы» и «атаманы» подчиняются воеводам городов Белгородской черты. Казачьи сотни и полки встроены в общую структуру поселенного войска оборонительной черты, и выполняют поставленные им боевые задачи.
Очевидно, что казачьи станы тяготеют к рекам, для ухода за лошадьми, и прикрывают собой города со всех направлений. Самые старинные сёла станов основываются практически одновременно с близлежащими городами, например, село Сажном уже в 1599 году, через три года после основания в 1596-ом Бел Города. Примерно в это же время основываются села Тюрино, Разумное, Великомихайловка, последняя особенно интересна тем, что находится довольно далеко от городов, и от татарских сакм-дорог. Она как бы спрятана в глубине оборонительной черты. Большинство же сёл станов расположены в радиусе примерно 30 километров от своего города-крепости, как село Сажное.
Такое построение «служилого города»: города-острога, опирающегося на казачьи станы, даёт всему пограничному поселенному войску глубину обороны и устойчивость. Поэтому все осады Бел Города и других городов имеют одну особенность: они скоротечны, продолжаются несколько недель и, если не достигают быстрого успеха, снимаются. А города после осады и штурма быстро восстанавливается. Почему?
Это становится понятно, если принять во внимание, что противник осаждает не просто город-крепость, но вторгается на территорию поселенного войска. Его казачьим станам необходимы именно какие-то недели, чтобы мобилизовать свои полусотни и сотни, сформировать из них конные полки и обрушиться на тылы вторгнувшихся войск. Поэтому татарская конница и не пытается осаждать города, если не удаётся ворваться в них врасплох, а сразу отправляется грабить неожиданными налётами сёла в уездах. Но и там нарывается на отпор казачьих сотен.
Сколько же всего было казачьих станов в Белогорье? Такой информации мы не нашли, но какое-то представление об этом дают документы Петровской эпохи. В начале XVIII в Белгородской губернии было сформировано из «однодворцев», то есть бывших служилых казаков, 20 ландмилицких полков, 16 – конных, 4 – пехотных. Видимо, по количеству уездов. Полк – это примерно 10 сотен казаков, а сотню казаков формирует стан. То есть в каждом уезде Белгородской губернии в конце XVII века было около 10 станов, во всей губернии – около 200.
Используемая литература
1. «Память Белогорья», Б.И. Осыков, «Константа», Белгород, 2016.
2 «Сёла белгородские», Б.И. Осыков, «Константа», Белгород, 2012.
3 «Оскольский уезд: административно-территориальные преобразования после основания города Яблонова», Д.Е. Евсюков, г. Москва, «Белгородская черта» сборник №2 2017, Белгород.
4 «Село Сажное – самое крупное поселение Белгородского уезда XVII века», Е.В.Кривцова, Белгород, сборник «Белгородская черта» №2, 2017, Белгород.
5. «Белгородская черта», В.П. Загоровский, издательство Воронежского университета, Воронеж, 1969.
6. «Белгородская губерния», И.Г. Пархоменко, историко-культурологический очерк к 275-летию образования Белгородской губернии, Белгород 2002.
7. «От Руси к России», Лев Гумилёв, Москва, АСТ, 2015.
13.01.2020