ПАМЯТИ РЕЖИССЕРА АЛЕКСАНДРА ГЕНТЕЛЕВА
"Существует свой мир, неподконтрольный ни администрации, ни кому бы то ни было. Это свой мир. Своя жизнь. Свое унижение. Свое достоинство. Свои страхи. Я научился видеть людей, очень хорошо разбираться в людях... Порой в тюрьме отношения намного чище, чем на свободе. У человека, который изнасиловал, или убил ребенка, шансов выжить там нет" – это слова "авторитета" из нового фильма "Криминальная честь".
Мир, о котором говорит Леонид Билунов по кличке "Макинтош" – закрытый, но мы получаем уникальную возможность в него проникнуть благодаря документальному фильму "Криминальная честь", снятому режиссером Александром Гентелевым. В 2004-м Гентелев уже открыл нам мир российских олигархов: его трехсерийный фильм "Олигархи" имел большой успех, демонстрировался в 28 странах, получил призы международных фестивалей. "Криминальная честь" – своеобразное продолжение предыдущей трилогии. На сей раз герои его картины – криминальные авторитеты.
Кровавые разборки, жестокие убийства, воровские сходки 1990-х – все это уже позади. Ныне криминальные авторитеты – преуспевающие бизнесмены. Причем, бизнес их вполне легальный. Обзаведясь в свое время израильскими паспортами, герои фильма Гентелева предпочитают жить в Европе. Только для одного из них путь туда путь теперь закрыт - благодаря усилиям Интерпола, а второй вынужден "уйти на дно" и в России, поскольку объявлен в розыск.
.
.В 2004-м Александр Гентелев открыл нам мир олигархов. Фильм демонстрировался в 28 странах, получил призы международных фестивалей. "Криминальная честь" – своеобразное продолжение предыдущей трилогии. На сей раз герои его картины – криминальные авторитеты, "воры в законе".
Кровавые разборки, жестокие убийства, воровские сходки – все это уже позади. Ныне "воры в законе" – преуспевающие бизнесмены. Причем, бизнес их вполне легальный. Обзаведясь в свое время израильскими паспортами, герои фильма Гентелева предпочитают жить в Европе. Только для одного из них путь туда, благодаря усилиям Интерпола, в последние годы закрыт, а второй недавно был объявлен в розыск и в России.
- Идею этого фильма я вынашивал давно, еще в 2004. Постоянно выезжая в Россиию на съемки для фильма "Олигархи", я видел, что там происходит и как меняется криминальный мир, - говорит Александр. – Но поднять такой проект за счет Израиля нереально, требуется поддержка извне. В конце концов мы получили ее от франко-германского телеканала "Арте". На сегодняшний день фильм куплен в пятнадцати странах.
- Как вы на них вышли? Почему выбрали в качестве главных героев именно эту троицу? Были ли другие кандидаты? Где вы их искали – в бывшем Союзе, Европе, Америке, Израиле?
- Искал я их повсюду, и в том числе, в Израиле. В списке предполагаемых героев было 12 человек. Кто-то отказался изначально. В том числе – убитый в прошлом году Вячеслав Иваньков ("Япончик"), с которым мне удалось побеседовать – без записи – в течение двух часов. В результате осталось трое: Леонид Билунов по кличке "Макинтош" (в общей сложности отсидел 18 лет, позднее возглавлял первый в России частный банк, ныне живет во Франции); Алимжан Тактахунов по кличке "Тайванчик" (один из лидеров измайловской преступной группировки, обвинялся в попытке подкупа судьи на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, живет в России, входит в список преступников, разыскиваемых Интерполом); Виталий Демочка по кличке "Бондарь" (глава преступной группировки Уссурийска, занимавшейся "рэкетом" и "крышеванием", отбывал срок за грабеж и убийства, живет в России). Все эти люди давно в легальном бизнесе. Они одними из первых поняли, что пришло время туда уходить.;
- И все же непонятно, как они согласились участвовать в вашем фильме и откровенничать перед камерой, отдавая себе отчет, что этот фильм выйдет на широкий экран, и в числе зрителей окажутся и те, с кем у них есть незакрытые счета. Они выдвигали вам какие-нибудь условия? Просили выбросить какие-то куски из отснятого материала?
- Никаких условий не было. И фильм до выхода на экран никто из них не видел. Была, впрочем, просьба одного из героев: не снимать его семью и убрать из кадра номер его машины и дома, если они туда случайно попадут. Это условие я выполнил: номер машины в кадре "замазал".
- Почему вы захотели снять свой фильм, я понимаю. Тема очень интересная. Но зачем это было нужно им?
- В конце фильма я задаю им этот вопрос, и они на него отвечают. Но уговаривать их пришлось довольно долго. Мы начали снимать их на свой страх и риск еще до того, как появились деньги на картину. Не хотелось упускать момент. Параллельно я снимал другие фильмы, и за счет этого удавалось как-то лавировать.
- По какому принципу вы выбирали героев?
- Чтобы они, выражаясь профессиональным языком, "проходили экран" - были харизматичными. Чтобы мне было интересно с ними, а им – со мной.
- Отличался ли результат от того, что вы задумали первоначально?
- Да, при том, что мы, как и в "Олигархах" преследовали цель – показать через них историю России со времен распада СССР и до сегодняшнего дня. Но то, что они рассказывали, было гораздо более интересным и неожиданным. К сожалению, в фильм вошло всего десять процентов отснятого материала. Мы чуть не плакали, когда резали по-живому, чтобы вписаться в 90 минут экранного времени.
- Кто вызывал у вас большую симпатию – олигархи, или они?
- Я не снимаю людей, которые мне отвратительны. Не могу. Я человек искренний, у меня все на лице написано. Снимаю только тех, кто мне интересны. Я не судья ни олигархам, ни "ворам в законе", ни власти. У меня другие цели: рассказать историю поколения, которое за десяток лет прошло огромнейший путь.
- А не было такой опасности, что вы попадете под влияние этих харизматичных личностей и акценты в фильме будут смещены?
- Не думаю. Все-таки я из другого мира. Уехал из России в 1992-м году. Так что, хочу я этого или нет, но я на все, происходящее "там", смотрю уже со стороны. Конечно, опасность, о которой вы говорите, существует: ты ставишь камеру с определенного угла и – уже субъективен. Но для этого существует монтаж, который скрывает твои симпатии и антипатии, чтобы история была максимально объективной, без искажений.
- Как сложилась судьба предыдущего фильма – о российских олигархах – и картины о "ворах в законе"?
- Трилогия "Олигархи" демонстрировалась в 28 странах. Фильм "Криминальная честь" на сегодняшний день купили уже 15 стран. Мы показали его на фестивалях – в Канаде и США – при полных залах. Люди стояли под дождем больше часа, чтобы достать лишний билет. Он получил в этих странах очень хорошую прессу. Позже мы показали его в Израиле – на фестивале документального кино.
- Вы снимаете свои фильмы, чтобы удовлетворить собственное любопытство, или надеетесь изменить мир?
- Я не верю, что кино способно изменить мир. Просто я люблю рассказывать интересные истории. К своей профессии я шел очень долго. Потом была вынужденная остановка из-за репатриации...В этот замкнутый мир было войти довольно непросто. В Израиле очень сильное документальное кино, масса талантливых ребят, их фильмы получают много призов на международных фестивалях. У меня нет мании величия, я реально понимаю, что здесь есть люди намного сильнее и талантливее меня. Нужно быть одержимым, чтобы снимать документальное кино: нормальный человек этим заниматься не станет. С документальных фильмов не разбогатеешь, во всяком случае, в Израиле – точно нет.
- А мне кажется, что интерес к документальному кино в мире только усиливается.
- Да, у него есть свой зритель. На фестивалях я видел, как люди стоят по часу-полтора в очереди, чтобы попасть на документальный фильм.
- Было что-то особенно интересное, что пришлось оставить за кадром?
- Да, например, потрясающая история о том, как один из героев отбивался от ОМОНа, там была погоня с перестрелками, как в хорошем вестерне. Не вошел рассказ и о том, как ему пришлось убить тюремного надзирателя. Выпал из фильма и один из интересных второстепенных героев, которому приходилось ездить на "стрелки", выслеживать конкурентов, заниматься прослушиванием. Но у меня не было другого выхода. Главные герои настолько доминантные, что в монтаже просто выталкивают всех остальных.
- Па вашим ощущениям, они были достаточно откровенны с вами?
- Конечно, они рассказали мне далеко не все. Это было бы и невозможно: пришлось бы снимать десять серий. И все же их откровенность в иные моменты меня просто поражала.
- В вашем фильме герои занимаются благотворительностью. Например, Белунов – президент попечительского совета православной церкви в Каннах, жертвует ей большие суммы, дарит ценные иконы. Это дань моде?
- Думаю, что в данном случае они занимаются благотворительность искренне. У этих людей есть положение в обществе, им не надо его завоевывать таким образом.
- Интересно, как они примирились со своим прошлым? Не снятся ли им убиенные?
- Они не беспредельщики. Если убивали сами, то потому что не было другого выхода: в качестве самообороны.
- Со стороны европейских заказчиков фильма было какое-то давление?
- В рабочем порядке - да. Иногда приходилось отстаивать свои позиции. Тут такие крики стояли... Я – продукт российского разлива и немного израильского, и есть вещи, которые понятны мне изначально, но непонятны европейскому зрителю.
- Хотелось бы вам снять серьезное документальное расследование? Тем более, что вы в свое время занимались этим и на первом канале и на "девятке". Например, расследование убийства семьи Ушеренко?
- Снимать расследования мне больше не хочется. Старею или устал. Те расследования, которые снимаются на израильском телевидении, меня не привлекают. Это фабрика, сжатые сроки, все нужно делать быстро, нет времени остановиться и подумать. Что же касается истории убийства Ушеренко...Вот кого бы я не хотел снимать, так это Карлика. При том, что он мне очень интересен: впрочем, больший интерес он представляет, наверное, для психиатров. Я бы не смог с ним разговаривать. Если предположить, что он действительно убил детей (до приговора суда не хочу это обсуждать), то это ужасная личность.
- В своих фильмах вы предпочитаете оставаться за кадром. Почему?
- Я не умею говорить в кадре. Когда я за кадром, мне легче "разговорить" человека. Я искренне пытаюсь его понять, не скрываю своего интереса к нему: иногда это дает результат, иногда нет. Я с уважением отношусь к тем, кого снимаю, без этого не будет доверия. И потом – если ты не уважаешь человека, как личность, зачем ты к нему тогда вообще пришел? Герои моего фильма живут по своим понятиям, при том, что криминальный мир очень жесткий, там есть свои принципы, соответствующее отношение к насильникам и детоубийцам. У них – свои войны, надеюсь, что того, что творилось в России в 1990-х, уже не будет.
- Вы готовитесь к интервью, или предпочитаете импровизировать, "идти от героя"?
- Я очень долго и тщательно готовлюсь: все вопросы у меня прописаны, но я не беру их с собой, просто запоминаю. На некоторые вопросы у меня есть ответ, но я хочу получить его от героя. Например, мне рассказали одну историю про Белунова, но я хотел услышать ее от него, а он никак не соглашался про это говорить, несмотря на все уговоры. И вдруг, совершенно неожиданно звонок: "Приезжайте". И рассказал про то, как целую ночь лежал на крыше со снайперской винтовкой. Это есть в фильме. Он мне так и сказал: "Ты из меня вытягиваешь все". Но до этого мы очень долго с ним говорили. Человек должен привыкнуть к тебе, должна быть "химия", доверие, желание рассказать. Я никогда не перебиваю. Только слушаю. И во время монтажа крайне редко оставляю в фильме свои вопросы, только когда иначе непонятно, о чем идет речь.
- Как складываются ваши отношения с героями после того, как съемки закончились.
- Мы из разных миров, которые нигде не пересекаются – кроме съемочной площадки. Они занимаются своими делами, я своим. Мне неинтересен их бизнес, им – мое кино. Общих тем для разговора нет, нет и отношений.
- Вы не привыкли работать в паре с кем-то? Волк-одиночка?
- Я псих-одиночка, - смеется. – А если серьезно: два режиссера на одной плошадке – это очень плохо, губительно для фильма. Однажды у меня был такой опыт. Вот хорошего сценариста я бы очень хотел иметь, но пока, к сожалению, не нашел.
- Что вас больше всего поразило во время съемок?
- Уссурийск. Мы прилетели туда и словно попали в конец 1980-х. Казалось бы, прошло так много времени и настолько все в России поменялось, а этот город продолжает жить по прежним законам. Я был в шоке. В последние годы мне приходилось бывать в Саяногорске, Братске, Пышме, но такого я не видел нигде.
- Вы сняли фильм о мире олигархов и криминальном мире, какой из проектов был для вас более интересен?
- Тему олигархов я для себя уже исчерпал. Это был интересный период в жизни России, при всех его плюсах и минусах, когда было ощущение, что некоторые люди сошли с ума и думали, что "держат бога за бороду". Я не согласен с заявлениями о том, что "олигархи ограбили Россиию" Все равно это кому-то бы досталось – не им, так другим. Надо было рисковать, и они рисковали. Небывалый взлет и падение. Из старых олигархов уже никого в России не осталось. Мне была интересна история людей, которые, не имея за душой ни гроша, фантастически разбогатели и поднялись к вершинам власти: к ним приезжали министры, они принимали важные решения.
Думаю, что два этих мира – олигархов и "воров в законе" где-то пересекались, не могли не пересечься. В России тогда было понятие "крыши", думаю, что и сейчас есть, только она "поменяла цвет", видоизменилась. Когда распался Союз, власть была слабая, теперь многое в России определяется силовыми структурами.
- Ваш самый любимый фильм?
- "Елки-палки". Я снял его себе в подарок – к пятнадцатилетию пребывания в Израиле. Прошелся по тем людям, с которыми сюда прилетел в начале 1990-х и начинал новую жизнь. В кадре, меня, как всегда, нет: я пристуствую за кадром. Получился теплый и смешной фильм. Меня поразило, как его принимали на зарубежных фестивалях. Казалось бы, какое дело немцам до большой алии и ее проблем, а они сидели в зале и так смеялись происходящему на экране...
ФРАГМЕНТЫ ИЗ ФИЛЬМА:
"Макинтош":
- Если бы господь Бог дал мне возможность начать заново жизнь, я бы ее не изменил. Я бы попросил, чтобы в те моменты, когда мне приходилось принимать кардинальное решение, - господь отвел бы меня от этого...
Режиссер: - Что вы имеете в виду?
- Когда мне угрожает опасность, я беру оружие и защищаюсь...
Режиссер, глядя на тапочки "тайванчика" с вышивкой "Жизнь удалась":
- Жизнь удалась?
"Тайванчик":
- Если бы не удалась, вы бы не брали у меня интервью, правильно?
"Макинтош" (о воровском мире):
- Существует свой мир, неподконтрольный ни администрации, ни кому бы то ни было. Это свой мир. Своя жизнь. Свое унижение. Свое достоинство. Свои страхи. Я научился видеть людей, очень хорошо разбираться в людях... Порой там (в тюрьме – Ш.Ш.) отношения намного чище, чем на свободе. У человека, который изнасиловал, или убил ребенка, шансов выжить там нет.
"Макинтош" (о своем первом убийстве):
- Первый раз это было в детской исправительной колонии. Человек администрации поддерживал там порядок, он много изнасиловал детей, и вот когда мы ходили там по сто человек - "левой! левой! раз! два! три!" - и кто-то сбивался с шага... Он меня переломал всего и после этого взял меня, как вареный овощ, и выбросил меня в окно. Все понимали, что надо что-то делать. Я работал в кузне... И я чувствую, какая рука легла мне на плечи. И тогда вот этими клещами, которые... 1000 с чем-то градусов, я обхватил его этими клещами, а рядом лежал лом, и я этим ломом его смог уже в этом положении добить. Но я убил не его, я убил страх.
"Макинтош" (об отношениях "воров в законе" с тюремной администрацией):
- Он же хочет бить безнаказанно. И тут вдруг появляется персонаж, который может ему выбить глаз, разорвать горло, ударить в печень так, что он умрет через полгода. Ну зачем ему это надо?
"Бондарь" (о воровском мире):
- Если тебя послал на х... человек в зоне и это слышали многие, приходится доставать нож, иначе тебя перестанут уважать. Я имею в виду: уважающие себя люди на такие слова отвечают действием...
В обычном мире самый авторитетный кто? Президент! Правильно? В криминальном мире самый авторитетный - вор. Вот такие понятия были.
"Бондарь" (о периоде перестройки):
- В конце 1980-х появилось очень много обеспеченных людей. Соответственно, увеличилось и число людей, которые хотели поживиться за их счет - то есть нас, бандитов. В 1980-е годы мы не играли в защитников и заступников (не "крышевали" – Ш.Ш.). Мы просто приходили к кооператорам и угрозами, или физическим воздействием заставляли их платить. То есть говорили: "Ты будешь платить, и все!" Отказывались только те, кто еще не знал, что нужно платить, что так принято. Ну с ними, естественно, поступали...иногда даже сжигали... Люди стали зарабатывать такие деньги, ради которых уже можно было убивать. И убивали. "Вор в законе", он действует по понятиям воровским, а второй - без понятий, ему все равно, кого грабить, кого бить и кого убивать. Это назыатеся беспредельщина. Оказалось, что конкуренция очень большая, ну, пришлось устранять...Здесь, в Москве, в основном, закапывали в близлежащих лесах тех, кого убивали. Там (в Уссурийске) море, там необязательно копать землю. В Чикаго, в 1930-х годах топили живьем, а наши топили уже трупы. Поэтому мы гуманнее (смеется).
Сергей, дружок "Бондаря" (о рэкете):
- Мы брали бомжа, откармливали его, стригли, мыли, одевали в костюм. Везли к должникам и говорили: "Ты все время мотай головой" – делает отрицательный жест, он говорит: "Да, хорошо". "Будешь платить?" – "Нет". – "Будешь платить?" – "Нет". Ну что, голова покатилась. Все стоят. "Кто не будет платить, с теми так же будет". Люди соглашались платить.
Человек, которого в России называют "адвокатом мафии"(о рэкете):
- У меня был клиент, который носил с собой садовые ножницы и отрезанный палец. Показывал (кооператорам) и говорил: "Вот так и с тобой будет, если нам не заплатишь".
"Макинтош", основавший в России один из первых банков (о разборках группировок):
- У нас были эпизоды, когда к банку подвозили трупы и оставляли возле банка - предупреждали нас таким образом.
Этот "персонаж" скупал акции за бесценок, а отказать не могли, это было равосильно - заказывать себе место на кладбище. Он лично сам убил человек 200... Это касалось конкретно моей жены, моего ребенка... Он заминировал машину, в коорой они ехали. Он понимал, что если он ЭТО сможет, то он меня полностью деморализует. Я никогда не пользовался никакими киллерами в своей жизни. Была зима, я лежал на крыше и через оптику смотрел, как он выходит - знал, что он бывает в ресторане, это была его вотчина...И оперативники тоже это знали, и когда он выходил, они надели на него наручники и увели через черный ход, куда я не мог подойти. И вот это было впервые, когда я плакал... когда я не смог выстрелить...
Артем Тарасов, первый советский миллионер:
- Я в то время начал русское лото. Наличные деньги – каждую неделю 15 миллионов долларов. Себе в партнеры взял чеченцев, потому что с чеченцами бандиты боялись связываться. Чеченцы вели себя неправилно с точки зрения "воров в законе". Воры, они все-таки устраивали встречи, сходки, на которых обсуждали, кто прав, кто виноват, кто на что претендует, кто кому чего обещал. А чеченцы на эти сходки приезжали и сразу стреляли.
"Бондарь": - Я за нее сидел, за такую "стрелку", такую сходку. Человек назвал меня непримлемым в наших кругах словом и пришлось сразу в него стрелять. Иначе потерял бы свой авторитет и уже не был бы тем, кто я есть. Сегодня? Убил бы я его сегодня? Такой сложный вопрос...,– задумывается.
"Бондарь" (об отношениях с милицией):
- Некоторые коммерсанты в то время были под крышей милиции, мы их, естественно, старались не трогать, чтобы не настраивать против себя милицию. Потому что они (сотрудники милиции – Ш.Ш.) открыто говорили: "Это люди наши, их не трогайте. И мы вас в каких-то конкретных случаях, если особых косяков не напорете, тоже трогать не будем".
"Макинтош" (об отношениях с милицией):
- После того, как вы не получали по полгода заработную плату - а вы полковник - должны были зарабатывать. А мы не всегда им давали. Ко мне подъехала милиция, взяли меня. Сразу конвой, наручники и в машину. Они везли меня в лесной массив убить. Он (сотрудник милиции – Ш.Ш.) все мне рассказал уже в машине. Патрон в патроннике, ствол в затылке, я в наручниках... Я выбил руль и мы столкнулись с другой машиной. Они погибли. Вы видели другой шанс мне выжить? Я его не видел.
"Макинтош" (о периоде приватизации и отношениях "воров в законе" с олигархами и бизнесменами):
- А покажи мне в России человека, у кого нет криминального прошлого. Назови одного. Люди, котоыре ведут серьезный бизнес в России, это всегда на грани фола. Вы увидите, на вашей териитории есть такой банкир, или нефтяник и, конечно, вы хотели бы "поучаствовать". Тогда же раздолье было. Воюй, собирай... Лежит даром - только убей, - повторяет, - Лежит даром – только убей! Сначала убей директора, потом все испугаются и будут продавать тебе свои акции за бесценок.
...Олигарх должен платить. Без крыши он "ноль". Чтобы он был тем, кто он есть, надо, чтобы крыша у него была... Я, конечно не самый большой лев в пустыне жизни, но я лев. Львы никому не платят. Я сам сделал бизнес. Сам его построил, никому его не отдал и никому не советую его у меня забирать.
"Бондарь" (о том же периоде): - В 1990е годы бандиты больше убивали друг друга, в 2000-е стали убивать больше бизнесменов, просто потому, что бандиты начали становиться бизнесменами и занимать те ниши, которые давно уже были заняты бизнесменами...То, что нужно все вопросы решать миром, а потом и вобще уходить из криминала – это мы начали понимать уже к концу 1990-х годов. С возрастом люди уже стремяьтяс к более спокойной жизни, потому что всю жизнь ходить под пулями никто не хочет. Легальный бизнес приносит больше денег, и он безопаснее. Когда мы стали делать первые шаги, у нас появилась автомобильная платная стоянка. Мало народу ставило на нее машины. Мы разбивали им стекла и все остальное, что бы они ставили машину на стоянку. Вот вам простой пример совмещения криминального бизнеса с легальным, - умехается.
"Макинтош" (по поводу легилизации в Израиле):
- Я получил буквально быстро этот паспорт. Как это удавалось? Много ума надо было? Бери еврейку, женись, получай "лессе-пассе", потом через год получи паспорт...
"Тайванчик" (по поводу легализации в Израиле, Италии и Франции):
- Я понял, что мне с российским паспортом сложно жить, надо все время визу продлевать. У меня была любовница, я с ней поехал в Израиль, поженились мы с ней и уехали в Израиль и получи я там документы. Я полгода там жил, потом понял, что это не мое. Супруга моя умерла, мы ее похоронили, и я уехал жить в Париж.
Я им предлождил создать хоккейную команду во Франции. Говорю: "Я и денежку дам. Я на свои деньги создам хоккейную команду, с которой - я обещаю, - что в течение двух лет я выиграю кубок европейских чемпионов по хоккею". А они мне:"Что это тебе дает?" Я им: "А вид на жительство буду иметь в этой стране". Они с кем-то посоветовались, сказали: "Нет, не надо". Меня выгоняли оттуда один раз на год, я возвращался. В борьбе у меня было 10-15 адвокатов, которые ходили за меня.
Я переехал в Италию, женился на девушке, получил вид на жительство, а потом меня обвинили, что я подкупил олимпийские игры...
"Макинтош" (об отношениях с властью):
- Такие книги есть не у всех премьер-министров, - показывает титульнй лист, читает, - "принадлежит Белунову Лениоду Федоровичу. Номер книги 245. И лично подпись Ельцина".
Он же:
- Я находился во Франции под подпиской о невыезде в связи с делом о покушении на Ельцина. В один из дней, когда я должен был отмечаться, меня встретили приятные молодые люди и спросили: "Мы знаем, какое вы имеете влияние, не могли бы вы оказать нам помощь? У нас четыре человека, французы, находится в плену у чеченцев". Лично Ширак просил Ельцина, чтобы помог, но тот ничего не мог решить. У меня был парень один, чечен, он очень уважаемый там. Вот он когда-то сидел со мной в лагере. И была ситуация, когда я спас ему жизнь. И за две недели он мне их нашел, живыми, и их тут встречали во Франции...
"Бондарь" (об отношениях с властью):
- Государство не может прокормит зоны, и администрации тюрем постоянно обращается к нам, и мы привозим продукты и помогаем.
Сергей вот у меня депутат государственной думы, я могу ездить на его машине, с его номерами, меня нигде не останавливают, нигде не шмонают, потому что он - личность неприкосновенная. Это просто маленький пример. А пользы он (Сергей – Ш.Ш.) может принести гораздо больше на самом деле.
Режиссер: - А "вор в законе" может стать мэром?
"Бондарь":- Если народ выберет – может! А у вас может стать депутатом парламента человек с тремя судимостями?... Нет?... А политиком?... Ну хотя бы мэром?... Что, даже мэром не может? Где вы, блин, живете!
"Тайванчик" (об отношениях с православной церковью):
- Наш Алексей (патриарх – Ш.Ш.) дал мне орден, за то, что я... , - обращаясь к приятелю, - за что он дал мне его, Марк?
"Макинтош" (об отношениях с православной церковью):
- Вот по каннскому храму... Об этом узнал Путин, он дал команду, и мне дают индульгенцию – "что вам надо, мы дадим любые бумаги из России". Потому что они понимают, что я делаю это искренне. (Показывает свои сокровища): Вот икона, написана по повелению царя Николая. Вот Рублев, 1405 год. Одна только еще такая икона – в Кремле. Вот весь "Спас на крови" - только у нас. Вот эти все иконы я отдам в храм, но чтобы они были записаны за моей семьей. Я являюсь президентом ассоциации Каннского храма, на это было благословиение Кирилла...Иллариона... Мы создали новую ассоциацию, новый устав. Если не мы, то кто?
"Тайванчик" (обнимая внука):
- Будущий президент России. Видите, взгляд какой? Голубые глаза, блондин такой... Видели такого узбека?...
Он же (в настоящий момент не может покидать пределы России, поскольку разыскивается Интерполом):
- Мы не должны смотреть на Запад, на Америку и делать, как они хотят. Мы делаем, как нам удобно, и как для нашего менталитета в России подходит. Какой-то стране демократия подходит, а нашей стране не подходит. Нашей стране нужен человек авторитетный. Вот раньше был царь...
"Бондарь" (в настоящий момент находится в розыске и вынужден скрываться) отвечая на реплику режиссера "Не будете же вы скрываться всю жизнь!":
- Почему? У меня друг есть, который скрывался семь лет. У нас друзья есть, адвокаты, которые делают это для меня. Я могу пока посидеть дома.
"Бондарь" (на съемочной площадке, где он сам снимает игровой фильм о событиях из своей жизни):
- Я никогда ни о чем не мечтал, у меня были какие-то цели, и я добивался этих целей. Например, была цель – снять этот фильм. Драки тут настоящие: у нас должники были такие, они не смогли расплатиться с долгами, и я предложил отработать съемками фильма, ну получат немножко по "седлу" – ничего страшного... Вот это "стрелка" 1990-х годов: вот такое оружие мы использовали и в реальной жизни... и в кино. Эти события на самом делен происходили: самые громкие убийства 1990-х. Концовка фильма – вот они, нету никого... Друг друга пожрали... Я хотел получить деньги на новый фильм от криминальных авторитетов, но они люди далекие от искусства, отказались. Наверное, я один такой...
"Макинтош" (по поводу своего согласия сняться в фильме "Криминальная честь"):
- Я всегда делаю то, что я считаю нужным. Если я тебе не расскажу, потеряется тот пласт, который вы никогда уже не вскроете. Вы нигде не найдете это. Нигде. Никогда. Ни с кем.
Создатель фильма "Криминальная честь" Александр Гентелев живет в Израиле с 1992-го года. Его документальные фильмы "Олигархи", "Операция "Наследник", "Елки-палки", "Поколение одиночества", "Лицо террора", "Шабтай", "Русский медведь", "Нефть", "Восемь минут любви", "Сколько лет", "Выгодный товар", "Заброшенная деревня", "История болезни", "Номенклатура", "Просто женщина", "Дом" и другие демонстрировались не только в нашей стране, но и за рубежом. Часть из них отмечена призами международных фестивалей. В качестве продюссера и режиссера снимал программы журналистских расследований на втором и девятом канале израильского телевидения.