Соня не любила общественных бань, с детства привыкнув к уютной домашней ванне с душем. К тому же повышенная природная стеснительность мешала ей раздеваться перед посторонними женщинами, даже визиты к врачихам приносили массу дискомфорта. Поэтому она так боялась летних плановых отключений горячей воды на целых две недели, которые к тому же иногда затягивались на более длительный срок в родном провинциальном городке.
В эти роковые периоды она предпочитала ходить в баню поздно, примерно за час до закрытия, зная по предыдущему опыту, что народу будет меньше всего. Придя сегодня, она с радостью обнаружила, что не ошиблась в расчётах: успевшие вымыться ранее женщины в это время уже занимались домашними делами, встретив мужей с работы. Спешно раздевшись в полупустом предбаннике, Соня быстро пересекла малолюдные залы, направляясь в самый дальний, который, к её удовольствию, и вовсе оказался пустым.
Расположившись вблизи кранов, чтобы далеко не таскать наполненный водой тазик, Соня приступила к гигиенической процедуре. Увлечённая мытьём роскошных тёмных волос, длиной едва ли не вполовину её небольшого роста, она не заметила, как в зал вошла относительно молодая высокая женщина довольно полной комплекции и, окинув Соню изучающим взглядом, уселась на лавке возле неё, поставив рядом свою шайку.
Намылившись, Соня не глядя нащупала ручку стоящего позади тазика и уже собралась придвинуть его ближе, как неожиданно почувствовала довольно сильный удар по ладони. Обернувшись, она увидела свою единственную соседку, тоже намыленную, держащую ту же шайку за вторую ручку.
- Это моя! - сказала толстуха достаточно властным тоном. - Вон твоя, лень лишний шаг сделать?
- Простите... Я не знала, что это ваша... Я думала, это так... Просто лежит... - бессвязно пролепетала сбитая с толку Соня, смущённая своим обнажённым видом и неожиданной близостью его очевидицы.
- Просто лежит! - передразнила толстуха. - Во-первых, стоит, как у нормального мужика, а во-вторых, если ты сама будешь просто лежать, это чего - подходи любой и трахай?
Соня слегка оторопела от непристойной грубости, однако решила ответить подчёркнуто вежливо, но с лёгкой поддёвкой:
- Ну, если вы будете лежать с вашей фигурой, вряд ли кто-то вообще подойдёт.
- Такая пигалица, а уже нахалка! - с возмущением сказала незнакомка. - Хотя, чего ожидать от современных малолеток?
В её фразе Соню покоробили не столько обвинения в нахальстве, сколько намёки на возраст. В свои двадцать два она действительно выглядела школьницей из-за невысокого роста и худенькой фигурки и очень не любила, когда кто-то по незнанию или из других соображений называл её девочкой. Поэтому она решилась на продолжение конфликта, не думая о его возможных последствиях.
- К вашему сведению, я перешла на последний курс института, иду на красный диплом по специальности, о которой вы, возможно, даже не слышали! - внезапно для самой себя выпалила она. - И не важно, что моё умственное развитие пока превосходит физическое. Боюсь, у вас всё в точности наоборот.
"Какую чушь я несу!", - мелькнуло в её голове, уже неважно соображавшей из-за непривычной жары. Однако сказанное нельзя было вернуть, да и возвращать уже не было большого желания. Конфликт так конфликт. В конце концов, она не маленький ребёнок и вполне способна постоять за себя.
Женщина немного опешила от этих слов, но быстро пришла в себя и неожиданно улыбнулась, холодно и с враждебностью во взгляде.
"Если попытается ударить, запущу в неё шайкой", - подумала Соня. Вся обстановка вдруг пробудила в ней воинственный азарт, хотя со стороны выглядела довольно забавно: две голые намыленные женщины стояли друг напротив друга, глядя глаза в глаза, словно боксёры перед боем. Но вскоре Соня начала жалеть, что ввязалась в эту ссору: она никогда в жизни ни с кем не дралась, да и параметры противницы внушали трепет.
Выдержав паузу, толстуха безмолвно повернулась и двинулась к своей шайке. Полагая, что конфликт исчерпан, Соня вздохнула с облегчением и тоже пошла смывать мыльную пену, однако вскоре поняла, что ошиблась. Небрежно окатившись, толстуха подождала, пока Соня несколько раз опрокинет наполненный водой тазик, педантично стараясь омыть каждый сантиметр своего субтильного тела, и опять придвинулась к ней с тем же враждебным видом. Её глаза хитро сощурились, словно ей в голову пришла новая интересная мысль.
- Так говоришь, никто не подойдёт, голубушка? - проворковала она. - А ты бы, к примеру, подошла?
На мгновение Соня растерялась, стараясь вникнуть в смысл этих слов, чем и воспользовалась её противница. Неожиданно она наклонилась с несвойственной её комплекции стремительностью, нырнула под Соню и столь же быстро выпрямилась с перекинутым через правое плечо хрупким нагим тельцем, которое, казалось, ничуть не отягощает её. Копна длинных мокрых волос ошеломлённой девушки опрокинулась вниз застывшим тёмным водопадом, контрастируя на фоне широкой светлой спины коварной незнакомки.
Соня задрыгала ногами, извиваясь на довольно вместительном плече в тщетной попытке выскользнуть, но толстуха одной рукой крепко прижала её тощие влажные ляжки, а другой смачно шлёпнула по беззащитно выставленной округлой попке. Мокрые полушария упруго трепыхнулись, слегка оросив волосы агрессорши. Вспыхнув, возмущённая Соня заелозила шустрее, тогда незнакомка ударила снова. После третьего, довольно болезненного, шлепка и грозного предупреждения дородной дылды, что сейчас она её скинет, Соня притихла: не хотелось рухнуть с такой высоты на жёсткий плиточный пол. Женщина довольно хмыкнула и торжествующе влепила ещё один сочный победный шлепок, отчего основательно раскраснелись и без того живописно прирумяненные жарой ягодицы обескураженной миниатюрной пятикурсницы, вынужденной отдаться на милость властной великанши, одержавшей над нею верх и теперь удерживающей её на своём верху.
Никогда в жизни Соня не испытывала большего унижения. Теперь она смиренно лежала голым животом на тёплом широком плече и лишь однажды вздрогнула, инстинктивно сжав бёдра, когда чужая ладонь беспардонно легла на её самое сокровенное и потайное местечко, хозяйничая, как у себя дома. И тотчас эта ладонь наказала её, словно нашкодившую дошкольницу, очередной унизительной ататашкой по мягкому месту. Окончательно ощутив себя той беспомощной малолеткой, которой обозвала её незнакомка вначале, Соня всхлипнула, теряя остатки воли к сопротивлению. И будто в подтверждение этого другая "взрослая" ладонь, обхватив сзади тощую "детскую" ляжку, властно сдвинула её вбок, целиком раскрыв плодородное недрышко добродетельной студентки.
Нарочито медленно ощупав нежную плоть между копчиком и лобком, толстуха задержалась на крошечной дырочке ануса, слегка надавив на неё и с удовольствием отметив, как испуганно дёрнулся Сонин таз, а затем, раздвинув податливые половые губки и запустив внутрь средний и указательный пальцы, ритмично, со знанием дела, задвигала ими. Соня обречённо молчала, ошарашенная тем, что какая-то незнакомка совершенно нагло и бесцеремонно фактически трахает её. Опрокинутое вниз лицо раскраснелось от прилива крови, а пробуждённая внезапным вторжением вульва обильно засочилась.
- Ну что, "профессорша", удобно устроилась? - спросила толстуха едким тоном. - Потекла, как из крана! Здесь и так мокро...
Пленённая столь вероломным способом Соня неожиданно для себя начала испытывать опасение, как бы кто-нибудь не вошёл в зал, больше думая не о возможной посторонней помощи, а о том, что вот сейчас её застанут и, не дай бог, опознают в этой пикантной и унизительной позе. Между тем, удовлетворённая явными признаками перемен в поведении тяжело задышавшей пленницы, новоявленная госпожа угомонила двух своих агрессоров и, не вынимая их, подушечкой большого пальца снизу без труда нащупала уже изрядно набухшую головку клитора и принялась терпеливо теребить её, вначале медленно, а затем с возрастающим темпом. Вскоре и её настырная парочка снова ожила, теперь женщина то чередовала движения двух пальцев в вульве с большим на клиторе, то довольно ловко орудовала всеми тремя одновременно. Не в силах более сдерживать свои эмоции, слабеющая от полового напора и выматывающей жары девушка стала тихонько постанывать и неосознанно податливо подмахивать хлюпающим тазом в такт настойчиво потрахивающим её перстам.
"Только не кончить!" - сверкнула напоследок ужасная мысль в дурманящейся Сониной голове. Оргазм в такой ситуации казался ей унизительной завершающей точкой в проигранном конфликте и признаком окончательной капитуляции. Однако её молодая, жадная до ощущений плоть, уже познавшая парней, но не имевшая постоянного секса, с радостью откликнулась на чужие, пусть и злонамеренные, ласки, предав целомудренный дух своей беспомощной хозяйки...
Когда сексуально покорённое тело перестало содрогаться от приступов оргазма, безвольно и обессиленно повиснув на уже обжитом плече, незнакомка извлекла перемазанные Сониной слизью пальцы, жадно обнюхала их, а затем медленно и со смаком облизала. К счастью, эта удивительная процедура укрылась от сомлевшей за спиной девушки, иначе повергла бы её в ещё больший шок. После толстуха спустила Соню на пол и усадила отшлёпанной попкой на мокрый полок.
- Ну вот, деточка, - язвительно сказала она, - а теперь скажи доброй тёте спасибо за доставленное удовольствие.
Соня молчала, с трудом отходя как от недавнего мощного оргазма, так и от пережитого унижения.
- Слаба ты на передок, - с насмешкой в голосе констатировала толстуха. - С мужиками будь поосторожней, от меня-то не залетишь.
Забрав мыло и мочалку, она вразвалочку вышла из зала, словно триумфатор, покидающий поле брани.
Соня продолжала неподвижно сидеть на лавке, силясь осознать произошедшее. Стоило ли считать случившееся изнасилованием и следовало ли заявить об этом в полицию? Она представила лица мужчин-полицейских, с кобелиным интересом внимающих, как одна голая самка довела до оргазма другую, и отмела эту мысль. "От меня не залетишь!" - всплыла в памяти последняя фраза толстухи.
Решив наконец никому ничего не рассказывать, Соня подождала немного, чтобы не столкнуться со своей насильницей в предбаннике, затем, налив в тазик воды, тщательно подмыла вымазанную любовными соками промежность и пошла вытираться.