1
"Однажды ты встретишь свое отражение".
Берлин, наши дни.
Томас шел по направлению к Шарлоттенбургу и фотографировал улицы Берлина после майского дождя. С большим фотоаппаратом фирмы Канон ему было спокойно бродить по дорогам родного города. В тот момент, когда он вспоминал о матери, слезы непроизвольно текли по его щекам. С этим он еще не смог справиться, ведь после похорон прошла только неделя. Фотоаппарат спасал Томаса от приступов тоски. Благодаря ему он мог спрятаться, глядя в объектив, от новой реальности, где все осиротело без мамы. Томасу в феврале исполнилось девятнадцать, и он был слишком молод для таких испытаний.
Ингрид, мама Томаса, являлась звездой театра и кино. Месяц назад она уехала на гастроли по Азии и подхватила там какую-то инфекцию. После трех дней борьбы с неизвестной болезнью Ингрид впала в кому, из которой так и не выбралась. Объяснения случившемуся искали родственники Ингрид. Томас, чтобы не оставаться с горем один на один, уходил с головой в работу. Сегодня ему нужно было срочно завершить подборку материалов для большой статьи в журнале, в редакции которого он работал.
Томас шел от Тиергартена к Театру Курфюрстендамма, где играла спектакли его мать. Он часто был здесь на ее репетициях, а потом ждал с Кларой маму после спектакля возле служебного входа. Мама иногда гуляла с ним в обеденный перерыв в парке около театра. Чтобы хоть как-то наверстать пробелы в общении с сынишкой из-за постоянных гастролей, она проводила с ним время между репетициями. Томас знал почти наизусть ее некоторые роли и мог даже иногда пожурить Ингрид за ошибки в тексте.
Томас вошел в театр и поднялся в амфитеатр. Оттуда была хороша видна сцена. Он незаметно сел на последний ряд и решил послушать репетицию спектакля с актрисой, заменяющей Ингрид. Репетировали любимую пьесу Ингрид "Однажды ты встретишь свое отражение", принесшую ей всеобщее признание. Молодая актриса, пришедшая на замену, знала блестяще текст, но была неестественной в игре. Она боялась сравнений со Звездой театра и от желания быть совершенной зажималась как никогда. Томас повсюду слышал голос матери, поэтому ему было трудно объективно оценить игру молодой актрисы.
По дороге домой Томас сделал еще несколько снимков весеннего Берлина: такого красивого, но ставшего ему таким чужим. В городе, в котором он провел свои девятнадцать лет, ему еще никогда не было так одиноко.
Санкт-Петербург, конец девяностых годов.
Вернувшись с небольшой прогулки домой, Ольга почувствовала приступ тошноты. Женщина боролась с мучительным токсикозом. Ольга ждала близнецов. Ее счастью не было предела, ведь они с Андреем так давно ждали малышей. Сколько пришлось пережить им потерь! После нескольких попыток стать родителями, они решили обратиться к специалистам по планированию семьи. Благодаря связям Андрея, Ольге посчастливилось попасть к лучшим репродуктологам.
Обследовав обоих, специалисты пришли к выводу, что в семейных драмах виновен Андрей. Его анализы говорили о плохих шансах для Ольги создать жизнеспособный эмбрион естественным путем. Успех в их случае мог прийти только благодаря методу ЭКО. Ольга пошла на это ради мужа. Этот метод оказался эффективным и после первой попытки в животе у Ольги поселилось сразу два чуда! "Разве возможно большее счастье?"- думала она. Они будут родителями!
Будущей маме приходилось непросто. Ранний токсикоз и постоянные командировки мужа омрачали ее счастье. Во время отсутствия Андрея она жила у своего отца в их фамильном доме около метро Беговая.
- Тебе что-нибудь принести, дочка?
- Спасибо, пап, я сейчас скоро встану и возьму сама.
- Тебе вот почту принесли, - сказал отец и положил на стол несколько конвертов.
Ольга медленно поднялась с кровати и взяла письмо с очень знакомым почерком. Обратный адрес на конверте отсутствовал. Открыв его и, прочитав несколько слов, она поняла, что письмо от Андрея. Но почему он пишет?
"Оля, я знаю, что ты никогда не сможешь понять и уж тем более простить меня, но поверь, я не могу по-другому. Недавно я встретил женщину и полюбил как никого и никогда не любил. Я не могу без нее и у нас скоро будет ребенок. Прости, Оля, за все, если сможешь. Андрей."
У Ольги потемнело в глазах. Какой ребенок, если он не может иметь детей? Это что злая шутка? Этого не может быть! Зачем тогда все!?
Мысли полыхали в голове у Ольги, их огнем горели щеки и лоб. После нескольких секунд тишины Ольга закричала. Ее тело сотрясалось, как при эпилептическом припадке. Отец, вбежавший в комнату, не смог получить внятного ответа на вопрос:"Что случилось?"
Он держал дочь за плечи, чтобы остановить ее конвульсии. Позже, успокоив Ольгу, он прочитал письмо Андрея. Сначала отец молчал, потом вдруг улыбнулся. Его улыбка была более чем странной в эту минуту.
- Дочка, это не трагедия. Знаешь, твоя бабушка была беременна мною в блокаду Ленинграда. Во время блокады!!! - повторил он очень громко. - И ничего, не погибла. Как видишь, родился, выжили. А сейчас что!? Без немцев и голодовки выживем как-нибудь. Не надо так сокрушаться. Пока мы живы, мы все с тобой сможем.
Берлин. Наши дни.
Роясь в личных вещах матери, Томас нашел большой бархатный конверт. В нем лежало три вещи: маленькая картонка, прикрепленная к пожелтевшей от времени фотографии, афиша премьеры спектакля "Однажды ты встретишь свое отражение", состоявшейся в 2008году и бриллиантовое кольцо, подарок Клары на 20 лет со дня их первого свидания с Ингрид. Ингрид всегда носила это кольцо на левой руке, но после гибели Клары она больше не надевала его. Клара была самой большой любовью в жизни Ингрид.
В молодости у Ингрид был муж Иохан, эгоцентричный актер, любивший только себя и свои роли. Однажды он заставил Ингрид сделать аборт, узнав о ее беременности. Ингрид пошла на это с болью в сердце, а вскоре Иохан ушел к молодой гримерше. Ингрид не смогла простить за это своего мужа. После неудавшегося первого брака Ингрид всех мужчин ассоциировала с Иоханом и постоянно терпела фиаско. Однажды на гастролях она встретила Клару и в жизнь Ингрид снова вошло солнце и весна.
Ингрид всегда очень хотела иметь ребенка. Предложение Клары усыновить кого-нибудь из России не увенчалось успехом. Ингрид очень хотела родить сама, пройдя весь путь становления матери от зачатия до родов. Томас знал правду своего рождения. Ингрид несколько лет назад сказала ему, что стала матерью с помощью метода искусственного оплодотворения.
Взгляд Томаса упал на старую фотографию с картонкой. На картонке был написан российский адрес на двух языках: немецком и русском. На фотографии его мать с Кларой, стоящие на лестнице Эрмитажа в Петербурге, двадцать лет назад. "Почему этот адрес лежит в бархатном конверте с самыми дорогими Ингрид вещами?"- подумал Томас. Кто теперь объяснит ему кто же эта Ольга Завьялова из Петербурга, которую, вероятно, знала его мать?
"Мама, что ты хотела мне этим сказать?"- подумал Томас вслух.
Санкт-Петербург, конец девяностых годов.
В тесной квартире на Мойке, где ютилась Ольга с отцом и годовалыми близнецами Захаром и Аглаей зазвонил телефон. Фамильный дом семьи Завьяловых отец Ольги продал сразу после рождения близнецов. На эти деньги и пенсию отца все они жили на новом месте.
- Я вас слушаю, - почти шепотом сказала в трубку Ольга, дабы не разбудить заснувших малышей. Уставшая за год от бессонных ночей, она с трудом вникала в суть разговора.
Звонили из клиники, где Ольга почти два года назад прошла процедуру экстракорпорального оплодотворения.
- Ольга Завьялова, добрый день. Нам нужно очень серьезно с вами поговорить. После вашего протокола в нашей лаборатории осталось несколько эмбрионов. Нам следовало бы прояснить их будущее и желательно быстро, на этой неделе. Есть три варианта: либо вы забираете их сами, для рождения новых малышей, либо мы их уничтожаем, или отдаем другой паре.
Ольга не могла себе даже позволить мысли о других детях. Еле сводя концы с концами, она жила в надежде однажды поставить на ноги ее близнецов. Это был потолок ее желаний. Бессонные ночи, пропавший из их жизни Андрей, престарелый отец, нестабильная работа - все это ставило жирную точку в первом пункте предложений. Убить она бы никогда никого не смогла. Значит во втором пункте тоже жирная точка. Оставался лишь третий пункт - отдать другой паре.
- Еще никто не знает родится ли у них кто-то или нет, - думала Ольга, - ведь гарантию на успех ни один врач дать не может. Но так я хоть сама убивать не стану. И она дала согласие на третий пункт.
- А могу я знать, кому вы собираетесь их отдать?
- Мы не можем разглашать эту информацию, могу лишь сказать одно, что эмбрионы ваши попадают в очень надежные руки. Если все получится у этих людей, то дети будут жить безбедно. Дама, которая заинтересована эмбрионами очень состоятельная и известная особа в Германии.
Положив трубку, Ольга еще долго размышляла над этим разговором. Правильно ли она поступила? Существует ли в такой ситуации правильный выбор? Во всех трех вариантах она чувствовала свою беспомощность. "Эмбрионы - это еще не дети",- думала Ольга, но почему-то она чувствовала ужасную вину за свой выбор, будто продала своих собственных детей.
Проснулась Глаша и своим криком разбудила братишку. Время думать закончилось, нужно было снова жить и заботиться о своих чадах.
Томас-"близнец"(в переводе с арамейского).
Фото матери у Эрмитажа не давало Томасу покоя. Что делала она с Кларой в России? Она никогда не рассказывала ему об этой поездке. И что это за адрес? "Я должен поехать туда на неделю и все прояснить. Сделаю заодно красивые фотографии белых ночей в Петербурге. Нужно только постараться достать побыстрее визу",- думал Томас.
Белые ночи мечтают увидеть все без исключения. Это уникальное природное явление притягивает к себе людей со всего света. Около полутора месяцев петербуржцы живут под пристальным вниманием небес. Солнце не уходит на покой. Все тайное становится явным. Ничего не удается скрыть от небесных шпионов. Солнце словно рентгеном просматривает все самые потаенные закоулки души. Больше нет тьмы, снам некуда идти, поэтому им ничего не остается как стать явью.
В это волшебное время Небо и Земля как двое влюбленных не могут насмотреться друг на друга. Чтобы вдоволь насладиться медовым месяцем, они отменяют ночь на эти сорок волшебных дней и отражаются друг в друге.
Томас гулял по Петербургу целую ночь, жадно фотографируя все, что восхищало его взгляд. А такого было масса. Сотни и сотни фотографий уже душили карту памяти, но остановиться было не реально. Томас был очарован красотой северной столицы. Его преследовало непонятное чувство. Будто он знает эти улицы, будто он уже много раз был здесь или жил когда-то тут. Иногда ему даже казалось, что он понимает русский язык.
Пройдя по Невскому, сфотографировав мосты, Неву, Эрмитаж, Исаакиевский собор, Спас на Крови, Томас изнемождённым пошел прямиком по адресу, который выучил уже наизусть.
Петербург. Наши дни
Этой ночью Ольга в сотый раз за эти двадцать лет видела знакомый до боли сон. Черноволосый мальчик бежит за нею вслед и просит есть. Она покупает ему что-то в магазине, оборачивается, а мальчика и след простыл. И так повторяется из раза в раз. Но сегодня во сне, обернувшись, она увидела его лицо. Оно сияло от радости. Ольга сидела на кровати, все еще думая о ночных откровениях.
- Мама, я сейчас схожу за почтой, сказала Глаша, длинноногая блондинка с огромными зелеными глазами.
- А я тогда сбегаю за хлебом и слойками, все-таки воскресенье. Попьем кофе как люди, - сказал Захар, кучерявый молодой человек с французской бородкой.
Выйдя из подъезда Захар и Глаша лицом к лицу встретились с незнакомцем. На спине у парня висел большой набитый рюкзак фирмы Истпак, а в руках он держал фотоаппарат. Томас смотрел по верхам в надежде найти номер дома.
- Это Волынский переулок? - спросил Томас по-русски с большим акцентом.
- Да, а что вы ищите?
Томас показал адрес на русском языке. Захар и Глаша переглянулись.
- А кто вам нужен? Мы там живем.
- Мне нужна Ольга Завьялова, - сказал Томас.
- Мама, к тебе пришли, с улыбкой начал Захар.
Ольга, посмотрев на вошедшего Томаса, покрылась с ног до головы мурашками. Перед ней стояла точная копия ее покойного отца. Услышав немецкие слова в перемешку с русским адресом, Ольга поняла, что сон сегодняшней ночью был вещим.
- Моя мама умерла, а в ее личных вещах я нашел ваш адрес.
- Мама, кто этот человек? - удивленно спросила Глаша.
- Это ваш брат, - уверенно ответила счастливая Ольга.
2
"Быть добрым — это не сложно".
У входа одной из центральных аптек города столпились люди. Время шло к обеду. Жар июньского полдня подогревал нетерпение желающих попасть внутрь. Там их всех интересовало лишь одно - увидеть Лиду.
Кроме Лиды в заведении было много молоденьких продавщиц, и все они могли бы быстро принять пришедших, но запыхавшиеся от жары люди желали увидеть Лиду, маленькую хромую пожилую женщину. Семидесятилетняя Лида была инвалидом детства и с рождения страдала ДЦП.
Ноги Лиды будто срослись на уровне колен. Когда она шла, то было ощущение, что она вот вот упадет. Но Лида справлялась и с помощью костыля проходила за день серьезные расстояния. Глаза Лиды были огромными, на выкате. Когда она шла, с трудом переставляя ноги, то все ее физические усилия передавали глаза. Они становились еще больше.
К счастью, детский паралич не уничтожил Лиду, она встала на ноги, выучилась на фармацевта, стала лучшей в городе. Золотое сердце и острый ум позволили ей стать незаменимым специалистом, а также завоевать любовь и уважение горожан. Ее советы помогали в трудных ситуациях, а интуиция спасала многие жизни. Порой Лида определяла причину лучше и раньше докторов, часто находила их ошибки.
Когда ей исполнилось 23, она вышла замуж, затем забеременела, но ребенка выносить не смогла. Вскоре распался и сам брак Лиды. Но в отличие от других инвалидов, с похожими историями, Лида не стала брюзгой, не ожесточилась. Она не чувствовала себя обиженной судьбой. Будто зная о жизни больше других, Лида любила детей, радовалась каждому разговору с покупателем, не жалела сил на людей, торопилась помочь всем.
- Лидия Максимовна, - начал мужчина, стоящий впереди всех, - спасибо вам огромное! Вы спасли нашего малыша, а то бы он стал искусственником по вине врачей. Молодой рослый мужчина протянул Лиде букет белых лилий. Она стояла смущенной за окном кассы. Так и не привыкшая за всю жизнь к комплиментам, Лида краснела, когда вдруг кто-то начинал ее хвалить.
Облокотившись на костыль, ставший уже давно частью ее самой, она протянула другую руку, чтобы взять букет. Мужчина взволнованно продолжал говорить о беде, которая недавно стряслась с его женой и чуть было не лишила их малыша грудного вскармливания.
Местные знатоки утверждали, что это кандидоз, выписывали мази от которых становилось все хуже и хуже. А ведь это была экзема! Если бы не Вы, Лена уже давно бы бросила кормить. Боли были невыносимыми.
- Я рада,- скромно сказала Лида. - Но не вините врачей. Разница между кандидозом и экземой сосков практически незаметна. Редко, кто определит это с первого раза без ошибки. Ничего, теперь все будет хорошо.
- Мы вам так благодарны! – сказал мужчина, пожимая Лиде руку.
- Лидия Максимовна, - торопилась женщина, вошедшая второй в аптеку,- врачи сказали, что у Сони отит.
- Температура есть?
- Нет. В том то и дело, что ничего нет, а уши воспалены. Приписали антибиотики, да такие сильные. Что делать? Пить?
Лида внимательно прочитала рецепт, потом немного подумав, сказала:
- Давайте сначала попробуем местный антибиотик. Он не такой агрессивный. Если нет жара, то начнем с каплей в уши. И Лида удалилась в глубину аптеки искать лекарства.
-Лида, помоги, дорогая, что от зубов малышу взять? Орет все ночи подряд.
-Начните со свечек с ромашкой, а там посмотрим..
На часах уже шел обеденный перерыв. Люди не давали закрыть двери аптеки. Другие продавщицы остались не удел и пошли на перерыв. Лиду не брал голод, она всегда уходила после последнего вопроса. Все живое собиралось около ее окошка. В этот раз Лида успела дать еще советы по гомеопатии, аппарату по измерению давления, подобрала крем от загара.
За дверью аптеки стоял пожилой мужчина и курил дешевые сигареты. Борис давно знал Лиду, симпатизировал ей и частенько подвозил ее с работы домой, когда у Лиды были проблемы с ее машиной для инвалидов. Борис любил говорить с Лидой, поэтому всегда наворачивал
лишние круги в городе, чтобы наговориться вдоволь. Дети его давно выросли и ушли из дома, жена умерла 10 лет назад. Борису не хватало общения.
- Как поживаешь, Лида Максимовна? - по-дружески, но с уважением спросил Борис, после того, как она, выдохнув от усталости, села в машину.
-Тяжеловато сегодня, но это от жары. Еще июнь, а уже под сорок. Что дальше ждать?
- Что дальше будет – увидим, а пока – отдыхай!
В машине становилось прохладно от кондиционера. Это располагало к беседе.
-Как твои дочки? – спросила Лида Бориса.
-Все путем, у каждой своя жизнь.
-Скучно тебе, Борис?
-А че скучать, я на даче. Там хорошо.
За окном машины вяли от жары тополя, плавился асфальт, потели горожане. Лида наслаждалась прохладой салона.
-Вот все-таки прогресс – это не всегда плохо, улыбнулась она.
-Конечно, сегодня слушал передачу, сказали, что уже создан гибрид человека и овцы. Подумать страшно, а представить и того страшней! А японцы уже сделали полу робота-полу человека. Пока еще, правда, с искусственной кровью, но до настоящей два шага осталось. Лида улыбалась.
-А еще я смотрел про девушку с твоей проблемой, она как ты с ДЦП родилась. Потом выучилась, стала иконописцем, уехала в Париж, расписывает там сейчас православный храм. Вышла замуж, родила ТРОИХ детей. И все дети нормальные, никому ее болезнь не передалась. Я человек, конечно, не грамотный в медицине, не знаю что откуда и чего, но скажи, как так получилось, что это вот с тобой случилось? Гены? Кто-то в семье болел раньше?
Лида на момент потеряла улыбку и увела глаза вправо, разглядывая тополя за окном машины. По ее рукам и ногам пробежался легкий озноб. Увидев смену настроения Лиды, Борис пожалел о сказанном.
- Прости, я не хотел. Не отвечай, если не хочешь.
-Да, что там, что уж скрывать. Жизнь прожита. Не девушка, чтобы смущаться. Нет, Борис, не гены это вовсе. Мать моя работала в молодости в одной богатой семье. Была хороша собой. Хозяин не давал ей прохода. Мама не могла покинуть эту семью, так как положение было сложным и деньги очень были нужны. Она уже тогда замужем была. Отец в тот год уехал в деревню, сидеть со своей умирающей матерью.
Мама осталась одна. В это время богач склонил ее к близости. Она забеременела, а когда узнала о беременности, очень испугалась. Боялась, что муж ее никогда не простит, по ее словам, он очень жесткий был. Боялась, видно, расправы. Соврать бы не получилось, отца не было несколько месяцев в городе, ребенок точно не был от него. Мать решила перетягивать живот, чтобы вызвать выкидыш. Не получилось... Потом пила долго страшные таблетки, они тоже не сработали. В итоге родилась Я… И Лида замолчала.
-Видно очень ты хотела родиться, - потрясенный сказал Борис. - Да, жизнь штука сложная.
-Отец простил маму. Я всегда папу называла папой, ничего не знала до двадцати лет. Узнала только в институте. Других детей у них так и не было. У отца были проблемы после подводной лодки.
За окном легковушки показались девятиэтажки, в одной из которых жила Лида.
-Ну вот уже и доехали. Можно тебя еще попросить об одной услуге, Борис? Подними мне, пожалуйста, пакеты на этаж.
-Без проблем,- еще в размышлениях ответил Борис. - Может к нам на дачу приедешь? -Так хорошо сейчас на природе.Там не жарко совсем.
-Спасибо, дорогой. Только вот на кого я маму брошу? Она у меня сейчас не очень….
Войдя в квартиру, Лида услышала хриплый голос в глубине коридора.
- Лида, это ты?
- Я, мама, подожди еще немного, сейчас кушать будем. Асе, матери Лиды, было 97 лет. Она почти не ходила, еле передвигалась до туалета и обратно. Зубов у нее не осталось. Лида готовила в миксере овощные и фруктовые пюре и кормила старушку из ложечки.
- Вот так жарко сегодня! Невозможно дышать. Хорошо меня Борис подвез, а так не знаю, когда и как бы я вернулась. Машина моя в ремонте, а такси не ходят на этой неделе. Спасибо Боря есть.
- Сегодня день памяти отца,- будто не слушая, что говорит Лида, сказала Ася.
- Да, мама, Царствие небесное рабу Максиму. Хороший он был человек.
- Хороший?! - подняла брови Ася - Это Господь решит хороший или нет. Если бы ни он, ты бы не родилась такой. Лида промолчала.
- Его, как черта боялась...
- Тебе было бы лучше, чтобы я совсем не родилась? – спросила Лида маму. Теперь замолчала Ася.
Вот я все живу и живу, тебе только в обузу. И умереть никак не могу, наверное, от страха. Боюсь, что Бог меня за тебя никогда не простит.
- Мама, ну что ты! Опять ты за свое. Не надо старое ворошить. Разве это что-нибудь изменит? У других хуже нашего. Ешь давай, а то сил не будет. И Лида протянула ложку беззубой старушке.
3
"Вертикаль или воспоминания о вундеркинде".
В классе 25 на верхнем этаже музыкальной школы шел урок. Час был поздний, приближалась ночь, но работа пианиста и его профессора была в разгаре.
-Давай сегодня над каденцией поработаем, Влад.
Рахманинова?
-Конечно над ней. Времени-то осталось.. кот наплакал. Скоро играть. Это твоя визитная карточка,- усаживаясь поудобнее за учительский стол в центре кабинета, сказала Софья Николаевна.
-Мне сначала нужно алгебру за 11 класс сдать. На это у меня 3 дня, ну а потом я подумаю о каденции. Уверен,что дня за три осилю.
-Планы у тебя наполеоновские!- вступила в разговор Марина, мама Влада.
-А как иначе? У меня помимо БЗК еще 2 экзамена в экстернате в этом месяце.
-Еще два ? - выкатив глаза, закричала Софья Николаевна. Вы хоть понимаете какая это ответственность сыграть за один вечер Чайковского и Рахманинова с оркестром? Господи, да куда вы гоните с этим экстернатом?
-Не волнуйтесь так, Софья Николаевна, мы привыкшие к такому темпу. Гонки по вертикали — стиль Влада. Второй Чайковского, третий Рахманинова, алгебра, геометрия за две недели. А че? Вундеркинд! - хохотала Марина, будто речь шла совсем не о ее сыне.
-Такое бывает не всегда и не со всеми. Это твой дебют в большом мире музыки. А ты про экзамены! Через две недели играть в Большом Зале консерватории!!!
Влад начал играть каденцию. Каденцию слушали все этажи старинного здания музыкалки. Отзвуки пассажей долетали до станции метро, находившегося поблизости.
-Влад, - начала недовольно профессор, - понимаешь, в каждом аккорде нужно выстроить вертикаль. Половину нот съедает педаль, ничего не слышно. Где твой пятый палец, где мелодия? Просто бежишь и все, где верхушки? На пятый палец опора!
Влад сконцентрировался и стал следовать советам профессора.
- Ну вот можешь же, когда захочешь! Лучше!
Портрет Рихтера на стене завалился немного на бок. Сидевшая под ним Марина, встревоженно пересела подальше.
-Вот видишь, Рихтер не доволен, он бы еще поработал над этим куском, - улыбнулась Софья Николаевна.
Неделю спустя
-Еще раз четвертую цифру, пожалуйста,- крикнул раскрасневшийся дирижер.
На сцене БЗК репетировали концерт Чайковского. Влад сидел за Стенвеем во время соло оркестра и рассматривал оркестрантов. В глубине зала с приглушенным светом можно было с трудом различить фигуры трех женщин. Марина с Софьей Николаевной сидели в центре, женщина с японской внешностью вошла в зал и села рядом с ними. Спустя какое-то время японка завязала беседу.
-Какой мальчик! Какая энергия в звуке! Блестящая память! Я слышала ему всего 15 лет, а он два концерта сразу в один вечер! Да на такой сцене! Это unbelievable!
А еще он знает три языка, - вступила в разговор Марина, чтобы еще более восхитить японку. А еще умножает в голове трехзначные цифры! Это мой сын, Влад Меркулов! - с еще большей гордостью сказала Марина.
-А, - чуть кланяясь сказала японка, - вы счастливая мама! Какое большое будущее ждет вас! Редкий дар, большая карьера.
-Пока мы учимся, - скромно ответила Софья Николаевна. - У нас еще есть над чем поработать. А там видно будет. Сегодня еще надо достойно сыграть.
-Все будет на высоте! - продолжала нахваливать Влада японка. - Я хотела бы поделиться с вами одной идеей. Что если бы вы поехали с Владом, скажем, на два-три года по контракту в Сендай? У нас очень достойные условия. Прекрасная зарплата, послушные ученики. Влад бы там давал часто концерты и продолжал учиться у вас.
-Ой, не верю! Такое возможно? Софья Николаевна, поехали, а? - почти кричала Марина. - Об этом только мечтать можно! Я обожаю Японию, особенно суши,- и она снова засмеялась.
-Три года говорите? - спросила Софья Николаевна.- Нет, это не про меня. Я останусь в Москве. У меня класс учеников, маме 87 лет. Я ее не брошу.
-Да вы что, Софья Николаевна?! От такого не отказываются. Разве Влад не стоит этого? Разве он не стоит всего вашего класса и м.... , -и она чуть было не сказала мамы. Софья Николаевна поняла окончание фразы и поспешила покинуть собеседниц.
-Марина, договаривайтесь без меня. Я никуда не поеду. А сейчас, простите, мне нужно работать.
На следующий день
Вика Смиршина заканчивала специальную музыкальную школу. В качестве заключительного экзамена по фортепиано, она дала сольный концерт в Рахманиновском зале консерватории. Будучи уже на тот момент известной в московских кругах пианисткой, Вика часто играла в крупных залах столицы и уже привыкла к успеху и овациям. Публика любила Вику, а Вика - публику. На каждом концерте она отдавалась на все сто. Не жалела себя, открывала нараспашку душу, поражала своими откровениями слушателей.
Присутствовать на ее концертах было одно удовольствие. Она была очень увлекающейся и многогранной натурой, но в то же время очень скромной и прямолинейной девушкой. В этот вечер Вика одарила своих фанатов роскошной палитрой жанров. Барокко, Венская школа, Шопен, Прокофьев — все прошло восхитительно. Публика требовала бисов, и здесь Вика была великолепной: Рамо, Рахманинов, Скрябин прозвучали неповторимо.
Влад сидел в зале. Он пришел на концерт из-за любопытства. За что любил народ Вику ему не удавалось понять. Каждый выкрик Браво, каждый букет, подаренный Вике после игры, причинял ему почти физическую боль. Овации после выступления Вики смешивались с его сердцебиением и едва не доводили Влада до обморока. Почему они так любят ее? Как можно довести публику до такого экстаза миниатюрками? Это разве программа? Весь вечер сплошные фитюльки!
Не дождавшись окончания бисов, Влад побежал за кулисы, искать Вику, в надежде испортить ее последний бис своим появлением. Вика обрадовалась Владу.
-Ой, привет! А я не знала, что ты пришел на концерт. Как дела? Знаю, что тебе скоро играть в БЗК. Приду обязательно за тебя болеть.
-Да, я был в зале. Ну что сказать, - широко улыбаясь, начал Влад. Вижу фанатов у тебя хоть отбавляй. Но пианисткой тебе не быть. На фитюльках не прокатит, - вроде шутки сказал он.
Вика, совсем не расстроившись, залпом ответила.
-Какая там пианистка! Я про это даже и не думаю. Мне все больше театр нравится. Скоро у нас с девочками премьера Чайки. А вообще, все это жир. Жизнь сценическая. Это для людей, кто не понимает вообще, что сейчас происходит в мире. Для тех, кто думает о себе и о своем удовольствии. А как можно играть на пианинах, когда дети гибнут от голода? Это в наше время!
-Ты о чем вообще?
-Я о том, что если ты называешься человеком, то ты не сможешь сидеть сложа руки, и не реагировать на то, что происходит сейчас в Африке, например. Я вот экзамены сдам и рвану туда с красным крестом. И она вылетела на сцену, как птица, на последний бис.
День концерта в БЗК
Публика в этот вечер состояла из тех, кто любил спорт. Поэтому Влад был принят на ура. Хотя и не все были довольны его выступлением. Были и те, кто желал услышать широту русской души, но не дождались ни одной мелодичной просьбы, ни одного выстраданного звука. Влад отыграл программу, будто откатал серию четверных прыжков на льду. Без единой помарки, без единой потуги потратить себя для других.
После концерта журналисты утомляли расспросами пианиста и его профессора, интересовались мнением слушателей. Повсюду были восхищения и поздравления с успехом. Вика тоже стояла в очереди, чтобы поздравить Влада. Он, как греческий Бог, принимал оды и поцелуи. Цветы собирались в высокую гору. Марина стояла недалеко от сына и купалась в комплиментах. Ее экстазу не было предела. Не дождавшись своей очереди, Вика была перехвачена журналистами.
-Что вы скажите после прослушанных сегодня концертов? Какой из концертов вам понравился больше:Чайковского или Рахманинова?
-Я не знаю были ли на самом деле Чайковский с Рахманиновым духовными людьми, но их музыка заставляет нас в это поверить. Эти люди служили небесам.
-Значит вам понравилось как исполнил их Влад?
-Я сейчас не говорила об его интерпретации. В игре Влада, на мой взгляд, не хватает вертикали. Этакого стремления служить небесам. Он прекрасный пианист, невероятный виртуоз, но пока без вертикали. Это нужно строить годами. Желание тела всегда подчинено горизонтали. Человек рождается в горизонтали. Он не может встать на ноги какое-то время. Человек постепенно завоевывает пространство, вставая на ноги. На это уходит в лучшем случае целый год его жизни. Так же происходит и с человеческой душой, только намного дольше. Нужны большие усилия, чтобы душа потянулась ввысь, окрепла, развилась. Чтобы зазвучали верхние ноты в аккорде между душой и телом. Здесь виртуозности и блестящей памяти будет недостаточно. Мы же не пресмыкающиеся, чтобы жить только по горизонтали? Вы согласны со мной?
И Вика пошла прочь, не прощаясь. Журналист остался с открытым ртом. Марина, стоявшая рядом, закричала:«Какая к черту вертикаль!? Мерзавка, все испортила!»
Четыре года спустя. Владу 19.
-Я беременна, - сказала Анна. Молодая девушка учится на курсе с Владом. Они давно встречаются.
-Выдумываешь, - отвечает Влад. - Не может быть.
-Я тест делала уже два раза. Все точно. Что теперь будет?
-Не знаю. Надо мать спросить.
-Мать спросить? - задыхаясь, спрашивает Аня. - А ты то сам что думаешь?
-Да что там думать? Ты че мамой в 20 лет стать захотела? Заняться в жизни больше нечем? Я, например, совсем не хочу. Вот что хочешь, то и думай.
-Что за крик, а драки нету? - как всегда радостно спросила Марина молодых людей, войдя с подносом ароматных печеней. - Хотите вкусняшек? Только что из печки. Ванильные.
-Мама, ты слышишь, что Анька говорит. Анна, не совсем еще одетая, сидела на табуретке, прикрывшись пледом. Нижняя губа девушки начала подрагивать.
-Что такое, Аня? Что стряслось?
-Бабушкой не хочешь стать? Анька беременна! - перекосившись, заорал Влад. Марина позеленела.
-Я не поняла, ребята. Что ты сказал?
-Что слышала. Беременна и уже давно, - продолжал яростно Влад.
-Аня, дорогая, начала асфальтированным тоном Марина. Послушай меня. Спать, гулять, общаться, веселиться, что угодно вы можете, но про деток забудь. Я сына моего растила не для того, чтобы он в 20 лет карьеру угробил.
Анна уже облизывала от слез солоноватые губы.
-Ты знаешь, что у него контракт с японцами? Ты в курсе сколько сольников ему нужно дать в этом году? Его ждет мировая карьера! Дети не прописаны в наших планах. Так что, девочка моя, не плачь. Я все организую и ты быстро забудешь это, как страшный сон. Радуйся жизни и не вой! Молодая еще, потом благодарить меня будешь!
Марина бережно одела уже вдоволь наревевшуюся Анну и проводила ее до лифта, говоря еще о подробностях финансовой помощи с абортом. Влад сел за инструмент и начал играть Баха.
-Бабушка, - закатила глаза Марина, закрывая за собой входную дверь. - Очумели что ли ? Влад, иди печеньки хрумкать.
Три года спустя.
На день рождения Влада собрались его школьные друзья, консерваторцы. Праздник совпал с его возвращением из Японии. У изголодавшегося по общению Владу была лишь одна цель — вдоволь побыть с друзьями.
-Привет, друган! Как я рад тебя видеть, - сказал Максим, школьный товарищ Влада. - Хочу тебе представить моего коллегу, Марка. Мы вместе сидим в бюро.
-Где?
-Да, не говори, играл Шопена, а теперь в бюро. Жизнь такая штука. Выбора не оставляет, когда нужно кормить семью. Я ведь теперь молодой папа!
Ничего себе, новости, - удивился Влад. - Вот это поворот. Марк протянул для знакомства руку Владу.
-Много слышал о тебе. Как там Япония?
-Япония? - со вздохом ответил Влад. Япония без меня не пропадет. А я Японией сыт по горло.
-Желтый цвет пришелся не по душе? - захохотал Марк.
-Точно. Честно, в Москве мне лучше.
-Чем заниматься думаешь?- спросил Максим. - В школу может, деток учить?
-Не в этой жизни.
-Тогда к нам в бюро давай. Замутим что-нибудь вместе,- и Максим хлопнул Влада по плечу.
-Да, забыл совсем представить мою сестру, это Лика,- сказал Марк.
Лика, длинноногая брюнетка с пышным бюстом повернулась к молодым людям. Яркий макияж, восточный аромат духов, глубокое декольте, красная помада смешались в колдовском коктейле. Влад испил его не дыша. Магия женщины-хищницы уже приносила плоды. Влад потерял дар речи, он вмиг стал тряпочной игрушкой.
Лика, - подтвердила искусная волшебница и расплылась в улыбке, не отпуская глазами свою легкую добычу. - Ой, мальчики, как здесь приятно!
И она без осторожности потянулась за поцелуем к Владу. Ее гипноз одержал полную победу. Влад уже ничего не видел и не слышал, кроме аромата Ликиных духов.
Может прогуляемся вместе? А то здесь душно как-то становится, - обратилась она к Владу. Ничего не ответив, Влад вышел с девушкой на улицу.
Три года спустя. Владу 25
В машине Марка пахло сандалом. В салоне нового Мерседеса тихо пел Брайан Адамс. Марк нервно курил в открытое окно. Падающий с самого утра снег быстро умирал на его горящей сигарете.
-Как жизнь? - спросил Марк Влада, который завалился на заднее сидение машины замерзший до кончиков ногтей.
-Не надо про жизнь. Давай к делу. Говори зачем звал. И Влад стал греть замерзшие пальцы.
-Не в духе сегодня Граф. Вижу-вижу задолбала тебя семейная жизнь. Лика что ль заела?
-Да все вместе. Малыш болеет, орет по ночам. Я не помню когда последний раз спал.
Пройдет, это временно,- сказал Марк, будто имея большой опыт в семейных проблемах, а затем разложил перед собой несколько исписанных листов. - Ты понимаешь что это? - обратился он к Владу.
Приблизительно.
-Влад, только об этом никто не должен знать. Лика тут не причем. Тут миллионы зашифрованы. Последние две операции были блестяще отработаны тобой. И это тоже должно у тебя получится. Здесь информация на большие деньги. Запомни только две вещи: по горизонтали у тебя номера телефонов клиентов, по вертикали номера машин, которые можно продать быстрее других без больших проблем. Вертикаль в этом графике важнее горизонтали. Тачек не так уж и много, с которых можно бабло поиметь, а клиенты могут быть и другими.
-Ясно. Когда начинать?
-Да как выспишься, - и Марк захохотал вперемешку с кашлем от почти догоревшей сигареты.
-Ты у нас Гений! Голова как у Энштейна. Ждем твоих новых побед! Сделай это виртуозно, братан. Давай, целуй за меня сеструху.
Два года спустя
Из окон пятого этажа колонии строго режима Влад увидел свою мать. Марина шла под проливным дождем, прикрываясь черным зонтом. Через несколько минут за Владом пришли.
-Меркулов, на свиданку!
Небритый уже несколько дней Влад, с двумя щелями вместо глаз и огромными синяками вокруг, спустился вниз.
Марина, увидев сына, зарыдала.
-Сынок! - почти закричала она.
-Мама, перестань! Садись. Сильно постаревшая от переживаний Марина села на стул, страдавший от коридорных сквозняков.
-Владик, я обращалась к знакомым. Есть надежда, что они помогут. Можно будет обжаловать приговор.
-Как там Лика с сыном?
-Все хорошо, ты слышал, что я тебе говорю?
-Мама, ты не понимаешь о чем ты говоришь, - спокойно ответил Влад. - Кто по-твоему деньги отдавать будет? Может адвокаты твои нам 60 миллионов подарят?
-Это уже не твои проблемы, сынок. Это заботы Марка. Он всю кашу заварил, ему и отвечать. Если получится, то ты скоро будешь вместе с Ликой и сыном.
-Да только те, кого мы надурили, круче и мощнее тех, кто сидит со мной здесь. Так что мне безопаснее будет остаться в колонии. На свободе они меня кокнут.
Марина закрыла лицо руками. В этот момент к этим двум несчастным, сидевшим в зале для встреч, просочилось солнце. Оно обняло лучами их обоих, поцеловав теплом, словно в детстве. Настала тишина, после которой как-то стало легче. Марина закопошилась в сумке, потом она вытянула оттуда диск.
-Японцы закончили работу над твоими интерпретациями. Вот, получила по почте на прошлой неделе. Помнишь твой Триумф в 15 лет в Большом Зале?
Влад взял диск и будто снова стал мальчишкой. Впервые за долгое время на его лице появилась улыбка. Второй концерт Чайковского и Третий Рахманинова, играет Влад Меркулов, Россия. На диске слева, латиницей было написано «ВЕРТИКАЛЬ». Увидев название звукозаписывающей фирмы, руки бывшего пианиста задрожали, и диск упал на пол, разбудив заснувшие от одиночества коридоры.
4
"Мама, почему?"
В комнате, с давно немытыми окнами, раздался позывной смс. Аля, не вставая с кресла, стоявшего недалеко от телевизора, протянула руку за телефоном. Не найдя под рукой очки, она сморщила лицо так, будто съела пол-лимона и начала читать сообщение.
«К вашему дню рождения ЛЕНТА приготовила сюрприз! Косметический набор ЛЮКС всего за 100 руб! А тем, кто купит его сегодня, достанется второй бесплатно». Прочитав это, Аля принялась расправлять создавшиеся от напряжения на лице морщины.
-День рождения? А какое сегодня число?
10 октября..... четко высветилось на экране телефона.- Все в точку, завтра мой день рождения. До чего я дожила, Григорий?! Уже «Лента» пишет напоминания о днях рождения!
Аля была уже не молода. Скрывать возраст не было смысла. Жизнь жирно расписалась на ее лице глубокими морщинами, глаза уже ничего без очков не видели, походка выдавала проблемы с поясницей, седина нагло пробивалась сквозь крашеные дебри волос.
Солнце даже сквозь не промытые окна залило светом всю комнату, в которой сидела Аля. Октябрьский вечер хвастался золотом. Тягучее масляное солнце медленно уходило на покой. Предательский холодок после жаркого дня напоминал мороженое на горячем пироге, который только что вытащили из печки. Язык то обжигался горячей начинкой, то леденел от пломбира. Октябрь - время противоречий.
-Мама, я завтра приеду к 11 ти и привезу девочек. Ничего не готовь, все купим и отметим, - говорила по телефону дочка Али. Арина после развода с мужем жила с дочками в соседнем квартале. Аля часто спасала дочь в трудные моменты. Когда Арине нужно было работать в две смены, Аля забирала девочек к себе.
Аля отправилась изучать состояние холодильника, несмотря на просьбы дочери.
- Нужно что-нибудь приготовить на завтра этой гвардии голодных. По привычке, боявшись остаться наедине со своими мыслями, Аля включила телевизор. Он был спасением для женщин с диссонирующим прошлым.
В этот час шла передача «Жди меня». Аля имела обыкновение плакать с гостями, будто очищаясь, как на исповеди, перед приходом выходных. Мария Шукшина блистала красотой, рыдала и радовалась открыто с приглашенными в студии. В этот раз нашли друг друга близняшки, разлученные после войны, армейские друзья, и даже школьные влюбленные встретились на передаче под бурный рев аплодисментов. Выпуск оказался, на редкость, радостным, хотя как всегда все вдоволь наревелись.
В самом конце программы Маша пригласила в студию высокого мулата с красивыми глазами и белоснежной улыбкой. Мужчине было на вид около 40, одет с большим вкусом, достойно держался, говорил по-французски с синхронным переводчиком и все время улыбался. Он представился как Пьер и попросил дать ему минуту внимания, чтобы сделать важное объявление о розыске. Аля оставила кухонные хлопоты и прилипла к экрану.
Пьер рассказывал почему он здесь и что привело его в Россию.
Оказалось, что он родился в одном из поволжских городов в конце 70х и сразу после рождения очутился в приюте для сирот. Там он рос до трех лет, потом его нашел отец и увез к родственникам в Конго. На родине отца Пьер вырос, выучился, стал чемпионом по легкой атлетике, потом уехал во Францию. Сейчас говорит на трех языках, создал музыкальную группу. Больше всего он хотел бы знать почему мама оставила его в приюте? Что сподвигло ее пойти на это? Ее ли это решение? Его мечта — увидеть маму и познакомиться с ней. Маша Шукшина качала головой, поддакивая Пьеру.
У Али участился пульс, жар подкатил к лицу. Она открыла настежь окно. Повтор от 28 августа.. прочитала она в правом верхнем углу экрана.
Нахлынули неприятные воспоминания. На дворе 70 е годы. Аля — студентка медицинского института, где учатся также иностранцы, выходцы из стран Африки. Аля с подружками часто помогали парням с переводами. Русский язык был слишком трудным для иностранцев. Эта помощь закончилась интимными отношениями, в результате которых Аля забеременела. В страхе от родителей девушка не говорила до последнего. Когда тайна раскрылась, оставалось только рожать. Аля родила мальчика.
Отец Али был большим начальником в администрации города. Наличие черного внука не рассматривалось ни под каким углом. От малыша нужно было избавиться. И он избавился, запугав дочь, и заставив ее написать отказную. Спустя несколько лет Аля встретила человека, вышла замуж, родила дочь и благополучно жила, захоронив глубоко внутрь историю ее первенца.
-Неужели это мой сын? - думала Аля, уже лежа в кровати. - Это не может быть правдой, - шептала она, засыпая. Мысли ее путались и превращались в сны.
Ей вдруг привиделась снова палата для рожениц. Цветут за окном вишни. В палате она одна, на руках у нее черный малыш. Не получается никак накормить его грудью. Она ждет акушерок, чтобы те показали как нужно прикладывать малыша. Вместо них в палату входит отец с букетом белых гладиолусов. С тех пор она ненавидит эти цветы.
-Как ты себя чувствуешь? - спросил отец Алю.
-Хорошо, папа,- не зная еще для чего он здесь, отвечает молодая мама. - Вот только молока нет или я неумеха. Не получается накормить малыша.
-Это и к лучшему. Не нужно привыкать. Вот что я тебе скажу.
И тут отец начинает диктаторским тоном поучать дочь и ставить ей ультиматумы. Как, когда и где нужно расписаться в бумагах. Не отказываться от ребенка выбора ей не предоставлялось. Все за нее уже было предрешено. От ребенка нужно было избавиться, так как с таким пятном в репутации, отца бы никто в администрации не оставил.
-У тебя все еще будет хорошо, - последнее, что сказал он дочери. Дальше был только истошный крик. Аля кричала и бегала, как загнанный зверь, по палате. Медсестры втроем не могли остановить это безумие. Ее пришлось вязать простынями и вколоть успокоительного. Аля спала долго, очень долго. Она пришла в себя уже будучи дома. Больше о сыне она ничего не знала.
Вначале она ходила по домам сирот и справлялась о новых поступивших. Разумеется папа позаботился о том, чтобы не найти концы. Папе доложили об Алиных похождениях и как-то вечером он сказал ей:
-Если еще раз узнаю, что ты рыскаешь по приютам, пеняй на себя, сотру негритоса в порошок.
После этого Аля уже ничего не предпринимала, а желала лишь одного, чтобы отец ее поскорее умер. Но папа жил долго. Смирение вошло в привычку и Аля больше не думала о сыне. Для нее он умер при рождении. Вскоре после родов, Аля встретила человека, они поженились, родилась Арина. Прошлое стало казаться сном.
В 10 часов утра Аля открыла глаза. Голова разрывалась от выпитого на ночь бокала вина и горьких воспоминаний конца 70 х. Оба обстоятельства отравили кровь женщины, вызвав мигрень. - Уже скоро Арина придет, а я все в постели. Потом в голову заскочила мысль о дне рождении. Аля поспешила одеться. Стало грустно от осознания возраста и своего отражения в зеркале.
В 11 часов раздался звонок в дверь. Аля бросилась с радостью к двери, думая, что пришли девчонки. Но почему-то впервые за долгое время посмотрела в глазок. От увиденного за дверью Аля онемела. В коридоре стоял высокий моложавый мужчина с кофейной кожей. Кудрявые волосы струились до плеч, очки в дорогой оправе, кожаная куртка, огромный букет роз говорили сразу, что это иностранец. Мужчина прислонялся ухом к двери каждые 10 секунд, пытаясь расслышать содержимое квартиры. Аля не дышала. Ее будто парализовало. Больше всего она боялась скрипа деревянных полов.
-Это не может быть правдой! - стучало у нее в голове.
Она лишь однажды прислонилась к глазку двери, чтобы рассмотреть гостя. - Он действительно чем-то похож на меня.
Будто выпив чего-то наркотического, Аля вместо того, чтобы открыть дверь и наконец-то увидеть сына, словно преступница, на цыпочках она решила скрыться, спрятавшись на кухне.
- Это не может быть правдой. Какое-то недоразумение. Не хочу ворошить прошлое.
Пьер, постояв еще несколько минут, понял, что пришел в не лучшее для встречи время. Он положил у порога букет алых роз и тихо растворился в глубине коридора.
- Мама, что это? - спросила Арина удивленно, протягивая Але огромный букет алых роз. На привязанной карточке было написано печатными русскими буквами. «С днем рождения, мама!»
5
Один день из жизни Софи.
"Несчастная судьба многих людей – следствие несделанного ими выбора". Эрих Фромм
Апрель смело шел по парижским улицам, великодушно раздавая запахи дорогого парфюма. Абсолютно все было в цвету. Весенние ароматы дурманили головы. Молодой апрель смущал женские сердца. Хотелось быть молодой и любимой.
В это утро Софи ждала журналистов. Приводя в порядок документацию, она что-то писала в бюро своей спортивной ассоциации в 16 районе французской столицы. Когда в дверь постучали, стрелки на часах показали десять.
- Добрый день, Мадам Марнэ. Простите, что заставили вас ждать. Еле добрались, все перекрыто в центре.
- Добрый день. Ничего страшного. Хотите чего-нибудь выпить?
Молодые люди с удовольствием согласились на чашечку кофе и вскоре начали писать интервью с Софи для второго канала.
- Уже несколько лет вы являетесь главой одной из ведущих спортивных ассоциаций в Париже. У вас спортивное прошлое?
Софи улыбнулась в ответ.
- Нет. Совсем нет. Я человек из музыкального мира. Много лет назад закончила Парижскую консерваторию по классу оперного вокала. В прошлом давала концерты на европейских сценах. Выступала в международных проектах, являлась солисткой оперных театров. Спорт пришел в мою жизнь после рождения детей. У меня их пятеро. Трое мальчиков и две девочки. Все, кроме последней дочки занимаются профессиональным спортом. У них, я думаю, будет большое будущее.
- Но почему спорт? Если мама музыкант?
- Я считаю, что спорт - это отличный старт в жизни. Спорт заставляет тебя побеждать. Он учит быть первым везде.
- Вам знакомо это чувство вне спорта?
- Конечно. В искусстве много спорта. Для того, чтобы выходить на сцену каждый день, нужно быть очень спортивным человеком: с крепкими нервами, развитой диафрагмой, сильным сердцем и отличной памятью. Это все нарабатывается с годами, тренируется. И, конечно, никогда нельзя сдавать позиций. Звезда сцены -это победитель в борьбе со зрителями. Я прошла через все это.
- Все ваши дети в спорте?
- Нет, девочки еще нет.
- Еще нет? - засмеялись журналисты.
Софи не отреагировала на их шутку.
- У нас семья победителей, - продолжала она спокойно. В любом деле нужно быть первым. Много работать и достигать вершин. А в какой области показывать результаты - это дело индивидуального выбора.
На столе завибрировал телефон. Софи машинально начала искать жужжащий аппарат. Звонила приятельница из воскресной школы, куда ходили дети Софи. Русская кровь по матери просила православия. И Софи нашла удовлетворение этой просьбе в церкви близ Парижа.
- Софи, хотела вас спросить, придете ли вы к нам на Пасху? Батюшка просил подготовить список прихожан для Пасхальной трапезы.
Софи схватилась за голову.
- Ой, мне очень неудобно, но мои мальчики отбираются на Чемпионат Европы 17 апреля и мы будем присутствовать на отборочном этапе всей семьей. Извините, как-нибудь без нас.
- Даже на Пасху? - возмутилась приятельница.
- Ну как-то так, - сказала Софи и положила трубку.
Глаза ее снова встретились с журналистами.
- Вот так и живем, - сказала она, вздыхая. - Бег с препятствиями, да и только. Продолжим?
После разговора с представителями второго канала Софи заскочила в продуктовый магазин, чтобы накупить сладостей к столу по случаю празднования совершеннолетия ее первенцев. Мальчикам Софи, Максу и Марку, исполнялось двадцать один год.
Выпив стакан воды, Софи включила компьютер и села прочитать почту. Стена, у которой располагалось бюро, была завешена дипломами, медалями и фотографиями ее семьи.
Это была доска почета. Вот близнецы выиграли юношескую Олимпиаду по плаванию, завоевав золото. Здесь третий сын Софи, Мишель, завоевал кубок на чемпионате Франции по стрельбе из лука. Рядом фото самой Софи, в платье Царицы ночи на сцене Оперы Бастилии. Справа диплом Парижской консерватории. Сразу под ним общее семейное фото. На нем она, ее муж Арно и их пятеро детей.
В самом центре этой доски почета как-то странно располагалось фото маленькой девочки, играющей на пианино. Это младшая дочка Софи, Нина, единственный ребенок, напоминающий Софи о ее далеком звездном прошлом. Расположение фото и сам сюжет выходил из рамок спортивной гордости и, очень контрастируя, как-то по-особенному притягивал на себя взгляд. В этой армии Гераклов Нина со своим пианино выглядела как приемный ребенок.
Софи открыла почту и сразу нашла письмо, которое давно уже не выходило из ее головы. Письмо было от одного поклонника, молодого, начинающего карьеру артиста. Он давно хотел встретиться с Софи для получения профессиональных консультаций по вокалу, пел ей хвалебные оды, не переставал слушать ее концертные записи в интернете.
Софи была холодна к его комплиментам. Единственно важным в этой переписке было то, что глядя на него, Софи погружалась в прошлое и говорила со своим Брюно. Этот молодой поклонник Софи был как две капли воды схож с ее первой любовью Брюно Кордье. Брюно тоже был тенором и двадцать с лишнем лет назад сделал Софи предложение стать его спутницей жизни.
При мысли о Брюно Софи подняла глаза наверх, будто желая найти его лицо в семейном альбоме настенных фотографий. Но увы.... В момент, когда Брюно любил Софи, он совсем не был победителем, он был простым студентом с непонятным будущим. И хоть Софи и любила его до беспамятства, но наставления ее родителей о правильном выборе в жизни взяли верх над чувствами Софи, и она оставила Брюно. Вскоре Софи вышла замуж за очень известного в Париже адвоката.
С тех пор она не видела молодого певца. Мысль о нем приносила Софи невыносимую боль. В первые два года после разрыва ей было очень трудно забыть Брюно, но вскоре она нашла эффективную анестезию в рождении детей. С каждым новым ребенком навязчивая мысль о Брюно становилась все прозрачнее и не весомее. Так было до того момента, как Софи не начала получать письма от молодого певца Матье Круазье, физической копии Брюно. Мейлы от Матье стали будоражить Софи. Похоронив уже очень давно мысли о музыкальной жизни, спрятавшись за дела спортивной ассоциации, Софи смирилась со своей нынешней реальностью и не хотела больше тревожить воспоминания двадцати пятилетней давности.
Но в голове звучал Бах. Софи и Брюно выступали в составе международного хора и пели Мессу Баха в Берлинской филармонии. После этого концерта она сказала ему, что им следует расстаться. Софи объясняла Брюно, что ей суждена бурная жизнь, яркая карьера и ей не время думать о семейной жизни. А главное, что она не видит его главой семьи. Ведь что может предложить ей такой молодой и неопытный музыкант! Софи запомнила слезы на щеках Брюно, он без стеснений оплакивал их расставание в плохо освященном коридоре филармонии. Она помнит его безжизненный взгляд, когда она поцеловала его в последний раз.
Дверь в ее огромной квартире неожиданно скрипнула, вмиг рассыпав воспоминания. Послышались голоса детей.
- Мама, - кричали девочки, - пахнет пирогом с корицей.
- Вы правы, он самый, - ответила Софи, - а вы помните что мы сегодня празднуем?
- День Рождения!
- Точно, Макс и Марк стали взрослыми.
- Я купила сладостей, мойте руки и все за стол. Отпразднуем вместе, пока все в сборе.
- А папа? - спросила младшая Нина.
- Без папы. Он поест пирога после работы.
Девочки запели поздравления на английском языке. Мишель пошел на кухню за тарелками, близнецы удалились с Софи на разговор о предстоящей поездке.
Стол расцвел от сладких сюрпризов. Каждый из детей приготовил виновникам сладкого чая маленькие подарки. Мишель купил новую компьютерную игру, Мари подарила билеты в кино на новый фильм про Звездные войны, Софи организовала мальчикам вечер в центре отдыха с игрой в боулинг. А Нина младшенькая протянула мальчикам диск с музыкой Баха и два сшитых из бархата сердечка. Мальчики по-доброму, но посмеялись над подарком Нины, покрутив в руках бархатные сердечки. Но потом все же обняли и поблагодарили сестренку за подарок.
Софи онемела от выбора Нины.
- Ты купила диск с музыкой Баха? Почему именно этот диск?
- Да, мама, я нашла его рядом со школой. Я уже слушала много раз эту музыку. Она мне очень-очень понравилась, и я решила ее подарить мальчикам. Ты ведь говорила, что дарить нужно только то, что очень любишь сама?
- Правильно, Ниночка, - сказала Софи, оставаясь все еще в неком ступоре, и поцеловала дочку в макушку.
- Значит Макс и Марк уезжают 16 го? - спросила Мари маму.
- Да, а у тебя Мари отбор в балетной школе в этот день?
- Да. А у тебя Нина когда конкурс?
- У меня нет конкурсов, - тихо сказала Нина, вертя в руках маленькой фигуркой.
- А ты, что не хочешь быть лучше всех в твоей консерватории? - спросил Мишель.
- Нет, - твердо ответила Нина. - А зачем?
Все засмеялись, сочтя ответ Нины глупым, но прощая ее милыми взглядами за нежный возраст. Нина продолжала играть с фигуркой монстра, у которого голова была похожа на инопланетянина, а тело на обезьяну.
- Ты где такую страшилу нашла? - спросила Мари.
- Это я сама сделала,- ответила Нина. Правда он похож на маму?
И она впервые открыто улыбнулась всем.
Вагон метро на шестой линии был пуст. Софи сидела с Ниной в самом его начале. Солнце заливало золотом сиденья. За окном розовели магнолии. Апрель раздевал парижан.
- Я поговорю сегодня с директором, чтобы тебя отдали другому профессору. Нина, нужно начинать развиваться технически. Играть много этюдов, принимать участие в конкурсах. Это обязательно в твоем возрасте.
- Обязательно для чего?
- Чтобы стать лучшей, чтобы побеждать, - говорила уверенно мама.
- Для чего побеждать?
- Чтобы тебя любили. Люди хотят быть в обществе успешных личностей. Они восторгаются и любят победителей.
- Виктор сказал, что он меня любит. Значит мне не нужно побеждать на конкурсах.
- Ах, вот оно что, значит тебе и Виктор голову дурит. Тем более нужно уходить из этого болотного класса к другому профессору.
- Нет, мама, я в эту консерваторию, может быть, хожу только из-за него, - чуть не плача сказала Нина.
- Дурочка. Себя сначала сделать нужно, а потом про мальчиков думать. Вот будешь звездой консерватории, тогда все мальчики за тобой бегать будут.
- А мне не нужны все. Мне с Витей очень хорошо.
Отведя Нину на урок, Софи решила прогуляться. У газетного ларька она услышала рыдания Кристофа Маэ. Il est ou le bonheur? (где оно счастье?) спрашивал певец у многолюдной улицы? Но ее прохожие не знали чем помочь Кристофу, никто из них не знал точного ответа на этот вопрос. Не знала его и Софи.
Софи приблизилась к доске с журналами и по традиции купила последний номер Psychologies. Первое, что нашли ее глаза был анализ известного парижского суфролога по вопросу дисгармонии в работе мозга и тела человека. "Проблема современных амбициозных людей, - писал специалист, - выражается в несоответствии неумеренных желаний мозга и ограниченных физических возможностей тела. Из-за этой дисгармонии возникают проблемы со здоровьем, депрессии. Счастье - это всегда гармония. Мы постоянно бежим за капризами головы, которая развитее нашего тела, тело за ней не успевает, задыхается, устает и начинает болеть. Другими словами, современный человек похож на кентавра". Софи вдруг вспомнила фигурку Нины, в которую она играла за столом, и задумалась.
Через несколько страниц произошла внезапная встреча Софи с ее прошлым. В середине журнала она увидела фото с Брюно. Ему была посвящена огромная статья. В своем интервью Брюно рассказывал о предстоящем туре по Европе, о работе с известными дирижерами, о новой постановке в Вене и о своих музыкальных пристрастиях. Те же глаза, та же улыбка, но с журнала на Софи смотрел совершенно другой человек: уверенный, успешный, знаменитый красавец. Лицо Софи запылало от эмоций. Она с жадностью вчитывалась в каждой слово Брюно. Почему я не с ним? Он продолжает свое дело, знаменит. А что она? Какая-то спортивная ассоциация. Это просто предательство, двойное предательство. И это называется быть победителем? У кого и что она выиграла? Ее осеннее настроение контрастировало с апрельским солнцем. С трудом Софи нашла в себе силы встать на ноги и пойти за Ниной в консерваторию.
Вернувшись домой, Софи встретилась с мужем. Арно очень торопился и был наэлектризован. Час был довольно поздний, но он снова собирался на работу. Софи решила поделиться своими мыслями о конкурсной жизни Нины. Арно вспыхнул как сено в жару.
- Делайте что хотите. Мне сейчас не до ваших конкурсов. Поговорим об этом после конференции. А сейчас я в бюро еду.
Софи осталась наедине со своими размышлениями. Нина закрылась в комнате. Через некоторое время квартира погрузилась в другую эпоху. В квартиру вошел Бах. Звучала Месса си минор. Музыка лилась из комнаты Нины и словно ладаном выгоняла из дома дискомфорт, царивший после ухода Арно. Софи налила чашку чая. Вскоре к ней подошла заплаканная Нина.
- Я не хочу играть современные этюды. Я вообще не хочу это играть. Никогда!
- Но это часть твоей конкурсной программы, - отрешенным голосом сказала Софи.
- Тогда я не буду играть конкурсы. Почему нельзя играть на конкурсах Баха?
- Он не входит в требования программы, Ниночка.
- Значит это дурацкий конкурс! Тем более, зачем тогда на нем играть?! - нервничая, сказала девочка.
- Ты так хочешь играть Баха? Почему? Что в нем такого притягательного для человечка десяти лет?
- Когда я играю его, - уже с улыбкой объясняла Нина, - мне хорошо и спокойно. Все правильно и просто. Идет снег, светит солнце. Я чувствую, что меня любят. А этих современных композиторов я даже фамилии запомнить не могу. Мне плохо от этой музыки.
Софи поцеловала Нину в макушку.
- Ты меня любишь? - спросила Нина.
- Конечно, малыш.
- И даже без конкурсов?
Софи в ответ крепко прижала к себе дочку и тихо заплакала.
Ночь прошла без сна. Софи провела ее в наушниках. Музыка Баха впервые за столько лет не вызывала у Софи слез. Она слушала ее с жадностью, желая напиться вдоволь правды, света и чистоты. К утру будто пройдя исповедь, и приняв причастие, Софи избавилась от многолетнего душевного груза. Она больше не боялась признаться себе в своих ошибках.
Софи сварила кофе и села за компьютер. Она открыла свою почту и написала длинное письмо. Софи написала его в совершенной гармонии с тем, что она ощущала этим утром. Она ничего не ждала в ответ, она просто хотела за столько лет наконец-то быть честной с самой собой. В строчке кому Софи набрала Брюно Кордье, в строчке тема просто написала "Месса Баха".
июль 2020 г. Рамбуе