Эх, небо снова заволокло тучами, но это не беда. Я тут уже несколько лет стою, всякую погоду повидал. И знаешь что я тебе скажу, а? После туч всегда выходит солнце, да. А после зимы что? Правильно, после зимы наступает весна. Вот. Так и в жизни. Не веришь? Ну, сейчас, сейчас.
Скрипучий я стал, кхе-кхе. А что, 10 лет для садового стула — это, понимаешь, солидный возраст. А ведь когда-то я был новенький, покрытый темно-коричневым матовым лаком. «Чайного цвета», — как говорила она. Женщина. Они с мужем купили меня в отделе садовой мебели. Меня и моего приятеля. Мужчина и женщина любили каждый вечер сидеть на террасе и пить чай. Душевно так. Бывало, они болтали без умолку, а бывало и наоборот — молча посёрбывали из своих чашек и смотрели вдаль. А мне-то что? Ты хоть говори, хоть воды в рот набери, а я свою работу знаю: стой крепко и держи человека надежно.
Лет пять миновало. На зиму нас заносили в квартиру, а весной мы с приятелем снова несли службу на террасе. Гости к хозяевам приходили редко. Сын у них, вроде, был, но жил то ли в Агнии, то ли в Ангилии. Хе-хе, я тогда не расслышал. И однажды пришло от него сообщение: вроде как, ребёнок родился. В тот вечер наши не чаем, а вином угощались. Весело было, смех, планы на будущее строили, а недели через две уехали. Наверно в ту самую Ангинию. Помню, были какие-то разговоры, мол, то ли отдать квартиру, то ли сдать квартиру... Ну а мы-то что? Наше дело маленькое — стоим на террасе под навесом, ждём чего-то. Только ночи холодней стали.
И вот однажды услышали, кто-то пришёл. Это новая семья заселилась. Ну, знаешь, не ко всему бываешь готов, да? Молодые, с маленьким ребёнком и собакой. Мужа я редко видел, он всё на работах, а она, значит, дома с малышом. И собакой. Однажды вышли во дворик. Пёс себе носится по лужайке, малыш на мне сидит, а она, значит, на втором стуле и в телефоне что-то читает. Пацан как давай скакать! Ох, чувствую, напряглись все мои перекладины. Держал как мог, веришь? Но я же складной! Вот тут, видишь, сидушка опускается. Вот мальчуган-то и провалился. Та не, не ушибся, испугался только.
А ещё пёс этот! Пристрастился он мою ножку грызть. И почему-то именно переднюю правую! Видишь, она светлее остальных?
Ох, это был тот ещё год. Зиму мы с приятелем отстояли под снегом и дождём, будто забыли о нас. А то как же? Им не до нас было. Бранились часто. А мы что? Наше дело маленькое: стой себе да жди, когда понадобишься. Как потеплело, пёс снова вгрызался мне в ногу, а пацан по мне скакал. Хе-хе, до первого падения.
Я тогда думал, это конец мой. Покрытие полопалось, весь серый стал, перекладины скоро треснут. А потом и они уехали.
На их место приехала новая семья. Что? Да, у них две девочки. Нет-нет, эти на стульях не прыгают. Зато, когда жарко, они на траве ставят бассейн. Тогда мы с приятелем держим девочкам полотенца и кукол, которых надо купать. Иногда сёстры ставят нас рядом и накрывают покрывалом — получается как бы дом. Ты думаешь, я знал, что могу быть домом?
Но самое главное знаешь что? Эти муж с женой по вечерам пьют чай на террасе! И тоже временами болтают, а временами молчат и смотрят вдаль. И вот, что я хочу сказать: для них я ещё лет пятьдесят готов стоять! И приятель мой, да? Что молчишь? Полтинник ещё постоим? Во, видишь, постоим, говорит.