Жюлиан очнулся и увидел Агнешку в слезах, в руках у неё было письмо. Она забыла о том, что делала, отпустила бразды правления его мозгом и погрузилась в себя. Вновь и вновь перечитывая аккуратно написанные ровные строчки.
"И верю, потому что всегда мечтала об этом, и не верю, поэтому же... Это сон. Это признание. Почти клятва любви. Он же написал: "Твой Эрик. Я хочу быть с тобой... Жалею о том, что не помню его зачатия..." Глаза лихорадочно пробегали вновь и вновь по важным словам. Не может быть. Он увидел мой план. Разгадал, что я задумала. Хочет остановить. Поздно, любимый. Слишком поздно, уже программа запущена, ничего не изменишь. Но быть с тобой эти месяцы, оказаться в твоих руках, дать зачатому ощутить твоё тепло и слышать твой голос. Разве это не награда за все пройденные страдания и муки?!" - листок бумаги дрожит в ослабевших руках, слёзы капают на красивые буквы. Вечность в одном мгновении, сжатая до крошечного ощущения надежды на взаимность. Сколько веков он выбирал не её... А теперь? Это самообман. Но желание сильнее. Будь что будет. Она понята. Она услышана. Прощена?.."
- Я могу чем-то помочь?
Агнешка вздрогнула и вернулась в реальность.
Глаза молодого Жака смотрят с любовью и состраданием.
- Мальчик мой! - Агнешка с нежностью прикоснулась губами к его щеке. - Прости. Я не могу сегодня тебя лечить.
- Понимаю. Ему ваша помощь важнее. Его сердце разбито...
- Он сказал, где находится?
- Да, я знаю, гостиница "Альбатрос".
Она выглядела совершенно растерянной.
- Жюзьен, поезжай! Ты нужна ему.
Жюлиан не понимал до конца, что происходит, но чувствовал тревогу и судьбоносность момента.
Она расцеловала его лицо, еле живая от волнения. Вышла из палаты. Юноша остался один.
- Жюзьен... - это имя он повторил, вслушиваясь в тишину. Сердце сладостно томилось, словно готовилось, как блюдо, на маленьком огне. Он когда-то погиб, спасая эту женщину. И вновь сделал бы тоже самое. Она удивительна и неповторима, как воплощённое божество. Пусть же будет счастлива и любима!
Он вспомнил бледное лицо Эрика, глубокие морщины, прорезавшие его лоб, влажный от пота, посеревшие губы, выражение глаз, когда он говорил об Агнешке. Что это, если не любовь? Подобных переживаний Жюлиан ещё и не ведал в этой жизни, но увидел, почувствовал, ощутил кожей. Не нужно даже знать, что было в том конверте. И так понятно, что эти двое не могут существовать друг без друга.
Номер двенадцать, цифры плывут перед глазами, сердце бьётся кажется уже под самой шеей. Испытывала ли она ещё когда-то столь сильные чувства? Да. До дрожи, до трясучки в коленях, до трепета в пальцах рук... И всегда это было с ним. Только с ним одним, единственным, неуловимым, вечно ускользающим, как песок сквозь пальцы.
"За что мы любим? Разве можно ответить на этот вопрос. Дар Богов или проклятие? Мы просто любим и всё. И ничего уже с этим не поделаешь. Во спасение иль на погибель приходит к нам это чувство? Не столь и важно. Главное - что оно есть!"
Я почувствовал её. Боль пронзила грудь. Стало нечем дышать. Словно настал тот самый момент, когда душа покинет бренное тело. Я лежал на кровати и не мог пошевелиться, как парализованный. Ко мне шла моя судьба, мягкой поступью, подобно бегущей по волнам из сказок Грина. Неизбежность. Безбрежность. Рок.
Сколько лет я не позволял тебе приблизиться?! Сколько веков избегал прощальных аккордов? Назад пути нет. Впереди - неизвестность. Вызов вселенной. Больше не будет борьбы. Я в её власти.
Дверь распахнулась. Не было ни стука, ни приветствий. Агнешка опустилась на колени у моего ложа. И мы встретились взглядом. Глаза в глаза. Одно на двоих дыхание. Яркая вспышка в сознании. Бой барабанов. Звуки древних инструментов. Сакральный момент принесения в жертву. Ты не смогла. Не смогла, потому что не захотела. Выбрала меня, а не бога. Твои служители стали нашими преследователями и врагами. Сколько же их... Ты беспощадна, карающая длань верховного. Жрица, предавшая Владыку. И мы бежали, скитались и прятались, встречались и расставались вновь.
- Кто я для тебя?
- Ты моё всё.
А я? Чем тебя возблагодарил? Я струсил. Не испил своей чаши до дна. Ты умирала в одиночестве, проклятая всеми, но не отрекшаяся от любви.
Истоки. А дальше долгий путь восхождения и блужданий.
- То, что ты написал, правда?
"Зачем тебе слова, ты и так видишь меня насквозь".
- Я приняла твоё желание выжить. Сама отпустила. Не было в том ни трусости, ни предательства. Не вини себя ни в чём. Ты такой, каков есть, и я избрала тебя таким.
Боль отпускает. Её ладони на моём лице, и я растворяюсь в огненной бездне. Плавлюсь, как воск церковной свечи. Мы дополняем друг друга. Она ложится рядом и обнимает меня, всем телом. Больше ничего нет. Совсем ничего. И не надо...
Продолжение: http://proza.ru/2020/07/31/1270