Я напрочь сдурела, отыскивая возможную для украшения этого текста, картинку.
Набрала в поисковике гифку "девушки, живущие парами". Так мне угодливо выбросили тысячи лесбиянок для моего удовлетворения нездорового.
А я просто хотела разобраться в нескольких подробностях жизни на гастролях парами по два человека в одной комнате.
Начиная с времен Вивальди-оркестра, мы постоянно все жили по двое в комнате. невзирая на возможные регалии у одной из проживающих в этой комнате вроде звания концертмейстера группы или даже оркестра. Одной довелось на моей памяти жить в США самой американке со своим клавесином. Но она и расценивалась явно по другой статье зарплатной ведомости, а не в 50 американских денег в сутки стоили оркестру ее недешевые услуги в третьем Бранденбургском концерте Баха и "Временах года" Вивальди.
Прежде чем отважиться на это очередное свое литературное откровение из реальной жизни, я в очередной раз для пущей достоверности изложенного здесь, даже вопрос задавала одной из скрипачек, жизнь которой озарилась в свое время работой в этом коллективе.
Так что Вы думаете? Она почти ничего и не помнит про это. Только и смогла с сомнением выдавить, что она жила с разными девочками.
Этого мне крайне мало. Про некоторые пары я помню детально, хотя бы потому, что я и сама составляла много лет половину такой вот пары. Поэтому меня интересовали другие сочетания. Изначально я жила несколько раз с той девицей, которую приволокла на себе для работы у Вивальди из рухнувшего симфонического оркестра "Меридиан". Она ответила мне на мои заботы страшной неблагодарностью, и почти и меня саму поставила перед угрозой увольнения с работы еще и со волчьей статьей в довершение истории. Там в принципе все было очень просто, и особых проблем могло и не быть. Но эта скрипачка однажды буквально на голубом глазу задала С. Безродной громко подлый вопрос. - "Где находятся деньги на оплату оркестра в очередное нелегкое время в стране?" Девица-то явно должна была однозначно покинуть лоно оркестра после такого интереса к деньгам. Но почти случайно и я тоже оказалась во все это сильно замешана. Так что и я напрочь лишилась доверия и почета. Поэтому вопрос о моем соответствии поездке в США вплоть до получения визы был еще под огромным вопросом. Но честно скажу, что уже тогда, очередная альтистка очень верно дала мне согласие на проживание с ней.
Так мы и составляли с ней пару везде до начала сезона в 1996 году, когда ее жизненный путь лег на поселение в Штатах навеки. Вот тогда-то и у меня у самой тоже возникли вопросы о паре в гостинице.
Но до этого момента меня отделяло еще несколько лет. Вот очень хорошо помню компанию виолончельного концертмейстера Нины Виардо с одной из скрипачек оркестра.
Дружно и хорошо все гастрольные годы жила одна из виолончелисток (совсем даже не первая в списке). Она как раз удачно прожила самые нажористые в плане гастролей годы работы с другой альтисткой, которая тоже в 1996 году покинула Россию во все тем направлении Штатов.
Но самый занятный союз возник как раз у все той же Тани Склеминой. о которой я в последние разы вспоминаю все чаще.
Ей достало ума и сил жить подряд много лет со самой, пожалуй, работницей женского объединения. Это очередная альтистка стала ей парой.
Это та самая дама, что ко мне подходила с просьбой за нее поработать несколько месяцев. Дама оказалась совсем непроста. При добротном альтовом росте тела, она имела размер ноги, близкий к размеру первого императора России Петра 1. И главное условие своей работы на репетициях она озвучила громко. Что стоять ей нельзя. Ее ноги не готовы выдерживать нагрузку стоянием. А ведь мы по четыре часа ежедневно стояли и на репетициях тоже. Так мы заранее были готовы к работе в условиях, близких к фронтовым.
Это уже после моего дезертирства в НФОР было законодательно разрешить играть оркестру в сидячем положении. Так они теперь и репетиции тоже проводят. На мой вкус, оркестр, потерял очень много из шарма стояния.Теперь куча упитанных баб наяривает все танго и ипостаси в сидячем положении. И легкость исчезла совсем. Разница с другими подобными оркестрами все меньше заметна. Надо отметить, что сама С.Безродная продолжает стоять и порхать по сцене на огромных каблуках.
Так Таня в ту пору не только проживала с капризулей в номере.Там и другие детали поведения эгоистки, которая всю свою жизнь проживает только для себя самой, ненаглядной и всем крайне важной. Там еще и режим. Спать возможно дольше. В автобус забегать перед его отправлением. Есть только самое вкусное. И прочие подробности.
И хоть у самой этой Тани были абсолютно другие интересы в поездках.Там и одежда для двух разнополых детей. Там и диски с вокальными записями для дочери, которая должна была обучаться вокалу. Это еще удача, что для сына не надо было доставать в поездках различных тараканов неизвестных науке пород. Да и на корм в поездках не приходилось тратить валюту.
В автобусе у каждой особи было закреплено свое личное сиденье.Поэтому время появления в автобусе не влиял на него. каждой хватало по два кресла. Виолончелистки умещались рядом со своими футлярами.
И вот только я со своей альтисткой-соседкой сидела вдвоем изначально. А загадочная эгоистка и в автобусе сидела не просто одна.Но и крайне близко к началу состава. У нее бывала дурнота от переездов. Поэтому ей было очень важно сидеть у начала, чтоб ее не стошнило в пути. Все остальные могли сидеть, где угодно. Но строго за ней. поэтому виолончели сели просто с другой стороны от прохода. Подряд. А Тане было все равно, где сидеть, потому что ее контрабас путешествовал в багажном отделении.
Потом целые симфонии автобусных переездов происходили и симфоническом оркестре. Но это уже абсолютно другая история будет.