...Шесть лет назад, когда Дов Фонио решил покинуть шумный Тель-Авив и обосноваться в затерянном среди песков Араде, он воображал себя путешественником, прокладывающим в пустыне тропы, но никак не думал, что ему придется выйти на тропу войны. Однако, это случилось, едва Дов узнал, что похороненный много лет назад проект разработки фосфатов близ Арада, снова извлечен на свет.
В середине 1980-х близ Арада были обнаружены огромные залежи фосфатов. Если учесть, что фосфорные удобрения составляют немалую часть израильского экспорта, тут же начались разговоры о промышленной добыче фосфатов в этом районе, чему решительно воспротивились жители Арада во главе с мэром города. У них были на то причины. При разработке фосфатов в воздух попадает огромное количество мельчайшей пыли, которая разносится ветром на большие расстояния, а в Араде, как известно, дуют сильные ветра. К тому же, речь идет не о простой, а радиоактивной пыли: фосфаты в числе прочих элементов содержат уран и радий.
- Частные предприниматели в Израиле всегда преследуют свои цели – заработать как можно больше денег, - говорит мне Дов Фонио, - их не интересует, каковы будут последствия вмешательства в природу. Результаты известны: мертвые воды реки ха-Яркон и Кишон; земля, отравленная свалкой химических отходов близ Беэр-Шевы. Теперь, похоже, список пополнится большим участком загрязненной пустыни: частные предприниматели на десятки лет арендовали у государства земли, окружающие Арад и собираются вести здесь добычу фосфатов в промышленных масштабах: порядка 160 тонн в сутки, вплоть до исчерпания всех запасов.
Дов вспоминает, что когда в муниципалитете стало известно о «реанимации» старого проекта, мэр распорядился провести опрос населения: 85 процентов жителей возражали против разработки фосфата на прилегающих к Араду землях. Затем городские власти обратились в Минздрав: согласно данным исследования, проведенного специалистом этого ведомства, близость фосфатного карьера к городу представляла бы для его жителей определенную опасность. Вторая сторона предприняла ответный ход, поручив проверить ситуацию своему эксперту, который пришел к заключению, что никакой опасности нет. Поскольку ситуация зависла, было решено пригласить независимого эксперта из-за границы.
- Пока ничего не предпринимается, но расслабляться не стоит: тишина обманчива, - предполагает мой собеседник и продолжает после небольшой паузы. - Размышляя над этой проблемой, я пытаюсь понять логику частных предпринимателей, которые задались целью вести разработки именно в нашем районе, в то время как на юге страны имеются гораздо большие запасы фосфатов, причем, удаленные от населенных пунктов. Может быть, разгадка кроется именно в этом слове – «удаленные»? Завод, ведущий разработки фосфатов, расположен между Беэр-Шевой и Димоной: добывая сырье в районе Арада, предпринимателям не придется затрачивать больших средств на перевозку, по сравнению с его доставкой из пустыни Арава. Большая экономия, что и говорить. В общем, все замечательно, за исключением одного: заложником становится целый город с населением 35 тысяч человек. И не только город. Я видел карту, где обозначены границы возможных разработок: речь идет о большой территории, подбирающейся к окраине Арада и дороге, ведущей к Мертвому морю. Думаю, что ущерб будет нанесен так же и туризму в нашем регионе, и, как бы высокопарно это не звучало, самой истории. Наш город хоть и сравнительно молодой, но расположен в уникальном месте, связанном со многими событиями древности, упоминаемыми в ТАНАХе. За шесть лет я проложил в прилегающей к городу пустыне не один пешеходный маршрут, разметил тропы, по которым вожу всех желающих, рассказывая им о исторических событиях, связанных с этими местами.
- А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, - прошу я Дова. О том, что этот человек вот уже в течение нескольких лет на добровольных началах водит группы по пустыне, которую сам же и разметил, я слышала уже давно. Отступление от главной темы вполне оправданно: оно поможет нам понять, что заставило человека в его 80-летнем возрасте бросить все силы на борьбу с карьером.
***
Дов родился в Венгрии. Когда в странах Европы разразилась Катастрофа, ему было всего 13 лет и он остался без родителей. После окончания войны Дова вместе с другими подростками переправили в Палестину. Долгое время он жил в киббуце не подалеку от Кирьят-Гата, затем перебрался в Тель-Авив, где занимался строительными проектами, а в свободное время путешествовал по стране, и особенно любил бывать в районе Мертвого моря.
- Я облазил окрестности Арада еще 60 лет назад, - говорит мне Дов, - а когда решил обосноваться здесь в 2002-м году, то был удивлен тому, что большинство местных жителей не имеют представления о том, какие удивительные вещи находится у них на расстоянии вытянутой руки. Пустыня представлялась им мертвой и однообразной… Меня тогда многие не поняли, удивлялись: «Другие отсюда бегут, а ты решил обосноваться в Араде. Для чего?» Я, в свою очередь, не понимал, почему они растят своих детей в отрыве от окружающей среды, в то время, как вокруг Арада столько живописных мест? В общем, я решил разрушить привычный стереотип и восполнить пробел. У меня есть на этот счет своя философия…Я убежден: если у человека есть причастность к месту, где он живет, ему небезразлично, что будет здесь через полвека или сто лет, когда его уже не будет.
Для начала я отправился в пустыню в одиночку и проложил там маршруты, разметив в общей сложности 75 километров троп, - продолжает мой собеседник. - Один из них вел в живописное ущелье с водным источником, в котором можно было купаться; другой пролегал по местам, связанным с библейской историей; третий давал возможность ознакомиться с нерукотворными памятниками, созданными самой природой. Вскоре вокруг моей идеи образовалась небольшая группа энтузиастов, и число их все время росло. Причем, с самого начала среди любителей путешествовать в окрестностях Арада было довольно много выходцев из бывшего Союза, что, впрочем, неудивительно: в городе 40 процентов «русского» населения. Особенно меня радовало, если родители выходили на маршрут вместе с детьми, и те своими глазами видели иллюстрации к событиям, описываемым в школьных учебниках по истории, шли по тропе, по которой тысячи лет назад спускались к Мертвому морю цари Израиля и известные полководцы.
Попутно у нашей группы определилась еще одна цель: выявлять случаи загрязнения окружающей среды в нашем регионе. В городе, где имеется местная власть, порядок навести проще: механизм давно отлажен. А вот на обширных пустынных территориях все гораздо сложнее. Казалось бы, есть министерство охраны окружающей среды, общество охраны природы, которые должны отслеживать все случаи нанесения природе ущерба. Но то ли силы их слишком малы, то ли они больше заняты второстепенными задачами – сбором пластиковых бутылок, уж не знаю… Иначе у нас в стране не было бы отравленных рек; земель, погребенных под кучами мусора и свалок с ядовитыми отходами.
…Я согласна с Довом. Край, где мы живем, можно было бы по праву назвать земным раем за одно только разнообразие: от морских побережий до снегов Хермона и величественных пустынь. Однако, за шестьдесят лет мы не только не научились охранять его воды, воздух и землю, но и порядком успели их загадить, несмотря на то, что в Израиле, помимо Министерства охраны окружающей среды и Общества охраны природы насчитывается несколько десятков общественных организаций, преследующих природоохранные цели, представительство движения «Greenpeace», академическое экологическое общество, не считая одиночек-добровольцев, с одним из которых я веду сейчас беседу в Араде.
- Силы нашей группы тоже невелики, но мы стараемся отслеживать ситуацию на территории, прилегающей к Араду, - продолжает между тем Дов. - Пару месяцев назад обнаружили в ущелье 65 автомобильных шин, сброшенных туда водителями. Знаешь, я все же никак не могу понять, почему люди не думают о последствиях своих действий? Ведь они здесь живут, другой земли у них нет. В районе Мертвого моря есть водный источник, которому миллионы лет: наши далеки предки брали из него воду.
Ее состав был очень качественным на протяжении веков, а за последние несколько лет она настолько засолилась благодаря соседству местной фабрики, что ее нельзя пить. Это всего лишь один пример из множества подобных.
***
Мы возвращаемся к разговору о карьере.
- Поскольку мы замечаем любые изменения в своем районе, новость о том, что близ Арада собираются добывать фосфаты, очень быстро достигла наших ушей, - объясняет мне Дов. – Мы стали узнавать, интересоваться, раскопали предисторию, связанную с этим проектом… Знаешь, как говорят: тот, кто осведомлен, уже вооружен… Когда картина прояснилась, мы начали собирать подписи под письмом протеста – их набралось более шести тысяч. Нас поддержали уроженцы страны, старожили, новые репатрианты, местные ученые. Одним словом, люди, которые решили взять на себя ответственность за будущее города.
Когда я прибыл в Палестину 63 года назад, то сказал себе: «Здесь мой дом, и другого у меня не будет», - продолжает Дов после небольшой паузы. - Кстати, за шесть лет я ни разу не пожалел о своем решении переехать в Арад. Скучно может быть человеку, который не знает чем себя занять, а у меня нет и свободной минуты: путешествую по пустыне с женой, вожу туда группы, танцую народные танцы, пою в хоре (я ведь умею читать с листа ноты и когда-то выступал с концертами от филармонии в Абу-Гоше и других местах). Со вчерашнего дня появилось еще одно занятие: в качестве эксперимента мой дом перевели на экологический режим энергопотребления: установили на крыше солнечные батареи со счетчиком, показания которого я теперь отслеживаю и сообщаю данные в электрчиескую компанию, - Дов предлагает мне выйти из дома на улицу, чтобы посмотреть новшество, после чего мы возвращаемся назад и продолжаем нашу беседу.
- Честно говоря, меня не покидает ощущение, что сейчас предпринимателям будет гораздо легче провести некогда замороженный проект разработок фосфатных залежей в районе Арада, - говорит Дов. - И как бы нас не уверяли в том, что будут приняты все меры защиты, и ни природе, ни городу в результате не причинят никакого ущерба, все мы в большой тревоге и пытаемся этому противостоять. Кстати, русскоязычные жители Арада предложили нам использовать игру слов в тексте на плакате, который мы выставили на всеобщее обозрение: «Кто делает карьеру на карьере?».
Боюсь, что силы наши неравны, - продолжает мой собеседник. - Подобные решения принимаются на окружной комиссии. К тому же грядут выборы, что отвлечет внимание людей от вышеупомянутой проблемы. Пытаясь поставить себя на место предпринимателей, вынужден признать, что, наверное, гораздо выгоднее утихомирить страсти на месте (включив, к примеру, в совет директоров предприятия людей, которые могут повлиять на исход решения, или предприняв иной хитроумный трюк), нежели возить сырье издалека и нести транспортные издержки.
Наши противники уверяют, что технология добычи фосфатов такова, что никакого шума от взрывов мы не услышим; измельченная пустая порода будет возвращена на свое место, что позволит сохранить рельеф местности и в целом ландшафт прилегающей к Араду пустыни; а непрерывный мониторинг пыли убережет город от загрязнения, - Дов выходит на минуту в другую комнату и приносит оттуда папку с фотографиями.
- Однажды я не удержался, поехал туда, где сегодня ведутся разработки фосфата и понаблюдал за процессом, - говорит он мне. - Пыль от взрывов поднималась вверх и разносилась ветром. Нетрудно было представить себе, что нас ждет: ведь Арад известен своими сильными ветрами. Сфотографировал я и рекультивированную площадь, приведенную в порядок после окончания работ. А теперь посмотри, как выглядит в нашем районе первозданная пустыня с ее дюнами и барханами и какой она приобретает вид после рекультивации,- Дов показывает мне два снимка. Разница очевидна. Второй снимок напоминает строительную площадку, которую успели наспех заровнять.
– У кого возникнет желание путешествовать по таким местам? – спрашивает Дов. Мне нечего ему ответить.
P.S. Кстати, война энтузиастов-одиночек и малых групп добровольцев против больших проектов не так уж безнадежна, как может показаться на первый взгляд. Однажды я услышала от одного из бывших министров охраны окружающей среды такие слова: «Войну за окружающую среду невозможно выиграть без солдат». Под солдатами он подразумевал энтузиастов-одиночек и участников «зеленого» движения. В свое время я писала о том, что руководителю экологической амуты в Кирьят-Шмоне удалось одержать победу на севере страны, где было остановлено запланированное строительство мазутной станции. Ее коллега из аналогичной амуты в Нагарии выиграла «асбестовую битву», в результате которой была принята программа очистки почвы, загрязненной отходами асбестового завода. Жительница Омера имеет на своем счету несколько побед: остановлено строительство ретранслятора в пустыне Арава, из-за которого могли пострадать птицы, мигрирующие в этом районе; предотвращена застройка большой ашдодской дюны; сохранены участки побережья, на которые претендовали застройщики. Добавим сюда Дова Фонио, о котором я рассказала выше. И это лишь немногие из длинного списка энтузиастов, которым небезразлично экологическое состояние страны, где они живут.
;