00.30
«Знайте же:
если вы хоть одному племени
среди людей разрешите присвоить
сверхчеловеческие права,
то вы тотчас же на сто миль кругом
изменяете все природные
человеческие отношения».
Станислав Сташиц. «Человеческий род»
- Обиженно выглядишь, - констатировал Савва, глянув на Альвину. – А в основании любой обиды лежит чувство вины.
«Вот видишь?» - как бы сказала Альвина, повернувшись к подруге. Замиля пожала плечами, призывая подругу к терпению и пониманию, и поставила меж мужчинами бутылку «Macallan». Виски пришелся кстати - «Monkey Shoulder» был на исходе.
- Мы ползли на последнем крыле, - поблагодарил Антон. – Дозаправка в воздухе пришлась ко времени.
- Дозаправка на воздухе. На летнем ночном свежем воздухе, - поправил Савва, обнимая Альвину за бедра. При этом одна пола халата ушла в сторону, Антон тактично отвел взгляд, хотя мог бы этого и не делать – меж друзьями уже давно свершилось восхождение по всем уровням доверия, до самой вершины.
Альвина, не отстраняясь, поставила тарелки с закусками на стол и только потом поправила халат. Села на свободный стул с пуфом, закурила сигарету. Савва не мог не заметить странную напряженность, которая часто возникает у девушек, что умудрились сами себя накрутить. На ровном месте.
- Неопределенность в отношениях, - тихо, склонившись, почти на ушко Альвине сказал Савва, - как в международных, так и в межличностных, порой изматывает и раздражает больше, чем окончательный разрыв или открытый конфликт.
- Все хорошо, - сказала Альвина и в знак примирения пригубила виски из Саввиного «олд фешена». – Прости, любимый, девичья грусть накатила.
- Не прощать нужно, - Савва поцеловал девушку в щечку. - И даже не понимать. А принимать. Что томит твою юную душеньку, радость моя?
- Неопределенность, - как-то сразу, не задумываясь, ответила Альвина.
- Определенность наступит тогда, - наставительно изрек Савва, - когда ты сумеешь, исключительно четко сформулировать вопрос «А чего я, собственно, хочу?». И только в оппозиции с вопросом «А что, собственно, я при этом дам взамен?».
- О чем ты, любимый? – спросила Альвина с молодой категоричной грозой в голосе.
- О боги! – воззвал Савва, воздев к крыше веранды уголек сигары и рокс с остатками «Monkey Shoulder». - Мое одиночество бесконечно, и потому в нем хватит места... Нет, не всем - избранным.
- Я попадаю в разряд избранных? – спросила Альвина, щурясь от сигаретного дыма.
00.45
- В каждом из нас живут два гения, - выдал Савва вместо четкого ответа. - Или демона. Первый твердит: «Хочу, чтобы мне было хорошо». А другой отзывается: «Хочу, чтобы ему (или ей) было хорошо». Успех наших отношений зависит от того, как твои и мои гении - или демоны - договорятся. Я понимаю, о чем ты, родная. И очень хотел бы напоить тебя этой самой определенностью до одури. Но…
- У тебя всегда появляется очередное «но», - вздохнула Альвина.
- Но! – повторил Савва с акцентом. - Семья - это то же самое «я», только ответственности в семь раз больше.
- Да не прошу я тебя ни о какой семье, - Альвина выкинула сигарету в мангал, встала и отошла в ночной, темный сад, под деревья. Юрка увязался за ней, сел у ног и вопросительно задрал нос. – Да что тебе? – всхлипнула Альвина и погладила таксу меж ушей. Юрка ответил на собачьем, что Альвина угадала, что именно этого ему и надо.
Савва посмотрел в темноту, туда, где скрылась девичья фигурка и тихо молвил:
- Кто-то сказал мне «до свидания». Кому-то сказал «до свидания» я. Кто ты? Какова твоя гражданская позиция? Учись на ошибках. Но помни - я слежу за тобой. По всей России. Да что там...
Окончание фразы явно было цитатой из какой-то рекламы – то ли социальной, то ли промышленной. Несмотря на общую бессвязность силлогической конструкции, Антон понял, о чем идет речь. Слишком уж продолжителен был стаж их дружбы. Савва вознамерился нацелить бушприт на другой берег.
- Погоди ты, - Антон протянул бокал, предлагая чокнуться. – Сейчас все расставим на места. Разлад в семье - это когда верхи уже не могут по-старому, а низы не желают по-новому. Вы оба себя накручиваете. Не здесь, дружище. Кисельная, 8 – это территория восстанавливающего отдыха, всепобеждающей дружбы, всеозаряющего света разума…
- Разума? Отсутствие интеллекта убивает желание, - перебил Савва, зацепившись за «свою» мысль.
- Так ты, дружище, сапиосексуал! – улыбнулся Антон.
- Есть такое явление - усталость материала, - в голосе Саввы действительно звучала усталость, но тут, скорее, виною был не характер Альвины, а целый набор факторов: позднее время, попавший в кровь алкоголь, солидный возраст. - Мост связывает два берега реки. Ветра, штормы его терзают - мост стоит. Волны, льды, бревна стучат в опоры - мост стоит. Грузовики, танки едут - мост стоит. Серая козочка цокнет копытцем, и вот уже вместо гордого, прочного моста - груда искореженных бетонных блоков, исковерканного металла. Так и в отношениях: не танков, льдов, штормов надо опасаться, а серых козочек. От них вся напасть...
Антон хорошо знал акустические характеристики своего участка. Он придвинул стул поближе к Савве и заговорил так, что в саду, под деревьями, Альвина не могла разобрать слов и слышала только равномерное «бу-бу-бу».
- Дружище, ты же понимаешь, что наши женщины весьма и весьма от нас зависят. И они это понимают.
- И принимают, - добавила Замиля, которая сидела за столом и слышала Антона.
- Замиля принимает, - Антон положил руку девушке на колено. – Альвина только привыкает к этой роли. Местами паника – терять независимость не так просто. Потому и штормит, потому и трясет, как на неровной дороге.
- Чтобы отношения были ровными, положения должны быть равными, - тихо, в тон Антону, ответил Савва.
- Согласен, - кивнул Антон. – На том и стоим. Дал бы девчонке толику независимости, что ли? Заодно и проверил бы прочность связи.
- Независимость - процесс двусторонний, - Савва откинулся на спинку стула, включив отрицание.
- Она заботится о тебе, как умеет, - мирно заметила Замиля.
Прибежал Юрка. Засуетился, рыская по веранде в поисках оброненных даров застолья. Что-то нашел, зачавкал. В саду раздался шорох – Альвина возвращалась в компанию.
- Навязчивая забота сродни вкрадчивому насилию, - сказал Савва, уже не таясь, громко и отчетливо.
01.00
- Я ценю твою заботу, - Альвина приняла последние слова по-своему. – Мне бы чуть больше внимания.
- Да пойми ты, - сорвался Савва. - Есть неразрывная цепь: я, - Савва хлопнул себя ладонью по груди, - семья, - Савва ткнул в сторону Альвины к немалому удивлению всех собравшихся, в том числе и самой девушки, - дом, - Савва обвел пространство вокруг веранды, - город, - Савва махнул рукой за забор, - страна, - Савва почему-то хлопнул ладонью по столу, - народ, - Савва сделал рукой круговое движение, - Вселенная, - Савва простер длань к звездам за крышей веранды. - Если зациклишься на одном из звеньев, - тут Савва вновь ткнул в сторону Альвины, - неминуемо утратишь прочность всей конструкции. Все рассыплется в прах - ищи потом осколки в пепле.
В порыве экзальтации Савва вскочил с ловкостью, необычной для мужчины в его возрасте, отбежал от стола во тьму сада, потом вернулся за стаканом с виски. Антон успел плеснуть туда «Macallan». Савва нацелил стакан на Альвину и сказал нетрезво, но при этом весьма отчетливо:
- Отношения - это не фонарик, который можно включать при необходимости и выключать за ненадобностью. Отношения - это костер, который нужно подпитывать поленцами внимания, иначе он погаснет на хрен, и наступит тьма безразличия.