К 95 летию со дня рождения русского писателя Виктора Петровича Астафьева. Материал посвящён вологодской странице жизни фронтовика, Героя Социалистического труда, лауреата Государственных премий РСФСР и СССР.
Текст документа, который предлагается вниманию читателей, является по-своему уникальным. Это первое интервью, данное на череповецком (тогда – областном) телевидении В.П. Астафьевым, уже примерявшим одежды классика русской литературы. Все ответы на вопросы ведущей О.И. Ушаковой сведены в цельный рассказ о себе, о литературе начала 70-х гг. ХХ века.
Документ обнаружен в Череповецком центре хранения документации в фонде Череповецкого телевидения. В виде текста он никогда широко не печатался. Интервью с писателем состоялось 30 марта 1970 года, через год после переезда Виктора Петровича в Вологду, и было одним из сюжетов популярного телеальманаха «Северяне».
Можно только представить В.П. Астафьева, произносящего с экрана эти слова. При большом везении могла сохраниться и киноплёнка без звука этого выступления писателя на телевидении. Хотя, всего вернее, это был прямой эфир - трансляция прямо с телестудии.
Автор этого предисловия в 70-е гг. в Вологде специально ходил на литературные вечера, чтобы послушать Астафьева, настолько яркими, необычными, насыщенными информацией были его выступления. Они открывали для студента Вологодского пединститута новый мир с его сложностями и противоречиями, по-другому, не как в учебниках, повествовали об истории и литературе.
Виктор Петрович учил уму-разуму, по-отечески направлял мысли в сторону анализа действительности и истории. Для будущего историка это было очень важно. До сих пор горжусь приватным разговором и автографом великого русского писателя.
Фотографии, приводимые в интервью, относятся ко времени пребывания писателя в г. Череповце, а мысли и оценки литературного процесса из первого на Вологодчине телевизионного интервью до сих пор не устарели. Материал к печати подготовлен Л.Н.Вересовым к юбилею В.П.Астафьева. Первая публикация состоялась в альманахе «Люди и дела» № 1 г.Череповец в 2010 году.
ВСТРЕЧИ, КОТОРЫХ ЖДУТ...
Ведущий:
Добрый вечер, друзья.
Наверное, каждый из вас, дочитав последние страницы хорошей книги, испытывал щемящее чувство сожаления, что книга вся, что приходится расставаться с полюбившимися героями.
Именно такое чувство испытываешь, когда читаешь рассказы и повести Виктора Астафьева. Он пришёл в литературу человеком уже много повидавшим в жизни. Остались позади годы беспризорщины, детский дом в Заполярной Игарке, война, по полям которой он прошёл и на которой был тяжело ранен.
А потом самая разная работа. Грузчик и слесарь, литейщик и журналист… Ему хотелось написать о том, что видел и пережил. И он стал писателем.
Что я вам могу о нём сказать? Если кто не читал, прочтите повести «Кража», «Где-то гремит война», «Звездопад» и другие произведения… Не знаю, как вам, а мне захотелось снова встретиться с героями книг Астафьева…
В. Астафьев:
В Вологде я живу больше года – срок достаточный, чтобы оглядеться, кое-что увидеть и даже немножко узнать. Мне довелось побывать в Кириллове, в Шексне, проехать по Сухоне и Двине до Великого Устюга и дважды побывать в Никольске и на Никольщине, посетить могилу прекрасного поэта и мужественного человека Александра Яшина, встретиться с интересными людьми и «открыть» для себя хотя бы краешек вологодской земли.
Обычно я ничего и ни о чём не пишу сходу, мне нужно вжиться в образ, в природу, присмотреться к людям, дать отстояться первому впечатлению, ибо оно часто бывает поверхностно и, значит, приблизительно, а то и вовсе неверно. Но исконно русская вологодская земля, люди её мне сразу же показались близкими, пришлись по душе, и, странное дело, я даже написал два коротких рассказа на вологодском материале, изменив своему правилу. (Один из этих рассказов недавно звучал в сокращённом виде по Всесоюзному радио.)
Земля, родина накладывает отпечаток и на людей, а следовательно, и на писателей, на их дело. Вологодские писатели и поэты – люди в большинстве своём по-хорошему простые, но не простоватые, открытые, и так же их работа – книги, стихи очень душевны, многозвучны и по-настоящему народны. Сказав слово «народны», я не имею в виду, чтобы непременно упоминались в произведениях лапти, щи и курные бани. Народность эта прежде всего в интонации произведений, в интонации как бы слитой с самим звучанием голоса родной земли, интонации неторопливой, распевной, как бы приглушённой тихой грустью. Это очень отлично, скажем, от броского, несколько даже яростного, громкого слова сибиряков, и от красок их - размашистых и тоже очень ярких. «Тихая моя родина», - говорят о своей земле вологодские писатели, и в этой прекрасной строке много обозначено и сказано, хотя нынче не такая уж она тихая, Вологодчина-то.
О рабочем классе вологжане пишут мало, а точнее почти не пишут, и это тоже объяснимо. Большинство писателей-вологжан – выходцы из деревень, и пишут они о том, что знают хорошо, что вошло в плоть и кровь, писать же наскоками, пользуясь творческими командировками и мимоходными впечатлениями – дело ненужное и неблагодарное. Ещё ни одна книга, написанная литературными гастролёрами, не сделалась, громко говоря, достоянием читателя. Думаю, что пишущий о рабочем классе должен выйти из самого этого класса, быть им воспитанным, и вот среди начинающих и молодых писателей уже есть попытки приблизиться к этой теме, робкие, правда, попытки, неуклюжие, но всё же есть.
Правда, есть в работе молодых и начинающих одна огорчительная особенность. Я бывал на многих семинарах молодых, в том числе и на недавнем вологодском, где разбирались интересные, перспективные молодые авторы – это Шириков из Вологды, Шарыпов из Череповца, Степанов из Вологды и другие. И вот, странное совпадение, почти никто из них не работает над произведениями крупных форм, романами, повестями. Правда, все мы, да и до нас тоже жившие, имеющие опыт писатели, обычно подталкивали молодых к тому, чтобы они начинали с малых форм, набили бы руку, подучились и тогда уж брались за более капитальное дело. Это не беда. Но беда состоит в том, что и в малых формах молодые писатели зачастую неоригинальны, вторичны, а то и десятеричны, и пишут о том, о чём уже написано много и хорошо написано. Создаётся впечатление, что им не о чем писать, и невольно вспоминается чеховский персонаж, провинциальный газетчик, который сетовал на отсутствие материала. «Вот если б турки штурмом Калугу взяли, тогда б было о чём писать…» - сетовал он.
Между тем, у наших молодых писателей жизнь, как правило, интересная была, насыщенная, только самим им она почему-то кажется не заслуживающей внимания. И опять же, для пишущего нет, как говорится, пределов, писать можно и нужно обо всём, только интересно и по-своему.
Когда-то молодой Бунин пожаловался Льву Толстому на то, что ему не о чем писать, и Толстой на это сказал, что вот, мол, и пишите о том, что не о чем писать, да и объясните, почему не о чем писать.
Больше внимания к окружающим людям, к повседневной жизни, любопытства больше, и молодые увидят, как нескончаемо волнуется вокруг них море жизни, и на этом море не всегда штиль, бывают и волнения, разбиваются и корабли – одни только вопросы нравственного воспитания молодёжи и самопознания или, как Достоевский говорил: «себяпознания» могут составить большую работу, которой хватит на целую жизнь не одного писателя, а целого поколения писателей, как это было в шестидесятых годах прошлого столетия.
Сам я последние годы работал над повестью «Пастух и пастушка» - это повесть о войне, о любви, о тоске и мечте человека по естественной жизни, без смертей и кровопролитий.
Наряду с этим работал над короткими рассказами и составил из них книжку под названием «Затеси», которую в 71-м году собирается печатать издательство «Советский писатель», а издательство «Молодая гвардия» намеревается издать однотомник повестей, куда должна войти и «Пастушка».
Начал работать, а точнее, приступаю к книге о войне, к которой шёл давно и готовился долго, потому что сам я участник войны, солдат, и не могу выполнять эту работу скоропалительно, неумело. Тема войны для меня – святая тема, и хочется, чтобы писалось трепетно, с болью и святым уважением к тем людям, с которыми я воевал, и которых приходилось мне хоронить вдоль долгих дорог войны.
Нынче зимой Пермский драмтеатр предложил мне сделать инсценировку по одному из моих рассказов. И вот я попробовал себя в драматургии – есть известия, что театр начинает постановку моей скромной пьесы «Черёмуха», а когда это будет – я ещё не знаю.
Издан ряд моих книг за рубежом. Только что я подписал договор с венгерским издательством «Эуропа» на издание повестей и рассказов на венгерском языке. Выходит в Болгарии повесть «Кража». До этого она вышла в Чехословакии и в ГДР. В Чехословакии, Польше, Венгрии и других странах печатались некоторые мои рассказы. В издательстве «Прогресс» выходит сборник рассказов на английском языке.
Вот и всё, что я могу сказать о себе. Надвигается лето, время поездок, встреч с людьми. Думаю побывать на Никольщине, в Салехарде, подумать, посмотреть – это нужно для будущей книги, работа над которой займёт немало лет.
Благодарю за внимание.