...Тысячу лет они верили в то, что когда-нибудь за ними придет Человек в белом, но Он все не шел. Однажды услышав, будто бы Он уже создал для них страну, потомки Менаше не выдержали и отправились туда пешком, надеясь встретить Его в пути, но никто их не встречал. Прошли еще пятьдесят с лишним лет. А потом за ними пришли люди в черном, научили их говорить на Его языке и петь Его песни и повезли их в Его страну. Самой старшей из потомков утерянного колена Менаше было 84 года, самому младшему – две недели. Примерно так бы все это было отражено в исторических хрониках, если бы события, о которых пойдет речь, происходили лет триста назад. Рав Михаэль Фройнд, который, по сути, и привез потомков Менаше в Израиль, признается, что с момента приземления самолета из Бомбея в аэропорту Бен-Гурион, его не покидает ощущение, что впервые в жизни он из простого наблюдателя за историческими процессами превратился в непосредственного их участника.
Рав молод, ему чуть больше тридцати, у него любимая жена Сара и пятеро сыновей. Последние годы он возглавляет амуту «Шавей Исраэль», занимающуюся поиском потерянных колен израилевых по всему свету, и, глядя на него, довольно трудно уже представить, что в прошлом Михаэль Фройнд – дитя престижного Манхэттена, выходец из совершенно нерелигиозной семьи: его отец и по сей день трудится на знаменитой бирже Уолл-стрит, а мать - в системе музейного образования Нью-Йорка.
- Мне было шестнадцать, и я приехал в Израиль с группой молодых американцев на каникулы. Просто занимательное путешествие, и не более того, - вспоминает Михаэль Фройнд. – В день 9 ава нас повезли к Стене Плача. И увидел там очень много разных групп – там были эфиопы, русские, марроканцы. И все они – такие разные, ну просто совершенно непохожие друг на друга, молились и читали молитвы на одном языке. И вдруг меня пронзила мысль, что за всем этим стоит нечто такое, о чем я никогда не задумывался. Я увидел в стороне группу хасидских евреев: они читали главу по поводу разрушения Храма и плакали. Меня поразило, что эти люди переживали события, случившиеся две тысячи лет назад так, словно это произошло вчера. На фоне того, что в мире ежедневно происходят жуткие события – наводнения, землетрясения, войны, теракты, сопровождающиеся огромным количеством жертв, к которым мы относимся достаточно равнодушно, мне казалось это странным. И еще я поймал себя на том, что не испытываю каких-либо особых эмоций по поводу разрушения Храма - для меня это просто историческое событие, и не более того. Между тем молящиеся продолжали плакать, и я подумал: нет, здесь явно что-то не так – либо у меня есть с этим проблема, либо у них. Я начал читать книги по еврейской истории, интересоваться традициями и в конце концов надел кипу, а в 1995-м году репатриировался в Израиль.
- Михаэль, а когда ты впервые узнал о потомках Менаше, живущих на северо-востоке Индии?
- В период, когда я работал в одном из отделов канцелярии правительства (в то время премьер-министром Израиля был Биньямин Нетаниягу). Однажды мне попало в руки письмо (как впоследствии выяснилось, далеко не первое), в котором прямые потомки колена Менаше (так они себя называли) просили разрешения вернуться на землю, где некогда жили их отцы. Я никогда не слышал о потомках Менаше, живущих в Индии, и очень заинтересовался их историей. Суть ее вкратце такова: в библейские времена еврейский народ в Эрец-Исраэль разделился на два царства. Около 2 700 лет назад ассирийцы завоевали северное царство и пленили десять еврейских племен. Около 75 процентов евреев впоследствии были изгнаны ассирийцами и следы их потерялись. Согласно преданию, первые века после изгнания потомки Менаше провели в Китае, а позже, спасаясь от жестокого императора, преследовавшего их за веру отцов, перебрались в Индию, где и живут по сей день в провинциях Мезурам и Манипур. Внешне они совершенно на нас не похожи, но, тем не менее, считают себя евреями и соблюдают наши традиции на протяжении веков. Меня очень тронула история общины бней-Менаше, и я решил с ними встретиться. Поначалу я думал, что речь идет о герах, то есть о людях, решивших разделить судьбу еврейского народа и перешедших в иудейскую веру, но на деле все оказалось совсем не так.
- Когда я приехал в Индию впервые, эти люди рассказывали мне, что в их общине сохранилось предание о том, будто бы за потомками Менаше должен прийти человек в белых одеждах (мессия), который отведет их в Землю, где некогда жили их отцы, - продолжает рав Фройнд. - В 1950-м году по деревням, где жили потомки Менаше, разнеслась весть о существовании Израиля, и многие из них просто собрали вещи и пошли на запад, в надежде, что на границе их уже ждут, дабы переправить на землю праотцев. Но никто их на границе не ждал, и они вернулись обратно. С конца 1970-х годов потомки Менаше начали писать израильским премьер-министрам письма, но ни на одно из них они не получили ответа. Главы правительства не вполне понимали, о чем идет речь, и, кроме того, очевидно, были занято более существенными проблемами, связанными с безопасностью страны. Немного опережая события, скажу, что позднее с потомками Менаше связалась амута «Амишав» (предшественница нашей амуты «Шавей Исраэль»), и в начале 1990-х в Израиль начали приезжать первые представители общины бней-Менаше. Часть из них впоследствии обосновалась в Гуш-Катифе. Всего до недавнего времени в нашей стране насчитывалось около тысячи потомков колена Менаше. За последние две недели прибыли еще 218 человек, и около семи тысяч еще остаются в Индии: надеюсь, нам тоже удастся их сюда привезти.
- Какое впечатление произвели на тебя потомки Менаше во время первой встречи?
- Они очень приятные и скромные люди. Большинство говорят на местном диалекте, часть по-английски, и часть – на иврите. Дети получают образование в тихоне, а некоторые даже в местных университетах. Они владеют компьютером, Интернетом, следят за происходящим в Израиле. Опять-таки, опережая события, скажу, что во время второй Ливанской войны эти люди усиленно молились за нашу страну и солдат, воюющих в Ливане, среди которых, кстати, были и двенадцать парней из их общины, репатриировавшихся в прежние годы. А теперь вернемся к событиях, о которых я начал говорить, отвечая на твой вопрос. Во время первого визита в Индию я убедился в том, что потомки Менаше – благо для Израиля, и их репатриация может только усилить еврейское государство - и демографически, и духовно и идеологически.
- Дальше все было просто замечательно, - продолжает мой собеседник. - Министерство внутренних дел установило порядок, согласно которому около ста потомков Менаше смогли бы каждый год приезжать в Израиль в качестве туристов и проходить здесь гиюр под руководством Главного Раввината. Таким образом, в течение примерно года они уже получали статус и становились гражданами страны. В июне 2003-го года мы привезли из Индии очередную группу из 71 человека, а дальше начались проблемы. Тогдашний министр внутренних дел Авраам Пораз решил вдруг «заморозить» процесс репатриации потомков Менаше под предлогом того, что ему хочется более тщательно проверить этот феномен. «Ну что ж, - подумали мы, – он министр, это его право». Однако, очень скоро нам стало ясно, что на самом деле у министра нет никакого желания разбираться в истории общины бней-Менаше: он просто хочет закрыть для них въезд, и все. Мы были в отчаянии и искали выход из ситуации. В конце концов амута «Шавей Исраэль», в которой я тогда уже работал, обратилась за поддержкой к главному сефардскому раввину Шломо Амару, и в августе 2004-го он направил в Индию делегацию: члены раввинатского суда провели в общине две недели, тщательно изучили вопрос и по возвращении написали для главного раввина подробнейший отчет с собственными комментариями. Шломо Амар изучил документы и счел возможным благословить репатриацию потомков Менаше в Израиль. Это было в марте 2005-го года, а в сентябре в Индию направились его посланцы, члены раввинатского суда, которые провели через процедуру гиюра 218 членов общины и вернулись обратно.
- Иными словами, на сей раз все прошло без осложнений?
- Как бы не так! Министерство внутренних дел неожиданно заявило, что отказывается выдать разрешение на въезд в страну этой группы людей. Причем, безо всяких объяснений. Представляешь себе этот абсурд? Главный раввинат провел для них процедуру гиюра, а МВД не желает признавать их евреями! При этом, обе структуры, о которых идет речь – государственные! Несколько месяцев у нас ушло на то, чтобы убедить министерских чиновников в их неправоте. Не успели мы перевести дух, как последовало новое препятствие: министерство абсорбции вдруг заявило, что не готово принять новоприбывших из Индии. Тут мы уже наняли серьезного адвоката, специалиста по вопросам, возникающим в связи с Законом о Возвращении (он даже написал об этом книгу), и пригрозили, что дойдем до БАГАЦа. Одновременно я направил письмо премьер-министру Эхуду Ольмерту, где объяснил сложность ситуации и просил его личного вмешательства. Вскоре меня пригласили на встречу с его помощниками, а еще через пару дней сообщили, что премьер-министр лично устранил все бюрократические препятствия на пути потомков Менаше в Израиль. Это был для нас настоящий праздник! Но тут началась вторая Ливанская война, и все приостановилось – на сей раз в силу объективных причин. Лишь в августе, когда объявили о прекращении огня, мы смогли возобновить свою деятельность, и на прошлой неделе в Израиль, наконец, прибыли первые две группы потомков Менаше, и это было настоящее чудо. Я сопровождал их на пути сюда.
- А в Индии им не чинили проблем?
- В Индии совершенно спокойно относятся к гражданам, которые в силу каких-то причин решают уехать из своей страны. Однако, вопрос перехода в другую веру оказался для индийского правительства весьма чувствительным, и оно заявило ноту протеста против того, чтобы процедура гиюра членов общины бней-Менаше устраивалась на их территории. Таким образом, у нашего министерства внутренних дел появится юридически обоснованное основание не пускать потомков Менаше в Израиль.
- Так что, выходит снова тупик?
- Мы не собираемся сдаваться и уже ищем разные пути решения этой проблемы. У нас нет выбора. Мы не может оставить наших братьев в галуте. Их там остается семь тысяч человек, и все они мечтают о том, чтобы приехать сюда.
- Расскажи о событиях, свидетелем которых ты был в Бомбее, когда сопровождал группу в в Израиль.
- В Шабат мы прошли с новообращенными по улицам Бомбея в синагогу – все в талитах и кипах. Это было такое внушительное шествие из 200 человек. В синагоге не было где яблоку упасть. Все плакали, молились и пели. Ты бы слышала, как красиво, в полный голос, и с какой огромной верой пели потомки Менаше еврейские песни в бомбейской синагоге!
- Откуда они так хорошо знают иврит?
- Дело в том, что их учили языку наши посланцы в трех образовательных центрах, которые амута «Шавей Исраэль» открыла в свое время в Индии. Так что к моменту репатриации они знали уже достаточно много о нашей стране. К тому же, почти у каждого из них в Израиле есть родственники, репатриировавшиеся в прежние годы. Надо ли говорить о том, что все они, конечно же, прибыли в аэропорт - встретить своих близких, которых не видели на протяжении ряда лет. Самая трогательная история связана с 84-летней Сарой Менаше, которая, по ее признанию, с детских лет мечтала прикоснуться к земле, где когда-то жили ее предки. Так вот Сару в аэропорту Бен-Гурион встречал один из ее правнуков, одетый в форму ЦАХАЛа - он служит в боевых частях. Ты не представляешь, что там было! Люди плакали, смеялись, пели, танцевали – и все это происходило одновременно!
- Где будут жить новоприбывшие?
- В центрах абсорбции в Кармиэле и Нацрат-Илите. Это очень удачное решение, поскольку климатические условия нашего севера напоминают те, в которых члены общины бней-Менаше жили в Индии.
- Что бы ты хотел добавить еще от себя по поводу всей этой истории с потомками Менаше?
- Я хочу отметить, что некоторые считают этих людей обузой для Израиля, потому что само слово Индия связывается у них с определенными стереотипами. Хочу заверить их, что они ошибаются. Выходцы из общины бней-Менаше – очень сильные, целеустремленные и образованные люди. Они настоящие сионисты, преданы нашей стране, их дети предпочитают служить в боевых войсках. Лично для меня понятие еврей определяется не цветом кожи, не местом рождения и не языком. Это состояние души, ощущение причастности к еврейской истории, общие корни. Я говорю с американским акцентом, ты с русским, эфиопы – с амхарским, но разве это так уж важно? Главное, что все мы живем в своей стране, в окружении множества врагов, которые хотели бы стереть еврейское государство с карты мира, и у нас просто нет времени на внутренние противоречия и разборки.