Судьба предоставила мне возможность познакомиться (нередко только виртуально) с удивительными, талантливыми людьми, которым я помогал издавать книги. Книги были выпущены мизерными тиражами, и хотя многие можно найти в библиотеке Конгресса США, и в ряде центральных библиотек России, до БОЛЬШОГО читателя они не дошли.
Время безжалостно, многих из этих талантливых людей уже нет в живых, и я считаю своим долгом познакомить читателей с теми их произведениями, которые запали мне в душу.
(Право публикации материалов на Интеренете было оговорено заранее)
Алекс Послушный
Copyright. Иветта Перская.
=============================
Андрей
Андреево детство кончилось в десять лет. Еще раньше оно стало ущербным.
В начале 30-х годов его отец, американский еврей, приехал из Соединенных Штатов Америки в Советскую Россию. Целый корабль идеалистов, жаждущих строить общество всеобще-го благоденствия, прибыл в один из северных портов. Он был среди них.
Инженер-механик, получив назначение на работу в совхоз "Гигант"* , он отправился к месту своей работы.
Вскоре женился. Его жена, родом из старой русской интеллигентной семьи, была учительницей немецкого языка в совхозном поселке. Она знала несколько языков, любила музыку, неплохо играла на рояле. Брак, хоть и скорый, был по взаимной любви. Родился Андрюша. Но счастье было коротким. Началась эпоха большого террора. В ее мясорубку сразу попали бывшие пассажиры "корабля идеалистов".
Андрюше не было и трех лет, как его отец сгинул в катакомбах ГУЛАГа.
Лишившись работы, боясь, что и ей грозит та же участь, мать, покинув совхозный поселок, вместе с ним, перебралась в Одессу. Но в школу ее не брали. Помыкавшись, устроилась секретарем-машинисткой на одной из небольших фабрик. Окончив в детстве музыкальную школу, она стала давать частные уроки музыки. Учила и сына. Он оказался редкостно одарен. Любил музыку, хорошо рисовал, мастерил из дерева живописные кораблики и самолеты, оригинальные фигурки людей и животных.
И вот, ему десять лет, и пришла война, и Одесса занята немцами. Его с матерью, как и сотни других, погрузили в теплушки состава, отправляемого в Германию. Благо, немцы и полицаи не знали еще об отце еврее. Здесь их разделили. Мать определили на ферму. Его отдали мастеру-краснодеревщику, где, после быстрой выучки, он стал ему подмогой.
"И в несчастии надо иметь счастье", - когда-то сказал Шолом Алейхем. Будучи взрослым, Андрей говорил, что навсегда сохранил благодарность к бывшему хозяину. Он научил его работать, отшлифовав уменья и превратив, в конечном счете, руки подростка в руки мастера. Он же помог ему в конце войны найти мать. Вместе с ней они обратились к советским оккупационным властям с просьбой вернуть их на родину.
Их "вернули". Как "изменников родины, работавших на врагов", отправили ссыльными в один из глухих районов Коми Республики. Проведя несколько лет на лесоповале, после тяжелой болезни матери, им удалось перебраться в столицу республики - Сыктывкар. Мать опять стала преподавать немецкий язык и давать уроки музыки. Кончив школу, Андрей сделал попытку поступить в Московский Институт кинематографии (ВГИК). Но его даже к экзаменам не допустили. Тогда он поступил в Коми Педагогический Институт в Сыктывкаре на физико-математический факультет. Вскоре, в Институте появился настоящий студенческий эстрадный театр, где Андрей стал режиссером, дирижером, хореографом, аккомпаниатором и даже писал декорации. В репертуар театра входили хоровое пение, танцевальные номера, скетчи и декламация. На представления собиралась интеллигенция всего города. Работая в том же институте, я посещала эти концерты, удивляясь щедрой одаренности, вкусу и какому-то врожденному профессионализму Андрея.
В хоре выделялась миловидная девушка, его однокурсница, с живыми темными глазами, длинными косами и стройным девичьим станом. У нее был хороший голос, и она стала солисткой студенческого хора.
Они полюбили друг друга. Мечтали не расставаться. Решили пожениться, кончив институт. Андрей познакомил Галю (так звали девушку) со своей мамой. Не ведая дурного, Галя сказала родителям, что они любят друг друга и посвятила их в свои планы.
Разразился скандал.
Андрей кончил институт. Уходил в творчество. Найдя где-то в под-вале вышедшее из строя пианино, создал его заново. Исполнял на нем за-хватывающие душу импровизации.
Окончив физмат, он пытался опять поступить на режиссерское от-деление ВГИКа, но был опять отвергнут как бывший узник ГУЛАГа (а, может, еще докопались до его еврейских корней).
Коми Республика была полна ссыльными. В институте работало несколько профессоров Московского университета. В театрах города - крупные столичные актеры и музыканты, отбывшие лагерные сроки. Учи-тывая нехватку квалифицированных кадров в северных республиках, было разрешено их использовать, не взирая на анкетные данные.
Андрея взяли в Педагогический институт преподавателем физики. Но работа не могла полностью его удовлетворить. Дар художника, прита-ившись в душе, требовал своего выражения. Тогда он сконструировал ки-нокамеру, решив выпускать любительские фильмы. Вдохновляла мысль, что в актерах и зрителях недостатка не будет.
Вместе с ним мы писали сценарий его первого фильма. Это был фильм о жизни нашего института. Назвали его: "Это - мы".
Студенты и преподаватели с удовольствием играли самих себя. Андрей был режиссером и оператором. Он же писал и музыку к фильму.
Фильм получился сатирически острый. Шел под смех и аплодисменты зрителей. Но институтское начальство сочло его далеким от социалистического реализма. Участникам фильма грозили административными репрессиями.
Спасла неожиданно как очутившаяся в институте московская "Комиссия смотра республиканских коллективов художественной самодеятельности". Насмеявшись вдоволь на просмотре фильма, ее члены отправились поздравлять дирекцию института, заявив, что фильм - лучшее, что они видели во время своей служебной поездки.
А на следующий день вышла республиканская пресса с похвальными рецензиями в адрес фильма и его создателей. Так что, грозу пронесло.
Прошло несколько лет. Рана первой любви затянулась.
Андрей познакомился с девушкой из Риги, поступившей в Институт на английское отделение факультета иностранных языков. Их судьба была схожей. Она тоже была ссыльной. Ее отец тоже погиб в лагерях. И ее с матерью тоже сослали в Республику Коми. У нее было нежное правильное личико, глаза цвета балтийского неба, длинные ресницы, светлые волнистые волосы и тоненькая, как тростинка, фигурка. Сама юность. Ей было семнадцать лет. Они пришлись по душе друг другу и, в конце концов, поженились.
Незадолго до свадьбы приехала Галя, навестить родителей. Они встретились. Галя плакала, говорила, как неудачно сложилась ее жизнь.