Я вышел из бара на 42 стрит вблизи от Times square.
Часы показывали половину первого ночи.
От стены отделилась тень, преследовавшая меня.
Человек следил за мной отчуждённым взглядом, нуждающимся в амбулаторном лечении.
- У меня коронавирус, - сказал он, грубо схватив мою левую руку, а у тебя его, как полагаю, нет. Поделюсь, если не найдёшь сотни-другой долларов.
- Наличных с собой не ношу, - попробовал я дёшево отделаться, - могу выписать чек на предъявителя.
Вероятно, мой откровенный ответ травмировал его негритянскую натуру.
В следующую секунду я ощутил плевок на лице и увидел как на его розовой ладони заблестел выкидной кнопочный нож.
Я автоматически сунул правую в карман, нащупал пистолет и нажал курок.
Раздался хлопок.
Пуля, пройдя через кишечник, прошила насквозь почку, с глухим стуком застряв в позвоночнике просителя.
На сердце у меня заскребли кошки, не задев околосердечной сумки и пощадив миокард.
Передо мной на земле валялся владелец атлетического телосложения с цветным графити на животе, до нашей встречи не знакомый с таким арифметическим действием как вычитание.
Но сегодня настырному пришлось познакомиться с элементарными правилами математики начальной школы тщеславия.
Пришло время ретироваться, подумал я, жизнь покидает его, не подав заявления об уходе по собственному желанию.
А пока что я единственный свидетель не очень приятного события, и, возможно, неблаговидного поступка.
Но своя рубашка ближе к телу, в то время как его пропиталась кровью.
Так я узнал, что она у меня с ним одного и того же цвета.