Господь наблюдает за тобой. Живи так, чтобы ему было интересно.
\вместо эпиграфа\
В эту историю трудно поверить.
«Происки злостных безбожников!» - процедит тот или иной читатель, хотя всяко в нашем мире случиться может. Тем паче оголтелый «ясновидец-пророк» ещё и не те россказни на просторах информационной паутины опубликует, - поди-разберись рядовому обывателю: где правда, а где откровенная ложь!
А начиналась эта удивительная история весьма обыденно - с кем только и не бывает.
Представьте себе прискорбную ситуацию, когда калейдоскоп радости бытия, внезапно омрачает горечь ритуальных услуг. Ну а исходную сущность (именуемую душой), сменяет сгусток энергии или плазменный эквивалент, о котором и сегодня неопределённо высказываются седовласые академики и околонаучные жулики всех мастей: слепящий коридор (иди-знай куда выведет), чувства безграничной радости и покоя (и где они были до сих пор?). Впрочем, иные пациенты, пережившие клиническую смерть «сетуют» на вкус расплавленной смолы, раскалённое добела железо и оглушающие стенания грешников.
С этого-то всё и началось, когда после непредвиденной кончины, тело Аристарха Ахметовича Кацменсона по всем полагающимся правилам «этикета» должно было быть предано земле, где в прелюдии (от бренного к вечному) возникли весьма обоснованные затруднения: по какому национальному признаку или религиозным канонам хоронить бедолагу?
Хотя городок был и небольшой, но представителей основных религиозных течений в нём хватало с избытком. Православные-католики, еврейская община и разумеется приверженцы Магомета, недавно возведшие новую мечеть, которая изящным минаретом нацелилась на бездонное небо.
Поп, которого пригласили дальние родственники, откликнулся первым, но уяснив затейливое ФИО - подёргал худосочную рыжую бородёнку и невразумительно пробурчал:
- Аристарх-Аристархом, а с Ахмет-Кацменсоном, как судить-рядить изволите? Крестик на шее усопший носил? - с явным подозрением в голосе усомнился он.
Родственники испугано переглянулись и поочерёдно вздохнув, закатили глаза к небесам. Лишь могучий дед, прибывший на городской погост не без помощи инвалидного кресла, которым рулила дородная девица неопределённого возраста, грозно подкрутил кайзеровские усы:
- Может и носил, в бане вместе не мылись! Так ведь из морга-то везём. А там ещё те халявщики работают: на бесхозные кресты нюх отменный, - с мёртвого саван умыкнут!
Но уразумев, что его доводы не произвели должного впечатления на ответственного работника религиозного культа, вопрошающе заблеял:
- Дык-ведь Аристархом покойного звали?
- Да по мне хоть Арчибальд! Не нашего полю ягода, - подытожил батюшка.
И приподняв рясу, осторожно переступил лужу, направляясь к сияющему лаком и никелем чёрному внедорожнику.
Сделав несколько шагов, он обернулся и сочувственно высморкался в клетчатый платок; задумчиво пожевал губами и окинув роговой оправой кучку незадачливых родственников, деловито изрёк:
- На душу греха не возьму, даже и не просите, но и в греко-католическую епархию не суйтесь. Там ещё тот контингент! За кривду, не приведи Г-дь, анафеме предадут! Уж лучше в мечеть, - благосклонно добавил он, - или на худой конец в синагоге поинтересуйтесь.
Но душа новопреставившегося не стала дожидаться вердикта национальных меньшинств и ощущая необыкновенную лёгкость, коей обладают лишь изящные балерины, и воздушные гимнасты парящие под куполом цирка, устремилась ввысь.
***
Слепящий свет белого тоннеля сменила безмятежная небесная лазурь, а где-то вдали, ненавязчиво перебирали клавиши органа и нежно курлыкали арфы. Он даже не ощутил, как оказался в просторном зале, где восседали (каждый за отдельным столом на помосте) «ваятели» судеб людских душ.
- Не задерживаемся. Смелей-смелей почтеннейший!
Новоприбывший не без опасений сделал неуверенный шаг к ближайшему столу, где на него глядел благообразный одухотворённый лик, будто сошедший с одной из икон, которые он мельком видел в местном отделении краеведческого музея.
- Имя? – удостоверился лик.
- Аристарх, - чувствуя неприятный холодок, пробормотал новоприбывший.
- Так-так…
Благообразный шатен раскрыл увесистый гроссбух неведомо как появившийся на столе и зашуршав белоснежной мантией близоруко прищурился сверяясь с «реестром».
- Лютеранин? Католик? Протестант?
- Н-не думаю, - заикаясь произнёс Аристарх.
- Никак православный? – уточнил лик. - У нас и такие в почёте!
Он углубился в засаленный том и монотонно забубнил:
- Аввакум, Авгей, Адам, Альберт… Имя, случаем не путаете?
- М-м, - внимая пиковой ситуации, еле слышно промычал Аристарх. – У меня как и в метрике, так и в паспорте: Аристарх Ахметович Кацменсон, - превозмогая внезапную слабость, залепетал новоприбывший. - Даже среди друзей величали Арр…
- Ахметович! – облегчённо возразил лик, - так это ж не к нам почтеннейший. Обратитесь в отдел, - он участливо кивнул на соседний стол, - обязательно помогут, даже и не сомневайтесь.
Неведомая сила приподняла Аристарха и опустила у следующей инстанции, за столом которой восседал сухонький старичок в красной чалме, а подбородок прикрывала хилая седая поросль, подобию одного из персонажей: «Старик Хоттабыч».
- Джин?.. – еле шевеля губами, прошелестел Аристарх.
Но неказистая внешность старца оказалась весьма обманчивой; несмотря на преклонный возраст, слухом он обладал более чем изощрённым:
- Алкоголь!?
Глазки-буравчики полыхнули гееной огненной, а вместо арф и органа новоприбывшему почудилось бульканье расплавленной смолы, сдобренное зловонием серы. Это наваждение длилось вечность, а может и мгновение… но из небытия Аристарха вывел всё тот же неприятный каркающий голос:
- Спрашивать Вас о запретах Корана, мартышкин труд, - старец задумчиво теребил губу, размышляя вслух, - да и не похож вроде на мусульманина. У нас всё больше курчавые и брюнеты, а этот какой-то пегий!
Морщины на пергаментном лбу разгладились (старец наконец-то принял единственно верное решение). Он не без подозрений зыркнул на Аристарха и властно скомандовал:
- Отчество родителя! Быс-стро!!
- Ах-хмет… - еле совладав с дрожью в голосе, пролепетал Аристарх.
- Ка-ак!?
- Ах-хмет Ол-легович.
- То-то! – удовлетворённо вздохнул старец. - О-ле-го-вич, - ехидно хихикая, по слогам повторил он, и закатив глазные яблоки к лениво проплывающим облакам, начал цитировать свои хрестоматийные познания из русской классики:
- «Как нонче сбирается вещий Олег, отмстить неразумным хазарам…»
Но преклонный возраст всё же возвестил о себе во всеуслышание; старец закашлялся и обмакнул сухонькой ладошкой пергаментный лоб.
– Намаешься здесь с вашим абитуриентом, ни дна те, не покрышки, - прохрипела инстанция, - с Вашей-то фамилией, любезнейший, прямёхонько к иудеям-хазарам и обращайтесь.
Но следующий представитель национальных меньшинств даже и головы не повернул, он был занят созерцанием аккуратно остриженных ногтей. Фигура в длиннополом чёрном сюртуке наконец-то очнулась и со вздохом сдвинув набок ермолку, почесала голый череп:
- Можете оставаться у кузена. У нас к Вам и делов-то нет. Впрочем, всё же, чтобы поставить точки над «и», вопрос на сообразительность: Какую ступень занимать изволите: Коэн, Леви, а может Исраэль?
Смирившись со злосчастной судьбой, Аристарх вперился в молочный пол, пытаясь отыскать злополучные ступени. «Никак в ад стелет, мерзавец!» - мелькнуло в истерзанном сознании.
Старец в красной чалме учуял неладное (абитуриент как вкопанный застыл у вверенной ему инстанции). «Надо бы пододвинуть имярека влево-вправо – неровен час отдувайся здесь за троих» - прикинул поборник Магомета.
- А не определить ли нам почтеннейшего в Чистилище? - хитро подмигнул старец, фигуре в длиннополом сюртуке, - не надолго, так, для профилактики, - каркающий голос сменило миролюбивое воркование.
Но шатен в белой мантии, неспешно листавший до этого засаленный гроссбух, встрепенулся, и в сердцах захлопнул увесистый том:
- Вам бы, двоим, ответственность со своих плеч спихнуть, а мне за вас Великодушному..! – съёжившись, он покосился на грозовые тучи, наползающие на лазурь небес:
– В списках не значится! Без роду, без племени! За оплошность и дела ваши несуразные – ответ, мне чтоль держать?!
***
Холод...
Стылый. Пронизывающий до костей! От которого дубеет в жилах кровь, а плоть срастается воедино, ожидая отмеренного природой времени, чтобы из тлена превратиться в прах.
Аристарх не без усилий разлепил веки. Неосторожная капель оросила лоб и скатилась по щеке на подбородок. Серое пятно вокруг изголовья, постепенно приобретало ясные очертания, превращая безликий пантеон размытых фигур, в знакомые лица немногочисленной родни.
Истошный вопль нервной старушки разрезал гулкую тишину:
- Изыди антихрист!
И если бы не крепкие руки, вовремя подхватившие тщедушное тело несчастной, городское кладбище «осиротело» бы ещё на одно вакантное место. Шелестя сюртуком над ним склонилась фигура в чёрном. Он узнал бы его из тысячи. Из миллиона! Округлое лицо, обрамленное чёрной курчавой бородкой, которую лишь слегка тронула седина прожитых невзгод. Аристарх видел его совсем недавно, на одной из инстанций, вместе с благообразным шатеном и…
- Где я?!
Мнимоусопшего трясло как в лихорадке, а сознание металось испуганным сурком, пытаясь уяснить неразрешимую загадку: Мир теней, или мир бытия!?
Хотя и не менее животрепещущий вопрос не давал покоя и раввину, прибывшего с заметным опозданием на зов «созревшей клиентуры»:
«Возвестить о себе, как о столь ожидаемом новоприбывшем Мессии? Когда восстают усопшие на Голгофе, а за стенами Иерусалима…»
Ермолка сползла с покатого лба, которую он ловким движением успел подхватить у поверхности стылой лужи: «Нет, с Мессией не прокатит. Ещё морду бить будут. Ур-роды!»
Он разогнулся, окидывая всю «честную компанию» доверительным взглядом:
- Этот, - он кивнул на ошалевшего, не то от радости, не то от умопомрачения, Аристарха, - не в нашей компетенции. Скорую вызывайте.
***
В реанимации время бежит незаметно, сытно, когда на всём готовом почиваешь; хоть и случаются иной раз досадные неурядицы: то штукатурка с потолка в постный суп угодит, то вечно нетрезвый фельдшер пилюли перепутает...
Но по возвращению домой, поспешил Аристарх заполнить лотерею в киоске, - в том, что напротив.
Никак белая полоса зарядила, не иначе. В самый раз второй день рождения отмечай! ...А ранней весной, Аристарх Ахметович, исподволь огласил соседям: «Съезжаю!». Дескать, в новом микрорайоне неизвестные доселе родственники объявились. Но всезнающих старушек, оседлавших лавочки во дворе у детской площадки, - на мякине не проведёшь!
- Выигрыш нашему Аристархику выпал! – понизив голос до шёпота, поведала соседка с лестничной клетки, - своими глазами видела. Уведомление заказным пришло.
- Не иначе как с небесной бухгалтерии выслали, - перекрестилась не в меру набожная Клавдия Осиповна, - рублём скомпенсировали. Неужто о похожем случае в «Совершено секретно» не читали!?
О последующих злоключениях Аристарха Ахметовича Кацменсона, - история умалчивает. Ведь недаром говорят: Много денег – забот полон рот!
А тем впечатлительным, кто усидел и прочёл сие повествование, назидательно рекомендую вознести молитву Великодушному и Всесильному:
«Прости меня Господи непутевого и любопытного, за ересь несусветную, кою удосужился прочесть до конца этих строк»