Коллективизация
(По воспоминаниям участников событий)
____________
Из Специального сообщения УНКВД Смоленской области о фактах незаконного исключения из колхозов колхозников ранее 31 октября 1937 г
В некоторых районах Смоленской области (Духовщинском, Холм-Жирковском, Знаменском, Дзержинском) отмечены перегибы в работе по чистке колхозов от кулацкого элемента. Установлено много случаев исключения из колхозов середняков. В Холм-Жирковском районе из колхоза «Красное Шипулино» исключили трёх человек, бывших твёрдозаданцев, из колхоза им. Энгельса – двух человек, из колхоза «Путь к социализму» - трёх человек и т.п.
Перегибы вызывают недовольства среди колхозников и массовый приток жалоб в РАЙЗО и прокуратуру.
На этой почве отмечен заметный рост отходничества в ряде колхозов. Так в Холм-Жирковском районе за последние два месяца выбыло из колхозов на производство 515 человек.
В ряде случаев отходники (середняки) при получении паспортов заявляют: «Нас считают врагами народа, исключают из колхоза и потому надо уходить на производство».
Архив: ЦА ФСБ РФ.Ф.З.Оп.4.Д.1955.Л.47-50.№6017
____________
I
Вера была совсем рядом с огороженным тесовым забором хуторским двором, как вдруг из открывшейся калитки показались родители. Отец нёс под мышкой самовар, а мать, ухватившись за полу пиджака, тянула, пытаясь остановить мужа, продолжая его уговаривать вернуться в дом.
Вера поспешила навстречу.
- Пап, мам, вы куда собрались? Уж скоро вечерить. Пап, давай я помогу тебе ведь неудобно.
-Доча?!. Доча, любимая моя доча. Ты ж у меня самая умная и самая красивая. Помоги, помоги отцу…
- Куда направились? Я могу с вами пойти?
- Так, в лавку, доча, в лавку. Дорогая моя жёнушка, твоя мать, видишь ли, деньги спрятала, так, я вот решил обменять на рюмочку, другую.
- Зазря идёте. Я с речки. Видела лавочника со всем семейством на броду. Днепр переходили. Разряженные такие. В сторону «Болушева» пошли. Может в гости к кому. Свадьба может или ещё, какой праздник. Зазря пройдётесь.
- Да? Через Днепр? Вброд? Видела? Жаль… Спасибо. Доча. Умница, доча, умница… - и отец, свернув с дороги, и, подойдя к ближайшей копне, рухнул на мягкую постель из свежескошенного сена и уснул.
- Вера, ты придумала про лавочника, да?
- Нет. Не придумала.
- Вера!? – мать строго испытующе посмотрела на дочь.
Щёки Веры порозовели. Она слегка наклонила голову и еле заметно кивнула.
- Нехорошо обманывать родителей. Всех нехорошо, а родителей особенно грешно, - и мать несколько раз перекрестилась.
- Я больше не буду.
- Ну и хорошо, ну и хорошо. Ты иди, я побуду с ним, пока ни проспится, а ты иди. Иди домой.
Вера, обхватив двумя руками самовар, ёжась от ночной прохлады, быстро зашагала в сторону калитки.
Фёкла села рядом с мужем и, упёршись локтями в колени, обхватила голову руками.
Была ли она расстроена или недовольна происходящим? Нет, она воспринимала всё происходящие, как что-то неотвратимое, данное ей судьбой. То, что происходит в последнее время с её мужем Андреем Егоровичем Королёвым, его срывы и запои, иногда долгие, вызывают у неё только жалость к нему. Она прощает ему это, видя, как он страдает от произвола властей, от постоянных ревизий в потребительском кооперативе и от судебных разбирательств по ложным обвинениям.
Она не пытается уговаривать его оставить руководство кооперативом и заняться своим хозяйством. Нет, она даже не намекает ему об этом, понимая, скорее чувствуя, что для него значит кооператив, в создании которого он принимал самое непосредственное участие. Напротив, Фёкла старается по возможности освободить его от домашних дел и хлопот по хозяйству.
Безграмотная деревенская баба и он образованный и деловой мужчина, казалось бы, совсем несовместимые характерами и разные по происхождению, а прожили столько лет в мире и согласии.
У Фёклы изначально не было к Андрею влечения, но благодаря его чувствам к ней, верности и заботе о ней и детях, вызвали в ответ уважение и преданность, что и создало крепкую и дружную семью.
Были, конечно, и тяжёлые дни. «Испанка» убрала из жизни сына, умерла при родах старшая дочь. Фёкла похоронила мать и одного из братьев.
«Я благодарна тебе, Андрюша, за все прожитые с тобой годы, хотя в постоянном труде и заботах, но по-своему счастливые. Я не в обиде на тебя. Я не слышала ни одного оскорбительного слова в мою сторону, ни разу ты не поднял на меня руку. С тобой мне не пришлось испытывать то, что испытывает и терпит от мужей большинство женщин - крестьянок. Спасибо тебе. Проснёшься, пойдём в наш дом, я накормлю тебя и уложу в постель. Всё прощу, лишь бы был ты жив и здоров», - С этими мыслями она взглянула на спящего мужа. Увидев, как облепили его лоб комары, аккуратно смахнула их и стала отгонять надоедливых насекомых рукой.
- Господи, сохрани и помилуй рабов твоих, - Фёкла повернулась в направлении церкви и стала креститься, читая молитву.
II
В районном центре, в июне проходила ежегодная ярмарка. На ярмарку съезжались продавцы и покупатели не только из деревень района, но и из других районов Смоленской области и не только Смоленской.
Основные торги проходили на большой поляне перед бывшей помещичьей усадьбой.
Во время ярмарки все улицы и переулки были заставлены подводами и упряжками. Алексею Сергеевичу Петрову с трудом удалось втиснуть свою упряжку на свободное место между двумя домами.
Разнуздав коня, повесив ему на морду торбу с овсом, и, набросив вожжи на ближайший тын, он и его сын Юрий стали пробираться между подводами к месту основной торговли, по пути не забывая прицениваться к товарам.
Чего только не было на ярмарке. Всё, что производилось крестьянами и ремесленниками, артелями и кооперативами, появившимися уже колхозами, можно было здесь найти. Конечно, ассортимент товаров был не настолько разнообразен, как до первой мировой войны или во времена НЭПа, но тоже впечатлял.
Главной целью Алексея были кони, поэтому он с сыном всё ближе и ближе продвигался в сторону загона для лошадей, выставленных на продажу. Коневоды поочерёдно водили по кругу своих питомцев, демонстрируя все их достоинства.
- Алексей Сергеевич, рад тебя видеть в добром здравии! – заметив его, поприветствовал Андрей Королёв. Подойдя, обнял.
- Я тоже очень рад повидать тебя Андрей Егорович. Хорошего человека встретить - к удачной покупке.
- А, это кто рядом? Сын? Как звать - величать тебя парень?
- Юра.
- Юрий Алексеевич, значит. Совсем взрослый. На девчат, поди, заглядываешься? Интересуетесь конями, Алексей Сергеевич, или так приглядеть что? Я, Алексей Сергеевич, тоже люблю коней и готов с удовольствием купить понравившегося мне, но из-за нецелесообразности такой покупки не делаю этого. Хожу и любуюсь прекрасными этими животными.
- Мы пришли, правду сказать, и посмотреть, но основная наша цель - купить. Юрию исполнилось восемнадцать , это мой старший сын. Я хочу сделать ему подарок, а лучшего подарка для крестьянина, чем хороший конь, нет.
- Я не знаю, Алексей Сергеевич, по средствам ли это вам будет?.. Приглядел тут кобылку, трёхлетку, орловской породы, кстати, призёр бегов, что проходили в Смоленске. Пойду к продавцу, попрошу, что бы вывел её. Замечательная кобылка.
Через некоторое время он вернулся, а на средину загона вывели красавицу лошадь. Рысачка сразу привлекла к себе внимание, стоящих у загона людей.
- Для телеги эта лошадка не годится, что верно, то верно, можно конечно и грузы возить, но не для этого она предназначена. Запряги её в лёгкую пролётку или коляску, она всем лошадкам фору даст, какие есть в округе, погонять не надо. Идёт рысью хоть двадцать вёрст, а уж если припугнуть кнутом, то летит как птица, и ход плавный, словно в лодке плывёшь. Сам бы купил, Алексей Сергеевич, если бы не было у меня уже пары отличных коней для упряжки.
Торговались не долго, видя, какой знакомый у покупателя продавец сбросил значительную сумму.
Продавец вывел лошадь из загона и передал в руки Юрию поводья,
- Запоминай: зовут её Прында. Держи документ. Сохраняй. Это всё ж чистокровка. В пакете листочек с рекомендациями, желательно выполнять, что б лошадь не потеряла форму. С этим документом ты полноправно можешь принимать участие в бегах и даже зарабатывать деньги.
У Юрия сердце готово было выпрыгнуть из груди. О таком подарке и не мечталось.
- Что эта за лошадь, Юра, поймёшь, когда проедешь в седле. – Королёв ласково погладил грудь лошади, - Ты возлюбишь эту породу. Сидишь на ней, и будто кто-то несёт тебя на руках. Но главное, не поспорю, достоинство ходить в лёгкой упряжке. Не пожалеете, что приобрели такую красавицу. По- хорошему завидую. Сам бы купил, да деньжат маловато, - и подмигнул Алексею Сергеевичу.
-У меня имеются другие рысаки, дешевле и не плохие, могу вам порекомендовать, тоже орловской породы. С удовольствием пригоню нескольких прямо к Вашей усадьбе, на выбор.
- Спасибо, но такой, я думаю, больше нет.
- Да, Вы, правы. Такой нет.
- А не пойти ли нам, Алексей Сергеевич, куда ни-то посидеть. Покупочку обмыть, да побеседовать за рюмочкой о делах, о жизни. Как ты на это смотришь?
- Я не против, только Юре рановато в рюмочку заглядывать. Сделаем так. Я помогу ему выбраться из города через всё это столпотворение. Тогда можно и по рюмочке.
- Значиться так. Выбирать особо не приходится. Предлагаю посетить нашу кооперативную закусочную. Заведение ни весть, какое, но там меня знают и уважают и обслужат в лучшем виде. Жду тебя там, это рядом с почтой, ты знаешь где. Смотри вывеску. Жду.
Выехать из центра города на коляске оказалось ни так-то просто. Потеряв уйму времени, и наконец, выбравшись за город, Алексей привязал купленную лошадь позади коляски.
- Ты, Юр, не гони. Не дай бог взбрыкивать начнёт да, повредится. Не спеши. Поставишь в стойло, где наш Монгол стоял, только сначала прибери там. Знаешь, что надо делать. Мамке скажи, задержался, мол, по делу, решить кой какие вопросы с председателем правления потребительского кооператива.
- Ладно, скажу, только ты, батя, много не пей.
- Ты мне ещё будешь указывать. Мало мне твоей мамки. Всё, трогай.
Алексей постоял немного, глядя в след уезжающему сыну, и отправился по направлению к почте.
Закусочная располагалась в одном из помещений торгово - закупочной базы кооператива.
В достаточно просторном помещении свободно разместились несколько деревянных столов и табуреток по четыре у каждого стола, выкрашенных в вишнёвый цвет. Закрывая вход на кухню и в подсобные помещения, был установлен длинный и широкий прилавок такого же вишнёвого цвета. Занавесок на окнах и скатертей на столах не было.
За прилавком стоял продавец–кассир, принимающий оплату и громко выкрикивающий содержание заказа посетителя, чтобы слышали на кухне. Он же разливал водку по гранёным стаканам и выдавал уже готовые закуски, которыми были уставлены все свободные места на прилавке. При отсутствии очередного посетителя, он сидел со скучающим видом, отгоняя полотенцем мух от закусок.
Повар или его помощница повариха выносили в зал готовые блюда и, обращаясь к посетителям, если их было несколько, выясняли кому эти блюда предназначались. Ставили их на нужный стол и после слов «Кушайте на здоровье» удалялись.
По залу ходила посудомойка, собирая грязную посуду на большой поднос и попутно протирая столы сначала влажной и не очень чистой тряпкой, а затем сухой, но уже чистой.
Когда Алексей Петров вошёл в столовую, Андрей Королёв сидел за столом у окна. Перед ним стояла начатая бутылка водки и гранёный стакан. Рядом на тарелочке лежал откушенный с одной стороны солёный огурец.
- Я, уж, думал, ты, не придёшь. Решил немножко согреть душу.
- Прости, Андрей Егорович. Прости, бога ради, за опоздание. Улицы так забиты подводами, еле выбрались из города.
Это обычное дело. Часочка через три, как начнут сворачивать торги, так всех как водой смоет из города. Обычное дело. Садись. Сейчас заведующий придёт, это по-новому так приказчика называем, закажем что надо.
Заведующий подошёл быстрым шагом и замер у стола в ожидании.
- Знаешь что, Семён Степанович, убери-ка от стола лишние табуретки, чтоб не подсел какой-нибудь назойливый посетитель. Да, принеси нам поесть чего-нибудь, из того, что у тебя имеется.
-Для Вас с гостем, Андрей Егорович, приготовим тушёную картошку с кроликом и солянку с куриными потрoшкми. Вам кушанья понравятся. Пока еда будет готовиться, принесу закусочку к водочке: холодец, солёные грибочки, сыр наш холмовской, лучок зелёный, чтоб время скоротать.
- Ты ещё вот что, Семён Степанович, поставь-ка вместо стаканов рюмки, в магазине возьми, скажи, я велел.
Не успели посетители обмолвиться несколькими словами, как вернулся заведующий в сопровождении повара. Семён Степанович расстелил перед клиентами холщёвые салфетки и положил на каждую вилку и нож. Достал из кармана фартука две рюмки и два бокала,
- Это для квасу. Всё, что нашёл.
Повар выставил на стол тарелки с закусками и в маленьких глиняных горшочках соль, горчицу и хрен. Убрал со стола бутылку и поставил нераспечатанную.
- Это из погреба, холодненькая, - уточнил заведующий, - Кушайте. Пойду, потороплю на кухне и послежу, что бы всё было, как надо…
- Как тебе, Алексей Сергеевич, наш деревенский пункт питания. Понимаю до столичных ресторанов далеко. Ты, я знаю, зиму в столице работаешь, в артели, наверняка бывал в столичных ресторанах. Бывал?
- Бывал раз несколько. В Москве всякое можно встретить. Есть хорошие рестораны, есть плохие, в основном у вокзалов, есть дешёвые, есть такие дорогие, что не подступиться нашему брату. Не любитель я ресторанов, мне здесь как-то привычней. Чувствую себя как дома.
- Ну, и ладушки. Давай по первой.
После нескольких рюмок разговор за столом оживился. Говорили о будущем урожае, о семье, о создаваемых колхозах и конечно о власти в стране.
- Скажи мне, Алексей Сергеевич, неужели эта власть не ведает, что творит? Крестьян, тружеников, создателей всего, что у них на столах, решили извести, в прямом смысле этого слова. Видите ли, в крестьянстве источник возрождения капитализма.
- Согласен, Андрей Егорович, что–то не так в политике. Взять кулака. Какой кулак враг народу и государству. Кулаки в большинстве своём никакие ни эксплататоры, а умные и грамотные земледельцы. Встречаются, конечно, мироеды, но замечу, ни только среди кулаков. Скольких партийных руководителей осудили за последнее время! О том нам известно из газет.
- Хороший или плохой в любом случае кулак - враг и подлежит физическому уничтожению, а у кого не находят антигосударственных действий высылают в Сибирь на голодную смерть, высаживая из вагонов посреди тайги, - Королёв пошарил взглядом по столу, - Что на столе главное? Хлеб всему голова! Эй, товарищ кассир, - он сделал ударение на слове товарищ, - Попроси кого, чтоб нам хлеба принесли, - и произнёс уже не так громко в сторону Алексея, - Тоже партийный, а тащит из кооператива домой всё, что плохо лежит. Да и посетителей обманывает, особо подвыпивших мужичков. Ругнулся бы да не так воспитан.
- Увольте, и дело с концом.
- Да, в том-то и дело, что не могу. Родственничек это исполкомовский. Уволю- сожрут с потрохами.
- Степаныч! Хлеб просють! - прокричал кассир в сторону кухни.
Заведующий вышел, держа в одной руке тарелку, на которой возвышалась стопка блинов, а в другой глиняный кувшин.
- Хлеба, к сожалению, нет, Андрей Егорович. Не подвезли ещё. Видимо, из-за ярмарки. Я послал человека к себе домой. Жена вкусный хлеб печёть, так что к горячему хлеб будет. Пока предлагаю блинков гречневых и кваску бруснишного.
- Ставь свои блины гречные, раз такое дело.
- О чём это я? – продолжил Королёв после ухода заведующего, - Да, вот о чём. Меня ведь тоже под раскулачивание подвели, да не вышло у них. Я такую хитрость сотворил, переженил своих старших сынов, а те подали на раздел. Вместо одного кулацкого хозяйства стало, а ж, три середняцких. Не подкопаешься. Тебе, Алексей Сергеевич, советую оженить своего, да разделиться. Невесту ему найдём, хотя бы… Моей Верке весной шестнадцать лет исполняется, чем ни невеста. Отдам в жёны, нечего подолом трясти. Что молчишь, Алексей Сергеевич?
- Слушаю, да обдумываю слова твои. Полностью с тобой согласный. Меня тож не раз пытались раскулачить, а я им справку из государственных финансовых органов о зарплате, заработанной честно на государственных подрядах в Москве. А, насчёт женитьбы… Что, мысль хорошая, да только мнение детей то ж важно для создания дружной семьи.
- Поговорю с дочкой. Думаю смогу убедить, а твоему Юрке Верка приглянётся. Она девка справная, к работе привычная, к тому ж и поёт, и пляшет.
- Мой на гармошке хорошо играет. С десяти лет пиликает.
- Есть повод на посиделки походить, где молодёжь собирается. Познакомятся поближе, может и слюбятся. Что бы ни было, как бы ни вышло, присылай сватов по весне, а лучше сам с женой приезжай.
За разговорами да за вкусной едой просидели до самого закрытия закусочной. Заведующий предложил закрыть закусочную позже, если желают гости.
- Нет, Степанович, не надо нарушать порядок. Алексей Сергеевич, по домам? Доставлю тебя в лучшем виде.
III
Андрей Королёв очнулся от дрёмы, когда упряжка уткнулась в застрявшую в большой грязной луже телегу. Объехать её не было возможности, по сторонам дороги топкая болотистая земля.
Телега была загружена несколькими мешками, или с зерном, или с мукой. На мешках сидела полная баба средних лет, прижимая к себе с двух сторон дочерей, таких же полных, как она. Все одеты по-праздничному: в сарафаны с вышивкой, в цветастые платки, в новые лапти. Поверх сарафанов короткие пиджаки. Рядом с телегой, почти по колена в грязи, стоял мужик и, дёргая за вожжи, хлестал кнутом лошадь, запряжённую в телегу. Бедная кобылка содрогаясь после каждого удара, вся напрягаясь, пыталась тянуть телегу, но сдвинуть её с места не могла.
Королёв спрыгнул с коляски и покачиваясь не обращая внимания на грязь подошёл к мужику.
- Ты, что творишь! Издеваешься над бедной лошадкой! Не видишь, невмоготу ей! У! - он замахнулся, что бы ударить мужика, но передумал, выхватил кнут и отбросил в сторону. - Я смотрю, тебе совсем не жалко бедную скотинину.
- Шо её жалеть? Скотина она шо?.. Скотина и есть. Дитёв надыть жалеть, а скотину, чаво жалеть. На то она и скотина.
- Колхозник?
- Точна так. Колхозу им Второй Пятилетки. По заданию прядсядателя овёс на ярмырки закуплял.
- Оно и видно, что колхозник. К своему собственному добру так не относишься, а к колхозному можно. Не моё - так чего жалеть. Правильно?.. Так и есть!.. Распрягай! Растудыттвую тебя!..
Мужик молча исполнил его приказание и отвёл кобылу на сухое место.
- Брысь с телеги! Расселись! Вози ваши толстые зады. Отъелись на колхозной даромовщине.
- Да, уж на колхозних харчах отъешси - держи рот ширя. Кудышь слязать та, у грязь та, - попыталась возразить баба.
- Кудышь? Тудышь! Ну!
Баба и дочери испуганно попрыгали с телеги прямо в грязь.
Королёв взялся за оглобли, словно впрягшись вместо коня.
- Подтолкните–ка.
Все упёрлись в телегу. Алексей Петров тоже слез с коляски, хотя не было ни малейшего желания пачкаться, и приготовился толкать.
- Эх. Где вы годы мои молодые. Дружненько толкаем. И… раз!..
Королёв упёрся в землю, что было силы, склонившись всем телом вперёд.
Телега двинулась с места и сначала медленно, а потом быстрее и быстрее катилась, поддаваясь усилиям людей.
- Запрягай! Труженик второй пятилетки. Да пошевеливайся. Сколь время с тобой потеряли.
Мужик полез было в карман…
- Благодарностей не надо. Лошадку пожалел.
IY
Из кабины грузовика, остановившегося у склада потребительского кооператива, вылез Михаил Прохоров, хорошо известный Королёву по торговым делам.
- Михаил Михайлович, какими судьбами? Рад Вас видеть.
- Так, товар привёз: лыко, пудов двадцать, гречки три мешка, да десяток гусей. Крестьяне с нашей деревни собрали на продажу.
- Выходит, мы теперь с тобой как бы коллеги?
- Нет, Андрей Егорович, я к торговли не привычен, просто хочу несколько домиков для пчёл прикупить в кооперативе и вощину.
- Лыко это хорошо, а как насчёт медка? Можно надеяться на скидки по цене? А, Михалыч? Обеспечишь медком-то в этом году наши магазинчики кооперативные? Насколько мне известно, ты и в другие районы возишь мёд для продажи.
- Конечно можно и скидку, но только сумневаюсь я Егорыч, что обеспечу вас мёдом. Дела такие - хуже некуда.
- Что так?..
- Под раскулачивание меня подвели. Грозят пасеку, двадцать восемь ульев, забрать да весь готовый мёд, что имеется, да кузьню с инструментом, а меня с семьёй сослать в Сибирь.
- Плохи дела твои Михалыч, и не только твои. Эта власть… - Королёв понизил голос, - Эта власть такая, что хорошего не жди. Может, надо было тебе сократить пасеку или кузьню закрыть, а может и хозяйство разделить?
- Что делить-то? У меня земли немного, конь, корова, десяток овец, куры, гуси. Главное не хозяйство моё, а приписывают мне эксплуатацию трудового народа.
- Во как!?.
-Да, помогали мне соседи, что победнее, управиться с пасекой, так я хорошо платил и мёдом давал столько же, все были довольны.
- Меня то же обвиняли, что я использую труд своих родных, понимаешь, эксплуатирую их. Слово-то какое выдумали - эксплуатация, противно слышать.
- Но главное-то, Егорыч, те, кто меня благодарил, что дал я им работу и семьи их поддержал, они же и понаписали на меня кучу доносов. Что за народ!?.
- Бог даст, выкрутимся.
- Не жду я ничего от бога. Разуверился я в нём. У меня, Егорыч, с богом полный расчёт. Я и иконы-то сжёг.
- Это ты зря, не мы бога придумали и не нам решать есть он или нет. Сколь люди живут и столь спорят об этом.
- Насчёт религии я для себя решил окончательно и бесповоротно.
- Отбрось в сторону, Михаил Михайлович, тёмные мысли свои и, пока есть возможность, пойдём-ка, запьём их водочкой, да покупки твои обмоем, а шофёр подождёт.
Y
Две недели спустя, соседка Михаила Прохорова, выйдя под вечер собрать огурцы, увидела его в саду. Он долго возился, устанавливая под самой большой яблоней чурбак. Она заинтересовалась и решила подсмотреть, что он хочет сделать, но когда увидела в его руках верёвку, кинулась в дом к мужу,
- Дёма, сосед никак вешатца собрался. Там у себя в саду!
- Ты чаво, дура баба? Вешатца.
- Иди быстрея, вдруг взаправду.
Демьян прихватил на всякий случай нож и поспешил вон из избы. Когда он увидел соседа стоящим на чурбаке, привязывающим верёвку к суку яблони, он перепрыгнул через забор и подбежал к Михаилу.
- Миша, ты што ж удумал? Разве ж можна. Грех-то какой. О детях подумай. Пятерых сиротами хош оставить. Шо с ними будить подумал? Ты это брось, слезай. Нету ешшо такой беды, шоб жизни стоила.
Он забрал из его трясущихся рук верёвку,
- Сядь вот, успокойся. Потом пойдём ко мне, по стаканчику хлопнем и порешаем вместе о твоёй бяде, как из неё выйтить.
Прохоров сел на чурбак и отрешённо глядя перед собой заплакал, но как-то особенно, беззвучно. Лишь чуть вздрагивающие плечи да слёзы на щёках выдавали это.
- Как жить дальше? Пришли, всё забрали. Оставили корову, двух овец, пять кур и петуха да пригрозили, что будут решать вопрос о ссылке.
- Ничего, Михалыч, мы ишшо поборимся. Тебя все уважають и ценють, как же мы без тебя? Порешаем. Я как ни как член сельского совета. Ишшо кого из совета подключу. Многие найдутца за тебя постоять. А ты сразу такое надумал.
YI
Приехав на станцию Канютино, Алексей Петров направился по большаку, ведущему в сторону Холм-Жирковского. Заплечный мешок, набитый всевозможными вещами, деревянный сундучок с инструментом и рабочей одеждой да чемодан составляли достаточно тяжёлую кладь. Присев на сундучок стал ждать попутный транспорт.
Ему повезло, и он довольно быстро остановил подводу гружёную мешками с солью. Платы возничий не попросил, кроме как на время дороги обеспечивать его табачком. Алексей взгромоздился со своим скарбом на мешки и склонив голову задремал, прерывая сон только для изготовления самокруток .
В один из перекуров хозяин подводы, не оборачиваясь к нему, спросил,
- Откель и куды путь держишь? Как тебя величать? Мяня Тимофеем кличуть.
- Алексей.
- Так, откель, Ляксей, путь держишь и куды, еже ли не секрет?
-Домой в деревню. Это за Днепром. Филиппово. Слыхал?
- Знамо дело. Тябе повязло, я в Нахимовское еду, как раз мимо твоёй дяревни.
- Еду из Москвы. В зиму там работал. Возвращаюсь, к севу пора готовиться.
- А, я-то из патребкоператива. Соль вязу для засолки сала, капусты, гурцов и прочаго. У нас у коперативи ешшо ни чаво, а тябе я не завидую. Шшо щас деется у нас у районе. Спешно ряшило начальство согнать усех крестян у колхозы, а тех, хто не согласный, в сновном у каго хозяйство крепкае, записывають в кулаки и приписывають им гитацию пртив вступления в колхоз. Значица супротив гяняральной линии партии. И как врагов советской власти ссылають у Сибирь. На сяле многия папали под этя жорнова. У некоторых колхозах додумались до тово, шо и тех колхозников, хто не соглашалси с ряшением колхозного начальства, тоже сключали с колхозу и записывали в подкулачники.
Петров слушая, молчал. Слова мужика навели его на мысль, - «Какие ещё пакости придумает эта народная власть».
- Да, дяла хужей некуда. Мы у коперативи усё гадаим, иде будем брать сырьё да товары. С колхозов шиш шо получишь. А?. . – произнёс мужик словно прочитав его мысли.
Дорога в основном шла через лес и ещё не просохла. От талого снега местами стояли глубокие грязные лужи. Пара лошадей иногда с большим трудом преодолевала очередное препятствие.
Когда лес закончился, впереди замаячила деревня, через неё и проходила дорога.
Петров попросил мужика остановиться у колодца.
Колодец был глубокий. Подняв с помощью ворота ведро, Алексей, отпил из него. Вода оказалась очень холодной, чистой и приятной на вкус.
От моста, как всегда, Алексей шёл пешком вдоль Днепра по краю поля, которое уже ожидало приложения крестьянского труда.
YII
Семейство Алексея Сергеевича Петрова готовилось ко сну, когда перед их домом остановился, грохоча и пуская клубы дыма, легковой автомобиль с открытым верхом. Мужчина в штатском и милиционер направились к крыльцу.
- Варя, Юра, кто-нибудь, откройте непрошеным гостям, - Алексей одел пиджак и встав приготовился поприветствовать приехавших.
Мужчина в штатском в сопровождении милиционера вошёл с видом хозяина и попросил всех кроме Алексея выйти из комнаты. Кода все ушли, милиционер встал у двери, а мужчина сел, вытащил из-за пояса револьвер и положил его на стол перед собой.
- Садись, Алексей Сергеевич, разговор предстоит серьёзный и от него зависит во многом твоя дальнейшая жизнь и жизнь твоих близких.
Ещё не садясь за стол напротив гостя, Алексей уже догадывался, о чём будет речь.
- Ко мне, как уполномоченному райкома по делам коллективизации и колхозного строительства, поступила бумага от Филипповского Сельского Совета об отнесении Вас к подкулачникам. Кроме этого мне передано решение о конфискации Вашего хозяйства и выселении всей семьи на неосвоенные земли Сибири.
- Я не знаю, что там удумал Совет, но к подкулачникам и тем более к кулакам меня относить не справедливо и глупо. Какой я подкулачник? Хозяйство справное, но небольшое. А что богаче других живу верно. Позволяю себе жить так, потому, что я по полгода работаю в городе и хорошо зарабатываю. Завидуют, вот, и принимают такие решения, что б моё нажитое прибрать к рукам.
- Откуда ваше богатство я не собираюсь выяснять.
- Это совсем не трудно, - Алексей достал из сундука коробку из-под папирос «Герцеговина флор» и вынул сложенную вчетверо листок. - Эта бумажка - благодарность за хорошую работу, за подписью начальника хозяйственной части Кремля и коменданта Кремля.
«Хорошо, что не успел пустить на самокрутки», - подумал Алексей, разворачивая многократно сложенный листок.
Уполномоченный несколько раз прочитал справку,
- Представляешь, товарищ Кротов, - обратился он к милиционеру, - Не проверив, человека подвести под раскулачивание. Выслужиться перед районом хотят. В передовики рвутся. И что теперь с этим можно поделать? Алексей Сергеевич, - изменил тон разговора уполномоченный, - Я надеюсь, что смогу убедить Сельский Совет принять другое решение. Но Вы тоже должны подумать. Страна развивается огромными темпами. За колхозами будущее. Как бы Вы ни противились, никуда Вам не деться кроме колхоза. Рано или поздно придётся вступить. Бумажку эту храните, она Вас ещё не раз защитить сможет, да и меня от необоснованных кляуз. Алексей Сергеевич, в связи с вскрывшимися обстоятельствами я вполне официально ещё раз обещаю защитить Вас от нападок Сельского Совета. Но послушайте меня, пройдёт время и ни какая бумага Вас не защитит, придётся выбирать или колхоз или гонение на Вашу семью. Предлагаю следующее. В этот четверг я в очередной раз собираю сход. Было бы очень хорошо, чтобы Вы первый высказались за вступление в колхоз и других бы сагитировали. Я знаю, что Ваше мнение, Алексей Сергеевич, крестьяне определённо уважают и прислушаются к нему. Подумайте, время есть, почти неделя. Сход назначен на девятнадцать часов, и проходить будет в избе-читальне в Глушково. Райком планирует создать колхоз из четырёх деревень. Туда войдут крестьянские хозяйства из Филиппово, Глушково, Гришково и Федуркино. Деревни расположены компактно, легко будут управляться. В правление колхоза я лично порекомендую включить Вас Алексей Сергеевич. Подумайте. Это Ваш шанс выйти победителем из этой ситуации. Надеюсь увидеться второго мая на сходе, очень надеюсь. До свидания. Думайте.
Вся семья обступила Алексея сразу после ухода уполномоченного.
- К раскулачиванию нас подписали. Во как! Ну и Сельсовет, сволочи завистливые! Притеснять не будут, если вступлю в колхоз и других за собой поведу. Такие дела. Что посоветуете?
- Ну и вступай, батя, меня тогда в комсомол примут и учиться пошлют в город на рабфак.
- Сомневаюсь я конечно, Олег, но придётся согласиться.
- Я за колхоз, я пионерка, - набралась смелости высказаться Зоя.
- Это что ж с Корягиными, пьяницами и лодырями из бывшего комитета бедноты, в одном колхозе будем, да ещё командовать нами будет старший Корягин?
- Нет, Юр, на должность председателя колхоза подберём другую кандидатуру.
- Хотя, если бы и Корягин, не очень-то он раскомандовался бы, - Юрий вспомнил последнюю стычку с братьями Корягиными в клубе, - Конечно лучше, чтоб не его выбрали.
- Ты хозяйка, что молчишь?
- Что я? Ты, Лёш, решай, моё дело подчинённое.
- Может лучше будет в колхозе? - Зоя выжидающе посмотрела на отца, - Вместе веселее.
- Раз дело подчинённое, слушайте и подчиняйтеся. Колхоз образуется и обустроится не раньше зимы. Поэтому надо поспешить с исполнением задуманного мной дела. Как отсеемся, будем тебе, Юра, искать невесту. Есть у меня одна девица на примете.
- Поглядитя, люди добрые, голова уж седа, а он на девиц заглядается. Избаловалси там у городе.
- Голова седа, зато душа молода. Не встрявай, Варя! Вопрос серьёзный. Осенью свадебку справим. После свадьбы хозяйство с тобой, Юра, разделю. Мало чего у нас останется забирать. Коней конечно заберут. Коней больше всего жаль. Твою «Прынду» я в райисполкоме пристрою. Давно председатель исполкома на неё глаз положил. Пусть районное начальство катается. Всё лучше ей, чем за плугом мучиться. А тебе, Юр, если не захочешь с ней расставаться, придётся кучером наниматься. Вот такое веселье, Зоя, хоть пляшы. Не дают спокойно жить революцанеры, чтоб им пусто было, мать их за ногу…
- Всё от безверия, - Варвара перекрестилась на образа, - Нет веры в людях, нет, вот и пришло наказанье.
Но жизнь повернула всё по-другому, уже в мае Юрия Петрова призвали на срочную службу в Красную Армию.
_________________
«Колхоз Днепр, деревня Филиппово.
7 ноября 1932 года.
Здравствуй брат Юрий. Пишет тебе сестра Зоя. Твои письма мы получаем. Рады, что ты о нас помнишь. Все желают тебе лёгкой службы и крепкого здоровья и, что б ты не лез сломя голову во всякие опасные дела. У меня для тебя много новостей.
Нашу школу из Некрасова перевели в Пантелеево, в дом попа и в церковные пристройки, поэтому теперь до школы ходить совсем близко, всего четыре километра.
Олег поступил на курсы шофёров в Дорогобуже и дома бывает только в воскресенье.
Батька заболел, кашляет, ходит в больницу в Холм.
Мамка вся в работе по хозяйству и на ферме. Я тоже ей помогаю.
Батьку выбрали в правление колхоза.
И ещё одна новость. Мамка, правда запретила тебе сообщать, но я скажу. Твоя товарка Глашка вышла замуж и ушла из свово дома к мужу. Ты его знаешь, он кино показывает в клубе.
Прынду забрали из колхоза в район. Возит председателя райисполкома. Это ей облегчение, а то надорвалась бы от непосильной работы в колхозе, не человек, чай.
Я вступила в пионеры. Мамка недовольная. Долго меня ругала. Батька сказал, что сейчас время другое, что правильно поступила, что надо жить так, как требуют обстоятельства. И ещё сказал, что Юрке неплохо бы вступить в партию.
На этом заканчиваю. Ждём от тебя скорого ответа.
Ученица шестого класса, Петрова Зоя».
* * *