Глава 2.
Стоя на перроне московского вокзала, Серёжа последний раз вдыхал воздух города, который обошёлся с ним так не справедливо. Его ждала новая жизнь, новые возможности, да и вообще, не Москвой единой жив человек. Серёжа возвращался домой, в глушь. Деревня так и называлась - Глушь, что в Саратовской области.
Сойдя с поезда он пересел на рейсовый автобус, который, громыхая всеми внутренностями, вёз туда, где прошло его детство. Расположившись на заднем сидении пазика молодой человек погрузился в воспоминания, иногда, выныривая из них подскакивая на ухабах.
Вот, он вспомнил кабана Борьку, который с дедом всегда ходил в лес. Вот ведь какой умный кабан был, грибы за километр чуял. Ломанется через кусты и буреломы, и визжит на весь лес, деда зовёт.
А потом беда с ним случилась. Влюбился Борька в дикую кабаниху. Влюбился, да и убежал в лес. А там же свои законы. Не приняла стая Борьку. Нашёл дед его труп на любимой полянке, да там и схоронил верного друга.
Жалко было Борьку, но такова жизнь.
Потом вспомнил тётку Агриппину, как она его крапивой охаживала. Ух, и чесалось потом всё, мочи не было терпеть. Он потом пол дня в речке сидел, глотая слёзы обиды. А вот за что охаживала вспомнить не мог. Был Серёжа бедовым пацаном, частенько от Агриппины крапивой получал.
"Эх, и чёрт с ней, с этой Москвой. Клином свет на ней не сошёлся. Зато сейчас заживу, так заживу. Программисты и в селе нужны. Небось таких специалистов здесь днём с огнём не найдёшь. Они ещё локти будут кусать, что не оценили меня по заслугам",- думал Серёжа, глядя на пейзаж, проплывающий за окном автобуса.
Как таковой остановки здесь не было, просто просили остановить "где-то здесь".
Серёжа вышел аккурат напротив тропинки, ведущей в глубь леса. Тропинка была немного заросшей, это и не удивительно, местные боялись через лес ходить, а ему терять уже было нечего.
Идёт он по лесу, грибы собирает, чтобы не с пустыми руками к тётке явиться. А то кто её знает, она всегда строгая была, не любила нахальства.
Согнулся он за боровичком, да так и остался в этой позе стоять. Где-то рядом раздался вой не человеческий, ясное дело, человеки так выть не станут, они сразу по башке дубиной.
" Ах ты екарный бабай, вот попал так попал. Тут меня волки и порешат", - думал Серёжа, медленно возвращаясь в исходное положение.
Он осторожно выглянул из-за кустов, на всякий случай вытянув перед собой куртку, в которую собирал грибы, в целях самообороны. Представшая его взору картина заставила его сердце возликовать от счастья, и послать мольбы благодарности всем святым, которых он знал. К дереву была привязана маленькая собачка, неизвестной породы, дрожащая от страха.
- Ты чей такой будешь? - спрашивал Серёжа, подходя к дереву.
Собака радостно завиляла хвостом, преданно смотря ему в глаза.
- Ничей значит,- сказал он, отвязывая псину от дерева.- Будешь теперь мой. Вдвоём оно не так страшно к тётке Агриппине показываться.
Продолжение следует...