«ТРИ БОГАТЫРЯ»
У нас в группе детского садика висела большая картина «Три богатыря». Та, где Илья Муромец, Алёша Попович и Добрыня Никитич сидят на огромных боевых конях и всматриваются вдаль – не видать ли врагов Родины? Эту огромную, в четверть стены, картину повесили под углом так, что она как бы нависала над нашими головами. Я не видел, чтобы у кого-то из детей она вызывала интерес. Я же со своим воображением и фантазией никак не мог пройти мимо этой богатырской картины.
Приходилось всё время продумывать, как же можно было бы связать героев древности на этой картине со своей персоной. Всё же они богатыри! Но, как это сделать? Сказать всем, что богатыри – мои родственники? Не пройдёт. Сказать, что я тоже богатырь и просто по какой-то случайности не попал на картину. Тоже не подойдёт. Эту легенду можно легко развеять. Ведь события по сюжету картины происходили очень давно и с моим участием это никак не совмещалось. Это я вполне понимал.
Свою славу выдумщика и очень забавного мальчугана надо было как-то поддерживать. Ведь про меня шушукались даже девочки, и даже такие первые красавицы группы, как Люба Фомина и Оля Вялкова. Как же они обе мне нравились! Надо было придумать что-то правдоподобное и сложно проверяемое. Решение по использованию сюжета с картиной пришло неожиданно! Надо всем рассказать, что оружие и снаряжение богатырей лежит дома у моего дедушки! Говорить, что эти героические атрибуты лежат у меня дома, нельзя! Это можно было легко проверить, напросившись ко мне в гости. Потом, какое именно оружие и доспехи лежат у дедушки? Меч Добрыни уж очень огромен и тяжёл. Копьё и булава Ильи Муромца просто неподъёмны и громоздкие. Пришлось соображать на ходу. Я сказал, что стрелы Алёши Поповича, железные, аж четыре штуки, лежат в стальном колчане, а колчан находится у моего дедушки. Почему именно четыре стрелы, сам не понимаю. Наверное, сказать про много стрел – мальчишки могли начать выпрашивать их у меня. Сказать, что одна-две стрелы – как-то не очень внушительная история получилась бы.
Дети начали наперебой мне возражать:
– Не может быть! – кричал Мишка Панасюк.
– Они бы давно проржавели! – убедительно говорил Лёнька Эйдерман.
– Данилка, может, ты их принесёшь и всё нам покажешь? – предложил Борька Майоров, хитро прищурив глаз, и угрожающе выставив одну ногу вперёд. Наверное, в это момент он казался себе грозным и хитрым. Девочки шептались и переглядывались.
– Конечно, принесу! – ответил я уверенно и гордо. – Принесу, и не только стрелы, но и железный лук и все три шлема!
Меня уже понесло…. Не остановить….
За обещание показать лук, шлемы и стрелы, а особенно за подарок одной стрелы, выполнялись почти все мои желания в группе. Это и горбушка хлеба за обедом, и роль Чапаева в играх на улице во время прогулок, и поголовное участие всех детей во всех играх, мной только что придуманных, где главенствующая роль обязательно принадлежала мне, и благосклонность Оли и Любы, что неимоверно повышало мой детсадовский статус интересного мальчишки.
При напоминании о моём обещании принести оружие, я уверенно говорил, что сделаю это на днях, когда придумаю, как всю эту тяжесть принести в группу незаметно для воспитателей.
Недели три я наслаждался всеобщим уважением и даже восхищением детей. Правда, мои родители передавали мне просьбы воспитателей не заниматься выдумками и не «будоражить умы детей», а то детишки уже замучили своих родителей с просьбами подтвердить, правду ли я им рассказываю или это всё выдумки.
Через неделю мои «богатырские» обещания были всеми забыты потому, что наступил мой день рождения и вместе с ним появились новые невероятные истории.