О научном мировоззрении
«…Именем научного мировоззрения мы называем представление о явлениях, доступных научному изучению, которое даётся наукой. Под этим именем мы подразумеваем определённые отношения к окружающему нас миру явлений, при котором каждое явление входит в рамки научного изучения и находит объяснение, не противоречащее основным принципам научного изыскания.
Отдельные части явления соединяются вместе, как части одного целого, и в конце концов получается картина вселенной, космоса, в которую входят и движения небесных светил, и строение мельчайших организмов, превращения человеческих обществ, исторические явления, логические законы мышления или бесконечные законы формы и числа, поданные математикой» - из статьи Вернадского.
Учёный приводит в статье связь научного мировоззрения со всеми областями жизни человека.
«Некоторые части даже современного научного мировоззрения были достигнуты не путём научного изыскания или научной мысли, - они вошли в науку извне: из религиозных идей, из философии, из общественной жизни, из искусства. Но они удержались в ней только потому, что выдержали пробу научного метода.
Таково происхождение даже основных, наиболее характерных черт точного знания, тех, которые временами считаются наиболее ярким его условием. Так, столь общее и древнее стремление научного мировоззрения выразить всё в числах, искание кругом простых числовых отношений проникло в науку из самого древнего искусства – из музыки. Исходя из неё, числовые искания проникли путём религиозного вдохновения в самые древние научные системы. В китайской науке, например, в медицине играют роль числовые соотношения, очевидно связанные с чуждой нам формой китайской музыкальной шкалы тонов. Первые следы влияния нашей музыкальной гармонии мы видим уже в некоторых гимнах Ригведы, в которых числовые соотношения мирового устройства находятся в известной аналогии с музыкой, с песней. Известно, как далеко вглубь веков идёт обладание прекрасно настроенными музыкальными инструментами; вероятно, ещё раньше зарождается песня, музыкальная закономерная обработка человеческого голоса. Тесно связанная с религиозным культом, влияя на него и сама изменяясь и углубляясь под его впечатлением, быстро развивалась и укоренялась музыкальная гармония. Очень скоро и ясно были уловлены простые численные в ней соотношения. Через Пифагора и пифагорейцев концепции музыки проникли в науку и надолго охватили её. С тех пор искание гармонии (в широком смысле), искание числовых соотношений является основным элементом научной работы. Найдя числовые соотношения, наш ум успокаивается, так как нам кажется, что вопрос, который нас мучил, - решён» - говорит Вернадский.
«… Научное мировоззрение развивается в тесном общении и широком взаимодействии с другими сторонами духовной жизни человечества. Отделение научного мировоззрения и науки от одновременно или ранее происходившей деятельности человека в области религии, философии, общественной жизни или искусства невозможно. Все эти проявления жизни человеческой сплетены между собою и могут быть разделены только в воображении». – Констатирует учёный (Вернадский).
------------------
Для учёного энтомолога никогда не было в природе ничего отвратительного. В самом безобразном он неизменно видел прекрасное, воспринимая совершенным то, что другим казалось омерзительным. Красота заключается не только в том, что услаждает глаз или слух, но и в том, что радует мысль. И здесь биолог сродни математику. Логичность и изящество, заключённые в процессе жизнедеятельности, способны вызывать восторг не меньший, чем стройность геометрических понятий или законов алгебры.
Надо только уметь видеть.
Вот – пример его работы: «Раньше, когда-то ему приходилось сидеть в засаде, уходить и возвращаться, выжидать и подстерегать нужную минуту, чтоб не упустить её. Он был рабом случая. И как часто казалось, насекомые просто смеются над ним, совершая за его спиной всё, что ему важнее всего было самому увидеть и повнимательнее рассмотреть». –
Он устроил в лаборатории специальные гноильни, куда собирал трупы других насекомых и животных: «Первыми на миски с трупами прибегают муравьи. Они обнаруживают поживу, когда она, казалось, ещё не даёт о себе знать. Но проходит день-два, и треноги, на которых стоят миски с трупами, окутываются позывным запахом, собирающим отовсюду кожеедов, карапузиков, сильфов, могильщиков, стафилинов, мух… из мух люциний к мисочкам слетаются три вида: краснохвостая, трупная и медная.
Эти мухи известны лучше, чем все двукрыльные. Они чертовски нарядны, тело их золотисто-зелёное с металлическим отблеском, красные глаза окаймлены серебряным ободком.
Люцилия не откладывает яйца на открытые части трупа, где солнечные лучи могут повредить нежным зародышам. Муха предпочитает орудовать в полумраке, в темноте, в тени.
Вот, к миске с остатками крота прилетело восемь люциний. Поочерёдно, а то и по нескольку разом, ныряют они под труп в том месте, где край живота образует складку. Там откладывают яйца. Пока одни, заняв удобное место, скрыты от взора, остальные сидят на трупе и ждут очереди. Время от времени они подходят к порогу зловонной пещеры, и заглядывают под свод: не освободилось ли для них место? Наконец первые мухи выходят, усаживаются на труп, отдыхая, а их сменяют те, что ждали. Так тянется довольно долго. Кладка совершается в несколько приёмов, порциями.
Затем можно и приподнять труп: насекомые так увлечены, что ничего не замечают и будут продолжать откладку яиц. Конец яйцеклада вводится по возможности глубже в ткани. Вокруг занятых делом двукрылых матрон шныряют юркие муравьи, которые успевают то здесь, то там стибрить яйцо. Грабители бегом уносят в желваках трофей, но мухи не реагируют и на это. Они достаточно богаты яйцами, пищевые запасы обильны, здесь ничто не грозит продлению рода. Если яйцекладка началась вчера или раньше, в гнили уже появилось множество острых голов, которые то высовываются, то вновь прячутся. – Это личинки мухи. Их тело представляет простой, удлиненный кпереди и заострённый конус, который усечён на заднем конце. Две рыжие точки – дыхательные отверстия; передний конец его, видимо голова, вооружён двумя чёрными крючками, которые скользят в прозрачном чехле поочерёдно, то слегка выдаваясь, то вновь прячась. Крючковатые острые головы действуют как поршень, они впиваются в ткани, но, как ни приглядывайся, ничего от них не отрывают. Двойной крючок бесспорно причастен к устройству для захвата еды, но движение поршня – это тоже бесспорно – не есть глотание пищи.
Между тем личинка – это видно и на глаз – растёт, увеличивается в размере и объёме. За счёт чего же? Как питается этот ничего не откусывающий едок? Может быть он пьёт? Ткани тела – пища высококонцентрированная, прочная, устойчивая, они не растворимы ни в воде, ни в спиртах. И всё же личинки люциний их растворяют. Достаточно труп любого животного оставить на открытом воздухе, прикрыв колпаком из металлической сетки, оберегающим тело от доступа люциний, и труп высохнет на солнце, даже не увлажнив лежащий под ним песок. А мушиные личинки весьма быстро превращают труп в жидкость» - такое замечание исследование сделал учёный энтомолог Жан-Анри-казимир Фабр.
--------------
Казалось бы – как могут быть связаны эти два отрывка из исследований учёных разных наук. А вот как: Наука многогранна. И всё в ней важно и всё ведёт человечество вперёд к познанию мира нашего! И к познанию Вселенной, и к познанию мира насекомых – и всё служит на пользу прогрессу.
Конец.