«Лето – это маленькая жизнь», спел Олег Митяев и теперь его цитируют, и уже многие забыли авторство, а меткая фраза обрела самостоятельную историю. -
Для меня лето – это калейдоскоп событий, впечатлений, историй, мест. Крутнёшь его и горстка стёклышек волшебно преобразилась в узор. Но мне почему-то хочется детализировать ещё более мелко, - когда каждое стёклышко – это событие. Каждое стеклышко – это маленькая жизнь. Мы с супругом уехали в Кореиз. Муж – отдыхать, а я совмещать отдых и волонтерскую работу. И наверное, поэтому у меня так много узоров в калейдоскопе. Крутнул – сегодняшняя жизнь нашего профессионального сообщества психологов. Крутнул ещё разок – и Мисхорский парк с его микро-зарисовками. И ведь мы сюда шестой год приезжаем. И каждый раз красота воодушевляет, дает отдохновение от многообразия моих каждодневных переживаний, заряжает энергией. И всё же в этом году как-то иначе. Может быть я изменилась, или мое состояние. Почему-то парк щедро дарит мне множество крохотных сюжетов, каждый из которых может стать отдельным рассказом, отдельным узором калейдоскопа.
Поднимаюсь с пляжа в парк и вижу удивительную картину. Рядом с небольшим рыночком – женщина продает фрукты отдыхающим – восемь (!) кошек – шесть черных и две тёмно-серых - атаковали молодую маму с ребёнком, которая что-то моет в прозрачном прямоугольном лотке. Кошки трутся о ноги женщины, мурлычут, пытаются выбить из рук лоток с чем-то красным, делают это как-бы нежно, но так настойчиво, что женщина ставит на высокий бордюр лоток, и становится видно что там. В лотке клубника! Кошки выпрашивают клубнику, делают это организованно, выглядят как «банда». Я иду дальше, размышляя о странных предпочтениях пушистых созданий. И на следующий день вижу подобную картину. Уже другая женщина моет на том же месте клубнику в прозрачном лотке, и шесть черных кошек выпрашивают у неё ягоды, а может просто просят еду. – Непонятно. Все остальное время кошки где-то поблизости дремлют по одной в тенечке. И мытье других ягод и фруктов их почему-то не привлекает…
Еще одно стеклышко, а если присмотреться – богатейший узор. В этот вечер было множество узоров. Гуляем с мужем в парке. Присели на лавочку. Лавочек две. На соседнюю скамейку присаживается супружеская пара моложе нас. С этого места открывается красивый вид на море, мы любуемся, и вдруг громкое карканье вороны привлекает внимание. Ворона садится на спинку соседней скамейки примерно сантиметров в сорока от девушки. И вот уже мы, и девушка, и ее муж (на пальцах у них кольца) – наблюдаем за смелой птицей, которая через пару минут начинает делать мелкие прыжки в бок, - в сторону плеча девушки. Медленно и осторожно приближается, как бы кокетничая, вызывая удивленные улыбки и у нас четверых, и у прохожих, И вот уже совсем приблизившись к плечу, она взлетает и с громким карканьем садится девушке на голову! Девушка вскакивает, ее супруг тоже, ворона нехотя медленно, даже, пожалуй, лениво слетает с головы и пересаживается на соседнее дерево. Молодая семейная пара уходит, мы тоже встаем со своей скамейки и идем дальше по парку. Я говорю мужу: «Как хорошо, что она не села на мою голову!» Я к подобным ситуациям отношусь как к неким знакам. Ворона традиционно не символизирует для меня что-то волшебно-позитивное. Скорей наоборот. Но долго думать о произошедшем не удается. Через пару минут мы видим еще одну зарисовку. Менее динамичную, чем предыдущая, но тоже достаточно самобытную. На скамейке сидит пара. Мужчина и женщина явно много выпили, судя по их выражениям лиц, и я вижу, что именно они выпили прямо здесь. Рядом с ними на лавочке почти пустая пол-литровая бутылка виски, но не это меня впечатлило. Яркой деталью, вызвавшей у меня желание об этом написать, было то, из чего она пили. Рядом с ними стояли две маленькие перламутровые фарфоровые чашечки с розочками, - знакомый уроженцам Советского Союза кисловодский фарфор. Вот это сочетание пьяных лиц, виски, кофейных чашек из кисловодского фарфорового сервиза и зонта из кроны ливанского кедра над ними было сюрреалистично, и почему-то напомнило мне Одессу. Хотя там ничего подобного я не видела. Атмосфера получилась именно Одесского дворика, - что-то земное, простое и советско-ностальгическое…
А мы идем дальше. И слышим шумный философский спор. Бас и баритон говорят по очереди, аргументированно, бас ссылается на Платона, баритон почему-то говорит о моряках, и тут мы подходим к спорщикам. Два мужчины пенсионного возраста, почему-то я подумала, что они моряки, - играют в шахматы напротив входа в кафе, для чего вынесли стол и две табуретки. Оба курят. Один трубку, другой сигару – уже само по себе экзотично, спорят, шумно переставляют фигуры на доске. На столе рядом с ними белый фарфоровый чайник и две шашки с уже явно остывшим черным чаем, - пар не идет. «Морские волки» увлечены партией и общением настолько, что забыли про чай.
Постепенно мы прошли в ту часть парка, где обитают художники и музыканты, предлагающие отдыхающим приобщиться к их творческим продуктам. Справа от дорожки, по которой мы идем масло, акварель, акрил, пастель – виды моего любимого Крыма, а слева рок-гитарист виртуозно играет «Скорпионс» и еще что-то знакомое со школьных времен. Играет небольшими отрывками, мы идем дальше, и вдруг другая музыка становится более громкой, - акустическая гитара с бодрым боем и детский голос, который становится отчетливым и распознаваемым позже, чем звуки музыкального инструмента. Подходим ближе, - это стёклышко из калейдоскопа хочется описать довольно подробно. Вижу, сидит на высоком бордюре девочка лет десяти, ну, может быть одиннадцати. С двумя русыми косами, в простом ситцевом платье с непонятным рисунком, поёт и аккомпанирует себе на гитаре. Поёт эмоционально, энергично, и как я, наконец понимаю, приблизившись к девчушке, «Катюшу». И прохожие останавливаются и слушают. А рядом с девочкой лежит фуражка. А в ней пятидесяти рублевые купюры и медные десяточки. Девочка зарабатывает деньги. Пением. Под собственный аккомпанемент. И мы с мужем под сильным впечатлением от исполнения и выбранной песни проходим дальше. А когда спустя час, поужинав в кафе, уже в глубоких сумерках возвращаемся, девочка еще поет, но теперь поет «Коронавирус стой, остановись!». И Пётр спрашивает сам у себя, кто подбирает девочке репертуар, и вопрос остается без ответа, а я думаю о том, насколько песня влияет на исполнение. «Катюшу» юная музыкантша пела самозабвенно, а эту новую для меня песню, как-то «на заказ». И стало немного грустно, и опять вспомнилась судьба многих моих знакомых музыкантов, - неординарных, талантливых, высокопрофессиональных, и вынужденных зарабатывать в кабаках. Хотя это тоже своя «маленькая жизнь».
Совсем стемнело. Слева жемчужное мерцание спокойного моря. На небе яркая Венера над его гладью и несколько знакомых созвездий проглядывают сквозь кроны благоухающих деревьев Мисхорского парка. Мы возвращаемся в пансионат, полные впечатлений. А завтра будут новые комбинации стёклышек в калейдоскопе, новые узоры и эмоции от них. Спать!