Жара спускалась с неба на землю небрежно раскаляя асфальт до высоких температур. Земля багровела и радостные отростки травинок хотели спать, сменяя свои яркие цвета на тёмные зелёные оттенки. Солнце тоже желало сна, оно постепенно скатывалось по голубому своду в манящий неизвестностью горизонт.
Так наступал вечер.
Улица, побитая временем в небольшом, никому неизвестном городке хоть и частями продолжала свою жизнь, но тоже хотела отдохнуть. Где-то около белого магазинчика, покрытого ржавчиной и монотонными слоями пыли, просил сигаретку одинокий пьяница. В другом углу двора, не спеша, в коляске ехал престарелый дедушка, когда-то лишившийся двух ног.
И где-то между ними кто-то стоял возле одиноко светившего, уже избитого возле основания деревянного фонаря и уставшим монотонным голосом считал в слух. Свет от фонаря освещал только его. Конечно, можно было разглядеть стоявшую неподалёку голубую лавочку, кусты малины и разбитые подъезды, но он был во всеобщем внимании темноты и дремоты.
Всем хотелось спать.
Шелестела трава… Так бегло и юрко. Всюду раздавались частые и достаточно громкие стуки и шарканья. Время протекало медленно, пели сверчки, пиршествовали комары и прочие вредные человеку насекомые, всё намекало о покое.
Скоро заканчивались детские игры и ребятам пора в кроватку. Кто-то так и не дождавшись сигаретки побрёл домой. Кто-то уже не успевший на автобус устало идёт пешком. Ну а кто-то в коляске, искусанный комарами и измученный их жужжанием прикатился к дому престарелых.
Всё заканчивалось. Пора в кровать…
-- Как ты считаешь, нас здесь обнаружат? – Прозвучал тихий, такой же тихий как вечер и такой же спокойный как овечки в спальной комнате голос.
-- Не говори так громко! Тебя слышно за версту! – Прошептал другой, более злой и встревоженный голос.
-- Хорошо, -- ответил первый шёпотом, -- так всё-таки, как ты считаешь?
-- О-о-о, я не стану сомневаться в этом месте. Не зря же я сюда убегал, главное сидеть тихо и не высовываться…
Пара людей в кромешной темноте ненадолго замолчали. Небо постепенно чернело и всякий стал сливаться с окружением. Слышны лишь были стрекотания прочих насекомых, отдалённо можно было где-то расслышать звуки человеческого дыхания. Страшно проходить мимо таких дышащих кустов, в которых сидит человек.
Ветра не было. Погода играла на руку.
-- И долго мы тут будем сидеть? – Первый решил вернуться к жизни и заговорить. Громко говорить он не стал, потому что ему уже самому не хотелось портить атмосферу напряжённого, тяжёлого воздуха. Это подходило под их действия.
-- Сколько понадобится. – Бегло ответил второй.
Собеседник последнего решил ненадолго от того отвернутся. Посмотреть на дорогу.
Он не высовывал головы, а лишь вглядывался сквозь траву и прислушивался к редким одиноким стукам. Он очевидно не был настроен так строго и серьёзно как его товарищ, быть может ему хотелось поскорее уйти домой.
-- Чёрт, я так хочу спать, не представляешь!
-- В траву не вглядывайся.
Два парня лежали на животах уютно прикрывшись травой. Они от кого-то скрывались. Второй выглядел так,
будто способен в любую секунду поползти к своей цели, если она у него, конечно, есть.
-- Это почему же?
-- Быть может она щекочет твои ресницы… -- Тем не менее, не смотря на свои же советы, второй всматривался, будто в кого-то прицеливался из винтовки через оптический прицел.
-- А тебе как?
-- Мне не важно то, что кто-то будет щекотать мои ресницы. Я мужчина и могу об этом позаботится!
-- Ну-ну, -- отозвался первый, -- смотри не чихни, командир.
-- Если уж командир, то на «вы». – Неохотно огрызнулся второй.
-- Простите, сэр!
-- Извинения приняты.
Второй продолжал всматриваться, казалось, в бесконечно чёрную пустоту. Он за чем-то наблюдал, искал какое-то движение и в целом выжидал что-то. Словно кто-то вот-вот должен подать сигнал и он кинется исполнять команду.
Фонарь начинал мерцать.
-- Мерцает… -- Начал второй всё ещё прицеливаясь куда-то.
-- Вижу…
-- Что думаешь?
-- Думаю как бы слизнуть от тебя так, чтоб ты не заметил.
-- Балван, ты же только что мне сам рассказал о своих намерениях.
-- Так теперь ты повествуй о своих?
-- Командир… -- Ответил второй как бы добавляя.
-- Да, командир. Сэр, есть, сэр!
-- После первой жертвы мы начнём подползать к фонарю вдоль по забору позади нас.
Они располагались на не очень высоком холме, сзади них был зелёный забор, ограждающий детей в садике от их побега. Хотя он был не настолько практичен, сколько красив, так что дети могли сбежать ещё раньше чем начинался тихий час.
-- Когда начнутся выстрелы, -- продолжил второй, -- мы юрко продвинемся дальше и вновь укроемся травой. Так нас не услышат.
-- Хорошо, теперь я поверил в твой план, это лучше чем просто от тебя уйти и бежать. А потом что?
-- Дойдём до фонаря… -- Спокойно ответил второй всё также кого-то высматривая.
-- И бежим?
-- И бежим…
Небо затухало и все ребята на лужайке как один ждали пока их обнаружат. Всем хотелось бежать, все хотели спать и даже человек, который держит их здесь, а вместе с ними и себя. Никто не хотел высовываться раньше времени, все ожидали некой помощи, будь то шум ветра или стоны покинувших их товарищей.
Сверчки затухали и мешали продвижению. Бодро шелестевшая трава начала успокаиваться и ветер прекратился.
-- Не хорошо погода дышит… -- Вновь начал второй.
-- Да-с… Не хорошо.
«Максим!» -- прокричал кто-то невероятно громко и казалось время на минуту остановилось. Раздался первый, оглушающе громкий выстрел направленный в одного из товарищей.
-- Пошли, пока есть время! – Шёпотом «кричал» второй другому.
-- Ты спятил?! – Схватил его первый за ногу пока тот пытался ползти вперёд, -- мы и без того достаточно близко, чтобы бежать к фонарю, а ты хочешь упростить задачу?! – Первый тоже вроде бы кричал шёпотом.
В Максима выстрелили второй раз.
-- Отпусти! – Нервно шептал собеседник смотря на него бычьими, разъярёнными глазами.
-- Нет!
Второй вырвал ногу из руки первого, и продолжил движение. Собеседник отполз, в то время как первый остался лежать под травой и смотреть на него сожалея. Будто он знал что его, а может и их поймают. И по ним, точно так же как по Максиму прозвучат выстрелы. Гремел третий. Второй всё полз.
Когда залп их трёх громких деревянных выстрелов прекратился второй решительно остановился и быстро укутался в траву. Он снова слился с местностью.
Собеседники были одеты в чёрные штаны и тёмно-зелёные футболки. Трава, собственно, такого же цвета. Они были в темноте так что их было совершенно не отличить, как друг от друга, так и с местностью.
Второй бросил жалкий взгляд на первого, жалея что он не один и ему придётся ждать товарища, они уже не могли переговариваться шёпотом, они были слишком далеко.
-- И что мне теперь делать?! – Пытался прошептать первый в надежде что его услышат.
-- Что? – Отвечал второй показывая ему своё ухо, как знак того что он не слышит.
-- Я говорю что мне делать?!
-- Я не слышу! – Шептал второй всё так же показывая ему ухо, кажется, с небольшой издёвкой.
Первый стал вглядываться в траву не смотря на то, что ему это запретили пару минут назад. У него было желание разглядеть ноги человека, расстрелявшего Максима, чтобы понять куда он смотрит и когда можно будет ползти.
Первый решительно собирался доползти до собеседника, пренебрегая выстрелами в товарищей. Их можно ждать долго, а ночь уже скоро наступит им на глаза. И он пополз…
«Ты что творишь?!» -- кричал было шёпотом второй, но первый его не слушал и не слышал. Он знал что может попасться на звуках шарканья о траву и, возможно, их бы также расстреляли, но он решительно полз вперёд. Ему не было дело до того что будет после, у него задача: доползти до друга.
-- Совсем спятил?! – Проговорил второй и дал подзатыльника своему товарищу когда тот прибыл к нему. Он был достаточно громким, явно громче чем первый полз к нему через траву. Кто-то оглянулся в их сторону.
-- Радостно же ты меня встречаешь… -- Почёсывая голову и укутавшись в траву отвечал собеседник.
-- Он смотрел в нашу сторону, смотрел! Понимаешь?
-- Понимаю.
-- Так какого чёрта ты?..
Не успел он договорить как первый его перебил.
-- Не слишком ли много ты говоришь? Не задумывался о том что нас услышат?
Эти слова заставили первого смолкнуть на несколько минут. Сверчки снова запели а трава начинала чернеть. И лишь луна неохотно светила на их лужайку.
-- Данил! – Проскандировал чей-то голос и раздался первый выстрел. Шумный, деревянный. На этой улице пальба была
нормой, никому, конечно, это не нравилось, но разве сложно представить себе как их в этом можно переубедить?
-- Пошли! – Шепнул второй и начал ползти. Товарищ последовал его примеру.
Второй выстрел. Собеседники медленно ползли к своей цели, чтобы бежать незамеченными. Никто не хотел выстрелов, все хотели домой, спать и кушать. Они бы давно это сделали если бы не чёртов поворот со столбом и скамейкой! Теперь придётся ждать…
Третий выстрел. Товарищи перестали ползти, а второй как обычно начал вглядываться.
-- Что видишь? – Начал первый.
-- Он отходит, бежим!
И двое парней быстро встали из травы и кинулись бежать к столбу. Но это было зря… У стреляющего был неплохой слух, и не успели два товарища даже перебежать через дорогу как он быстро отвернулся и первый к нему подбежал, после чего, взял кувалду.
-- Никита, Вова! – Прокричал мальчик и начал бить кувалдой по столбу, изображая звуки выстрелов.
-- Не-е-ет! Не делай этого! – Кричал один из мальчиков, бегущий к столбу.
Это поражение. Ничего не попишешь. Теперь и по ним звучат громкие, деревянные, со временем глухие выстрелы. Они не смогли ни спастись, ни сохранить своих товарищей. Это поражение.
-- Туки! – Сказал мальчик и вновь ударил по столбу, -- Туки! – Он ударил в третий раз.
-- Не-е-е-е-ет! – Завопил бросившийся к нему парень упавший в метре от него.
Начиналась ночь, некоторые мамы наблюдали за ребятами в окно, ну а некоторые просто кричали чтобы они вернулись домой. Пусть
собеседникам и не удалось помочь команде прячущихся, мамы сделали это за них. И все собирались в кроватку.
Многие просили остаться во дворе ещё ненадолго, но их гнали пуще прежнего, и они были вынуждены идти. Загоняли даже ведущего, так что тех, кого еще не обнаружили, оставшихся в живых, нарекли победителями.
-- Что ж, мы проиграли, думаю нам пора домой, пока Паша! – безразлично сказал второй мальчик и направился в сторону белого магазинчика.