Рассказ
Потомственный баболюб, жуир и волокита, Степан Егорыч Колесников, вдруг заскучал. Ну вот надоело ему быть бабоукладчиком на первом свидании.
Взалкал двадцатипятилетний Степан, высоких отношений! Чтобы вот всё красиво! Чтобы вот букетно-конфетно всё!
А решив, немедленно отправился на улицу, в поисках подходящей, для воплощения сей грандиозной идеи, пассии.
Означенная пассия быстро нашлась в автобусе, где Степан не придумав ничего конкретного моменту, попросту наступил красивой блондинке на ногу. Да ещё как наступил! От души! Чтобы ойкнула, выматерилась и моментально запомнила!
– Ой, простите милая барышня! – нацепил на лицо одну из своих самых обаятельных улыбок, Степан, – Экий я сегодня не ловкий! Позвольте представиться, Штефан Ибн Кобозя!
–Чего???!! – засмеялась секунду назад морщившаяся от ощутимой боли, девушка. – Ибн, Что? Кобозя? Да ещё и Штефан!
– Не поверите сударыня, я сам в восторге от своей колоссальной непостижимости!
– Ну надо же! – на тронутых первом морозцем, нежных щечках девушки, появились трогательные ямочки, – первый раз ко мне подкатывают, столь захватывающе! Юля Крошкина!
–Как мило! – сказал Степан, растянув рот до ушей, – Я конечно же не Ибн Кобозя, но всё же почти Штефан, Степан Егорыч Колесников, двадцати пяти лет отроду, не женат, имею польские корни!
–Не ну каков засранец, а?! – восторженно протянул старый, бородато-усатый дед, в берете с пимпочкой, – Так, даже я в молодости девок не клеил!
–Да уж молчал бы старый козёл! – немедленно вспыхнула, сидящая рядом с дедом, весьма пригожая, пожилая дама, – Меня ты вообще на эскимо подцепил! 50 лет уже с тобой паразитом, то мороженое вспоминаю! Чёртов кобель!
– Маня, ну чего ты опять начинаешь, а? – Дед съёжился и превратился в гнома, – ну не было у меня ничего тогда с Зинкой. Я тебе уже миллион раз говорил, я лампочку в подсобке вкручивал, а то что голый, так там жарко было!
– Ага, настолько жарко, что Зинка твоя, вялые сиськи по плечам раскидала, да штаны с тебя дурака похотливого стащить пыталась!
Достойная, пожилая чета не на шутку раздухарилась, и принялась громогласно и никого не стесняясь, выяснять отношения, вспоминая события, как минимум сорокалетней давности.
–Милая Юленька, – запустил максимального обаяния и в без того чеширский голос, Степан, – Я думаю автобус не самое подходящее место для продолжения нашего великосветского общения. Мы как раз подъезжаем к Ботаническому саду, не соблаговолите ли вы милая барышня, скрасить мой скромный досуг и составить мне великолепный ангажемент?
– Хотела бы я посмотреть на ту дуру, которая бы отказалась, после столь волшебных слов!
–Ну тогда прошу на выход!
Первым выскочив из автобуса, Степан протянул руку, величаво выходящей, прекрасной даме.
Колючий октябрьский ветер, швырнул пушистую пригоршню снега, в их молодые счастливые лица.
А потом пошло всё именно так, как и планировал, вновь влюблённый в жизнь и Юлю, Колесников.
Он вёл себя, как самый достойный из достойнейших джентльменов. Красиво ухаживал, водил в рестораны, театры и на выставки модных художников. И что было ему абсолютно внове, совершенно плотски не домогался своей прекрасной спутницы. Так, пара невинных поцелуев и робких касаний, изящной Юлиной ручки.
А потом пришло оно! Шестое декабря 1998 года.
Юля позвонила в фирму, где менеджером трудился Степан и слегка нетрезвым голосом потребовала у секретарши, немедленно позвать Колесникова к телефону.
–Вот что Стёпа! Ты скотина! – безапелляционно заявила отвесившему челюсть Степану, подпившая подруга, – ты либо полный мудак, либо пидорас, либо законченный импотент! Я долго буду ждать когда ты наконец меня трахнешь? Ты сволочь и бесчувственное бревно!
На том конце трубки послышались отчётливые, переходящие в рёв рыдания.
–Ну какая же ты дрянь Стёпа! – выла Юля, – я что страхуила что ли какая? Что у меня не так, что ты ко мне не прикасаешься? Я ведь тебя дурака люблюуууу!
– Сегодня вечером в семь, ты у меня. – жестяно проскрежетал, морально раздавленный Колесников. – Возражения не принимаются! Я тебе покажу, какой я педик и импотент!
Юля попросила пощады на пятом оргазме.
– Стёпа всё, брэк, – задыхаясь прошептала счастливая, молодая женщина, – я больше не могу. Укатал ты меня до полного аута!
– Рад слышать! – отпил из бутылки колы, так же упарившийся от любовных утех Степан. – У меня подобный секс-марафон был три года назад, с секретаршей шефа, Мариной. Семь раз за ночь. Я то сдался на пятом, шпилил её потом на бис, а сам уже и не кончал!
–Нет, ну какая же ты всё таки дрянь Стёпа! – полоснула усталой ладошкой по змеившимся в сальной улыбке губам Колесникова, Юля, – женщина ему говнюку дифирамбы поёт, о том как ей с ним хорошо, а он сволочь, своих бывших вспоминает! Ну вот кто ты после этого, А?
– Расстроила ты меня здорово Юлька! Ох расстроила! – Отвернулся к стене Колесников, – такой беды я вообще никак не ожидал!
–Чего не так то? –морозным голосом произнесла, мадам Крошкина, садясь на постели – что не целка, ты и так знал! В чем дело? Я чувствую, ты скотина, мне сейчас занизишь самооценку так, что в пору пойти и утопиться в твоём белоснежном унитазе! Колись чем я тебе не хороша?!
–Ну не бей тётенька! – тонко захихикал Степан, – я просто надеялся, что у тебя поперёк, а тут гляди ж ты как у всех, ВДОЛЬ!
Секунд с десять, на очаровательном личике Юли сменялась, целая гамма чувств. Затем обнаженная красавица захохотала и откинулась на пышную подушку.
–Не ну какой же ты всё таки идиот Стёпа! –отсмеявшись простонала Юля, – идиот и редкостный мудозвон! Надо вот было так девушку мурыжить? По Третьковкам таскать, всякую новомодную хрень в театре у Виктюка смотреть? Да я на тебя дурака сразу запала, как только ты мне ногу в автобусе отдавил! Сводил бы меня в клуб, угостил парой коктейлей, я бы тебе сразу, не раздумывая дала! А ты чего учудил?! Устроил непонятную и никому не нужную светскую карусель! Проще надо быть!
«Блин, таким дураком, я не чувствовал себя НИКОГДА!» с застывшей придурковатой улыбкой на лице, мыслил Степан. «Что же вы бабы, за народ то такой …Непонятный!
У Юли и Стёпы всё хорошо. У них две взрослые дочери, внук, а скоро будет и внучка.