2.4. ШКОЛА ЖИЗНИ
Я уже частично упоминал о своих друзьях и одноклассниках. Добавлю к именам тех, с кем учился со второго по шестой класс, ещё нескольких соучеников и расскажу чуть подробнее о ранее упомянутых. Всплывает, например, имя соседки по парте Гали Тамбасовой. Мы с ней во втором классе переписывались, перешёптывались и переглядывались. Девочка эта была самая обыкновенная- полненькая, с бантиками в косичках, в форменном платьице с белым передничком…В последующие годы Галя отошла куда-то на второй и третий план, а вот имя осталось для истории…К таким же «проходящим увлечениям» можно отнести и нашу отличницу Таню Гутбецаль. Это была худенькая девочка с каким-то замученным видом. Наверное, пятёрки и четвёрки давались ей с большим трудом. Мне она не то, чтобы нравилась. Просто интересно было наблюдать за единственной отличницей, да ещё с такой странной фамилией. Кстати, похожая фамилия была у наших знакомых в городе. Мы бывали у них в гостях неоднократно. Сына, моего одногодку, у них звали Андрюша Эдигер… Постепенно учёба у моих одноклассников выровнялась, появились другие маяки и эта девочка Таня для меня вскоре как-то потухла в качестве светоча знаний… Ещё один одноклассник. Вова Григорьев- положительный хорошист. Памятен тем, что когда в третьем классе меня принимали торжественно в пионеры, именно Вова повязывал мне галстук. А он, как один из самых достойных, вступил во Всесоюзную пионерию уже во втором классе. Ещё Вове поручили нести надо мной шефство, что он исправно выполнял до пятого класса, хотя это не представляло особого труда: учился я без двоек, а поведение было всегда примерное- не мог же я позорить свою маму-учительницу! Конечно я мог бы учиться в начальных классах и получше, но…У меня были и другие важные дела, и…Вместо того, чтобы бежать после уроков домой и выполнять домашние задания, я часто дожидался маму в школе или шёл к приятелям, чтобы меня дома никто не таскал в очередной раз за волосы… Но, я отвлёкся от представления моих одноклассников. Женя Тетерин. Спокойный, смугловатый, темноволосый паренёк. Один из четырёх «мушкетёров», влюбившихся в нашу королеву Валю Рыжикову…Мы часто возвращались из школы вместе с ним, так как было по пути. Нередко я задерживался у Женьки до вечера, с согласия его и моей мамы, и она забирала меня вечером, когда заканчивались её уроки… Шура Бажов или Шуня. Так называла его бабушка. Шура жил с ней в доме прямо у самого правого от нас берега пруда. У Шурика вообще-то была мама, румяная дама. Она развелась с отцом Шуни и налаживала новую семейную жизнь с разными кандидатами на должность мужа, поэтому жила неподалёку от сына, но отдельно. Мало того, у Шуры был и дедушка-муж той самой бабушки- и он тоже жил от них отдельно в доме напротив, на той же улице- такая, понимашь, как говорили на Урале, загогулина…Мы с Шуней не только часто возвращались вместе с уроков, но и нередко шли в школу с утра- я заходил по пути за ним. Зимой это было гораздо короче- наискосок по льду с нашего берега…А натоптанных тропок там было навалом…У Шуни с бабушкой был приличный дом. Основная жизнь проходила в довольно просторной светлице, но была у дома и вторая половина- малуха. Туда перебирались в самые жестокие холода…Там же иногда гостил и дедушка Шуни…С этим моим доброжелательным, чубатым, немного конопатым, дружком связаны три памятных события. Первое- поэтическое…Как-то после уроков, приготовив в доме Шурика уроки, мы втроём, включая Женьку Тетерина, принялись ни с того ни с сего сочинять стихи…У ребят дело не заладилось, а я придумал что-то о походе, так как мы планировали летом податься с рюкзаками в горы…Вот что осталось в памяти от того экспромта: Костёр мы стали разводить, У нас промокли спички. Не удалось уху сварить, Мы стали есть яички!.. Второе событие- бой на шпагах за сердце Вали Рыжиковой, когда мы вчетвером после школы пошли к ней домой. Шуня был один из тех мушкетёров. Вместо шпаг у нас были шомполы от настоящих винтовок…Хорошо, что никто никого не ранил тогда… Третье курьёзное событие произошло во дворе Шуни с участием его боевой бабушки. Именно тогда я доподлинно узнал- что детей в капусте не находят! Итак, четвёртый класс…Мы играем у друга во дворе. Шуня вдруг по секрету сообщил нам с Женькой, что знает достоверно- откуда берутся дети?..Мы были заинтригованы. Тогда приятель достал из-за пазухи небольшой бумажный пакетик и достал из него что-то подобное резиновому шарику, какие надувают на Первомай…И тоже надул это изделие завода номер два резиновых изделий г.Баку. Шарик был какой-то вытянутый и белёсый. Из надписи на пакетике мы прочли, что это «презерватив мужской, стоимостью 4 коп»…Мы с Женькой ничего не могли понять. Оказывается, несколько таких пакетиков Шуня стащил у матери…Он поведал нам по страшному секрету, что, если такую штуковину надуть как следует и засунуть женщине в…Самое секретное место…То вскоре, через год или два, у неё появится ребёнок… А чтобы такой шарик не сдулся, его надо получше перевязать нитками, иначе- никаких детишек не будет! И мы тут же с энтузиазмом стали тренироваться надувать и перевязывать эти резиновые изделия…За этим интересным занятием и застала нас бабушка Шуни…Она сперва жутко удивилась, а потом стала кричать, чтоб мы прекратили совать в рот эти бяки…Когда же мы объяснили ей, для чего надуваем, она заорала ещё громче, что мы- полные дураки, что мужики одевают их себе на …, чтобы наоборот не было детей!!! А дети получаются, если… И бабуся популярно проинформировала нас о процессе зачатия, по ходу лекции отбирая уже надутые и ещё не распечатанные резиновые изделия замечательного завода номер два в городе Баку…
…Ещё один одноклассник, который требует особого рассказа. Толя Валов, он же Дыня…Толя появился в нашем 4 «Б» прямо о посреди учебного года, как-то неожиданно. До него в коллективе уже были свои расклады: кто хорошист, кто хулиган, кто лучший физкультурник и т.д. Этот паренёк всё поломал и переиначил…Я сразу припомнил, что уже встречал в городе этого рыжеватого, полноватого, с причёской «под ноль» подростка. Он сразу обращал на себя внимание: то разрезал острым ножом свинцовый кабель, то ел при помощи этого ножа рыбные консервы из банки, сидя возле продмага на улице Ильича, то нёс старьёвщику вторсырьё, то сдавал в киоске стеклотару… Мы с ребятами тоже зарабатывали личные денежки тем, что сдавали макулатуру, старые тряпки, бутылки, медь и кости. У старьёвщика, который приезжал в определённые дни в одни и те же места на своей телеге, можно было взять не только денежки, но и дефицитные рыболовные крючки, поплавки, перочинные ножи и т.п. Со старыми газетами всё ясно, они у каждого имеются. Например, у меня были целые залежи «Пионерской правды», которую мне выписывали с первого класса, когда моё письмо было напечатано в этой Всесоюзной газете. Представляете? Я печатаюсь в Центральной прессе с 1955 года!... С тряпьём сложнее, но тоже найти старые обноски можно. С костями дело обстояло так. Когда весной стаивал снег, то на огородах на нашей улице обнаруживалось их довольно много, так как всю зиму соседи выливали помои в огород…Заборов между участками не было, их разделяли межи, поэтому можно было собирать кости и бутылки свободно…Моя площадь сбора была от нашего огорода до дома Вирика Бажова-это самый конец(а раньше самое начало) улицы. Костей там набиралось будь здоров! Мосалыги, рёбра, бывшие сахарные кости из бывшего борща…Они стоили 40 копеек килограмм. Но самое выгодное- медь, латунь, бронза, алюминий. Это- ковшики, чайники, ложки, подсвечники, половники и самовары. Самое-самое удачное- отыскать старинный двухведёрный самовар. Там меди- будь здоров, почти на пять рублей! А килограмм стоил 1 рубль 85 копеек. Я проводил изыскания не только на «своей» площади, но и по всему околотку, так что не только мама угощала меня шоколадкой «Золотой якорь», но и я ей нередко преподносил кулёк «Белочки» или «Мишки косолапого»…К слову, мы с ребятами собирали макулатуру и металлолом не только за деньги, но и бесплатно, тогда, когда нас к этому призывала родная школа…Помнится, я как-то стал чемпионом класса по сбору металла, отыскав ржавые трубы и всякие стальные уголки на заброшенной свалке… …В общем, я новичка уже немного знал. Голова пришельца сияла как биллиардный шар, а по форме напоминала дыню. Отсюда и прозвище Толи- Дыня…В свои 11 лет он уже состоял на учёте в милиции, что пугало и одновременно притягивало мальчишек и особенно девчонок…Толя тут же обратил внимание на нашу симпатию Валю Рыжикову. Об этом чуть позже. В классе Валов вёл себя вполне прилично и совсем не представлял угрозы. Мы как-то сразу нашли общий язык с новеньким и наш клуб мушкетёров, объединённых общей симпатией к черноглазой однокласснице- я, Шуня, Женька Тетерин, пополнился Дартаньяном…Жизнь у Толи была не из лёгких. Он жил без отца и матери с больной бабкой и вынужден был самостоятельно добывать пропитание. Как-то мы возвращались с ним домой вместе и по пути зашли в сберкассу. Там Толя снял какие-то деньги. Это для меня было очень удивительно- у пацана есть своя сберкнижка!..Туда он нёс добытые сбором вторсырья, грибов, ягод и ловлей рыбы денежки, чтобы купить потом продукты или лекарства бабуле…Естественно, что учёба у Толи не была на первом месте…Но он сразу стал в нашем классе непререкаемым авторитетом. Я проникся к этому парнишке и поддерживал как мог- подсовывал пирожки, которые мама дала для перекуса в школе, делился информацией о залежах металлолома, дарил рыболовные снасти и т.п. Как-то сложилась в дальнейшем судьба этого паренька Толи Валова, который сызмала проходил суровые уроки жизни?..
* * *
Замечено: дети редко рвутся в школу, чаще идут туда из-под палки. Для меня же школа была родным домом. И потому, что нравилось познавать что-то новое, здесь также было немало друзей, и потому, что я часто дожидался свою маму, чтоб избежать очередных унижений и побоев… После своих уроков я нередко отправлялся на уроки немецкого языка. Мне было приятно, что мама очень интересно ведёт свои уроки, увлекает школьников своим предметом. Многие ведь не считают немецкий или например французский язык чем-то важным. А зря! –Wer ist heute Ordner?(Кто сегодня дежурный?Нем.) - Ich bin heute Ordner(Я сегодня дежурный.Нем.). …Любой иностранный язык- окно в большой мир! Освоишь один, легче изучить второй и третий. Я уже молчу про уникумов, знающих по десять иностранных языков, но два-три считалось среди элиты России до революции нормой…Много позже, уже в серьёзном возрасте в 1991 году я стал изучать финский язык, попутно вспоминая немецкий. И это сильно облегчило наше общение с жителями Финляндии, когда наш театр был там со спектаклями на финском языке в качестве культурной делегации СССР… Но- вернёмся в дни далёкого детства. Среди маминых учеников был один особенный класс- шестой «Д», классным руководителем которого её назначили. И мама согласилась, а другие педагоги отказались. Суть проблемы в том, что это был класс переростков- двоечников, второгодников и даже третьегодников… Их было человек пятнадцать, учеников со сложной судьбой. Кто-то из них просто ленился и предпочитал оставаться на второй год с регулярностью, достойной лучшего применения. Кто-то вынужден был в большой семье помогать родителям нянчить младших сестёр-братьев и им было не до уроков. Кто-то тупил, кто-то прогуливал. В конце концов таких «неординарных» ребят собрали в один класс – 6 «Д»…Там были ученики от 13 до 18 лет! Мама как всегда ответственно и с душой взялась за это сложное поручение. Она носилась с ними, повзрослевшими детьми, как с писаной торбой…Опекала их, ходила по домам, знакомилась с родителями и условиями быта своих подопечных… …Вспоминается одна ночная прогулка по зимнему городу. Однажды в метельный довольно поздний вечер к нам постучалась мама одного из маминых учеников Вали Кондрашина. Волнуясь, его мама тревогой сообщила, что Валя до сих пор не вернулся из школы…Она то и дело утирала платочком слёзы. После семи вечера Кондрашина побежала к двум его друзьям. Сына там не оказалось. Валентину было уже 16 лет и он почти в каждом классе оставался на второй год…Вдруг он пошёл прямиком по пруду и провалился под лёд? Может, уже и в живых сыночка нет?.. Мама тут же стала одеваться. Я тоже быстренько сунул ноги в валенки, набросил пальтецо и нахлобучил шапку. Сквозь порывы метели, преодолевая потоки сильных студёных потоков, мы метались по спящему городу от одного дома, где жили одноклассники, до другого…В тёмных окнах вспыхивал свет, люди с испугом отворяли ворота, двери, калитки, зябко ёжась, выходили на крыльцо…Безрезультатно, Вали у них не было. Несколько человек родителей и соучеников присоединились к нам…В результате, вместо трёх, облепленных снегом фигур, по городу уже двигалась странными маршрутами целая ватага «снежных» людей… В конце концов массивный натиск по розыску пропавшего ученика дал результат. Оказалось, что сей великовозрастный шестиклашка заночевал у одной весёлой вдовушки…Некоей Любки Селезёнкиной. Она угостила гостя самогоном, хорошенько накормила и под свой пышный бочок спать уложила… …Убедившись, что сыночек жив и находится в надёжном месте, мама ученичка, положив под язык очередную таблетку валидола, только и смогла изречь: -Любовь не зовут, она приходит сама!.. Я никак не мог понять, почему у неё в глазах по-прежнему слёзы? Ведь всё закончилось хорошо, Валя Кондрашин нашёл ещё одну маму… На этом далеко за полночь мы и разошлись…
…Но это ещё не вся история, начавшаяся давней метельной ночью… Недавно я оформлял свой семейный альбом, что-то подклеил, подреставрировал. Шутка в деле, фотографиям столько лет! Есть даже фото, где я ещё грудничком лежу на одеяльце…Просмотрел я вновь и некоторые мамины статьи, в частности, опубликованные в городской газете «Рабочая правда»в 1961 году. Вот названия этих раздумий неравнодушного педагога: «Дети и телевизор», «Корень зла», «Мечты и действительность», «Настоящий друг»…И среди газетных вырезок я обнаружил заметку «С друзьями жить легче», написанную одной телефонисткой . Она благодарила в этой публикации классного руководителя 6 «Д» класса Зою Семёновна за постоянную помощь в учёбе её сыну и за то, что та помогла устроить её троих детей в санаторий и круглосуточный детсад, чтобы эта связистка смогла со спокойной душой лечь на операцию…Под благодарностью стояла фамилия её автора: Л.Кондрашина…
…Ещё из 6 «Д» помню рыженькую Алю Рябинину, которая сильно привязалась к маме. Аля присылала своей любимой учительнице поздравительные открытки, дарила букеты цветов из своего сада- гладиолусы, пионы, астры, и всегда старалась чем-то помочь, часто провожала до дома и несла мамины стопки тетрадей, отбирая их у меня…И я особо не обижался. Мне было приятно. Мама отвечала ей и другим ученикам взаимностью, помогала чем могла… Сердечная, простодушная девочка. Аля в шестом классе из двоечницы превратилась в хорошистку. И таких детей, на которых многие учителя махнули рукой, было в этом классе немало…
…Конечно, самым колоритным учеником в 6»Д» был Валера Бажов, или как его называли друзья- Вирик. Это был крупный, атлетически сложенный юноша. Вирику было уже 16 лет, а выглядел юноша ещё старше. Он часто устанавливал в классе режим внимания и тишины, так как возражать ему никто не решался. Самым непонятливым достаточно было взглянуть на могучие кулаки Вирика. Но был он миролюбив и спокоен. Бажовы жили в самом начале нашей улицы, в закуточке справа, если идти от редакции газеты. Вскоре мы с ним подружились и я часто обитал у него дома. Его родители тётя Соня и дядя Лёня были уже пенсионеры. Они занимались хозяйством, огородом, держали скот и курочек. Как-то по ранней весне их корова отелилась и Бажовы держали телёночка в избе, отгородив ему место потеплее. Я тоже люблю тепло и нередко ночевал у Вирика на русской печи, таким образом спасаясь от воспитательных процедур отчима … Дядя Лёня иногда играл со мной в шахматы или в шашки. Если по части сицилианской защиты или удачного эндшпиля наши шансы были примерно равны, то в шашки я лихо продувал практически все партии…Хоть в простые шашки, хоть в Чапаева. И дядя Лёня с удовольствием приводил приговор проигравшему в исполнение. Его щелбаны запомнились мне надолго… Вирик же часто поддавался мне, а если и щёлкал по лбу, то больше для проформы. Но дядя Лёня не был изувером, вроде Пали. Он был вполне радушен и никогда не выражал недовольства моим присутствием. Наоборот, этот сурового вида коренной уралец, бывший литейщик, всегда радовался приходу «умного мальчика»…Он часто учил меня сучить дратву, смолить её, подшивать валенки, обучал пользоваться разными инструментами… Тётя Соня всегда баловала меня выпечкой- шаньгами, пирогами, угощала домашними пельменями с мясом, картошкой или редькой. В их доме непременно водился квас. Особенно мне нравился свекольный, отчаянно шипящий…Про молоко, сметанку и прочее я уже вообще молчу. Короче, в лице этих молодых ещё стариков я нашёл новых бабушку с дедушкой. А Вирик был мне как старший брат. Мы катались с ним на велосипеде, на лодке, вместе рыбачили. Помогал Вирик моей маме и в классе… Ещё в огороде Бажовых, который вливался в конце в общую площадь участков наших соседей- подружки Таньки, учителя музыки и других, стояла отличная баня по-белому. Наша семья частенько парилась там вениками, заготовленными дядей Лёней и Вириком… …Через 23 года после отъезда из Полевского в Киров, Бог помог мне снова свидеться в ясный солнечный день с этими прекрасными стариками… С большим волнением подошли мы с женой Инной к тому дому в проулочке на улице Революционной, где когда-то я у Бажовых провёл столько дней и вечеров... Я стучу в калитку деревянных ворот. Во дворе слышатся чьи-то шаги. Двери открывает невысокая пожилая женщина с ясным взглядом удивительно молодых васильковых глаз. Тётя Соня!..Жива, моя голубушка! Мы прошли в дом, представились…Тётя Соня и дядя Лёня( он, седой и бледный, лежал на кровати )меня и главное мою маму Зою Семёновну отлично помнили! Жаль, Вирик оказался в это время на работе…Мы попили их фирменного кваску. Я рассказал вкратце о своих жизненных коллизиях, вручил сувениры и напоследок обнял любимых стариков. Прощайте, мои дорогие! Теперь уже навсегда. Спасибо вам за любовь и заботу… …В тот миг я снова побывал в счастливом дне своего детства!!! Но это ещё не всё о Вирике. Вскоре он влюбился в мою сестрицу Галю. Я имею в виду то далёкое время, которое только что вспоминал, а именно 1960-1961 годы. Но это особая романтическая история, которую я опишу отдельно… Завершая рассказ о школе, хочу сказать, что коллектив педагогов там был замечательный. Мамины коллеги во многом были фанаты своего предмета, увлекали им детей. К тому же, как люди, они тоже были на высоте. Я лично не помню ни одного случая, когда учитель нашей восьмой школы унижал бы ребят или обращался с нами грубо. Наверное, в этом большая заслуга директора Булатовой. Педагоги увлекали нас своим предметом, приучали смотреть на мир шире. Я уже упоминал раньше об учительнице начальных классов Галине Ивановне, которая пестовала нас до перехода в пятый класс. Она была нам буквальной второй мамой. Во всяком случае мне- точно, заменяя мою Mutti(мамочку), которая вела в это время свои уроки немецкого. С пятого класса моя успеваемость пошла вверх, так как появились новые предметы, которые меня очень заинтересовали- история, немецкий, ботаника и другие… Я лучше других знал жизнь учителей, так как видел её изнутри. Учителя тех лет(наверное, во многих местах и нынешние тоже!)-это не скучные менторы, оказывающие некие «образовательные услуги», не сухие морализаторы, носители определённой информации, а живые, интересные собеседники и старшие товарищи…И ещё- большие трудяги. После уроков они, как моя мама, мчались в магазин, чтоб что-то прикупить для стола своим детям, бежали с авоськами на свои тесные кухоньки с коптящими керосинками, где готовили ужины, стирали бельё и полоскали его в студёной проруби, наглаживали утюгами с пыхтящими углями пионерские галстуки деткам назавтра, крахмалили и синили свои светлые блузки. А ещё нужно было что-то подшить, что-то подштопать. Плюс ко всему- огороды, без которых никак было в те бедноватые годы не прожить, особенно в малых городах и сельской местности. Да и сегодня, я слышал, соль земли-педагоги России, не очень-то избалованы теми самыми министрами и депутатами разных Дум, кого они когда-то научили читать по слогам…А огород или сад, земелька-это вечный конвейер: вскопать участок штыковыми лопатами, проборонить граблями землю, сделать ровные грядки, подсыпать чернозёмчику или опилочек, добавить торфику, золы или перегнившего навозику, засеять семена морковки, редиски, укропа, репы, свёклы, посадить бобы, горох и картошку с прорастающими глазками, регулярно поливать прорастающие растения, таская воду вёдрами на коромысле из пруда за двести –триста метров, пропалывать, окучивать, убирать, шелушить, очищать от земли, обрезать ботву, нести овощи в подвал или на чердак…Потом уложить детей и муженька спать. Поздним вечером, включив настольную лампу, учитель садился за письменный стол, чтобы проверить тетради учеников, составить план уроков на следующий день, почитать что-нибудь новенькое в методике преподавания своего предмета, чтобы немедленно применить новинку на практике. А утром, излучая бодрость и поражая красивой с голубым свечением кофточкой, учительница вновь входила в класс: -Guten Morgen, Kinder! Wie fullen Sie sich?(Доброе утро, дети! Как вы себя чувствуете?)
…Среди памятных уроков, которые я получил в те годы жизни на Урале, есть и один, который я вспоминаю с чувством стыда…Дело в том. что многие учителя считали меня как бы своим, когда я подолгу после уроков ждал в школе маму. Иногда я в такие моменты заглядывал в столярную мастерскую или какую-нибудь лаборантскую. И таким образом я подружился с одной лаборанткой кабинета химии. Я помогал ей мыть пробирки, заправлял спиртовки, переставлял приборы и оборудование. И эта милая молодая женщина показала мне интересный опыт. Она отковыряла из одной небольшой металлической баночки какой-то маленький серебристый комочек и бросила его в плошку с водой. Комочек зашипел, превратился в блестящий шарик и стал носиться по воде как угорелый, а потом вспыхнул ярким пламенем! Этот фокус, а я, как вы помните, очень любил всякие волшебные трюки, мне очень понравился. Милая лаборантка объяснила мне, что это такой особенный металл- натрий(Na). Он очень быстро окисляется, поэтому натрий хранят в такой с плотной крышкой баночке и заливают парафином, чтобы не было доступа воздуха. В воде(H2O) металл сразу окисляется, выделяя много тепловой энергии… Вот это да! Я решил показать этот опыт своему другу Вирику. И вот однажды я втайне от моей покровительницы из школьной химлаборатории, прихватил чуток этого серебристого металла и пошёл на урок моей мамы в 6«Д»… Потихоньку показал Вирику: смотри! И провёл совершенно блистательный опыт- натрий вспыхнул в чернильнице так, что несколько учеников и даже мама заметили яркое пламя!...Все просто ахнули!..Раздался шум, поднялась паника. Урок был почти сорван… Мама потом весь вечер пила валерьянку, не сказав ничего об этом происшествии отчиму… …До сих пор мне стыдно за тот «опыт» перед мамой. И перед той доверчивой лаборанткой, у которой я взял без спроса комочек, величиной со спичечную головку…Она наверняка не заметила той мизерной пропажи, но ведь я тогда предал её доверие…Как я мог!!! Я мысленно обращался к ней не раз и могу повторить снова: простите меня, если Вы ещё живы, моя дорогая лаборантка!..
* * *
Многие читатели, возможно, могут вспомнить о моём неординарном «педагоге», тоже учившем меня вроде бы добру, но своими исключительно жестокими методами. Куда он пропал? Что он делает в Полевском? А вдруг Паля, что называется, перековался и стал чистым и пушистым?.. Через какое-то время после переезда и обустройства, Паля устроился в городской детский дом завхозом- всегда его влекли полки с продуктами и мешки с чужими вещами…Несколько раз мы бывали у отчима на работе. Детдом находился в дальнем конце центральной улицы-Ильича. Заходили мы туда в том числе и потому, что в детском доме функционировала баня. Пару раз я там мылся с мамой, под её нажимом, так как мне в мои восемь лет уже стыдно было намыливаться, сидя в одном помещении с голыми девчонками 12-16 лет… После второго помыва я отказался от этой бани наотрез… «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал»-это про отчима…Вскоре Павел Аркадьевич вместе с бухгалтером Александром Александровичем(Сан Саныч) что-то намухлили на этом самом складе и отчима оттуда выгнали…На память о той эпопее остались в нашем полуподвале полмешка гречки, так «любимой» мной, несколько связок вяленой воблы и пяток простыней со штампом «Полевской детдом»…Обнаружив добычу инициативного завхоза, мама учинила Пале пропесочку по поводу детей-сирот, которых грех обижать…Отчим каялся и божился, что «бес попутал и он больше не будет»…Простыни мама тут же выкинула, а дефицитную воблу и гречу- рука не поднялась… И я вновь давился столь полезной кашей… После длительных поисков-около года- новой работы, отчим неожиданно устроился на завод, литейщиком. Помните у Маяковского «Рассказ о том, как литейщик Иван Козырев вселился в новую квартиру»? Не знаю, где именно Козырев работал, в какой литейке, а Полевской завод металлоизделий, куда пошёл наш герой, находился ниже плотины. Мы с классом были там однажды на экскурсии. Завод этот дымил ещё с царских времён. Здесь производили нужную людям продукцию: оцинкованные вёдра, тазики с ушками- шайки, ванны, вроде моей и другие предметы быта. Например, чугунные гантели, которыми я накачивал мускулёшки уже тогда… Вагранка-это самое сердце завода. Тут стояли огромные, пышущие жаром, плавильные печи. В вагранке было всегда шумно, дымно и в сто раз жарче, чем в любой парилке. Вагранщики тут ходили по плотному земляному полу в специальных войлочных шапках с прикреплённым тёмным стеклом. На них было специальные робы, на руках брезентовые рукавицы. Вот главный сталевар, точнее, чугуновар посмотрел сквозь тёмное стёклышко в специальное окошечно домны и махнул подручному рукавицей. Тот длинным ломом ловко ударил в гляняную пробку и по жёлобу хлынула струя, сверкающая звёздами, сыплющая мириадами искр, слепительно белая. Этот поток жидкого металла осветил всю темноту цеха, как будто включили тысячу прожекторов. Литейщики-могучие богатыри- быстро подставляют ковши с длиннючими ручками и быстро-быстро бегут с жидким чугуном к приготовленным формам. Залив форму, они снова быстрёхонько возвращаются к огненному ручью из слепящей жидкости…Да, работка тут- не позавидуешь! И вот так будет повелевать огненной рекой мой отчим? Я даже зауважал его…Как прикинул практичный Паля, «рабочий день тут укороченный и молоко за вредность от государства положено…» Но в вагранке действительно всем рабочим очень тяжело, нестерпимо жарко, грязно, опасно…Это тебе не на продовольственном складе или в продмаге подъедаться… Но казённое молочко Паля попивал недолго, в вагранке отчим не задержался и вскоре устроился опять на какой-то склад…Там энергичный Паля быстро завёл шашни с какой-то молодой коллегой-кладовщицей, охмурив её раздольной песней «По диким степям Забайкалья», и часто возвращался с работы навеселе или вообще на рогах… Тогда-то и начиналась его «педагогика»…Были просто кошмарные дни, когда пьяный Паля тупо бил меня смертным боем своим жестоким ремнём. Это происходило, когда он возвращался домой неожиданно и я не успевал сбежать к друзьям или Бажовым…Тут же запиралась на все запоры дверь, а я, предчувствуя порку, бросался под кровать взрослых, откуда минут десять отбивался ногами…Конечно силы были неравны и озверевший отчим в конце концов выволакивал меня из-под кровати. Затем он жёстко сдавливал мою голову, обдирая уши, своими коленями и приступал к экзекуции. Всё это происходило в полнейшей тишине. Я терпел боль молча сколько мог и никогда не просил пощады…Отсылаю моих милосердных, чутких читателей к своей поэме «Счастье есть?» из книги «Близнецы»(Москва, издательство «Апарт», 2015 г., либо портал Стихи.ру, автор Игорь Калинин 99), где я описал свои мучения и постоянную мою борьбу, начиная с трёх лет, с этим злодеем…За что он меня ненавидел? Почему вместо добра этот странноватый гражданин многие годы нёс в мир зло? Мстил мне за свои унижения во время нищенства? За надрыв и тяжёлые испытания, выпавшие ему в ранние годы? Наконец за то, что не может иметь собственных детей, вследствие этой грыжи?..Или просто желал оторваться, проявить своеволие, низко и грубо избить слабого, чувствуя себя повелителем, ловя таким образом кайф, пытаясь тупо подчинить себе маленькое существо, ставшее в конце концов из-за этих «уроков» волчонком?.. Может, он просто был с приветом? Но ведь себя-то он никогда не пинал, не щипал, не стегал ремнём!..Маме я на садизм и унижения со стороны её законного мужа уже лет с пяти никогда не жаловался, чтобы её не огорчать и чтобы не получить втрое больше. Возможно и зря молчал, но вот такой у меня выработался характер: переносить трудности или адскую боль молча…А садиста просто бесило, что я не умоляю о пощаде, не взываю о помощи. Паля, как тисками сжимая мою голову своими грубыми коленями и неистово лупася по заду и спине, лишь шипел сквозь зубы: -Schweine! Kleine Schweine!(Свинья! Маленькая свинья!) Чем напоминал мне фашистского палача, пытающегося узнать военную тайну у юного партизана. И чтобы было легче молчать, терпеть, не умолять, я мысленно представлял себя Володей Дубининым или Лёней Голиковым…Это помогало. ..Сравнение с фашистом неслучайно ещё и потому, что среди маминых книг на немецком языке была одна раритетная вещь. Это было пособие для Гестапо и прочих немецких спецслужб. В том толстенном томе с картинками были собраны инструкции, как пытать жертв, как вырывать у них признание и какие инструменты и приспособления для этого существуют. Я был просто в шоке, перелистав ту книгу. Сколько оказывается есть ужасных приспособлений для бесчеловечных пыток людей!…Вшивик постоянно разглядывал эти картинки, вызывающие лично у меня дрожь…Как хорошо, что у моего личного палача на вооружении не было тех многообразных приспособлений для ломки костей, снятия скальпа, обрубания пальцев и т.д. Что же всё-таки двигало Палей? Общая низкая культура? Домостроевские устои? Его когда-то так воспитывали- жестокостью, поэтому и он внушал свои представления о жизни при помощи кнута?..Но что мне до того, как воспитывали моего мучителя?! Мне было невероятно больно! Мне! Много лет!.. В конце концов после одной особенно жестокой экзекуции, я молча сосчитал до 14 и потерял сознание, Придя в себя, я отполз к своей раскладушке и решил: «Всё!…Больше подобного не будет…Никогда!» С этой мыслью я впал в забытьё. Ночь прошла как в поезде…На спине лежать я не мог, только на животе. На следующий день, когда мама и Вшивик ушли, я в школу не пошёл…Болело всё тело. Спина горела… Я, десятилетний пацан, за эту долгую ночь решился, наконец разрубить этот ужасный узел. В самом деле, сколько этот гад ещё будет надо мной измываться?!. …И я решился на немыслимое ранее. Немного постояв в раздумьи , я достал из кухонного стола большой острый нож для разделки мяса…
(Продолжение следует)