Пока старая дама подробно рассказывала Шапокляк о случившемся, Гурам подошел к Зинаиде Васильевне.
- Зина...
- Гурамчик...
- А ну-ка поднимай свою попу со стула, дорогая. - улыбнулся Гурам.
- З-зачем?
- Здороваться будем. И целоваться...
- При детях? - оробела Зинаида Васильевна.
- Зина, расслабься. - велел Гурам. - Все люди взрослые... Все все понимают...
- И все-таки - напоказ... При детях...
Женщина сконфузилась.
- Зина, что с тобой?
- Непедагогично...
- Ч-чт-то??? - слегка ошалел Кипшидзе.
- Ничего страшного. - отозвался Добрынин. - Привыкай, Гурамчик. У нее тараканы такие - как чуть что, так целку из нее изображать начинают.
- Нет, дядя, тараканы тут ни при чем. Она ничего не изображает, а действительно так чувствует. - возразил Мелкий.
- Ясно. - ответил Гурам. - Ты хочешь сказать, что в некоторых вопросах Зинаида Васильевна до сих пор остается психологической девственницей?
- Именно так. - подтвердил Вадим-доктор.
- Значит, придется мне ее и этой девственности лишить...
Он поднял окончательно засмущавшуюся женщину со стула, крепко обнял, поцеловал и увел из гостиной...
К тому моменту, как они вернулись, мужчины успели закончить сервировку стола и присели отдохнуть.
- Значит так, - сказал Гурам Анзорович, - сегодняшний раунд войны с Савельевым мы выиграли...
- Только благодаря тебе. - ответила Ляля.
- Он и сегодня приезжал? - испугалась Зинаида Васильевна.
- Угу... И опять требовал дачу с квартирой. - ответил ей зять.
- А причем тут Гурам Анзорович?
- Увидев его, твой бывший так ужаснулся, что немедленно сделал ноги. - ответила дочь.
- Хрюкнуть не успели. - отозвался Мелкий. - Силен дистрофик... Его бабушка связанным держала, так он из тех веревок ужом выпутался, а часть и вообще порвал.
- А нефиг было на целовашечки любоваться. - прошипел Добрынин.
- На какие целовашечки? - не поняла теща.
- Так доченька твоя по первому зову Гурамчика мяукнула на весь дом, как кошка мартовская, и на шее у него повисла. И чмокнула звонко! Совсем по-детски! На весь дом! А меня, супруга законного...
- Вадимушка, ну очень уж ты меня допек тогда...
- Я извинился и загладил свою вину...
- Потом, когда снял с головы кастрюлю и понял, что еще одно слово, и будет еще хуже...
- Ты так вопила...
- Лена, я ничего не понимаю... - ошалело перебила зятя Зинаида Васильевна.
- Зина, - ответил ей Гурам, - в те годы, когда Ляля, будучи студенткой, приезжала к бабушке на летние каникулы, я жил здесь постоянно. И не отказывал себе в удовольствии тайно наслаждаться своим отцовством.
- Да-да, я вспомнила... Твоя мама писала об этом...
- Так сложилось, что я называл нашу Лялю Котенком. И, когда не мог найти ее, окликал этим прозвищем, а она, отзывалась, истошно мяуча в ответ. Вот и все...
Продолжение следует...