«Кресло Сталина».
(Из воспоминаний об Иране).
Мальчишки любят везде совать свой нос. Особенно во
всякие запретные места. Им это необходимо, иначе они ни-
когда не станут взрослыми. Ну как можно пройти мимо
подвала, в который никого никогда не пускают?
Много раз мы, дети советских служащих в Тегеране,
пытались рассмотреть через узкие полуподвальные оконца
– что же там находится внутри, в этом запретном месте, где
дверь была постоянно заперта? Но всё бесполезно, темнота,
запыленные стекла и крепкие решетки скрывали от нас со-
держимое подвала. Никто ничего не знал об этом помеще-
нии, а мы, каждый раз пробегая мимо этой двери, гадали,
что же может быть спрятано за этой дверью? Наконец, сов-
местными детскими гипотезами мы определили — там
спрятаны «несметные сокровища»! Чтобы подчеркнуть та-
инственность этого места, перед входом в подвал, мы вы-
ложили из обглоданных куриных косточек знак черепа с пе-
рекрещенными костями и вдавили их в землю.
Но вот однажды, пробегая мимо этой самой заповедной
двери, мы увидели ее слегка приоткрытой!.. Забыли! Дверь
забыли запереть…!!!
То был, действительно, необычный день весны 1963
года — историки назовут тот день началом Исламской ре-
волюции в Иране. Для нас, русских детей, отменили заня-
тия в школе — в тот день в советском Посольстве в Теге-
ране началась суматоха и беготня: всем было не по себе –
и детям, и взрослым — в городе произошли беспорядки. На
улицы иранской столицы высыпало множество народа, за-
выли, закричали муллы с минаретов, призывая народ то ли
на молитву, то ли на что-то еще, но эти призывы в тот день
зазвучали зловеще – все понимали, что на самом деле начи-
нается восстание против шаха. Нас, русских детей, укрыли
за толстыми и высокими стенами советского посольства.
Разъяренные толпы громили витрины магазинов, сно-
сили киоски, больше всего досталось рекламам с англо-
американскими словами! Эти афиши и щиты срывали, топ-
тали ногами, сжигали на проезжей части. В город ввели ар-
мейские части. Началась пальба. На другой день восстание
было разгромлено.
Последствия этих событий мы увидели по дороге до-
мой, через день, когда нас в автобусе везли в Торгпредство.
Но в первый день бунта, а именно так называли взрос-
лые происходящее за стенами посольства, мы, воспользо-
вавшись общей суматохой, с моим приятелем Вовкой Раев-
ским, отправились в одно место, откуда можно было
наблюдать за событиями в городе. Огромная, древняя чина-
ра росла неподалеку от ограды, и дети забирались на нее,
чтобы видеть происходящее за пределами посольства.
И вот, по пути к чинаре, мы вдруг обнаружили, что
всегда запертая дверь в подвал сегодня почему-то приот-
крыта! Может быть, там планировали прятать работников
миссии с детьми, или снести туда какие-то ценные ковры и
мебель? — Мы ничего этого не знали, но нам было доста-
точно … незапертой двери! Неужели нам так повезло?! Та-
кое случается, может быть, только раз за всю мальчише-
скую жизнь, и уж точно не повторится!
Взрослым было не до нас — и мы с другом толкнули
дверь и, спустились по ступенькам вниз… Такая удача!
Больше всего мы переживали, что наши товарищи нам не
поверят... Я и Вовка, друг моего детства, сошли вниз по
каким-то древним каменным ступенькам. Мы ничего не бо-
ялись — ни духа Грибоедова*(1), которым нас иногда пуга-
ли в шутку взрослые, ни прочих привидений, в которые, мы,
как настоящие пионеры, не верили. Советский пионер за
границей должен показывать пример бесстрашия. Нас это-
му учили в школе и дома. И мы его показывали…
Однако в полутьме подвала никто не видел нашего бес-
страшия. Дневной свет пробивался с улицы сквозь узкие,
зарешеченные оконца. Когда наши глаза привыкли к тем-
ноте, мы разглядели нагромождения ящиков, накрытых бре-
зентовыми чехлами.
Несмотря на все запреты, угрозы, наказания, непрохо-
димые двери, мы, наконец, добрались до содержимого та-
инственного подвала старого дворца!!! Не теряя времени,
мы начали изучать его содержимое, в поисках персидских
сокровищ! Я отнюдь не шучу: нам, детям, было непонятно -
зачем запирать и прятать содержимое этого помещения —
если не скрывать тут от нас какую-нибудь лампу Алладина
или ковер-самолет?!
Тогда еще не придумали компьютерную игру «Принц
Персии» и не было художественных фильмов, снятых по
мотивам этой игры, но мы чувствовали себя очень похожи-
ми на принцев, бродя по темным закоулкам персидского
подземелья.
Очень скоро нас постигло сокрушительное разочарова-
ние – в подвале мы не нашли ничего интересного и загадоч-
ного! Там хранилось множество заколоченных ящиков раз-
ного размера, которые невозможно было открыть, и куча
старой мебели: стульев, столов, кресел, упакованных или
просто накрытых огромными чехлами. На нескольких ве-
щах были чехлы с крупными буквами на иностранном язы-
ке, кажется по-английски. Одним словом, может это и име-
ло какое-то значение и ценность, но не для нас, детей. По-
тыкавшись по темным углам, где всё было свалено в кучи,
мы вернулись наверх, и, недовольные, побрели себе даль-
ше, нисколечко не подозревая, что возможно, были рядом с
историческими реликвиями, видели их, могли щупать рука-
ми, но … так ничего и не поняли. Добраться до чинары
нам тогда тоже не удалось: нас поймали в парке и застави-
ли присоединиться ко всем остальным детям, распределен-
ным по семьям посольских работников. Так что день ока-
зался днем сплошных разочарований*(2).
* * *
В 1943 году в городе Тегеране, в советском посольстве
проходила знаменитая конференция, в которой участвовали
Сталин, Рузвельт, Черчилль. Эта была первая встреча лиде-
ров трех держав, будущих победителей фашизма в главной
войне ХХ века. Советской делегации было важно с самого
начала выстроить нужные отношения с союзниками, чтобы
договориться об открытии второго фронта для скорейшего
завершения войны. Об этой встрече написано большое ко-
личество воспоминаний, ярких свидетельств, опубликован
ряд исторических документов.
К многочисленной панораме материалов, мне выпал
случай добавить маленький штрих, о котором я случайно
узнал многие годы спустя.
К тому времени я уже состарился и вышел на пенсию,
но продолжал службу в иконописной школе Московской
Духовной Академии (МДА). Как преподавателю, мне было
положено обедать в служебной столовой, где я и познако-
мился с неким старичком, который коротал свой век в сте-
нах Троице-Сергиевой Лавры. Сидя за одним столом и по-
пивая студенческий компот — поневоле разговоришься с
человеком, встречая его чуть ли не каждый день. Студенты
прозвали его «Часовщиком», за увлечение копаться и чи-
нить старинные часы. Чем он занимался у нас в Академии,
где работал и кем — я так и не удосужился узнать. И вот
уже в начале ХХ1 века, спустя более 60 лет после Тегеран-
ской конференции 1943 года, благодаря Часовщику мне
вновь довелось припомнить мое иранское детство.
Как-то, темою нашего разговора за обеденным столом
оказался Тегеран. Тогда многие гадали – будут ли осу-
ществлены военные санкции Америки к Ирану в связи с
очередными напряженными отношениями между этими
странами? Заговорили об этом и мы с Часовщиком.
Почувствовав, что интерес моего собеседника к этой
теме не поверхностный, я разговорился и сообщил, что про-
вел детство с родителями в Иране. Сквозь темные очки Ча-
совщика, которые он никогда не снимал, я заметил, что его
глаза посмотрели на меня по-другому, гораздо живее. А ко-
гда беседа зашла о Тегеранской конференции, и об участии
в ней Сталина, я не стал скрывать, что мой отец был тогда в
городе, в составе армейских частей, обслуживающих
встречу лидеров держав.
— Откуда Вы это знаете? — поинтересовался Часов-
щик.
— Знаю. — без разъяснений ответил я, удивившись
вопросу: отчего бы мне не знать подробности жизни моего
отца?
— Все участники конференции давали подписку о
неразглашении. — сухо сообщил мой собеседник.
— Так ведь сколько лет минуло с того времени! Под-
писка уже недействительна… — Нет даже той страны, ко-
торая брала подписку! И потом — подписку давал мой отец,
а не я… Отец мой уже умер, значит, подписка – недействи-
тельна…*(3)
— Эта подписка бессрочная. — задумчиво произнес
Часовщик, — Но раз Вы раскрылись, я Вам расскажу один
эпизод, который, как мне говорили, случился там с товари-
щем Сталиным…
«Какие странные речи, удивительные обороты — по-
думалось мне, — Как это я «раскрылся»? И при чем здесь
«товарищ Сталин»? — так выражались лишь при жизни во-
ждя. Сейчас никто так не говорит, разве что в шутку… Од-
нако было непохоже, что мой собеседник шутит, он расска-
зывал вполне серьезно.
«Кстати, — подумал я, — откуда он знает, что подпис-
ка для участников Тегеранской конференции была «бес-
срочная»? Подобные мысли вертелись у меня в голове, пока
до меня не дошло, что мой «визави» не совсем обычный
старичок, увлекающийся часовыми механизмами, а, по всей
видимости – представитель бывшего всесильного ведом-
ства, которое не понаслышке знало сроки подписок, и так-
же много чего другого, о чем простым гражданам СССР
знать было не положено.
Часовщик закончил трапезу, вытер губы академиче-
ской салфеткой, нарезанной из туалетной бумаги, и присту-
пил к повествованию:
«Фактом является то, что Рузвельт согласился посе-
литься в советском посольстве. Существует несколько вер-
сий, почему он так поступил, однако на следующий день
после прибытия в Тегеран, президент США переехал в рус-
ское посольство. Наверное, не стоит пояснять, что, таким
образом, «американский орел оказался в русской клетке»:
любое его слово, разговор, каждый телефонный звонок —
тотчас ложился на стол Сталину. Рузвельт оказался под
колпаком советской разведки. Знал ли он об этом? — Воз-
можно, что знал или догадывался, потому что его спец-
службы ежедневно докладывали ему о том, что его внут-
ренняя жизнь – не секрет для русских.
Быть может, Рузвельт сознательно пошёл на это. Он
предпринял переезд в советское посольство, как диплома-
тический дружественный шаг по отношению к Сталину. И
таких шагов с его стороны было сделано немало за время
конференции*(4) В ответ на это Сталин предложил назна-
чить Рузвельта председателем Тегеранской конференции.
С самого начала главы держав старались приобрести
союзника для создания большинства при решении задач
конференции. Основной интригой на переговорах была не-
видимая борьба между Сталиным и Черчиллем за влияние
на Рузвельта. За несколько дней победу одержал Ста-
лин*(5), не только заманивший американского президента в
свое посольство, но и сумевший понравиться Рузвельту как
политик и дипломат. Американский президент поначалу
очень хотел быть независимым, так как получил сразу два
приглашения, где расположиться – у англичан или у рус-
ских? Сперва он отказал Сталину, чтобы не чувствовать се-
бя виноватым перед англичанами, которым он отказал по-
том. Таким образом, Рузвельт некоторое время полагал, что
никого не обидел. Но когда русские предоставили бесспор-
ные факты о подготовке покушения на него во время пере-
движения по улицам Тегерана — президенту пришлось
смириться и всё-таки выбрать себе «наиболее безопасное
место» из двух посольств.
Черчилль не желал сдаваться. Неожиданно для всех он
преподнес Сталину символический значимый подарок.
Он сообщил Сталину, что хочет вручить ему знак по-
беды в Сталинграде. Поднесение подарка превратилось в
официальную красочную церемонию — вручение рыцар-
ского меча Сталину за победу в Сталинграде. Рузвельт, как
это говорится, «кусал себе локти», что он не догадался за-
ранее предусмотреть подобного подарка Сталину от себя.
Получился торжественный спектакль, когда на сцену вы-
несли огромный меч и Уинстон Черчилль произнес пыш-
ную речь, восхваляющую заслуги жителей Сталинграда,
обладающих «стальными сердцами». Всё это косвенным
образом адресовалось Сталину, и должно было располо-
жить его к дарителю. Сталин выглядел довольным.
Другим психологическим шагом, подготовленным хит-
рым премьер-министром, оказалось празднование его Дня
Рождения, обставленного весьма помпезно и в «русском ду-
хе» *(6).
Эти события происходили на фоне переговоров, кото-
рые на второй день зашли в тупик. Для Сталина и нашей
страны было жизненно важно скорейшее открытие второго
фронта, в то время как Черчилль настаивал на своем сцена-
рии войны с фашизмом, где наиболее кровопролитные сра-
жения возлагались в основном на СССР. Рузвельт занимал
нейтральную позицию, стараясь из всех вариантов извлечь
для своей страны максимальную экономическую выгоду.
Итак, Рузвельт оказался «в кармане у Сталина» — в
советском посольстве Для советской разведки представил-
ся чрезвычайно удобный случай — узнать, о чем разгова-
ривает Рузвельт со своими сотрудниками — помещения со-
ветского посольства полностью были оснащены прослуш-
кой. Всё тотчас сообщалось Сталину. Однако, учитывая, что
повестка переговоров заранее не предусматривалась, ему
не менее важно было знать суть происходящего и во время
переговоров.
И вот тут на сцену «выдвигается» кресло Сталина.
Кресло оказалось незаменимым «участником» переговоров,
перехватывающее секретные реплики, замечания, сказан-
ные вполголоса, и даже перешептывания западных союзни-
ков между собой. Целый штат советских сотрудников, пе-
реводчиков и инженеров обслуживал это «произведение
прослушки». Одно только было плохо — конструкция крес-
ла не учла особенности болезней Сталина.
В 1943 году ему было 64 года, но это был уже больной
и весьма неполноценный в физическом плане человек.
«Сталин страдал от ревматизма больше и чаще других
своих болезней – боли в конечностях заставляли его посто-
янно менять позы и шевелить пальцами на руках и ногах.
Сидеть в жестком деревянном кресле он не мог долго, и де-
лал это только по необходимости. Такая необходимость за-
ставляла его пренебрегать удобствами — выяснение и со-
поставление разных позиций на Тегеранской конференции
тянулись час за часом, а сидеть приходилось в неудобном
кресле, приспособленном к работе подслушивающей аппа-
ратуры.
«Уместно заметить, что страдал не только товарищ
Сталин. Во главе переговоров находились сплошь больные
люди… Сталин в то время уже лечился от ревматизма и
множества прочих болезней, стараясь не злоупотреблять
вином, от которого, как известно, прогрессирует подагра и
артрит… Черчилль перед конференцией перенес два ин-
фаркта – в 1941 и 1942 году, ему противопоказано было ле-
тать на самолете, а он каждый вечер напивался армянским
коньяком, и все ждали третьего инфаркта… Про Рузвельта
же и говорить нечего — это был почти парализованный
больной старик в инвалидном кресле, которому и жить
оставалось совсем немного…* (7)
И все же эти люди, какими-то немыслимыми способа-
ми пересекли тысячи километров, пустыни и океаны, само-
летом, пароходом и поездом, — но встретились, чтобы до-
говориться между собой. Договориться о важнейших усло-
виях будущего мира. Парадокс был в том, что вершителями
судеб мира оказались такие немощные и больные люди.
Говорят, что Сталин ворчал и ругал инженеров-
конструкторов этого кресла, упустивших из виду его болез-
ни и особенности его организма. С молодости у него было
врожденное уродство – сохнущая левая рука, следствие не-
излечимой болезни. Еще с 20 – х годов он страдал от поли-
артрита: непрекращающиеся боли в конечностях не давали
ему спокойно спать – бессонница была его постоянной по-
другой по ночам. Позже к этому присоединились гиперто-
ния, головокружение, одышка, частые простуды и прочие
многочисленные заболевания.
А на переговорах надо было сидеть и ждать — дожи-
даться удобного момента, чтобы предложить свой, нужный
для своей страны, вариант решения. Необходимо было
время, чтобы выслушать сначала мнение всех зарубежных
участников конференции, специалистов в политике, юрис-
дикции и в военном деле, и, конечно же, надо было суметь
настоять на своей версии резолюции. Одним словом, засе-
дания тянулись часами, а кресло, в котором сидел товарищ
Сталин – постепенно превращалось для него в пыточный
инструмент*. (8)
Когда же становилось невмоготу сидеть, тогда товарищ
Сталин подскакивал со своего места, ходил между участни-
ками переговоров, подходил то к одному, то к другому чле-
ну конференции, задавая вопросы, шутил, закуривал свою
трубку, тем самым создавал неформальную атмосферу пе-
реговоров, о которой и вспоминали многие из участников
Тегеранской конференции.
— Наверное, создатели кресла трепетали, предчувствуя
последствия своего упущения? — поинтересовался я, стара-
ясь уловить роль Часовщика в этой истории.
«Создатели кресла чувствовали себя … как положено».
— Тут Часовщик слегка улыбнулся моему наивному прие-
му «прощупать его роль», встал, попрощался и ушел.
* * *
Больше мне ни разу не удалось разговорить Часовщика.
Может быть, он пожалел о том, что слишком много мне
рассказал — говоря его словами: чересчур «раскрылся», но
в последующее время, сидя за одним столом, и даже без по-
сторонних свидетелей, он весьма сухо отвечал на мои по-
пытки возобновить его воспоминания. Он отмалчивался, и
лишь улыбался.
А вскоре произошли изменения, связанные с ухудше-
нием финансового состояния Академии и «служебную»
столовую ликвидировали. В уютном помещении столовой,
где я столовался лет двадцать, сделали VIP-приемную для
важных гостей МДА (Московской Духовной Академии),
наступило другое время. Я еще встречал пару раз Часовщи-
ка на дорожках Лавры, где мы молча раскланивались друг
другу, а потом он и вовсе исчез из моего поля зрения.
У меня не было никакого особенного желания узнавать
о нем дополнительные сведения — да и зачем? Его история
про кресло Сталина кажется мне достаточно правдоподоб-
ной и вполне вероятной. Какой смысл ему сочинять?
И все же перед тем, как опубликовать этот рассказ, я
заглянул в разного рода материалы по Тегеранской конфе-
ренции 1943 года. Конечно, в них я ничего, указывающего
на особенное кресло Сталина, не нашел, зато наткнулся на
разные свидетельства, что во время встречи трех лидеров
использовались многочисленные подслушивающие устрой-
ства.
Считая, эти живые воспоминания важным дополнени-
ем для моего рассказа, привожу их не в примечаниях, а в
качестве продолжения рассказа Часовщика.
Это, прежде всего, воспоминания Серго Берия, сына
Лаврентия Берии, в которых рассказывается о том, как сам
Сталин поручил Серго Берии участвовать в прослушивании
Тегеранской конференции.
Серго Берии в 1943 году было 19 лет, он учился в раз-
ведшколе по радиотехнической специальности. Заметим,
что Сталин призвал к себе учащегося, еще юношу, и пору-
чил ему заняться таким важным делом, как «прослушкой»
Тегеранской конференции!
Ни в коей мере не подвергаю сомнению правдивость
воспоминаний Серго Берии (как, впрочем, и других свиде-
телей), и все же замечу, что эта встреча с вождем весьма
напомнила мне начало стихотворения Владимира Маяков-
ского:
Крошка сын, к отцу пришел, и спросила кроха:
- Что такое хорошо, и что такое плохо? –
У меня секретов нет, - слушайте, детишки,
- папы этого ответ помещаю в книжке…
Сталин призвал к себе юношу и заявил, что поручает
ему «неэтичное дело» — все разговоры Рузвельта и Чер-
чилля должны будут ежедневно прослушиваться, расшиф-
ровываться, и в переводе ложиться на стол вождю. Вождь
дважды назвал задание, которым должен будет заняться
сын Берии — «неэтичным делом», считая, видимо, что
юноша, воспитанный целиком и полностью в коммунисти-
ческом духе, может заколебаться в нравственной оценке
поставленной перед ним задачи. Но Серго не заколебался.
Вот как он, позже, оценил правила разведки:
«Разведка живет по своим правилам. … Информация
— и это не секрет — нужна. Как ее добывать? Мировое со-
общество пока еще считает допустимым получение инфор-
мации любыми способами. Лично я не берусь давать этиче-
скую оценку действиям спецслужб, но, думаю, подслуши-
вание и тогда, в войну, и сегодня в разведке вполне допу-
стимо … Нравственно ли было так поступать с союзника-
ми? Сталин ведь сам ответил на этот вопрос: «Это неэтич-
ное дело...» Но, как он сказал, другого выхода у него нет. А
были у Сталина основания подозревать союзников в неис-
кренности? Более чем достаточно.»* (9).
С. Берия несколько раз указал на то, что он не знал,
где именно находятся микрофоны. В его компетенцию вхо-
дили только задачи распознавания голосов Рузвельта и
Черчилля среди общей многоголосицы, которую записывал
магнитофон, и сделать сжатый перевод, чтобы лично докла-
дывать Сталину. Скрытным размещением «жучков» (тогда
их именовали по другому — «клопы») занимались другие
специалисты.
Вскоре С. Берии поручили заняться опять прослуш-
кой. В феврале 1944 года началась Ялтинская конференция,
и он удивился — насколько вперед шагнула спецтехника за
короткое время: здесь подслушивание велось не только в
помещении, но и в парке, на улице — до 100 метров от объ-
екта. Сравнивая условия работы в Тегеране и в Ялте по сво-
ей специфике, Серго Берия отмечает существенное улучше-
ние условий работы для сотрудников разведки, хотя и в
Иране и в Крыму прослушивались абсолютно все помеще-
ния. Прогресс был налицо: работа советских спецслужб со-
вершенствовалась.
Важным свидетельством о непосредственном участии
Сталина в эволюции «прослушки» можно считать воспоми-
нания одного из личных секретарей Сталина – Бориса Ба-
жанова. Однажды он застал Иосифа Виссарионовича в мо-
мент подслушивания чужого разговора с помощью телефо-
на. Секретарь знал все четыре телефона, находящиеся на
столе вождя, а этот, который был приставлен к уху — «не-
понятный и неизвестный мне телефон, шнур от которого
почему-то шел не как у всех, а в ящик сталинского стола».
К тому же вождь не разговаривал, а только слушал. Помощ-
ник Сталина сообразил, что его хозяин подслушивает, т.е.,
как мы помним выражение самого вождя – занят «неэтич-
ным делом»:
«Сталин подымает голову и смотрит мне прямо в глаза
тяжелым пристальным взглядом. Понимаю ли я, что я от-
крыл? Конечно, понимаю, и Сталин это видит. С другой
стороны, так как я вхожу к нему без доклада много раз в
день, рано или поздно эту механику я должен открыть... В
деле борьбы Сталина за власть этот секрет - один из самых
важных: он дает Сталину возможность, подслушивая разго-
воры всех Троцких, Зиновьевых и Каменевых между собой,
всегда быть в курсе всего, что они затевают, что они дума-
ют, а это оружие колоссальной важности. Сталин среди них
один зрячий, а они все слепые».*(10)
Многие статьи приводят разные свидетельства о том,
что вождь лично использовал «прослушку» для получения
информации. Сталин всячески поощрял это направление
разведки развиваться технически.
Среди таких публикаций я обнаружил статью, в кото-
рой утверждалось, что «Прослушка дала Сталину власть»
— так не много не мало озаглавлена статья Анатолия Кле-
пова! * (11)
Автор объясняет, отчего деятельность революционера
Кобо (Джугашвили) начиналась весьма успешно. Причиной
успеха стали методы внедрения в государственные структу-
ры своих осведомителей. Самые достоверные сведения о
перемещении денежных средств революционеры получали
от завербованных служащих почтамтов и коммутаторов те-
лефонной связи. Отсюда – успехи в так называемых «эксах»
— экспроприации денег. Так, к примеру, в Тифлисе в 1907
году было похищено 250 000 рублей, что по тем временам
была неслыханная сумма денег. Деньги Сталин передавал
Ленину на революционные нужды, чем и заслужил его под-
держку и доверие.
Статья «Сталин и телефон» Михаила Захарчука даже
настаивает на том, что «знаменитые процессы над троцки-
стами и зиновьевцами и прочими «врагами народа» 1938
года спровоцированы непосредственно телефоном»!*(12)
Вначале был феноменальный успех советской военной
разведки под командованием Артура Артузова. «Артузов
стал в Разведупре глазами и ушами Сталина. Он регулярно
носил вождю магнитофонные плёнки с телефонными раз-
говорами всех высших бонз Германии, включая самого Гит-
лера!»
Затем появилась возможность через немецкие спец-
службы получать информацию о политической обстановке
не только в Германии, но и в СССР.
«Сталин распорядился на подобную информацию не
жалеть никаких денег. И тут такое началось, что мама не
горюй. Вождь стал получать плёнки с записями телефонных
разговоров своих «друзей-соратников-недругов» центнера-
ми! Положим, он и раньше предполагал, что многие его
ближайшие друзья плетут заговоры против него.»
Это не могло быть дезинформацией. «…когда кассет сотни,
тысячи и на каждой такие дикие подробности заговора, что
волосы встают дыбом, тут уже никакие инсценировки в
расчёт браться не могут. Иосиф Виссарионович понял: его
предавали люди, которым он доверял! Где-то к сер. 1935
года Сталин стал получать буквально девятый вал убеди-
тельных доказательств о масштабном заговоре с целью
убить его и захватить власть в стране. Магнитофонные за-
писи потрясающе откровенных бесед заговорщиков под-
тверждали это. Они (заговорщики – автор статьи) буквально
хмелели и теряли бдительность, особенно тогда, когда вы-
езжали за границу».
Разматывая клубок предательств, Сталин вдруг выяс-
нил, что он не может никому доверять, в том числе и само-
му А. Артузову, который дал в руки вождю этот клубок.
Артузов оказался другом Тухачевского, и скрывал от Ста-
лина информацию о заговорщицкой деятельности своего
друга.
Но настоящая катастрофа разразилась тогда, когда
вождь получил запись своего разговора с женой, Светланой
Аллилуевой, накануне ее самоубийства.
«…услышав голос покойной жены, Сталин побледнел и
схватился за сердце. Артузов вызвал врачей. Сталина с сер-
дечным приступом отвезли в больницу. Оправившись от
болезни, он начал действовать быстро и решительно. 11 ян-
варя 1937 года Артузова освободили от работы в Разведупре
и перевели в НКВД заниматься архивами»
Сталин на собственном опыте убедился в страшной си-
ле такого инструмента шпионажа, как «прослушка» .
«Так началась грандиозная чистка: уничтожали всех,
кто знал хотя бы что-нибудь о проекте прослушивания.
Ежов предложил усовершенствовать процедуру поиска вра-
гов. К ним причисляли тех, кто когда-либо встречался с ре-
прессированными или их родственниками или говорил с
ними хоть раз по телефону, поэтому число таких «врагов
народа» многократно увеличилось. Аресты охватили не
только Разведупр, НКВД, ЦК, РККА, но и многие наркома-
ты, которые выполняли заказы РККА, и в первую очередь
наркомат связи. Материалы, обнаруженные при обыске Ар-
тузова, послужили поводом для ареста М. Тухачевского 22
мая 1937 года в Куйбышеве. 25 мая маршала допросили,
предъявив записи более полусотни его телефонных разго-
воров! Михаил Николаевич тут же признался, что участво-
вал в заговоре».
Далее произошли события, известные в истории, как пе-
риод репрессий 1937 – 1938 гг.
До сих пор многих удивляет тот факт, что репрессиро-
ванные на суде безоговорочно признавали свою вину в
шпионаже против СССР.
Михаил Захарчук объясняет, что «враги народа» очень
быстро признавались в шпионаже против СССР, когда им
предоставляли магнитофонные записи их бесед. Услышав
свою речь, где они подробно обсуждали различные темы
сотрудничества с немецкой разведкой, саботажа, диверсий
или свержения правительства, арестованные испытывали
такой психологический шок, что подписывали любые сви-
детельства, которые им предъявляли следователи НКВД.
Этим отчасти можно обосновать то, что многие командиры,
в том числе и М. Тухачевский, прошедшие войны, сознава-
лись во всех предъявленных обвинениях буквально на сле-
дующий день после начала допросов.».
При изучении этих материалов, становится ясно, что
направление разведки в просторечии именуемая как «про-
слушка» за время власти Сталина прошла через ряд серь-
езных испытаний. В юности и в первые десятилетия Совет-
ской власти И.В. Сталин всячески поощрял и помогал тех-
ническому развитию этой области разведки. Пока не про-
изошел «кризис» в его семье - покончила с собою любимая
жена. И оказалось, что их личные разговоры между собой и
его слова накануне самоубийства жены — не являются сек-
ретом для участников «прослушки». А соответственно и
для всех…
Дальше – больше: слушая разговоры тех, кого он
считал друзьями и соратниками, он убедился, что многие
лишь притворяются его единомышленниками, а на самом
деле — ненавидят и боятся его. И вот уже разведка в созна-
нии вождя оказалась виновной во всех бедах.
Выступая на совещании Разведуправления 21 мая
1937 года он заявил:
«Мы имеем крупные победы, мы сильнее всех поли-
тически, мы сильнее экономически, но в разведке нас раз-
били. Поймите, разбили нас в разведке»
А само Разведуправление « со своим аппаратом попало в
руки немцев. И дал указание о роспуске агентурной сети.*
(13)
В результате, целые направления разведки были
закрыты, а кадры спецслужб разгромлены… Всё это про-
изошло накануне войны. Позже Сталину пришлось восста-
навливать свернутую деятельность разведок, но уже во
время войны. Потому-то он и прибегнул во время Тегеран-
ской конференции к помощи непрофессионалов, неопыт-
ных учащихся, каким в то время был 19-летний Серго Бе-
рия. Лишь во второй период войны произошло восстанов-
ление советской разведки, а ближе к концу войны «совет-
ская прослушка» стала делать профессионально серьезные
успехи и добилась паритета в соревнованиями с другими
западными службами.
Кресло Сталина, о котором рассказывал Часовщик в
начале повествования, могло истлеть в подвале Тегеран-
ского советского посольства, так как оказалось весьма не-
удобным для длительного пребывания в нем вождя. Но
могло и затеряться среди старой мебели, которую позже
переместили из посольства в загородную дачу «Заргэнде»,
где бывал глава советской разведки в Тегеране – Леонид
Шебаршин, подозревавший, что нашел кресло, в котором
когда-то сидел Черчилль* (14).
Но могло и отправиться на Ялтинскую конференцию,
спустя несколько месяцев, а в конце концов — занять до-
стойное место в музее Внешней разведки*. (Конечно, не в
открытом доступе в городе Москве на 3-ей Кабельной ули-
це, дом 1, а в закрытой его части, которая расположена в
знаменитом здании на Лубянке. – Всё-таки, это кресло спо-
собствовало «занятию неэтичным делом»*.
Одно скажу точно — кресло свою задачу выполнило!
Конец.
Примечания к «Креслу Сталина»:
1. Грибоедов А.С. (1795 – 1829 ) – великий русский по-
эт, автор «Горе от ума», дипломат, основатель русской
миссии в Тегеране. Погиб во время массовой резни служа-
щих русской миссии в 1829 году.
2. Конечно, утверждать, что мебель, которую мы тогда
видели в подвале, участвовала в конференции 1943 года —
у меня нет никаких доказательств, но с другой стороны –
зачем-то ее там прятали и хранили столько лет?
3. Мой отец - Сыров П. А. (1905 – 1987) только один
раз проговорился, что он уже не раз бывал в Тегеране. Ко-
гда его в 1962 году по линии Министерства Внешней Тор-
говли утвердили ехать на несколько лет в Тегеран, он сказал
за столом маме: «Опять этот Тегеран» — вот и всё. Мама,
вероятно, знала. Но дети ничего не знали. Других разгово-
ров в нашей семье на эту тему при жизни отца не было. Ни-
где и никогда. О том, что отец в 1943 году во время войны
посылался в Тегеран знал только его родной брат – мой дя-
дя Женя, который после смерти отца и поведал мне об этом
обстоятельстве. Мама никогда ничего не рассказывала на
эту тему. Так что для отца подписка оказалась, действи-
тельно, бессрочная.
4. Такое поведение позже получило название «открытой
дипломатии» — ( в кн. Элиот Рузвельт
http://militera.lib.ru/memo/usa/roosevelt/07.html
Открытая дипломатия предполагает отказ от дипло-
матической тайны и максимальную гласность в междуна-
родной политике. «Концепция публичной (открытой) ди-
пломатии» —
omatii
5. Черчилль: «Конференция закончилась, не успев
начаться. Сталин засунул президента к себе в карман.» —
Айзен Тайчо: Рузвельт и Гопкинс.
https://maxpark.com/community/14/content/1795410.
6. О «неофициальной, не стесненной дипломатиче-
ским этикетом атмосфере дружбы и сердечного союза» —
вспоминают участники Тегеранской конференции, об этом
писал и сын президента Теодора Рузвельта — Элиот Ру-
звельт в своих воспоминаниях: «На обеде по случаю дня
рождения Черчилля тоже соблюдался русский обычай —
все провозглашали тосты друг за друга, и я боюсь, что и
здесь точный счет был потерян. Тосты следовали один за
другим так часто, что мы не успевали садиться; в результате
некоторые из нас так и беседовали стоя».
http://militera.lib.ru/memo/usa/roosevelt/07.ht
7. Теодор Рузвельт скончался через полтора года – 14
апреля 1945 года
8. «Любопытно заметить, что в неофициальной обста-
новке Сталин предпочитал не сидеть в кресле: самый пер-
вый разговор наедине с Рузвельтом он провёл сидя на ди-
ване. Об этом вспоминал переводчик Сталина — Бережков
В. М. Тогда еще не было синхронного перевода с помощью
техники – всю работу перевода выполнили живые люди —
переводчики и помощники глав держав.» —
Бережков В.М. : Тегеранская конферен-
ция
9. Берия С. Л. Мой отец - Лаврентий Берия. - М . : Совре-
менник, 1994.
https://www.sakharov-
center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=966
10. Борис Бажанов: Я был секретарем Сталина.
https://dom-knig.com/read_182638-11
11. Анатолий Клепов: Прослушка дала Сталину власть.
http://proza.ru/2010/10/29/903
12. Михаил Захарчук: Сталин и телефон.
telefon-neojidannaya-versiya.html
13. http://istmat.info/node/24569
Краткая запись указаний т. Сталина по разведке дан-
ных им 21 мая 1937 года.
И так же: Источник: https://versia.ru/sovetskix-razvedchikov-
unichtozhali-po-resheniyu-vysshego-rukovodstva
Приказано расстрелять
14. Леонид Шебаршин: Рука Москвы. За-
писки начальника советской разведки.
http://www.telenir.net/istorija/ruka_moskvy
_zapiski_nachalnika_sovetskoi_razvedki/p9.php