ГЛАВА 124.
Ксения подвезла меня к клинике и осталась ждать. В больничном комплексе я бывал неоднократно, и знал, что видеонаблюдение в нем организованно из рук вон плохо. Обойти камеры не составляло труда, чем я и воспользовался.
Я нашел Нину там, где и предполагал. Понурившись, она сидела с закрытыми глазами на одном из стульев в длинном полутемном коридоре, перед отделением детской реанимации. Едва я увидел жену, сердце у меня забилось гораздо чаще, чем я мог бы представить себе для такого случая.
Проблема заключалась в том, что несколько часов тому назад я всерьез собирался развестись с ней, и жениться на Насте. Теперь же вышло так, что о судьбе Насти я могу лишь догадываться. Но если я хочу быть честным человеком, то должен поступить, как настоящий мужчина. Раз решил уйти от жены, значит, так и сделать. Мне следует сказать ей об этом.
Однако помимо чисто житейских соображений, по которым мне уже не хотелось разводиться с женой, следовало признать, что я продолжаю испытывать к ней сильнейшую привязанность. Которая, как чувство, ничуть не слабее, чем моя, было вспыхнувшая, любовь к Насте.
Я подошел и сел рядом Ниной, не зная, как приступить к разговору. А Нина, очнувшись от легкой дремы, бросила на меня поверхностный взгляд, каким обычно одаривают случайных людей, и закрыла глаза. Я ожидал чего угодно, но только не этого. Она на не узнала меня!
– Нина! – я растерянным голосом позвал жену, и привычно тронул ее за локоть.
Жена вздрогнула, и опять посмотрела на меня. Глаза у нее прояснились, в них пронеслась череда эмоций. Нина подняла руку и коснулась моего лица, как бы желая на ощупь определить, точно ли это я. Безусловно, жена была зла на меня, но мой вид потряс ее настолько, что она оставила свою злость, и просто обрадовалась тому, что я цел, и вернулся к ней.
Прикосновение Нины было приятным, и одновременно успокаивающим. Им жена словно возвращала мою жизнь, с установившимся кругом обязанностей и повседневными привычками. Сразу секретная зона и все, что случилось в ней, показалась мне неким сном наяву. А мысли о разводе – бредом, случившимся от контакта с токсичным метеоритным веществом. Хотя умом я и понимал, что это не так.
– Славик, Славушка… – произнесла жена. Она заплакала, и начала ласково гладить меня по голове. Я не выдержал, обнял ее, и горячо поцеловал, желая, чтобы Нина успокоилась.
– Прости! Прости! – говорил я, прося прощение у нее сразу за все. За то отчаяние, что мучило ее в последние дни, а меня не было рядом. За мое участие в том, что могло убить меня. За любовную страсть к другой женщине, о которой она догадывалась, но не хотела произносить вслух.
Нина, как всегда, простила.
– А Олег? Что с Олегом? – спросила она спустя минуту, когда наше волнение немного ослабло.
– Он… – я не знал, что сказать, и после тяжелой для меня паузы, произнес, – я понятия не имею, что с ним.
– Но что же я скажу Татьяне? Она его так ждет! – упавшим голосом произнесла Нина.
– Пока ничего не говори, пусть она окрепнет. Подожди немного. Я уверен, скоро все прояснится.
– Вы же поехали в обычную командировку! – шепотом сказала Нина, продолжая прижиматься ко мне, – что с вами случилось?
– Страшная природная катастрофа на секретном объекте, – тихо ответил я, – неужели ты ничего не знаешь?
– От кого я могу такое узнать? Я беспрерывно смотрю в интернете, но там обычные новости. Совершенно ничего нет о том районе, где вы находились! – Нина достала из кармана смартфон и показала мне длинную историю ее запросов в поисковике.
– Попробуй еще раз! – попросил я. Нина нажала «стрелку» обновления страницы, и мы увидели тот же список новостей.
– Странно! Очень странно! Никогда бы не подумал, что ИИ может так хорошо «чистить» информационное поле. – Сказал я.
Наверное, мне следовало рассказать Нине про зону, и частично о том, каким образом я уцелел. Но я чувствовал, что тем самым испугаю ее, и отниму слабую надежду на возвращение Олега.
– Как самочувствие Татьяны? – Спросил я.
– Сейчас хорошее. Приходил о. Михаил, посидел со мной, мы вместе помолились. Он принес св. воду с молебна. Медсестра отнесла ее к Татьяне, а когда вернулась, сказала, что больная пила, и ей сразу стало гораздо лучше.
– А младенец? – нерешительно спросил я, опасаясь услышать что-нибудь плохое.
– Его состояние улучшилось вместе с матерью. Он начал самостоятельно дышать! – посветлев лицом от того, может сообщить мне радостную весть, сказала Нина.
По всему выходило, что мое обращение к Авдотье Никитичне было ошибкой. На что я надеялся? Чем могла помочь мне та женщина? Хотя и врач, но, по факту, проводник в «темный мир»? Помогла ли она Марье Ивановне? Только продлила предсмертные страдания, и погубила душу. За такие вещи, народ и называл Авдотью Никитичну ведьмой. Несмотря на то, что она слышать не хотела это «средневековое» слово. Зачем я открылся ей, рассказал о своей семье? Ведь кроме сомнительной информации о том, что Олег к кому-то уже обратился, ничего не получил! Неужели я поддался на «черное» очарование зоны? И, под влиянием «магического» перстня, забыл об о. Михаиле? А ведь он всегда помогал нам в трудную минуту!
– О чем ты думаешь? – спросила жена.
– Мне надо спрятаться на некоторое время. Я хочу с твоего телефона послать на работу заявление об отпуске за свой счет. И уехать туда, где меня не найдут – к Кимам.
– Что, все настолько серьезно? – испугалась Нина.
– Я уже говорил, что не знаю. Но следствие будет обязательно, а я не хочу в нем участвовать. Я обожду, пока страсти поутихнут, и тогда вернусь домой.
– От твоей одежды очень дурно пахнет! – сказала Нина, не желая больше слышать о том, что сильно огорчало ее, – где ты взял такую?
– Я случайно познакомился со своим отцом. К сожалению, через несколько часов он умер. Это его сменная одежда. Ее дали мне родственники. При первой же возможности я познакомлю тебя с ними.
Нина замолчала ненадолго, осмысливая сказанное мною.
– Ты узнал что-нибудь о Марине Юрьевне? – Нина не могла не спросить. Сестры теперь, вспоминая тетю, часто называли ее мамой.
– О Марине Юрьевне узнал много чего. Но все пустое. – Пространно ответил я.
Жену мой ответ не устроил, но она не стала расспрашивать. Мы помолчали немного, а затем она сказала:
– Забежишь домой переодеться? В холодильнике котлеты есть, я вчера готовила.
– Нет. Наша квартира наверняка под наблюдением. Я не хочу иметь над головой беспилотник. Поеду так, – сказал я, и взял телефон жены, чтобы отослать заявление об отпуске.
– А как мы будем связываться? – с тревогой спросила Нина. Мне стало жаль жену. Ко всем ее прежним тревогам, добавились новые. И как бы мне ни хотелось, я не мог избавить ее от них.
– Через о. Михаила, – сказал я, поднимаясь, – я пока не буду звонить, и присылать сообщения. По крайней мере, с несколько дней. Кстати, если тебя кто-то спросит, ты сможешь подтвердить, что я приехал в клинику сразу после полуночи?
– Да, конечно, – кивнула Нина. Она не удержалась, и спросила еще раз: – так что мне сказать Татьяне? Что с Олегом? Возможно, меня пустят к ней ненадолго.
– Я не знаю, что с ним. – С тяжелым сердцем повторил я, – прости!
Глаза Нины стали грустными. Я поцеловал ее, и пошел по коридору, с улыбкой оглядываясь. Жена провожала меня взглядом, ласково улыбаясь в ответ.