Его танк последним вошедший в город был ещё жив. Узкие улочки, зияли пустыми проёмами окон ,за которыми притаилась смерть. Два танка из его звена, уже догорали на соседней с ним улице, в вечерних лучах опускающегося солнца. Длинный шлейф чёрного дыма и копоти застилал горизонт.
Он искал их, глядя в свой прицел. Тех, кто спрятался за толстыми кирпичными стенами. Большой палец застыл на гашетке, готовый в любой момент вдавить крохотную кнопку до предела, прошив неприятеля пулемётной очередью. Медленно протискиваясь между домами ,и громко лязгая гусеницами по разбитому вдребезги асфальту, танк метр за метром продвигался к центру полуразрушенного авиа налётом города. Там в небольшом здании мэрии находился штаб противника, который необходимо было уничтожить.
Самые тяжёлые танковые бои, с огромными потерями в технике, происходят не в чистом поле…Нет. И это командир танка капитан Кошечкин ( знал по собственному опыту) , а здесь ,среди руин, где каждый подвал ,каждый оконный проём, каждый чердак, были потенциально надёжным укрытием для врага. Высадив со своей брони пехоту, прежде чем въехать в узкие, петляющие улочки, командир, надеялся, на удачу. Пехота, разделившись на две группы, словно тени, побежали впереди танка, осматривая изуродованные строения.
Тра-та-та –та , внезапно заговорил на первом этаже автомат.
-Засуетились черти,- радостно прокричал командир.
От взрывов на соседней улице дрожит земля.
Дым, копоть, одиночные выстрелы…, всё слилось и смешалось. Глаза уставшие смотреть в прицел слезятся. Только бы не проморгать. Некогда утирать слезу, стоящую пеленою в глазах. Вот и развилка. Танк , лязгая и ревя, как раненный зверь, на полном ходу выскакивает на широкую набережную, от которой отходят три улицы. Нет времени раздумывать.
Стоя на открытом месте, становишься лёгкой мишенью. Толкнув водителя ногою в правое плечо, Кошечкин задаёт направление. Не сбавляя скорости танк резко разворачивается в право и выпустив горячую струю чёрного дыма, дёрнувшись в перёд , покатил, лязгая гусеницами, мимо уличных фонарей, груды разбитого кирпича, мимо цветастой детской коляски, лежащей на боку.
Солнце уже практически село, от чего разрушенные бомбёжкой дома кажутся ещё страшнее.
-Прибавь газу,- кричит капитан водителю -механику, - А то, тащимся как черепахи.
Рёв мотора заглушает шум хлопнувшей двери.
- Нам бы сейчас на ПЗРК не нарваться,- кричит капитан, - не то сгорим ,к ядренне фене.
- Слышишь Кошечкин ?- раздаётся в самое ухо командира до боли знакомый, пронзительный, (как вой сирены скорой помощи ) голос.
-А ведро с мусором вынести совсем слабо! Блин. Я уже всю квартиру отдраила , а он всё в свою войнушку играет. Танкист чёртов.
Приборы моргнули и здохли , погрузившись в кромешную черноту.
- Вы меня уже бесите, товарищ гвардии капитан , - визжала в самое ухо взмокшая от работы жена.
- Сорок лет засранцу, а он все в бирюльки играет. Сына поиграть пусти.
И чуть ласковее добавила, - Играй Вадик. Папа уходит отбывать повинность на улицу.
И уже более зловеще, для мужа , - Кошечкин, три наряда в не очереди!
- За что?- расправляя затёкшие плечи и снимая со взмокшей головы шлемофон , промямлил,( почти по детски) взрослый , сорока летний мужик, с трудом поднимаясь из-за стола.
- Опять не сохранился…Зая ! Ты опять всё испортила. Я почти все уровни прошёл.
- Было бы за что, на губу отправила. А так : вынесешь мусор, отобьёшь от пыли ковёр, и цветы на балконе прольёшь, танкист хренов.