Большинство верующих, на этом свете, никогда не получали доказательств подтверждающих истину своей веры. В открытом виде чаще всего действуют обратные силы. Демоны, призраки, разнообразная нечисть. Всё это есть ухищрения дьявола. Ангелов же, голос Божий, чудес, увидеть и услышать гораздо затруднительнее. Свет действует явно, но в редких случаях мистическим образом. За мистическими же учениями всё чаще скрывается искусительная подоплека. Быть может поэтому их такое великое множество, неверные из которых несут за собой скорбь и мучительства.
Анна разбудила Таререцкого в десять утра, попросив о том, чтобы он убедил остальных подождать с продолжением экспериментов, до ее возвращения.
В голове незнакомо гудело. Это было похоже даже не на гул, а на общую пустоту привычных вибраций окружения и производило эффект помутнения ясности мышления. Выдохшийся страйк, стоящий на столе, вызывал отвращение. Поэтому Таререцкий, умывшись, достал из холодильника ещё не открытую банку.
Когда проснулась Ксения, Таререцкий был уже навеселе и приступил ко второй, вчерашней банке коктейля, резко поменявшему свой вкус на приятно-экзотический.
- Привет. А где Аня? Вчера такое было, если ты пережил тоже самое что и я, то кивни головой, что бы я была спокойна о том, что мы можем без препятствий общаться на одном языке.
- Давай завязывай. А то я начну спор о том, кто из нас теперь на какой стадии, и какого, психического расстройства. - решив поддержать игру Ксении, Таререцкий продолжил лазить в интернете по сайтам, посвященным созданию музыки.
- Нет уж. Давай начистоту. Рассказывай, я хочу знать всё.
- Что именно тебя интересует? Моя многомиллиардность или законодательство общей вселенной?
Ксения рассмеялась.
- Дурак. Я имею ввиду тебя с Аней. Ты так и не ответил где она. Мне не интересно каким образом проходил твой вчерашний трип. Сомневаюсь, что он многим отличался от моего.
- Она уехала домой. Обещала вернуться часам к четырем. Ещё она просила не продолжать без неё, а я прошу тебя убедить в этом Антона. У нас с ней всё хорошо, разве по мне незаметно? Ты например всю прямо светишься.
- Что ты знаешь о тонких материях? Я не просто так начала говорить про общий язык. Каждый из нас сделан из вибрирующих энергий, которые настроившись на одну частоту, дают колоссальный эффект. Больший, нежели в отдельном солировании. Ты понимаешь о чём я? - она сделала серьезный вид, и заискивающе смотрела в глаза Таререцкого, ожидая прочитать в них согласие.
- Смотря куда ты клонишь.
- Если все мы, вчетвером, испытываем влюбленность, то это чувство, объединившись в нашем макромире, оказывает воздействие на внешнюю вселенную, и моделирует созидающие обстоятельства.
- Любовь от слова Создатель?
- Именно. - радостная от того, что она была понята, Ксения направилась в душ, готовить себя к новому дню.
Домой Анна приехала в приподнятом настроении. Переодевшись в узкие, черные джинсы, рубашку и белый балахон, она почувствовала себя обновленной. Сегодня последний рабочий день и впереди два выходных, на которых она рассчитывала оторваться по полной, вместе с Таререцким и новыми знакомыми, которые, как ей верилось, изменят всю ее дальнейшую жизнь до неузнаваемости. Либо же смогут создать для нее атмосферу счастья, по которой она так соскучилась. Ещё совсем недавно у неё была любимая работа, много денег, постоянный доступ к так полюбившимся ей наркотикам. Анна ударилась в радостные воспоминания о том времени, когда она исполняла обязанности администратора в магазине курительных смесей. Она могла собственноручно распределять график своей работы, и на полном оффициозе отсутствовать на точке, если она продолжала функционировать без ее помощи. Она любила это место за необычайность самого образа. Он вызывал в душе Анны чувства самоиронии и страха. Подпитывающие навыки выживания. Нужно всегда оставаться на чеку. Мало ли что может произойти, и кто может повстречаться на улице.
Вернувшись к реальности, Анна решила, что вместо поездки к бабушке, походит по магазинам, а потом прямиком направится к Таререцкому. Захватив с собой три курительные трубки и несколько коктейльных соломинок, она вышла из дома в половине третьего.
Весь день ее не покидали мысли о Таререцком. Что она значит для него? Чём является? Да и что она может значить, вернее может хотябы начать значить, за такой короткий промежуток времени? Последние отношения Анны продолжались около полугода, и закончились, когда она устала ждать искренности чувств. Как со своей стороны, так и со стороны своего, ныне бывшего, молодого человека. Сейчас же всё было по другому. Мир стал легким. Как будто бы кто-то сменил фильтры внешнего пространства на совершенно другой уровень чувствительности. Были он и она. Настоящие и живые друг для друга. Об этом говорил каждый взгляд, каждый вдох и выдох, каждое движение.
Антон, Ксения и Таререцкий были уже изрядно пьяны. Решив, что просьба Анны была разумной и справедливой, они поняли, что заняться больше нечем и начали бухать. Пили водку, закусывая вчерашней курицей. На импровизированном столе, в виде расселеного пледа посередине зала, стояли пластиковые стаканчики с соком, большая тарелка с едой, пепельница и бутылка водки, которая смешивалась с соком, создавая ударные коктейли. Громко играла музыка. Анне пришлось звонить Таререцкому на сотовый, чтобы они ее услышали и наконец-то открыли дверь.
На пороге, утонув в объятиях Таререцкого, Анна почувствовала резкий запах перегара и молча протянула молодому человеку жевачку. Разувшись, она зашла в зал, полная скромной таинственности, присела и разложила на полу: маленькое зеркало с ровной огранкой, пластиковую карточку и четыре соломенных трубочки.
- Вам нужно срочно трезветь, - голос Анны был мягким и холодным.
- А разве перебьет? - поинтересовался Антон.
- Так. Если я правильно всё понимаю, то никто из вас, никогда не пробовал скорость, и понятия даже не имеет, что это такое. У нас её гора и сейчас вы впервые испытаете на себе эффект и свойства этого порошка? - с каждым словом девушка говорила всё тише и тише, заставляя всех к себе прислушиваться.
В ответ воцарилось задумчивое молчание.
- Ну, тогда я готова вас поздравить. Вас ждет удивительное путешествие во вселенную амфитаминов. Для начала объясню что это такое. Вы видели когда-нибудь в фильмах, как кто-нибудь нюхает дороги кокаина? Все начинают оживленно общаться между собой, и выглядят при этом взволнованными. Думаю вы смотрели нечто подобное, только скорость во много раз сильнее кокаина. Ксюш, у тебя есть маникюрные ножницы?
Ксения достала из косметички маленькие ножницы и передала Анне. Антон, без слов сообразив, достал из шкафа пакет с порошком. Анна зачерпнула из него, фильтром от парламента, достала из кармана балахона электроные весы, включила и высыпала на него порошок. На экране высветились цифры:
0.089
- здесь восемьдесят девять миллиграмм. Начальная дозировка - двадцать. Конечно не знаю как у этого порошка. У тех, что пробывала я, начальная дозировка была именно такой. Сделаем по треку, подождем пятнадцать минут, а потом, если будет необходимость, догонимся. Как вам моя идея? По моему я здорово придумала.
- Погнали. - развеселившись от хорошего настроения Анны, Таререцкий решил её поддержать. Сам он немного опасался предстоящего. Что-то внутри него сжалось в ожидании, и он испытывал довольно противоречивые чувства. Виною тому было эффектное появление Анны, с её загадочными вступлениями, либо что-то ещё, чего Таререцкий не понимал.
Анна пересыпала порошок с весов на зеркало и поделила его карточкой на четыре ровные дорожки. Они казались такими миниатюрными, что вызывали недоверие. Порезав соломенные трубочки, она раздала их каждому, и занюхала дорогу первой. Все, по очереди, последовали её примеру.
В ту же секунду, когда Таререцкий поднялся от зеркала, он почувствовал, что нос его онемел, постепенно жгучий холод охватил всю правую часть его лица, от скул до самого затылка. Казалось, что всё правое полушарие мозга пылает ледяным пламенем. Он почувствовал, что на лбу выступил пот.
Увидев глаза всех окружавших её, Анна посмотрела в зеркало и оценила размеры своих зрачков как умеренно большие. Она раздала всем по жевачке и сказала:
- На случай если начнет тошнить, да и так, пожевать прикольно. Кстате о приколах. Состояние асовое. Чувствую себя на вершине айсберга. Думаю, что мы всё правильно сделали. А когда я сейчас посмотрела на этот пакет, полный скорости, меня охватила такая сумасшедшая волна, что как-то я даже заболталась. Так классно мне давно не было. Расскажите как вы? Что чувствуете? Ксюш, что скажешь? - Анна начала широко улыбаться. Было заметно, что ей хорошо. Ксения прищурила глаза и начала говорить:
- На северо-востоке Атлантиды, правители племени и старейшины тамошних поселений, когда-то издали закон, ставший в последствии всеобщим законом населения Атлантиды того времени. Пока конечно их всех не затопило, вследствии изменения структуры расположения очагов влияния друг на друга суши и океанов. Закон этот был о чувственности внутри всех живых. Все имели право не делиться своими мыслями и чувствами, если сами того не желают. В последствий это перекочевало по всему разумному миру и стало общепринятой нормой морали. К чему я вам это рассказываю? Ни к чему. Просто очень хочется чем-нибудь с вами поделиться. Например этим. Думаю я более чем развернуто ответила на направленный в мою сторону вопрос. Я нормально. Если когда-либо я и была нормально, то это именно сейчас.
Таререцкий закурил. Закурили все. Таререцкий встал, и все последовали его примеру.
- Давайте в покер поиграем. Я карты как раз купила. - пришла на спасения Анна, когда все растерялись от взорвавшегося внутри вулкана из энергии и эйфории.
Все незамедлительно приняли предложение, даже с восторгом смотря на появившуюся колоду карт, хоть и не все знали правил игры. Несмотря на необычное для них состояние, они быстро смогли выучить все игровые комбинации. Партия в техасский холдем длилась шесть часов. На улице было уже темно, так что включили свет по всей квартире. Всё это время, они непрерывно и оживленно беседовали, произносили длинные монологи и рассказывали истории из своей жизни. Таререцкий только сейчас осознал, что ещё четыре часа назад принес из холодильника сок, но так и не налил никому и стакана. Все, периодически, хватались за размешанными коктейлями, но ставили на место, почувствовав запах алкоголя. Он был неприятен до тошноты.