Из цикла "Сказки,подслушанные на Овсяной горе"
Время меняет контуры и границы жизни... Когда-то маленький приземистый домик стоял на самом краю деревеньки, смотря окнами в лес. Нынче лес отступил, дороги и тропинки поменяли своё направление, но Дом всё равно стоял чуть на отшибе, хоть и маскировал свой полуторавековой сруб сайдингом и металлочерепицей. Дом был жилой всегда. Даже когда деревня почти умирала. И сейчас, когда деревня стала разрастаться за счёт приезжающих на лето дачников, дом не пустовал. Он был живым организмом, одним целым со своей хозяйкой. Каждый его венец, каждый наличник сросся ментальными узами с поколениями живших в нём ведьм. Потолочные балки пропитались запахами трав, камни очага окрепли от случайно /и неслучайно/ пролитых на них отваров и зелий.
Нынешняя хозяйка была не исключением. Да, конечно, Ведьма, и Дом ощущал её естество и служил ей верным оберегом. Было ли это колдовство самого дома или срабатывали охранные заклинания ведьмы... но чужие в дом не заглядывали и даже ребятня за яблоками не шастала.
Дом был другом, соратником, соучастником. Его стены видели многое. Он был кровным побратимом ведьминской семьи. Когда-то первая из рода, для которой построили этот Дом, щедро поделилась с ним своей кровью, полив ею порог. Первая ведьма, первая живущая в нём... Та, чья кровь текла сейчас в её правнучке. И Дом чувствовал это родство.
Ночь нежно обнимала Дом. Ласковый дождь целовался с черепицей. Ветер рассказывал Дому новости, играя ставнями...
А Ведьма плакала... Плакала, потому что влюбилась... И это было плохо, очень плохо. Не должно быть у Ведьмы привязанностей. Нет у них права на чувства. Но ещё хуже было то, что в одну из ночей любви, когда страсть выключает разум, Ведьма и её Избранник причастились кровью друг друга... Только утром Ведьма поняла, что они натворили, случайно совершив сильнейший приворот, практически необратимый. Ошибки быть не могло. Она очень хорошо знала все составляющие этого приворота. Непредсказуемая жизнь сыграла шутку. Обычно такие ингредиенты, как кровь партнёра, добыть сложнее всего. Но... когда поцелуи от ураганной страсти на грани укусов; когда сходятся в одной точке две стихии; когда, вопреки всем законам, соединяются две параллели; когда время останавливается; когда Безвременье меняет местами день и ночь... Тогда сплетённые тела, объятые жаром любви, становятся идеальным котлом, в котором смешиваются все нужные ингредиенты... Заклятье " Вечной привязанности".
Да, ошибки быть не могло. Ведьма утратила контроль и это будет стоит очень дорого.
Она плакала... Ведьма не может быть с обычным человеком. Ни к чему хорошему это не приведёт. Она плакала, а губы ощущали его вкус. Ведьма знала , что и Он сейчас ощущает вкус и запах её крови, которая приживается, растворяется в нём, пропитывает каждую его клетку, смешивается с его существом... Они обречены. До конца жизни. Не рядом, не врозь, но всегда вместе.
Они обречены чувствовать друг друга, невзирая на километры. Быть тенью, отражением, мыслями... ловить одно настроение, одни мечты и желания. Умирать от расстояний и воскресать лишь преодолев их... Ведьма и человек не смогут быть вместе, но и друг без друга теперь не смогут...
Ведьма плакала, потому что знала, что нужно сделать. Она должна отпустить Его. Отпустить того, кого полюбила. Он забудет и всё у него будет хорошо. Но... заклинание "Забытья" имело побочный эффект: вся сила чувств её Избранника добавится к её чувствам. Любовь такая субстанция, которая не может исчезнуть бесследно. И ей придется вечно нести эту любовь за двоих...
Ведьма вытерла слезы. Она справится. Она сильная. Она сделает то, что должна.
Ведьма раскрыла семейную книгу заклинаний и заговоров. Заклинание "Забытья" невозможно выучить наизусть, его можно только читать со страниц гримуара. Найдя нужный рецепт, она поняла что у неё не хватает одного ингредиента - кладбищенской крапивы...
Старый погост был не очень далеко от деревни. Ночь подходящая, а дождь послужит гарантом от любопытных глаз. И Ведьма, тихой тенью, скользнула от порога дома в темноту... не позволяя себе думать о любимом, чтоб не изменить решение.
Дом смотрел ей вслед. Он страдал её болью, пытаясь вобрать в свои стены хоть часть её горя. Казалось, он даже просел от тяжести принятого Ведьмой выбора.
Неверного выбора... Дом не мог говорить...он не мог сказать своей хозяйке, что он уловил в её избраннике, когда тот впервые вошёл в его дверь. Дом не смог определить породу, отличную от ведьминской, но точно знал, что любимый Ведьмы далеко не обычный человек. В нём бурлили и рвались наружу древние силы. И силы эти были гораздо мощнее, чем у хозяйки Дома. Если бы дом мог говорить... Но неужели его Ведьма сама не понимает, что иначе и быть не могло. И что только союз двух таких древних сил мог "случайно" воспроизвести заклинание "Вечной привязанности". Только две стихии могли так утратить контроль... Да и не могла бы его Хозяйка полюбить обычного человека. И Дом стонал всеми половицами... как же ему достучаться до Хозяйки.
А Ведьма... Ведьма в темноте ночи, наощупь, искала на погосте крапиву. Водила руками по заросшим травой могилам, ловя пальцами ожоги, рвала упругие стебли. Только собранные таким образом они имели силу.
Ночь была выбрана правильно. И все звенья цепи вставали на места...
Поднатужившись, Дом распахнул ставни... треснуло оконное стекло... сквозняком приоткрылась входная дверь, приглашая ветер... Ветер, играючи, прошёлся по поленьям в очаге... искры взметнулись и осыпались на листы старой книги с заклинаниями. Старый пергамент тонок и сух... Весёлый огонь заплясал по строчкам, вгрызаясь втолщь книжных листов...
Дом готов был принести себя в жертву огню ради своей Ведьмы, ради ее любви и ее счастья.
Но, сказки обязательно заканчиваются хорошо.
Ворох крапивы, мокрой от дождя, сбил огонь с пергаментных страниц. А тот, в ком бурлили неизвестные древние силы, прилетел, почувствовав беду и одним взглядом усмирил огонь, вернув его в очаг...
И две стихи снова слились в одну, отложив застекление окон и уборку дома до утра. Разве могут такие мелочи помешать наслаждению.
Дождь всё также целовал черепицу. Ветер улетел, разнося счастливые вести...
А Дом, закутавшись в правильную ночь, тихо улыбался разбитыми окнами, чуть поскрипывая половицами.